US image in Hitler's texts during the Weimar republic.pdf Статья посвящается памяти Л.Н. Корневой Существенным фактором в принятии внешнеполитических решений является восприятие зарубежных стран государственными деятелями. Чем больше процесс определения внешней политики концентрируется в руках одного человека, тем более важное значение приобретают его личные представления об отдельных странах. Образы стран, сложившиеся в головах диктаторов, зачастую приводят к игнорированию реальности. Это замечание относится и к Адольфу Гитлеру, «фюреру и рейхсканцлеру немецкого народа», который 11 декабря 1941 г. объявил войну США. В историографии, прежде всего зарубежной, представления Гитлера об Америке изучались в рамках двух направлений. Первое рассматривало гитлеровский образ США в контексте разработки и реализации его внешнеполитической стратегии. Так, американский историк Дж.Л. Вайнберг в одной из первых статей на эту тему в середине 1960-х гг. обращал внимание на то, какое значение оказали неглубокие представления Гитлера на просчеты в германской политике в отношении США в годы «третьего рейха» [1]. Оценка Вайнбергом гитлеровского имиджа Америки разделялась в 1960-1980-е гг. многими историками германоамериканских отношений [2, 3]. Однако в исследованиях 1990-2010-х гг. можно обнаружить попытки реконструкции более сложного образа США во внешнеполитических представлениях фюрера, в которых отмечалось чередование положительных и отрицательных стереотипов об Америке [4, 5]. Второе направление в зарубежных исследованиях гитлеровского имиджа Соединенных Штатов связано с изучением подъема антиамериканизма в Германии и других европейских странах в конце XIX - первой трети XX в., в особенности после Первой мировой войны, как ответа немецких интеллектуалов на «американизацию» экономической, общественно-политической и культурной сфер жизни Старого Света в процессе усиления влияния США, которые превратились в мировую державу [6-12]. Выделение этих двух направлений является условным, и мы можем также отметить их взаимосвязь и взаимовлияние, что открывает перспективу для комплексного подхода. В нашей статье, хронологические рамки которой ограничены началом политической карьеры Гитлера после Первой мировой войны и его назначением рейхсканцлером (1919-1933), мы нацелены реконструировать гитлеровский образ США и дать ответы на ряд вопросов: какой образ США сложился у Г итлера ко времени его прихода к власти; какие факторы (люди, знания, стереотипы и др.) повлияли на содержание этого образа; как представления фюрера об Америке были связаны с формирующейся идеологией национал-социализма; насколько гитлеровский имидж отличался от стереотипов большинства немцев в отношении США в «эпоху Веймара». Источниками исследования стали тексты книг, статей, устных выступлений и заметок Гитлера, которые были опубликованы с научными комментариями в ФРГ за последние 40 лет. В 1980 г. появилось академическое издание «Все записи Гитлера 1905-1924 гг.» под редакцией Е. Йекеля и А. Куна [13]. Эта книга подтолкнула директора Института современной истории в Мюнхене, известного историка нацизма М. Бросцата и его коллег собрать и прокомментировать документы Гитлера за 1925-1933 гг. (от воссоздания НСДАП в феврале 1925 г. до прихода Гитлера к власти в январе 1933 г.). В результате их работы в 1992-2003 гг. вышли в свет 6 томов в 12 частях общим объемом более 6 тыс. страниц под названием «Гитлер. Речи, письма, распоряжения» [14]. В 2016 г. мюнхенским институтом была опубликована гитлеровская автобиография «Моя борьба (Майн Кампф)» [15]. Новое издание книги Гитлера 1925-1926 гг. открывается 150-страничным научным предисловием, а его справочный аппарат Образ США в текстах А. Гитлера в годы Веймарской республики 99 занял около двух третей общего объема двухтомника. Более 5 тысяч подробных научных комментариев дано почти к каждому абзацу текста [16. С. 112-113]. Опираясь на весьма значительный массив гитлеровских текстов, мы отказались от широкого использования других источников, например воспоминаний людей из окружения Гитлера, в которых приводятся отрывки из его личных бесед с мемуаристами. Мы согласны со шведским историком М. Ниллсоном, что отрывки из воспоминаний нельзя цитировать как собственные слова Гитлера, поскольку