Questions of studying the history of the Tomsk diocese in modern historical research.pdf Вопросы, связанные с историей Русской православной церкви, на сегодняшний день активно разрабатываются на различных уровнях. Особенно историков привлекает период XIX - начала XX в. Связано это с множеством факторов, среди которых можно выделить открытие церковных фондов архивами и музеями для исследователей, удовлетворительную степень сохранности церковной документации, появление и развитие множества направлений исторической науки, а также стремление восполнить пробелы в исследовании церкви, связанные с отношением к данной теме советской идеологии. Исходя из этого мы определили необходимость краткого историографического обзора изучения Томской епархии Русской православной церкви для определения направления будущих исследований. Интерес ученых к региональным аспектам церковной истории возрос после 1993 г., когда был издан справочник по документам РПЦ, хранящимся в центральных и региональных архивах [1, 2]. Так, в период 1992-2001 гг. появились труды посвященные истории Санкт-Петербургской, Иркутской, Тобольской, Астраханской, Пензенской, Владивостокской и Приморской, Самарской, Екатеринбургской и других епархий. За последние 20 лет сфера изучения жизни РПЦ в досоветском обществе значительно расширилась: социокультурное значение РПЦ в образовании, просвещении, миссионерстве, политической жизни общества; история регионов, благочиний, приходов, отдельных монастырей и храмов; биографии представителей духовенства; церковная мемуаристика; анализ церковных СМИ; религиозная география; взаимодействие с другими конфессиями. Это лишь некоторые из актуальных и активно развивающихся сегодня направлений изучения истории церкви. Одним из таких вопросов является история Томской епархии, ее роль и влияние на другие сферы жизни. Томская епархия в начале XX в. включала в себя территории современных Кемеровской, Новосибирской, Томской областей, Алтайского края, Республики Алтай, часть территории Казахстана, Красноярского края и Тюменской области. Данный факт отразился и на изучении местной церковной истории в XXI в. Сложилось несколько самостоятельных, но взаимодополняющих направлений исследования Томской епархии. При этом работы отражают традиции, подходы и имеющийся опыт той научной школы, к которой принадлежал исследователь, а на объекты их интересов во многом влияет содержание документальных источников, которые доступны исследователям в родном регионе. Так, условно можно выделить четыре школы: Алтайскую, Кемеровскую, Новосибирскую, Томскую. Характерными чертами Алтайской школы церковной истории можно назвать системный подход, широкий круг рассматриваемых вопросов, использование ГИС-технологий для пространственного анализа. При этом поле внимания алтайских исследователей, как правило, территориально, не выходит за границы Алтая. Во многом это связано с Алтайской духовной миссией (АДМ) - структурным подразделением РПЦ на территории Алтая, которое во многих вопросах было автономно от епархиального руководства, подчиняясь напрямую Святейшему Синоду. Заментый импульс изучению православия в Западной Сибири, а особенно на Алтае, дала публикация ключевых документальных источников по церковной истории [3]. Значительную работу по сбору, поиску и обнародованию материалов по Алтайской духовной миссии провел протоиерей Ю.А. Крейдун. Помимо публикации документальных и визуальных архивных документов по культовым сооружениям Алтайской духовной миссии, были составлены компьютерные объемные проекции ряда зданий на основе чертежей и фотоматериалов, что может быть использовано как в учебно -информационных целях, так и в научной реконструкции архитектуры [4]. Данный автор также рассмотрел строительный процесс, архитектурную стилистику и провел ряд экспедиций с использованием археологических и этнографических методов, пытаясь ответить на нетривиальный вопрос: «Как строили храмы?», -и составил проект всей технологической цепочки строительства культовых сооружений в XIX - начале XX в. [5]. Также Ю.А. Крейдун провел обстоятельное исследование истории АДМ, ее структуры, подразделений и миссионерской деятельности [6]. Большой вклад в изучение АДМ внесла Н.В. Расо-ва [7]. Она уточнила и дополнила хронику развития миссии, дала характеристику ее служащим и собрала документальные и мемуарные сведения, дающие оценку их деятельности. Развитие и эволюцию системы женских обителей на территории Алтая, а также их просветительскую и благотворительную деятельность рассмотрела А.П. Адлыкова [8]. Становление и развитие миссионерства изучал и В.Ю. Софронов, но в более широких временных (конец XVII - конец XX в.) и территориальных (миссии Западной Сибири) границах [9]. Отличительными чертами его работы стали сравнительный анализ Алтайской миссии с Обдорской, Кондин-ской и Сургутской миссиями, рассмотрение методов и результатов взаимодействия православной миссии с представителями других конфессий, старообрядчества, различных сект. Роль и деятельность РПЦ в контексте Столыпинской реформы на Алтае обозначили в коллективной монографии В.