Socialist League of the New East as a project of unification of Russian emigration (1920s).pdf В 1920-е годы в Европе, Азии и Северной Америке сформировалась так называемая «первая волна» российской эмиграции, включавшая в себя представителей самых разных политических взглядов, по тем или иным причинам покинувших территорию страны. Частью этой волны были социалисты, в том числе члены партии социалистов-революционеров, самой многочисленной российской партии в 1917 г., одержавшей победу на выборах во Всероссийское Учредительное собрание. Однако в эмиграции эсеры переживали серьезные организационные проблемы, вызванные как идеологическими разногласиями, так и личными столкновениями, которые в итоге привели во второй половине 1920-х гг. к образованию нескольких вполне самостоятельных групп, не объединенных партийным руководством. В таких условиях эсеровская группа В.М. Чернова предприняла попытку интеграции с национальными социалистическими эмигрантскими организациями бывшей Российской империи с целью создания принципиальной новой политической структуры. В октябре 1926 г. в Праге состоялось предварительное совещание российской, украинской и белорусской партий социалистов-революционеров, Белорусской партии социалистов-федералистов по вопросу о «возможности координации общих действий в идеологической борьбе против большевиков». Присутствовали В.М. Чернов, В.Я. Гуревич, Г. Шрейдер, Ф. Мансветов, Н. Шаповал, Н. Григориев, Н. Мандрыка, Т. Грыб, П. Кре-чевский. Российский эсер В. Гуревич заявил, что «речь идет о необходимости общего координирования действий всех социалистических партий народов Восточной Европы. Во-первых, из-за кризиса власти большевистской диктатуры, что влечет за собой установление Лиги социалистической народов Восточной Европы». Белорус Т. Грыб поддержал эту идею: «Лига должна быть защитницей завоеваний революции, союзом социалистических партий, и в ней нет места и не может быть несоциалистическим элементам» [1]. Собрания были продолжены, и в итоге летом 1927 г. в Праге была основана Социалистическая Лига Нового Востока (СЛНВ), включавшая в себя первоначально пять членов российской партии социалистов-революционеров, шесть украинских эсеров, двух белорусских, двух ар-мян-дашнаков. Позже к Лиге присоединились отдельные представители еврейских организаций - в итоге в целом новая структура объединяла не более 30 человек. Важно отметить, что членство в Лиге носило персональный характер, но с возможностью коллективного участия (с конечной целью создания особого блока «партий Восточной Европы» и «политически связанных с нею областей Азии»). Идея формирования Лиги исходила из панъевропейских идей, активно оформлявшихся на Западе с начала ХХ в. и особенно после Первой мировой войны. Лозунг «континентального союза», «Соединенных штатов Европы» так или иначе пропагандировали С.Ю. Витте, Вильгельм II, У. Черчилль, Т. Масарик, А. Бриан и др. В 1920 г. была создана Малая Антанта, союз Чехословакии, Югославии и Румынии (существовала идея объединения в союз всех 13 стран между Германией и СССР - от Финляндии до Греции). В 1922 г. один из основателей панъевропейского движения граф Рихард Куденхове-Калерги (на тот момент гражданин Чехословакии) создает Панъевропейский союз [2. C. 305314]. Вдохновленный этими идеями (а также концепцией Британского Содружества наций), В.М. Чернов считал необходимым создать аналогичный союз славянских народов с социалистической ориентацией. По его мнению, славянский мир представляет собой буфер между Западом и Востоком, нуждается в объединении и имеет в этом вопросе определенных исторических предшественников в лице панславизма (Чернов указывает на Н.Я. Данилевского как «последнего теоретика» славянофильства), который, однако, давно прекратил существование ввиду того, что связывал славянское единство исключительно с российским самодержавием и православной церковью. Это стало его трагедией [3. С. 20]. Теперь, по мнению Чернова, необходимо новое единство славян на основе «пангуманизма», в начале которого был бы таможенный союз, затем единство валюты, экономические соглашения и, наконец, общее законодательство. По мнению историка О.