отсутствует метод, с помощью которого мы могли бы проверить подлинность цитат [17. S. 143]. Изучение гитлеровского образа США требует учитывать особые обстоятельства. По мнению немецкого историка Г. Зиройса, во-первых, Гитлер не говорил по-английски и никогда не был в США, и поэтому его представления основывались не на собственном опыте, а на сведениях, полученных им из вторых рук, которые он, как правило, интерпретировал в духе своей идеологии. Во-вторых, эгоцентричный самоучка обычно игнорировал отчеты профессиональных экспертов и отдавал предпочтение источникам, подтверждающим его уже сформировавшееся мнение [4. S. 143-144]. В начале политической карьеры Гитлер имел неопределенные и смутные представления о стране «дяди Сэма». В их основе лежали поверхностные знания о зарубежных странах. Воспитанный в атмосфере политических сплетен и анекдотов, царившей в дешевых кафе и пивных Вены и Мюнхена, молодой Гитлер черпал свои знания о Соединенных Штатах из бульварных романов и приключенческих рассказов Карла Фридриха Мая [1. P. 1007]. Главными героями произведений немецкого писателя Мая (1842-1912) были вымышленный вождь индейцев-апачей Виннету и его друг -европеец Олд Шаттерхенд. Рассказы Мая имели огромную популярность в Германии, опередив по продажам произведения И.С. Гете. Любопытно, что Май написал американские рассказы задолго до своей поездки в США в 1908 г. Реальная Америка была не похожа на его придуманный мир [18. P. 54-55]. Многочисленные свидетельства подтверждают «болезненное» увлечение молодого Гитлера рассказами Мая [19. P. 18]. В марте 1912 г. он, нуждаясь постоянно в денежных средствах, посетил в Вене платную лекцию Мая, который через неделю скончался [20. S. 150-152]. Образ Гитлера в начале 1920-х гг. с хлыстом, велюровой шляпой и револьвером на поясе можно рассматривать как сознательную или неосознанную стилизацию в образе героев Дикого Запада, и некоторые члены нацистской партии в Мюнхене, очевидно, почтительно называли его «Виннету» [21. S. 69-70]. Немецкий историк Р. Тёппель, однако, полагает преувеличенным влияние романов Мая на представления Гитлера об Америке, поскольку автор произведений о Виннету решительно выступал против антисемитизма и подчеркивал этническое единство и равенство всех людей [22. S. 32-33]. Следует также принять во внимание мнение В. Мазера, известного немецкого биографа Гитлера, что из-за особенностей самообразования нацистского фюрера можно лишь условно считать объективными его познания общего характера, в частности в области литературы и истории. Гитлер постоянно стремился перерабатывать полученные в ходе самообразования знания, которые он считал «правильными», т.е. встраивать мысли своих предшественников в рамки своего «мировоззрения», нередко придавая им совершенно другой смысл [23. S. 181]. Кроме стереотипов, разделяемых многими немцами, на гитлеровский образ Соединенных Штатов могли оказать влияние сведения об Америке из бесед с немцами, которые побывали в США или жили там длительное время. Свои знания об Америке он пополнял из бесед с Куртом Людеке и Эрнстом Ханфштенг-лем, которые часто посещали США В начале 1920-х гг. Людеке по заданию Гитлера часто бывал за океаном в качестве сборщика пожертвований в партийную кассу нацистов [5. P. 19]. Ханфштенгль, начальник отдела печати НСДАП в конце 1920-х гг., имел широкие связи в США. Используя знакомства матери, по происхождению американки, и свои связи с семьей президента Теодора Рузвельта и сенатором от штата Нью-Йорк Ф.Д. Рузвельтом, Ханфштенгль был близок с американскими деловыми кругами [24. P. 41-44]. По мнению немецкого историка К. Фишера, гитлеровский образ США формировался под воздействием германской пропаганды в годы Первой мировой войны, когда правительство рейха спонсировало и поощряло творцов общественного мнения всех полос политического спектра осуждать материалистическую англоамериканскую цивилизацию, которой противопоставлялась романтичная, идеалистическая и героическая немецкая цивилизация. Пропаганда утверждала, что Америка как главный двигатель модернизации вызывала культурное вырождение везде, где проявлялось ее влияние. На заднем плане модернизации находились ее главные агенты - евреи, поэтому антиамериканизму сопутствовал антисемитизм [5. P. 17]. Как