Н. Разгон, А.А. Храм-ков, К.А. Пожарская [10]. Нельзя обойти вниманием и развитие в среде алтайских историков такого направления, как историческая геоинформатика. Данная технология позволяет Зноско Ю.А. Вопросы изучения истории Томской епархии в современных исторических исследованиях 117 обобщить картографическую, статистическую и текстовую информацию из различных источников и создать уникальный информативный картографический продукт, на основе которого можно визуализировать различные исторические процессы, проследить связи и закономерности, неочевидные ранее. Одним из признанных специалистов в этой сфере исследований является В.Н. Владимиров, чей ученик М.Е. Чибисов применил опыт перенесения информации текстовых источников, а именно клировых ведомостей, в графический формат с использованием ГИС-технологий [11]. Им были составлены карты приходов Барнаульского духовного правления с указанием различных параметров, что дает обширную базу для пространственного анализа. Однако по данным картам невозможно проследить динамическое различие приходских и волостных границ, границы благочиний, центры приходов и населенные пункты, входящие в них. Д.Е. Сарафанов осуществил картографическую реконструкцию демографической картины Барнаула XIX в. на основе документации церковно-приходского учета населения [12], а также критический анализ такого типа источников, проведя сравнение данных церковных и светских органов управления [13]. Подобный подход к обработке и использованию источников дает потенциал для изучения не только демографических, но и социальноэкономических, культурных и других процессов. Кемеровская школа исследователей Томской епархии выделяется фундаментальным подходом в своих работах, используя основной массив источниковой базы, а также вводя в научных оборот необработанные ранее документы. Важную роль в дальнейших исследованиях сыграла источниковедческая работа В.В. Шиллера [14], в которой были определены основные методики и практики использования в исторических исследованиях церковной документации. Количество приходов Томской епархии, их социальный состав, состав причта и его взаимодействие с прихожанами изучил А.М. Адаменко [15]. Сбор сведений о каждом приходе позволил отобразить общую картину приходской структуры. Критериями для обобщения были выбраны приходская церковь и населенный пункт, где она находилась, а также количество представителей каждого из сословий. К данным за 1914 г. добавляется количество населенных пунктов в приходе, количество православных, раскольников и язычников, состав причта, обеспеченность землей и жилым помещением, источники содержания причта, однако за этот год не приводятся сведения о сословном составе прихода. К тому же большой временной промежуток между сводными данными (1855, 1875 и 1914 гг.) не дает полной возможности отследить динамику изменения прихода, его размеров, кадрового и материального обеспечения, а также оценить влияние факторов, связанных с активным переселением в Западную Сибирь в конце XIX - начале XX в. Вопрос развития монастырской сети, роль и место монастырей в управленческой, миссионерской, общественной и хозяйственной жизни Томской епархии стал объектом изучения В.А. Овчинникова [16]. Им были рассмотрены динамическое развитие монастырей и обителей, их типологизация, характеристика и численность монашествующих лиц, а также приведены примеры процедуры открытия новых монастырей и обителей. Развитие православия в Кузбассе изучалось Л.А. Тресвятским [17]. Рассматривая историю развития отдельных приходов, церквей и их причта, автору удалось собрать и обработать колоссальный объем документов и ввести их в научный оборот, но, к сожалению, период XX в. в его работах отражен слабо. В данном контексте нельзя не упомянуть коллективную монографию об истории строительства, архитектурно-стилевых особенностях православных храмов на территории современной Кемеровской области [18]. Развитие, положение и организацию системы церковно-приходского образования изучила Ю.Ю. Гизей [19]. Ею проведен системный анализ места и роли церковноприходской школы в системе начального образования Западной Сибири, деятельности Томского епархиального училищного Совета в организации образовательного процесса, дана характеристика образа учительского персонала. Однако вопросы процесса и оценки подготовки педагогических кадров остается, на наш взгляд, не полностью проработанным, а именно не дана оценка качества курсов учительской подготовки. Старообрядцы и инородцы в пореформенный период занимали особое место в социальной структуре Российской империи. К началу XX в. санкционная политика по отношению к ним со стороны православной церкви и государства ослабевает, создается и поддерживается система единоверческих церквей, и в связи с этим они становятся более «открытыми» для статистического учета и анализа, который осуществлялся епархиальным начальством. Благодаря этому К.Ю. Иванову удалось рассмотреть положение и статус сибирского старообрядчества и его взаимоотношения с православным духовенством [20]. Алтайская духовная миссия также интересовала кузбасских исследователей. Так, в 1996 г. Д.