Е. Зубко, «в основу политической платформы “Лиги Нового Востока” была положена идея независимости всех наций и демократизации международных отношений как реальная основа решения национального вопроса. Здесь же отстаивалась и идея создания на территории бывшего СССР “свободного союза национальных государств”, своеобразных “трудовых республик” которые: 1) проводили бы солидарную и консолидированную международную политику, 2) подписали бы взаимную военную конвенцию, которая являлась бы гарантом суверенитета каждой трудовой республики, 3) подписали бы международный статут, гарантирующий права национальных меньшинств, 4) тесно сотрудничали бы в экономической и финансовой сферах, 5) создали бы тарифный и пошлинный союз, 6) решали бы внешние и внутренние проблемы в первую очередь собственными силами, 7) создали бы союзный трибунал для решения серьезных международных и междунациональных конфликтов» [4]. Лига предлагала разделить Советский Союз на семь независимых национальных государств - Россию, Армению, Белоруссию, Грузию, Украину, Туркменистан и Узбекистан. Затем они образовали бы надгосударственное объединение вместе с Польшей, Финляндией и государствами Прибалтики [5]. Деятельность Лиги сводилась к выступлениям ее членов на различных собраниях и заседаниях в Чехословакии, Франции, США, Польше и Латвии. Кроме того, в 1928-1929 гг. в Праге вышло два номера «Вестника Социалистической Лиги Нового Востока». К брюссельскому Конгрессу Рабочего Социалистического Интернационала (август 1928 г.) были изданы брошюра на французском языке с изложением платформы Лиги и ее декларация. Немногочисленность организации и ее весьма скромные финансовые возможности ограничивали агитационно-пропагандистские Проблемы отечественной истории /Problems of history of Russia 84 планы Лиги. Настороженно отнеслось к Лиге и правительство Чехословакии, имевшей в составе страны национальные меньшинства: проект охватывал центральную Европу и намекал в том числе на Карпатскую Русь. В эмиграции были и иные подходы к панславянскому вопросу. Так, в Париже в 1928-1934 гг. выходила газета «Россия и славянство» с активным участием известных политиков и литераторов К.И. Зайцева и П.Б. Струве. Подзаголовок издания звучал следующим образом: «Орган национально-освободительной борьбы и славянской взаимности». Акцент делался на необходимости восстановления культурного единства и взаимообогащения славянских народов, разрушенных революцией связей между Россией и остальным славянским миром [6. С. 25]. Однако панславизм этого печатного органа ограничивался культурными и экономическими вопросами, отражался в публикациях типа юбилейной статьи о болгарском поэте, переводах с польского, репродукциях работ чешского художника и сообщениях об экономической ситуации в славянских странах [7. С. 496]. Реакция эсеровской эмиграции на появление новой политической организации, куда вошли видные эсеры, в том числе В.М. Чернов, была негативной. Наряду с очевидно позитивными моментами в программе Лиги всех резко насторожило почти неприкрытое стремление новой организации развалить Советский Союз [8. P. 79-95]. Это противоречило как старой эсеровской программе, принятой еще до революции, так и новейшим подходам партии (в мае 1917 г. Третий съезд ПСР не одобрил идею полной независимости Финляндии). Все попытки эсеров - членов Лиги как-то оправдаться успеха не имели. Характерна реакция Харбинской группы ПСР (письмо сторонникам В.М. Чернова от 14 декабря 1928 г.): «С одной стороны, вы подписали § 1 платформы лиги, признающий безоговорочное право национальностей конституироваться в самостоятельное государственное образование, а с другой - вы подписались, выходит, только для того, чтобы прехранить от такого сепаратистского конституирования, или, как вы говорите, против расчленения СССР. Одно здесь другое исключает. Нужно или одно, или другое... А что эти национальные группировки сепаратистски настроенные до крайних пределов, в этом у нас даже сомнения нет. Их аппетитов вы вашим союзом с ними не умерите и проще к этому вопросу подойти совсем иначе» [9]. Группа В.В. Сухомлина в журнале «Социалист-революционер» поместила следующее объявление: «Пока, во избежание недоразумений, считаем нужным указать, что: 1) Лига Нового Востока не является блоком партий, а объединением лиц, принадлежащих к различным партиям; 2) ее платформа партией с.р. не обсуждалась и партия за нее ни в какой мере не отвечает; 3) в этой платформе, наряду с несколькими бесспорными положениями, содержатся а) новый план государственного переустройства России (СССР), который, несомненно, встретит внутри партии серьезные возражения, и 2) по меньшей мере спорная программа внешней политики: мы имеем в виду требование расчленения Советского Союза на самостоятельные национальные государства.» [10. C. 15; 11]. Негативно отреагировали и социал-демократы-меньшевики: «...ЗД принципиально отвергает всякие зарубежные блоки, совместные организации и политические комбинации, поскольку они не являются -а в настоящих условиях и не могут являться - естественным выражением и дополнением сочетания сил, складывающегося в ходе партийной работы в России. создание политических блоков или совместных организаций в зарубежье, выработка “общих” платформ и т.