полагает американский исследователь А. Марковиц, в Европе боялись и презирали не существующие реально Соединенные Штаты и их евреев, а сочетание иудаизма и американизма как концепций и социальных тенденций. После Первой мировой войны представления о «еврейском» Уолл-стрите, «еврейском» Голливуде, «еврейском» джазе, иными словами, о полностью «еврейской» Америке стали обычным явлением. Одним из стандартных элементов европейского антисемитизма было приписывание евреям гораздо большей власти, чем они имели на самом деле. Представление о власти как связующем понятии между евреями и Америкой в 1920-е гг. стало более явным и прочным. Враждебное восприятие этой предполагаемой связи было неотъемлемой частью национал-социализма [11. P. 155-156]. Большую роль в антисемитской пропаганде играла изданная в январе 1920 г. книга Г. цур Бека «Тайны мудрецов Сиона», более известная как «Протоколы сионских мудрецов» [25. С. 81]. Антисемитизм в значительной мере находил выражение и в представлениях Гитлера о США. Следуя популярному в консервативных кругах убеждению, он обвинял американского президента В. Вильсона в том, что тот своими «14 пунктами» заманил непобедимую А.М. Бетмакаев 100 в военном отношении Германию в ловушку бесчестного диктата Версаля. Вильсон был орудием «всемирного еврейского заговора», силы которого были особенно активны в Америке [13. S. 675-678, 951-953]. В одной из своих первых речей, произнесенной в декабре 1919 г., Гитлер делил врагов Германии на две группы. Первая включала «абсолютных врагов» -Англию и Америку, интересы которых диаметрально противоположны интересам Германии, вторую группу составляли государства, которые стали врагами рейха вследствие обстоятельств, как, например, Россия, в поисках выхода к морю вступавшая в конфликты / с немцами [Ibid. S. 96]. Доказательством «абсолютной враждебности» США рейху Гитлер считал вступление Вашингтона в войну на стороне стран Антанты. Он объяснял этот шаг прежде всего финансовыми соображениями: «Америка была также страной, которая имела в военной наживе львиную долю» [Ibid. S. 123]. Участие Вашингтона на стороне Англии и Франции было вызвано, по мнению Гитлера, в том числе провокационной деятельностью влиятельных американских евреев [Ibid. S. 99]. Однако британский историк Б. Симмс предлагает другую интерпретацию: враждебность к англосаксонским державам оказала влияние на формирование антисемитизма Гитлера [26. P. 330]. В то же время Гитлер пытался найти общие черты между Германией и США. Он считал, что между кайзеровской Германией и США не имелось непреодолимых различий в государственном устройстве. Гитлер приравнивал по роли и значению в государстве американского президента и кайзера, отмечая, что и Германия, и Америка являлись монархиями. Но он оговаривался: понимание монархии в каждой из этих стран различно, что и определило наличие «военного порядка» в Германии (по Гитлеру, образцового) и «коррупции в Америке», которая делала американское государство слабым [13. S. 209, 214]. Как известно, борьбе за «расовую чистоту» нации Гитлер придавал первостепенное значение. Отказ от межрасовых и межнациональных контактов был для него отличительным признаком «разумной» внутренней политики. Именно так «фюрер» понимал американские законы об ограничении иммиграции [Ibid. S. 361]. В конце XIX в. американское иммиграционное законодательство было направлено против иммигран-тов-азиатов. Но затем кампании по исключению нежелательных иммигрантов стали постепенно выходить за рамки Азии и вводить ограничения для переселенцев из Европы. Американский закон об иммиграции 1924 г. давал привилегии мигрантам «нордической расы» из северных и западных районов Европы и вводил ограничения для переселенцев из стран Восточной и Южной Европы. Соединенные Штаты считались лидером в разработке расистской политики в отношении предоставления гражданства, а американская практика иммиграции и натурализации привлекала внимание в Европе задолго до появления нацистского движения [27. P. 35-36]. В «Майн Кампф» Г итлер писал, что Американский Союз не разрешает въезд в страну элементам с плохим здоровьем и просто исключает получение гражданства для определенных рас: «Конечно, это не наша образцовая германская республика, а Американский Союз, где предпринимаются