The Russian Orthodox Church and the Study of the Asia-Pacific Region in the Petrine Era.pdf В 2022 г. отмечается юбилей - 350 лет со дня рождения Петра I. В связи с этим возрастает внимание к исследованию разных аспектов его деятельности. Петровские реформы затронули все сферы жизни общества, в том числе и религиозную. В основу отношений с Православной Церковью Петр I положил новые принципы, сформировав систему государственной церковности. В 1701 г. был создан Монастырский приказ, в 1721 г. - принят Духовный регламент и учрежден высший орган церковно-административной власти Русской Православной Церкви - Святейший Правительствующий Синод. Считая, что Российская Церковь обязана служить государственным интересам России, в частности закреплению на новых территориях, Петр I проявлял инициативу по распространению православия среди коренных народов Сибири и Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Постановка проблемы в данной статье предполагает отметить отдельные работы, которые представляются важными при изучении темы. Это исследования по истории Русской Америки и Дальнего Востока, в том числе таких авторов, как П.А. Тихменев, С.Б. Окунь, Н.Н. Болховитинов, С.Г. Федорова, Л.С. Блэк, Д.П. Петров, игумен Дионисий (Шленов), П.В. Громов и И. Покровский [1-9]. Современное состояние историографии по истории Русской Америки отражено в статье ученых из Ярославля [10]. Даже общий взгляд на историографию вопроса показывает, что исследователи истории Русской Америки, как правило, начинают ее изучение со времен Второй камчатской экспедиции, а историки Дальнего Востока давали слишком общую картину развития православия в Петровскую эпоху. Поэтому давно назрел вопрос о подготовке специальной работы по изучению вклада Русской Православной Церкви в процесс освоения АТР и открытия Америки. Кроме того, распространение православия на удаленных частях Российской империи, в том числе и продвижение к берегам Северной Америки, с точки зрения правительственной политики сегодня является актуальным. Русская Православная Церковь до сих пор остается на Аляске историкокультурным наследием России, а исследование роли православия в регионе позволит более полно и подробно рассмотреть начальный этап открытия и освоения Тихоокеанских территорий. Несколько слов о методах. Наряду с традиционными был полезен метод компаративистики, особенно при сравнении участия Русской Православной Церкви в Первой и Второй Камчатских экспедициях или в экспедиции Фёдорова и Г воздёва и экспедициях Беринга. При изучении процесса распространения православия в Сибири и на Дальнем Востоке, деятельности РПЦ на Камчатке, участия священнослужителей в тихоокеанских экспедициях сложно обойтись и без использования междисциплинарного подхода, особенностей микро- и макроисторического исследования. Методы этнографии, географии, картографии и других наук являются неотъемлемой частью при изучении процесса открытия и освоения новых территорий. Эпоха конца XVII - первой половины XVIII в. в отечественной истории связана с деятельностью Петра Великого. Это время характеризовалось преобразованиями во всех сферах жизни государства, становлением абсолютизма, расширением и укреплением государственных границ. Победа в войне со Швецией позволила России закрепиться на берегах Балтийского моря, а Каспийские походы - укрепить положение страны на южных рубежах. Благодаря дальновидным планам Петра I шло формирование и восточной границы империи. Колонизация Сибири в указанный период про- Проблемы отечественной истории /Problems of history of Russia 40 двинулась вплоть до берегов Северной Америки, получили развитие отношения с Китаем в различных сферах. Расширение Российской Империи за счет присоединенных территорий Сибири, Дальнего Востока и Алеутских островов сопровождалось распространением православия. Русские первопроходцы, мореплаватели, промышленники и купцы в подавляющем большинстве принадлежали к Православной Церкви. В отрядах первопроходцев всегда были священники или сведущие в православной мудрости люди, которые должны были укреплять дух землепроходцев, ведь продвижение по новым территориям являлось тяжелым испытанием, в том числе и