п. имеет, с нашей точки зрения, совершенно иллюзорный характер, не опираясь ни на какое реальное сочетание сил в России» [12. C. 310]. Наконец, на Втором съезде заграничных организаций партии социалистов-революционеров (Париж, апрель-май 1928 г.; без участия Чернова и его группы) Лига подверглась единодушному осуждению всех эсеровских эмигрантских группировок, которые смогли договориться фактически только по этому вопросу: «Съезд самым решительным образом осуждает B. М. Чернова и его группу за то, что они, нарушив партийные традиции и перешагнув пункт партийной программы о федерации, примкнули, без предварительного обсуждения вопроса Организацией Партии C. -Р., к “Социалистической Лиге Нового Востока”, задачи и деятельность которой направлены на расчленение России, мыслимой Съездом как федерация народов. Съезд солидаризируется с постановлением Исполнительного Комитета Рабочего Социалистического Интернационала, запрещающим Партиям Рабочего Соц. Интернационала участвовать в Социалистической Лиге Нового Востока, равно как и с решением Раб. Соц. Интернационала предложить Международному его Конгрессу запретить и персональное участие Членов Партий Раб. Соц. Интернационала в международных объединениях, направление коих находится в противоречии с программой и тактикой Раб. Соц. Интернационала». К тому моменту прекратилась и деятельность Лиги - в 1929 г. Чернов на довольно длительное время уезжает в США. В современной российской историографии деятельности СЛНВ не уделяется особого внимания. О Лиге пишут в основном биографы В.М. Чернова, обращая внимания на сам факт существования такого проекта. Лишь иногда появляются небольшие комментарии. Так, с точки зрения О.В. Коноваловой, «эмигранты не поняли, что речь идет об отдаленном демократическом будущем. По их мнению, распад СССР в современных международных условиях привел бы к трагическим последствиям для страны». В то же время «после Второй мировой войны идейный и организационный опыт СЛНВ оказался востребованным при создании в мае 1948 г. “Лиги борьбы за народную свободу” - организации, объединившей демократическую эмиграцию» [13. с. 253]. В биографии Чернова, написанной А.И. Аврусом, А.А. Голосеевой и А.П. Новиковым, содержится лишь лаконичная формулировка о том, что СЛНВ «.в силу разных причин оказалась неудачным политическим проектом» [14. C. 250]. Подробнее о Лиге пишет финский историк Х. Иммонен, однако Суслов А.Ю. Социалистическая Лига Нового Востока как проект объединения эмиграции 85 и он не делает четких выводов об итогах деятельности этой организации [15]. Напротив, в украинской и белорусской литературе о Лиге Нового Востока не забывают. Ей посвящена отдельная статья в 6-томной Энциклопедии истории Беларуси [16]. Несколько работ посвятили Лиге белорусский историк В.Е. Козляков [17-19], украинские авторы О.Е. Зубко [4; 20] и О. Сухобокова [21]. Они отмечают, что факт появления Лиги свидетельствует «об искреннем стремлении определенной части российских и национальных неонародников найти наиболее эффективные формы сотрудничества народов, длительное время живущих вместе» [17]. Подчеркивается, что «практически впервые представители российской демократии (эсеры-черновцы, а также некоторые другие политические силы, которые отказались от шовинистической идеи “единой и неделимой”) сделали встречный шаг к взаимопониманию и согласились на создание союза с представителями нерусских демократических элит. Практически впервые российские демократы публично признали украинцев и белорусов самостоятельными и суверенными народами, поддержали стремление всех нерусских народов бывшей Российской империи иметь свою собственную государственность, свободно развивать свои экономику и культуру» [20]. Такие политизированные тенденции в историографии весьма показательны и свидетельствуют о том, что белорусские и украинские социалисты-эмигранты шли на союз с Черновым для реализации своих сепаратистских проектов, им было важно лишь имя известного российского политика, председателя Учредительного собрания. Лига Нового Востока была амбициозным, но неудачным проектом в первую очередь из-за слишком разных целей, к которым стремились ее участники. Для Чернова и его российских товарищей это была идеалистическая попытка возрождения панславянских идей в социалистической оболочке с учетом новейших европейских и мировых интеграционных тенденций. Кроме того, Чернов, фактически лишившийся влияния на большую часть заграничных социалистов-револю-ционеров, остро нуждался в новой площадке для реализации своих политических амбиций. Однако для националистически настроенных социалистов бывшей Российской империи главными были признание и поддержка российскими коллегами их стремления к фактической независимости. В итоге эта попытка объединения была отвергнута подавляющим большинством российских эмигрантов-социалистов, не готовых пренебрегать целостностью России.

Скачать электронную версию публикации