усилия, чтобы хотя бы частично восстановить здравый смысл. Союз уже изначально исповедует концепцию, свойственную националистическому (фёлькиш) представлению о государстве» [15. S. 1117]. Гитлер также восхищался в «Майн Кампф» «богатством изобретений», сделанных Соединенными Штатами [Ibid. S. 1093-1095], и по-прежнему видел в США конкурента Великобритании. Он преувеличивал значение англо-американских противоречий для судеб послевоенного мира. Гитлер предупреждал Англию, что она не сможет в борьбе с США за рынки сбыта оказывать длительное сопротивление «стремящемуся вперед американскому континенту» [Ibid. S. 1617]. В брошюре «Южнотирольский вопрос и проблема Германского союза» (февраль 1926 г.) Гитлер продолжал развивать эту тему: «Из колониального врага, ребенка великой матери, кажется, появилась новая хозяйка мира. Англия сегодня в печальном беспокойстве рассматривает свои старые союзы . С гигантским американским. государством с его огромными богатствами целинной земли труднее справиться, чем со стесненным германским рейхом» [14. Bd. 1. S. 292]. Обращение Гитлера к США коррелирует с расцветом американских сюжетов в немецкой публицистике. Немецкий историк В. Отто на примере анализа содержания влиятельного леволиберального журнала «Вельт-бюне» (Weltbuhne) показал, что 1927 год можно рассматривать как кульминацию дискуссии о США. Количество «американских» статей в журнале выросло с 3 в 1919 г. до 50 в 1927 г., причем наибольший количественный скачок произошел в 1925-1926 гг. После 1927 г. количество статей о США сократилось (до 16 в 1932 г.) [10. S. 70]. В 1927 г. вышла в свет, пожалуй, самая читаемая немецкая книга о США - «Америка и американизм» Адольфа Хальфельда, который писал из Нью-Йорка для немецких газет. В книге описывалось то, что в 1920-х гг. понималось как «американизация» и в положительном, и в отрицательном плане. Речь шла прежде всего о проникновении в Германию американского капитала после принятия «плана Дауэса» и американской массовой культуры. Главный тезис Хал-фельда заключался в том, что американское общество становится все более механизированным, а люди теряют свою индивидуальную свободу. Он противопоставлял европейскую культуру массовой цивилизации США и отвергал американские достижения и влияние. Согласно Хальфельду, американский гражданин идеализировал материальный успех как единственную цель в жизни и рассматривал зарабатывание денег как главную ценность [8. S. 274-281]. Неизвестно, читал ли книгу Хальфельда Гитлер, но летом 1928 г. он продиктовал текст своей новой книги, затронув более подробно образ США. Эта рукопись под названием «Вторая книга» была впервые опубликована в 1961 г. Институтом современной истории в Мюнхене под редакцией американского историка Образ США в текстах А. Гитлера в годы Веймарской республики 101 Дж.Л. Вайнберга, обнаружившего ее в архиве немецкого издательства «Франц Эгер», которое отказалось от ее печати, поскольку книга «Майн кампф» плохо продавалась [28]. В 1995 г. мюнхенский институт поместил текст книги в отдельный том собрания документов «Гитлер. Речи, письма, распоряжения» с новым предисловием и комментариями Вайнберга под названием «Внешнеполитическое положение после выборов в рейхстаг» [14. Bd. 2а]. «Вторая книга» дала ценные сведения для историков, изучавших внешнеполитические планы Гитлера до его прихода к власти. Заметим, что в «Майн Кампф» Соединенные Штаты находятся на периферии внимания Гитлера, которое сконцентрировано на Европе. США не являются решающим фактором в его размышлениях о потенциальных союзниках Германии. Напротив, обращение Гитлера к анализу перспектив политики Германии в отношении США стало, пожалуй, одной из главных тем «Второй книги». Новым в книге были и высокие оценки Гитлером американского образа жизни. По его мнению, достижения американцев стали возможными благодаря высокому процентному содержанию в населении США англосаксонских и в особенности германских переселенцев. Переселение извлекло из народа самых мужественных, отважных, решительных и готовых к сопротивлению людей. «Нордические» переселенцы - носители «высшей культуры» - имели для США высочайшую расовую ценность. Они были элитой, успехи которой определяли успехи американского народа. Растворение этой элиты означало бы