религиозно-нравственным. Наличие походных часовен в военных отрядах, присутствие священников во время походов русских полков объяснялось духовными потребностями [11]. Православные землепроходцы не только открывали, но и освящали присоединяемые территории, делали их пригодными для жизни православного человека. Продвижение русских людей на восток и создание острогов и поселений сопровождалось возведением часовен, церквей и монастырских обителей, а впоследствии на этих территориях образовывались епархии. Церковь в Сибири представлялась одной из мощнейших конструктивных сил, опираясь на которую, можно было надежно утверждать российское правление на дальних окраинах. В 1620 г. на Московском Соборе была учреждена первая за Уралом Сибирская и Тобольская епархия с кафедрой в г. Тобольске. В ее ведении были обширные земли, простиравшиеся от Уральских гор до Дальнего Востока. Епархия с самого начала возглавлялась архиепископами и стала ведущим центром распространения христианства за Уралом [7. С. 24-26]. В начале XVII в. формируются основные черты государственной и церковной политики на присоединяемых землях, выстраивается стратегия просвещения аборигенных народов. Православные миссионеры изначально были ориентированы на благожелательное отношение к некрещеным туземцам. Церкви надлежало заботиться о местных жителях, строго оговаривались ненасильственные методы обращения их в христианство. Доктрина миссии не только отрицает насилие, но и исходит из принципа веротерпимости. При освоении новых территорий возможны социальные конфликты между переселенцами и автохтонными народами, в том числе и в духовной сфере. Характер миссионерской деятельности в этих условиях определяется каноническим правом как «миссия диалога» [12]. Церковь в Сибири обязана была защищать туземцев от неправомочных действий местных властей. Несмотря на неизбежные эксцессы, связанные с открытием и освоением новых земель, местные племена терпеливо и постепенно обращались в православие, одновременно вовлекаясь в русское подданство [7. С. 28-30]. Петр Великий распространил суверенитет государства на организацию и деятельность церкви. Царь принимал непосредственное участие в делах православия, сыграв значительную роль в миссии среди нехристианских народов. Крещение народов Сибири в царствование Петра Великого опиралось на опыт миссионерской деятельности, накопленный в предшествующие века [12]. В целом политика Петра I в вопросе распространения православия в Сибири и на Дальнем Востоке была последовательной. Реформы, проведенные в области церковного управления, касались и новоприсоединенных территорий, указы подкреплялись активными действиями. Так, в 1711 г. началась миссионерская деятельность митрополита Филофея Лещинского (в схиме Федора), который считается крестителем Сибири, с деятельностью духовных миссий связано систематическое распространение христианства на Камчатке. Вместе с тем ряд указов Петра I был направлен на создание специальной христианской миссии для православных в Китае с целью усиления просветительской деятельности в восточных пределах России и сопредельных странах. Распространение православия в Китае на протяжении первой половины XVIII в. шло с переменным успехом [13, 14]. Во время правления Петра I удалось организовать Первую Духовную миссию в Пекине. Закономерным итогом этой деятельности стало подписание 14 июня 1728 г. Кях-тинского генерального трактата, ставшего основой взаимоотношений между Россией и Китаем более чем на столетие. В ст. V разрешался приезд в Пекин русских священников. Китайское правительство обязалось охранять беспрепятственное отправление в Пекине православных богослужений [7. С. 142]. Если до конца XVII в. крещение было главным образом добровольным и не затронуло основную массу коренного населения, то в XVIII в. отношение правительства к христианизации несколько изменилось. Указы Петра I 1706, 1710, 1714 гг. объявляли массовое крещение сибирских народов. Принятие православия стало рассматриваться как элемент политики инкультурации. Произошло некоторое ужесточение по отношению к языческим верованиям. В законодательных актах Петра I, ставших юридической основой массового крещения народов Сибири, содержалось