В. Кацюба обобщил наработки исторической науки по вопросам данной миссии на тот момент, что стало опорой для следующего поколения исследователей [21]. Одна из основных работ по истории Томской епархии принадлежит О.Н. Устьянцевой (Тереховой) [22]. Она дала институциональные характеристики Томской епархии как управленческой структуре, выполняющей ряд социальных и культурных функций, проанализировала в динамике ее общее состояние, процесс храмостроительства, социальное и финансовое положение духовенства. Автором проведен анализ изменений территориально-административного деления епархии, просчитана динамика роста приходов и дано сравнение местных тенденций с общегосударственными, однако ряд вопросов остался незатронутым или не до конца раскрытым. Среди таких вопросов движение приходских и благочинных границ, проблема приписки населения к приходам, отсутствие визуализации динамики количественных и качественных статистических показателей церковного административно -территориального деления, проблемы, вызванные различиями границ светской и духовной власти, особенно при выполнении государственных обязанностей. Проблемы историографии, источниковедения... /Problems of historiography, source studies... 118 Обобщенный опыт кузбасских исследователей Томской епархии был собран в виде коллективной монографии [23]. В Томске, что удивительно, проблемы истории Томской епархии XIX - начала XX в. специально практически не изучалась. Исключение составляет монография В.П. Бойко, С.В. Смокотина и Е.В. Ситниковой о храмовом строительстве в Томской губернии [24]. Фактически это издание незащищенной диссертации безвременно почившего иерея С.В. Смокотина по истории деятельности РПЦ в Томской губернии, дополненное иллюстрациями храмов и чертежей церквей. Можно отметить лишь несколько работ, посвященных биографическому обзору томских архиереев [25] и проведенных томскими учеными на должном уровне. Трансформации, культурные и ментальные характеристики сибирского старообрядчества основательно изучила Е.Е. Дутчак [26]. Различные аспекты деятельности РПЦ рассмотрены при изучении колонизации Сибири [27], ее хозяйственного освоения [28] и общественно-политической жизни [29]. В Новосибирске роль православной церкви в региональных исторических процессах и различные аспекты ее деятельности попали в поле научных интересов с начала 1980-х гг. Пионером данного направления была Н.Д. Зольникова. Именно она во многом заложила основу и обозначила вектор дальнейших исследований региональных конфессиональных обществ. Обозначенные ею вопросы - взаимодействие церкви и государства [30], состояние приходской системы [31], изучение культуры и быта различных региональных ветвей старообрядчества [32]. Это позволило уже к концу 1980-х гг. использовать материалы духовного ведомства для дополнения картины исторических процессов, происходивших в конце XIX - начале XX в, например, в просвещении, где без изучения церковного образования, которое к тому периоду занимало с переменным успехом более половины рынка начального образования, невозможно было дать объективную оценку. Обращение к этим материалам позволило К.Е. Зверевой полноценно представить организацию и процесс начального образования в указанный период [33]. Позднее данный вопрос развивали в своих работах А.В. Ремнёв [34], Е.И. Соловьёва, Д.В. Константинов [35]. Использовав наработки коллег, а также изучив ранее недоступные документы церковного делопроизводства, Т.В. Батурина смогла дать характеристику роли и влияния православной церкви на переселенческие процессы в Западной Сибири на рубеже XIX-XX вв. [36]. Открытие доступа исследователям к церковным фондам архивов и избавление от идеологических ограничений в конфессиональном вопросе позволили М.М. Громыко [37] и Н.А. Миненко [38] системно изучить культурологические и мировоззренческие вопросы сибирского населения. Именно они во многом определили современное представление о роли религии в культурной жизни сибиряков. Однако в наши дни актуальным и востребованным становится вопрос об особенных социокультурных характеристиках самого духовенства, как его отдельных представителей, так и группы в целом. Так, образ священника-миссионера, формируемый и транслируемый через церковную периодическую печать, детально разобрала Н.А. Лысенко [39], определив, что епархиальное руководство старалось представить миссионера исследователем, первооткрывателем и проводником для инородцев в цивилизованный мир. И, несмотря на критику, этот образ был довольно устойчив. В свою очередь, социокультурный облик духовенства как отдельного класса с набором особенных характеристик рассмотрела А.