потерю способности американского народа к успеху [Ibid. S. 8-9]. Оценки Гитлером США во «Второй книге» представляли причудливую смесь национал-социалистской концепции «жизненного пространства», базировавшейся на теории геополитики, и его расовой теории. Исходя из них, Гитлер делал вывод, что в лице США «возник новый фактор силы, который угрожает сделать несущественными все остальные различия по степени силы и культуры в мире» [Ibid. S. 70]. Он писал: «Американский союз неслучайно является государством, в котором в настоящее время делаются невероятно смелые изобретения. По отношению к старой Европе, которая потеряла бесконечно много своей лучшей крови в результате войн и эмиграции, американцы выступают как молодой, расово избранный народ» [Ibid. S. 85-86]. По его мнению, после завершения внутренней колонизации американского континента начал проявлять себя обращенный вовне «инстинкт действия, который должен быть особенно присущ молодым народам» [Ibid. S. 91]. Преувеличивая значение англо-американских противоречий и одновременно преуменьшая роль германоанглийских, Гитлер замечал: «...германская угроза, гораздо более сильная, заняла ее место. В будущем наибольшая опасность для Англии будет преимущественно не в Европе, а в Северной Америке» [Ibid. S. 133]. И снова фюрер НСДАП восхищался иммиграционным законодательством США: «О том, что Американский Союз ощущает себя нордическим германским государством, а отнюдь не интернациональной массой народов, свидетельствует и то, как распределяются иммиграционные квоты между европейскими народами. Самые большие контингенты выделяются скандинавам, т.е. шведам, норвежцам, затем датчанам, потом англичанам и, наконец, немцам» [Ibid. S. 92]. По мнению американского исследователя Дж.К. Уитмена, «Вторая книга» впечатляет своим изображением Америки как расовой модели для Европы. Некоторые немецкие расисты в 1920-х гг. изображали Соединенные Штаты как страну, находящуюся под серьезной угрозой исчезновения в результате смешивания рас. В отличие от них, Гитлер был весьма оптимистично настроен по отношению к перспективам Америки [27. P. 46-47]. Это изменение в восприятии Гитлером Соединенных Штатов может показаться неожиданным, однако немецкий историк Д. Юнкер полагал, что оно стало следствием осознания «фюрером» того факта, что из-за своей строгой иммиграционной политики и вытекающего из этого высокого расового качества Соединенные Штаты стали сильной мировой державой. И хотя в целом мнение Гитлера определялось стереотипами, распространенными на крайнем правом политическом фланге, в 1928 г. он был согласен с точкой зрения, которая приписывала происхождение американского империализма победе германо-англосаксонской элиты внутри США [29. P. 252-253]. Вслед за наличием у США образцового иммиграционного законодательства проникновение американского автомобиля на европейский рынок в 1920-х гг. было вторым явлением, которое привлекло внимание «фюрера»: «Мы должны наблюдать, как даже в нашей стране американский автомобиль распространяется пугающим образом. Это возможно только потому, что размер собственного внутреннего рынка, его покупательная способность и богатство сырья гарантируют американской автомобильной промышленности внутренние показатели продаж, которые сами по себе делают возможными такие методы производства, которые были бы просто невозможны в Европе В результате американская автомобильная промышленность обладает огромными экспортными возможностями. Речь идет о всеобщей автомобилизации мира, т.е. о вопросе, имеющем огромное значение в будущем. Для Американского Союза. автомобильная промышленность сегодня находится на вершине всех отраслей» [14. Bd. 2a. S. 83-84]. В 1925 г. американская компания «Форд мотор» основала свой первый зарубежный филиал в Берлине и начала собирать автомобили и тракторы [30. P. 252]. Глава компании Генри Форд за свою неприязнь к евреям и капитализму пользовался большим уважением Гитлера, который писал в «Майн кампф», что «с каждым годом евреи становятся все более влиятельными в управлении трудом 120-миллионной нации; один великий Форд остается независимым, несмотря на их гнев» [15. S. 1619]. Сам Форд положил начало дискуссии о фордизме, опубликовав в 1922 г. свои мемуары «Моя жизнь и работа». В немецком переводе книга вышла в 1924 г., быстро став самой продаваемой книгой об Америке А.