требование «идолов жечь и капища разорять». На практике, однако, жесткая позиция коснулась лишь тех шаманов, которые, будучи крещеными, не прекратили свою шаманскую деятельность, а также в том случае, если на камланиях присутствовали принявшие Крещение аборигены. Преследовались, таким образом, не шаманство как таковое и не шаманы как служители языческого культа, а факты совращения в язычество членов Православной Церкви. Наказания провинившихся шаманов не шли дальше церковного покаяния и конфискации шаманских атрибутов [15. С. 85-88]. Одним из оснований миссии является пастырскомиссионерская традиция окормления и помощи воцер-ковленным, духовного наставничества. В каноническом праве христианам запрещается религиозное и брачное общение с иноверцами. Пастырская деятельность в отношении православных людей, в том числе и воцерко-вленных, включает «наказующую» власть церкви. В наказании преступников против веры и церкви допускалось применение гражданских санкций светскими властями по отношению к преступникам, «совершенно непокорливым», которые своими действиями производят «крамолу и мятеж» [12]. Петров А.Ю., Митрополит Климент (Капалин Г.М.), Коскина М.М. Русская православная церковь 41 В конце правления Петра I было принято окончательное решение о ненасильственном обращении с аборигенным населением, которое предъявлялось и к первопроходцам, вступавшим в первые контакты с новыми народами. Так, инструкцией Сената от 1733 г. начальнику Камчатской экспедиции Берингу и всем его подчиненным под страхом военного суда повеле-валось «никаких обид и озлоблений тамошнему народу не чинить» [16. С. 151-152], но располагать их к добровольному принятию подданства. По примеру сибирских миссионеров перед отправлением в конце XVIII в. на Аляску члены Первой духовной миссии давали клятву нести евангельскую проповедь язычникам, «не употребляя ни малейшаго ни в чем насильства, но чистосердечно, бескорыстно, снисходительно с истинною кротостию и христианскою любовию» [17]. В процессе распространения Православия в Азиатско-Тихоокеанском регионе особое место занимают российские тихоокеанские экспедиции конца XVII - первой половины XVIII в. Русскими землепроходцам удалось разведать морской путь из Охотска на Камчатку, изучить южную часть Охотского моря с Шантарскими островами и Северные Курилы. Экспедиции имели различные задачи, в том числе и призыв местного населения в российское подданство «ласкою и разговорами» [18. С. 272]. Государственная деятельность по распространению православия была взаимосвязана с ини-циативой отдельных личностей. Важную роль в истории региона сыграл И.П. Козыревский, деятельность которого после географических изысканий была сосредоточена на распространении православия на Камчатке. Родившись в Якутске, Козыревский служил на Камчатке с самого ее присоединения и много сделал для укрепления там русской власти и упрочения христианства. Все свои путешествия на Курильские острова Козыревский совершил до монашества и вошел в историю под своим мирским именем. В 1716 г. он принял монашество, но точно не установлено от кого -от архимандрита Мартиниана или от какого-то другого инока, служившего в Камчатке. Г. Словцов предполагает, что Козыревский назвался иноком самовольно. Напротив, как считает автор «Историко-статистического описания Камчатских церквей», присылка Козы-ревскому в 1718 г. от якутского архимандрита Феофана рясы и клобука доказывает, что архимандрит признал его правильным монахом. Приняв в монашестве имя Игнатий, Козыревский между Нижним острогом и речкою Ключовкою, на месте, удобном для разведения овощей и для посева хлеба, основал пустынь в честь Успения Божией Матери, завел при ней богадельню и стал называть себя и писаться монахом Игнатием, строителем Камчатской Успенской пустыни [8. С. 6-7]. Позднее И. Козыревский был причислен к экспедиции Шестакова. Митрополит Антоний поручил Козыревскому изготовить в Якутске все нужное для разрешенной к построению на Камчатке Успенской двухпридельной церкви и вручил ему два антиминса. В 1727 г. в Якутске Козыревский принял от Воеводской Канцелярии для камчатской церкви книги, при содействии той же Канцелярии изготовил иконы и