В. Васильева [40]. На сегодняшний день мы имеем целый ряд работ, которые обозревают различные направления деятельности духовенства Томской епархии, что дает в итоге более объективную картину ее значения, масштаба влияния и взаимодействия с обществом. Среди таких направлений можно выделить роль церкви в культурномассовой жизни [41], борьбу с пьянством [42], попечение бедных и сирот [43], санитарную и медицинскую деятельность [44], миссионерство и борьбу с сектантством [45], благотворительность [46], женские объединения [47]. Также здесь стоит отметить контекстное изучение роли духовенства в глобальных процессах на региональном уровне. В первую очередь это связано с деятельностью представителей церкви в период Первой мировой войны, события, которое на территории Томской губернии изучали Ю.А. Фабрика [48], И.А. Еремин [49], А.И. Тимошенко, В.В. Введенский [50], М.В. Шиловский [51]. Последний также рассматривал политическое и общественное влияние духовенства региона в условиях революции 1904-1905 гг. [52], а также революционных событий 1917 г. [53]. Отдельно стоит выделить работы, посвященные истории православной церкви в условиях революций 1917 г., Гражданской войны, отдельных вех советского государства. Одним из первых в современной России проблемы взаимоотношений советской власти и церкви обозначил М.Л. Белоглазов [54]. Им определено, что главными сложностями, с которыми столкнулась церковь, были внутренний раскол и репрессивные меры со стороны государства. Одним из специалистов по истории церкви 1920-х гг. является С.Г. Петров [55]. Публикация документов центральных архивов, иллюстрирующих действия государства по отношению к церкви, осуществленная им в соавторстве с академиком Н.Н. Покровским, дала неоценимую источнико-вую базу для изучения взаимоотношений советской власти и духовенства в раннесоветский период [56], а анализ и критика этого корпуса документов позволяет использовать их более эффективно [57]. Вопрос дискриминации и репрессий духовенства со стороны советской власти является в наше время неполностью изученным вследствие слабой сохранности документальной базы, однако попытки оценить этот процесс стоит отметить. Так, ограничения в правах и свободах, вводимые государством против православного духовенства, и его реакцию на данную дискриминацию исследовала Д.Н. Москаленская [58]. Историю церковных репрессий на территории Томской области рассмотрели М.В. Фаст, Н.П. Фаст [59], В.Н. Уйманов [60], на Алтае - В.Ф. Гришаев [61], в Новосибирской Зноско Ю.А. Вопросы изучения истории Томской епархии в современных исторических исследованиях 119 области - И.В. Затолокин [62]. Книги памяти жертв политических репрессий также содержат сведения о представителях духовенства. В последние годы они составляются и обновляются регионами: Томская область [63], Новосибирская область [64], Кемеровская область [65], Алтайский край [66], Республика Алтай [67]. Стоит также отметить интерактивную ГИС проекта «Родиновед», руководителем которого является уже упомянутый протоиерей И.В. Затолокин [68]. На данный момент на этой платформе собраны сведения о церквях, монастырях, архиерейских домах и других культовых православных сооружениях на территории бывшей Томской епархии. Эти данные включают: координаты местонахождения объекта, историю объекта, сведения о нынешнем состоянии (сохранилось / не сохранилось / восстановлено), информацию о служителях данных объектов, фотоматериалы. Несмотря на большой объем проделанной работы и обработанной информации, данный проект нельзя назвать полностью завершенным. Во-первых, акцент сделан в первую очередь на объекты, находящиеся на данный момент на территории Новосибирской области, охват других регионов, входивших в Томскую епархию, произведен, но не полностью. Во-вторых, отсутствует возможность хронологически на карте проследить развитие храмовой сети региона, хотя в представленном каталоге церквей есть возможность отсортировать их по году постройки. В-третьих, не показаны границы приходов и благочиний, что не поволяет оценить, какие населенные пункты, не имеющие собственной церкви, к какой из соседних церквей были приписаны. Резюмируя все вышеупомянутое, нужно отметить, что на сегодняшний день изучение Томской епархии, ее структуры, деятельности и представителей развивается в основных центрах, которые она ранее объединяла, что лишь подтверждает многогранную роль, которую церковь играла в Российской империи к началу XX в. В каждом из центров изучения имеются своя научная школа, свои традиции, интересы и набор методологических технологий. Такой подход не только позволяет внутри каждой школы готовить новых специалистов, передавать навыки опытным путем, но и свидетельствует о децентрализации научного сообщества, имеющей как позитивные, так и негативные стороны. Набор вопросов, сюжетов, проблем, в рамках которых изучается духовенство Томской епархии, постоянно расширяется, вводятся в научный оборот ранее необработанные документы. Однако использование пространственного анализа приходского и благочинного устройства Томской епархии остается одной из важнейших задач, решение которой будет способствовать системному и многофакторному представлению процессов, происходивших в территориально-административном делении, социальной структуре, выявлению влияния топогеографических факторов как на развитие приходской системы управления церкви, так и на процессы переселения в Западную Сибирь в начале XX в.

Скачать электронную версию публикации