М. Бетмакаев 102 в период между войнами. Его успех в качестве «самого богатого человека в мире» придал вес его аргументам, когда он предложил простые решения сложных социальных проблем [31. P. 223-224]. Фордизм в качестве новой модели для объяснения экономического подъема Соединенных Штатов был сосредоточен на отношениях между капиталом и трудом. Аспекты, которые больше всего интересовали реакционных последователей Форда в Германии, касались не управления бизнесом, а, скорее, его решения социального вопроса без революций, которые произошли в странах Европы после Первой мировой войны. Ничто не символизировало экономические показатели и перспективы Америки лучше, чем Форд и фордизм. В середине 1920-х гг. Америка занимала умы многих немцев. Восхищение Гитлера американскими достижениями было типичным для немецкого обывателя. По этому поводу метко высказался английский посол в Германии Э.В. д'Абернон: «Немец относится гораздо с большим уважением к Соединенным Штатам, чем к любой европейской нации. Размеры этой страны, ее огромное богатство, деловые способности ее граждан - все это внушает ему глубочайшее восхищение» [32. С. 29]. Американские передовые технологии и беспрецедентное экономическое процветание, высокая заработная плата и высокая производительность труда, модели потребления и зарождающаяся массовая культура, новая роль женщины - все это было предметом интенсивных дискуссий. Увлечение немцев Америкой не ограничивалось экономической или интеллектуальной элитой и не было привилегией какой-либо одной политической партии или социального класса, отмечала американская исследовательница М. Нолан. Более 50 книг об американских технологиях, экономическом процветании и массовом потреблении было опубликовано в 1920-х гг., и во многих других исследованиях экономической рационализации широко использовался американский опыт [33. P. 3-4]. Условиями успешного германского сопротивления «американской угрозе» Гитлер считал достижение Германией более значительной экономической мощи, «жизненного пространства» и «более высокой расовой ценности», чем у США. Национал-социалистские установки брали вверх над здравым смыслом. Именно в этом духе Гитлер намечал общие контуры германской политики в отношении США. Таким образом, Соединенные Штаты во «Второй книге» предстают в образе мировой державы с достаточным «жизненным пространством», правильной расовой политикой, проводимой посредством иммиграционных законов, большим внутренним рынком, высоким уровнем жизни, исключительным уровнем производительности, технологическими инновациями, высокой мобильностью и массовым производством. Рукопись «Второй книги» осталась лежать в ящике стола, а ее автор продолжил политическую деятельность. Отдельные стороны сформировавшегося образа США можно найти в его последующих публичных выступлениях. Так, 14 октября 1928 г. на собрании НСДАП в Хайде Гитлер говорил: «Америка берет только лучший человеческий материал, мы были бы в расовом отношении травмированы и ослаблены ею. Блестящий человеческий материал, который Америка послала на поле боя против нас во время мировой войны, в значительной степени был получен из немецкой крестьянской крови» [14. Bd. 3.1. S. 151]. В речи на партийном собрании в Ольденбурге 18 октября он обращал внимание слушателей на то, что американское иммиграционное агентство исключает из списка иммигрантов нездоровых людей, и поэтому «каждый год из немецкого народа отбирается 80 тысяч человек с высоким уровнем здоровья и психики и концентрируется в Америке» [Ibid. S. 162]. По сути, Гитлер здесь одобряет американскую политику евгеники, и 30 ноября 1928 г. его однопартийцы вновь слышат в речи «фюрера», что США являются мировой угрозой не потому, что их население составляет более ста миллионов жителей, а из-за особой ценности американских граждан [Ibid. S. 269]. Гитлер также продолжал напоминать своим сторонникам об американской угрозе. «Американский Союз как экономическая держава все больше выступает как самый яростный конкурент на мировом рынке против Англии, да и против всего Старого Света. Всю Европу ждет очень тяжелая судьба, если американская экспансивная экономическая активность не будет остановлена где-то и