ризницу. Часть вещей Козыревский отправил в свою пустынь, а остальное передал на хранение казначею монастырскому диакону Шапошникову [8. С. 10-11]. Игнатий Козыревский участвовал в экспедиции Шестакова и плавал по р. Лене на судне «Эверс», за что получил от Сената награду [19. С. 143]. Пустынь с кельями, молитвенным домом и часовней, построенная на р. Камчатке, лишь частично получила монастырское устройство. Козыревский предлагал организовать специальную Камчатскую миссию. Для этого он обратился в Синод, где отмечал необходимость организовать дело по распространению православия на Камчатке [9. С. 262]. В своем стремлении к церковному строительству он писал: «Я, монах, на пустом месте вновь трудами и коштом своим со своими дворовыми и погромными людьми ради прибежища ко спасению безпомощным и старым, и дряхлым, и раненым служилым людям, которые не имеют нигде главы подклонить, и желал оной пустыне в Камчадальской землице быть монастырем и божий церкви во имя Пресвятыя Богородицы, что в Киевопечерском монастыре» [20. С. 46-47]. 30 мая 1730 г в Москве. монах Игнатий (Козыревский) был посвящен в иеромонаха. В этом сане он сделал представление Правительствующему Сенату о даровании пособий к поддержанию своей пустыни в Камчатке и о необходимости увеличения там церквей. В начале 1731 г. он изготовил для Камчатки диптих и большую икону Спасителя [8. С. 13-15]. Однако его бурная деятельность прервалась, когда выяснилось, что еще до принятия монашества, во время службы казаком, он был замешан в убийстве. В результате выдвинутого обвинения в 1732 г. Козыревский был лишен сана и монашества и отослан в юстиц-коллегию [9. С. 263]. Таким образом, в фигуре Козыревского сочетаются первооткрыватель и представитель Церкви. Его путешествия внесли научный вклад в изучение новых территорий указанного региона; в частности, ему приписывается создание подробного «Чертежа Камчадальского Носу и морским островам» [20]. С другой стороны, его деятельность в качестве монаха повлияла на освоение региона и распространение там православия. Интересно отметить, что В. Беринг во время Первой Камчатской экспедиции имел повеление взять с собой монаха Козыревского как знатока камчатской местности, и его имя уже стояло в списке чинов экспедиции. Однако, прибыв в 1726 г. в Якутск, В. Беринг нашел его «немощна и безгласна от гортанной боли» и от него отказался [8. С. 10]. В первой четверти XVIII в. была подготовлена и осуществлена экспедиция Ельчина, или Большой Камчатский наряд. Организованная как большое государственное предприятие, она явилась прототипом обеих экспедиций В. Беринга и стала связующим элементом в цепи экспедиций, приведших к открытию Аляски. Большой Камчатский наряд повлиял и на формирование состава участников будущих плаваний. В этой связи отметим, что в экспедиции Ельчина приняли участие представители Церкви - священник Иван Васильев и иеромонах Иосиф [19. С. 194-196]. Проблемы отечественной истории /Problems of history of Russia 42 Регламентация прав и обязанностей флотского духовенства, материального положения и условий службы была определена Морским уставом 1720 г. и Инструкцией флотским иеромонахам 1721 г. Документы этого времени содержат сведения об армейских, флотских и гарнизонных священниках, в том числе о их определении на должность и жаловании [21]. Как сообщает Адмиралтейств-коллегия, в данный период на корабли, фрегаты и брандвахты стали назначать иеромонахов и белых священников [22]. С этого времени участие морского священника стало нормой, в том числе и участие священнослужителей в Тихоокеанских экспедициях начала XVIII в. Г лавной задачей священников было соблюдение устоев Православия во время путешествия. Освящение кораблей и благословение членов экипажа являлись обязательными перед выходом в плавание как частных, так и государственных экспедиций. В самих названиях русских судов, участвовавших в открытии и колонизации Северной Америки, просматривались христианские идеи и традиции. Особую роль в распространении православия в Азиатско-Тихоокеанском регионе сыграли две Камчатские экспедиции под руководством В. Беринга. Обе экспедиции всеми силами и средствами - экспедиционными материалами, финансами и даже людьми, своим авторитетом в правительствующих Сенате и Синоде, поддержали процесс распространения православия в этом регионе, а затем и его развития на Камчатском полуострове и Курильских островах [23. С. 13]. Изначально в составе Первой Камчатской экспедиции не числилось морского священника, и часть пути команде пришлось пройти без него. Однако уже из Тобольска В. Беринг сообщает Адмиралтейств-коллегии о необходимости иметь в составе экспедиции священника [24. С. 43]. Представляется возможным, что именно в Тобольске - административном церковном центре Сибири, священнослужитель был принят в состав экспедиции. Им стал иеромонах Иларион Трусов. По прошествии двух лет экспедиция готовилась к отплытию от берегов Камчатки на построенном боте «Св. Гавриил». Из-за погодных условий команда была вынуждена идти на одном боту, а прибывшее судно из Большерецка оставить. В связи с этим был принят ряд решений командного состава Первой Камчатской экспедиции, касавшийся организационных вопросов [25]. Беринг предложил отпустить иеромонаха в Тобольск из-за ограниченного количества мест на борту, что было поддержано командой. Иеромонах был отпущен с денежным жалованием, а оставшиеся у него церковные вещи использованы. Об этом В. Беринг сообщает в рапорте Адмиралтейств-коллегии: «...обретающих в каманде моей иеромонаха, плотников енисейских и иркуцких 11 человек, кузнецов 3 отпустил в прежние свои каманды, понеже на одном боту уместитца невозможно, и принужден для их проезду и пропитания в здешних пустых местах выдать денежное жалование...» [26]. Нам еще предстоит выяснить причины того, что иеромонах, который служил в команде Беринга вплоть до Камчатки, в результате был отправлен в Тобольск. Ведь при благоприятных обстоятельствах он мог бы совершить плавание. Мы предполагаем, что нужные нам документы могут находиться в фондах РГ АВМФ или АВПРИ, а также в Г АИО. В настоящее время, при отсутствии документальных данных по данному вопросу, можно предположить, что Беринг считал важным продолжение служения в местах сооружения судов для экспедиции, а также что он отправил с иеромонахом ценные донесения и письма для Санкт-Петербурга и опасался за его жизнь. Местной церкви был оставлен запас церковного вина. При этом мы также знаем, что на судне Беринга в течение всего плавания имелись воск и ладан. Присутствие экспедиции в регионе повлияло на его развитие, распространение в нем православия. В своем донесении в Адмиралтейств-коллегию от 5 апреля 1730 г. Беринг писал, что на Камчатке при Нижнем остроге имеется одна церковь и зачинается монастырь, при этом на всей Камчатской земле один священник. При Верхнем и Большерецком острогах священнослужителей не имеется, а местные русские жители желают, чтобы при каждом остроге был определен священник. Также Беринг внес свои предложения в Сенат, предложив поместить среди местного якутского населения священников и учителей, благодаря чему «немалое число в христианскую веру можно привесть» [27. С. 94-95]. 22 декабря 1730 г. Правительствующий Сенат постановил построить церкви в Верхнем, Большерецком и Анадырском острогах и определить к двухпредельной церкви двух священников и диакона, а к другим по одному священнику с причетниками. Святейший Синод также предложил построить церковь в Охотске и «для успешнейшего нравственного перерождения камчадалов признал за лучшее, сверх приходских священников, послать туда для служения и проповеди высшую духовную особу с образованием». Так формировалась вторая духовная миссия на Камчатку, возглавляемая игуменом Варфоломеем Филевским [8. С. 17-18]. В 1731 г. Сенат направил начальнику Охотского порта инструкцию, содержавшую в том числе пункт о православии. В инструкции говорилось о строительстве камчатских церквей и определении в них «попов и причетников». Планировалось, чтобы «попы были сколько возможно люди искусные и во всяком бы остроге склоняли аманатов и других охотников учиться грамоте и показывали им закон христианский» [28. С. 99]. Помимо этого, предполагалось строительство школы в Охотске не только для грамоты, но и для «цифири и навигации». На новые территории была принесена русская историко-культурная идентичность, распространены нормы и традиции православия. Своеобразной колыбелью распространения православия в АзиатскоТихоокеанском регионе стала Нижнекамчатская церковь Успения Пресвятой Богородицы, освященная в 1741 г. Основой устроения храма в честь Петра и Павла в Авачинской губе на Камчатке, где Берингом было принято решение основать поселение Петропавловск, стала походная церковь Второй Камчатской экспедиции. Хочется отметить, что экспедиция при- Петров А.