когда-то!», - писал он 29 января 1930 г. в статье в газете «Фёлькишер бео-бахтер» [Ibid. Bd. 3.3. S. 44]. В его речи на собрании местных руководителей НСДАП в Брауншвейге 22 февраля 1931 г. опять звучал знакомый мотив: «На сцену вышел новый гигантский конкурент для Европы: Америка, которая сейчас двигает процесс индустриализации в стремительном развитии и теперь даже присваивает себе решающее политическое влияние» [Ibid. Bd. 4.1. S. 220]. Накануне прихода к власти Гитлер в основном придерживался своих ранних представлений о США. Однако требовалась коррекция образа США, поскольку Соединенные Штаты на рубеже 1920-1930-х гг. находились в жесточайшем экономическом кризисе. Кажется, что даже тяжелые последствия «великой депрессии» не помешали Гитлеру на собрании членов Национал-социалистического союза студентов Германии в Эрлангене 25 июня 1931 г. оптимистично говорить о перспективах развития США: «Государство с населением более 120 миллионов человек способно достичь гигантских производственных показателей благодаря неслыханным запасам полезных ископаемых» [Ibid. S. 417]. Подводя итоги, мы можем отметить, что в годы Веймарской республики отношение Гитлера к Соединенным Штатам было двойственным. Сочетая восхищение и презрение, гитлеровской образ так и не приблизился к реалистичному изображению Соединенных Штатов. Восприятие Гитлером Соединенных Штатов было ограничено его идеологическим догматизмом, который намного превосходил неизбежную предвзятость других известных немецких «кабинетных путешественников» в Америку, таких, например, как Карл Май. Его образ США сформировался в соответствии Образ США в текстах А. Гитлера в годы Веймарской республики 103 с его убеждением, что война и жестокое соревнование рас и народов за «жизненное пространство» составляют вечную цель мировой истории и определяют ее повестку. Кроме этих догматических ограничений, справедливо отмечает Д. Юнкер, существовали объективные препятствия на пути Гитлера к реалистичному пониманию Соединенных Штатов. Гитлер не говорил по-английски, никогда не был за океаном и считал демократические традиции еврейскими. Доминирующим лейтмотивом немногих заявлений Гитлера в отношении США до 1924 г. было вступление Вашингтона в Первую мировую войну, а с 1924 г. и до «великой депрессии» его образ Соединенных Штатов определялся потенциальной угрозой для Европы со стороны новой мировой державы [29. P. 249-250]. По мнению К. Фишера, гитлеровский образ США существенно не отличался от того, что большинство немцев думало об Америке. С одной стороны, Америка представлялась как очень богатая страна, предлагающая неограниченные возможности безземельным и бедным европейцам. Америка была землей свободы и приюта для трудолюбивых простых людей. Этот «мягкий» образ Америки, однако, сосуществовал с отрицательным имиджем. Многие европейские интеллектуалы считали США страной материалистов, поклоняющихся доллару и скрывающих духовную пустоту. Развитие расовых идеологий, которые опирались на псевдонаучные доктрины социального дарвинизма, поощряло представления о расовой дилемме Америки [5. P. 10-11]. Говоря об интеллектуальном фоне, на котором сформировался гитлеровский образ США, следует согласиться с немецким историком Д. Динером, что политическая культура веймарского периода характеризовалась двойственным отношением к Америке -слепым энтузиазмом и идеологическим неприятием [7. S. 98]. По мнению немецкого историка К. Шваабе, американизация и американизм становятся общим лозунгом и терминами идеологической борьбы. Америка окончательно стала наследником Британии и Франции в роли центрального социокультурного образа врага для антизападников, поскольку она влияла на Веймарскую республику гораздо сильнее, и, к негодованию правых, это влияние позитивно воспринималось многими немцами и включалось в их повседневную жизнь [9. S. 18-19]. Высказывания Гитлера об Америке в «Майн кампф» и во «Второй книге», в статьях и в публичных выступлениях перед аудиторией свидетельствуют о том, что США находились на периферии его «картины мира». Можно допустить, что гитлеровский образ США веймарского периода в основном сохранился и к тому моменту, когда «фюрер и рейхсканцлер немецкого народа» решил объявить войну Соединенным Штатам.

Скачать электронную версию публикации