Ю., Митрополит Климент (Капалин Г.М.), Коскина М.М. Русская православная церковь 43 была в Авачинскую Губу (Суаачу) в 1740 г. на двух судах - «Св. Петр» и «Св. Павел», и от зимовки здесь этих судов Губа Авачинская переименовалась в Петропавловскую гавань, что весьма символично с точки зрения распространения православия в регионе - на новых землях утверждались названия в честь святых. Во Второй Камчатской экспедиции были лица в священном сане. М.В. Бензин ошибочно полагал, что это были иеромонахи Иларион Трусов и Игнатий Козы-ревский, которые совершили первое православное богослужение у открытых экспедицией берегов Аляски. Но, как уже было сказано, оба миссионера потрудились на Камчатке и не были задействованы в экспедиции Беринга. На основании архивных документов установлены имена шести священнослужителей, назначенных в состав Второй Камчатской экспедиции в Тобольске и Иркутске, в исследовательской литературе упоминаются еще трое. Из них по возвращении из плавания к берегам Америки А.П. Чириков сообщал лишь об одном - иеромонахе Дамаскине, в связи с продажей его имущества после его кончины. Однако дата его смерти пока не выяснена. Соответственно, и предположение о совершении Божественной литургии у берегов Аляски в 1741 г. остается как окончательно не доказанным, так и полностью не опровергнутым [29]. Представители государственных структур стали инициаторами обязательного и постоянного участия священнослужителей Русской Православной Церкви в экспедициях по изучению Азиатско-Тихоокеанского региона. Такое участие прослеживается и в ходе открытий, совершенных казаками в более ранних экспедициях - походах Ермака, плаваниях С.И. Дежнева, К. Соколова, экспедиции Ельчина и др., однако оно инициировалась самими участниками. В ходе первых контактов русских с автохтонами АТР изучались их религиозные представления и культы. Участнику Второй Камчатской экспедиции про фессору Г.Ф. Миллеру было поручено «для приращения познания о тех самых народах», выяснять, «какая есть в каждом народе вера и имеют ли они какую-нибудь естественную? и какое понятие имеют о боге и о вещах, до спасения принадлежащих, и какие наблюдают обряды при своем богослужении» [30]. Эти сведения облегчали миссионерам диалог с коренным населением региона. Ведь Россия в процессе освоения новых территорий полагалась в основном на свою культурную традицию, используя экономико-социальные методы взаимодействия с туземцами, чему в значительной степени способствовала Русская Православная Церковь. Уже после продажи Аляски США Россия благодаря православной традиции сохранила там свою материальную и духовную культуру в доброй исторической памяти [31. С. 130]. Заложенная в Петровскую эпоху норма о присутствии священнослужителей во время освоении новых территорий была использована купцами Г.И. Шелихо-вым и И.Л. Голиковым при отправлении Первой православной миссии на Аляску и вскоре стала обязательным элементом при дальнейшем ее освоении. Изучение Азиатско-Тихоокеанского региона было тесно связано с распространением в нем христианства. Это было обусловлено церковной политикой российских государей, начиная с Петра I, требовавших от Церкви формирования у автохтонов личности, ориентированной на интересы государства. Перед священнослужителями, которые направлялись на окраинные территории России, ставилась двуединая задача моральной поддержки российских первопроходцев и поселенцев, а также подготовки сознания присоединяемых народов к вхождению в состав империи в качестве подданных православного монарха. В результате деятельности миссионеров коренное население смогло более полно воспринять православное вероучение и русскую культурную традицию.

Скачать электронную версию публикации