Closure of the Russian-Chinese border in the Far East due to the COVID-19 pandemic: reformatting cross-border practices .pdf Российско-китайское взаимодействие многогранно и многоаспектно. Оно включает в себя отношения двух стран на межгосударственном и межрегиональном уровнях, и в настоящее время характеризуется как всеобъемлющее партнерство и стратегическое взаимодействие. К фундаментальным принципам двустороннего российско-китайского взаимодействия в новую эпоху относятся: взаимоуважение и равноправие, добрососедство, высокий уровень взаимного доверия, взаимная поддержка, взаимовыгодный характер сотрудничества и готовность к компромиссу [1]. Под «новой эпохой» в российско-китайских отношениях, с одной стороны, подразумевается период, начавшийся с приходом к власти в КНР Си Цзиньпина, с другой - новая концептуализация российско-китайских отношений: их новая глубина, новые возможности и новая степень ответственности в целом, более высокий уровень взаимной поддержки и взаимного доверия [2]. На Дальнем Востоке российско-китайское взаимодействие представляет собой отношения между соседствующими регионами двух крупнейших мировых держав. Россия и Китай граничат здесь на протяжении более чем 4 тыс. км, осуществляя сотрудничество по различным направлениям. Межрегиональное взаимодействие двух стран, в свою очередь, представляет собой крупнейшую систему на геополитическом дальневосточном пространстве, начало формирования которой следует отнести ко второй половине XIX в., когда после разграничения территорий двух стран в Приамурье и Приморье развернулась их колонизация представителями двух этносов. Подданные Российской и Цинской империй устанавливали тесные контакты, совместно осваивали необжитые земли. В процессе расширения связей в дальневосточном приграничье здесь складывались практики российско-китайского сотрудничества, определенные географической близостью российских и китайских порубежных территорий и взаимной обусловленностью двусторонних контактов: территории российского Дальнего Востока в процессе колонизации нуждались в китайском труде и товарах, северо-восточные провинции Китая испытывали русское влияние в связи со строительством КитайскоВосточной железной дороги (КВЖД) и т.д. Закрытие дальневосточных границ в конце 1930-х гг. привело к прекращению трансграничных практик, но через полвека, в конце 1980-х гг., они были возобновлены. Рубеж XX-XXI вв. характеризуется их развертыванием и расширением вплоть до начала пандемии коронавиру-са нового типа, когда российско-китайская граница на Дальнем Востоке была вновь закрыта и сотрудничество двух стран переведено в новые форматы, пока на неопределенный срок. Цель данного исследования - проанализировать изменения в форматах трансграничных практик взаимодействия России и Китая на Дальнем Востоке после закрытия границы в связи с пандемией коронавируса нового типа, охарактеризовать новые условия трансграничного сотрудничества, осветить перспективы дальнейшего развития российско-китайских межрегиональных отношений на Дальнем Востоке. Понятие трансграничных социальных практик ввел А. Моралес для характеристики деятельности, центральным элементом которой является пересечение границы. Он считал, что практики могут быть адаптивными, преобразующими, продуктивными и репродуктивными и, как правило, связаны с зарабатыванием, экономией или снижением повседневных расходов для жителей приграничных районов, которые в процессе практик преобразуют жизнь приграничья. Сходную характеристику давал трансграничным практикам С. Парелла, который отмечал, что в ходе таких практик порубежное население пользуется преимуществами жизни на одной стороне границы и работы на другой стороне, пересекая границу для осуществления различного вида деятельности. М. Тапиа, в свою очередь, выделила три основных характерных черты трансграничных практик: непрерывность взаимодействия порубежного населения во времени, масштаб обменов соответствующих групп населения и географическая близость территорий, которая проявляется прежде всего в трансграничной мобильности. «Именно мобильность создает территорию, связывая пограничные пространства и города, которые формируют трансграничность несмотря на существование ограничений и трудностей, возникающих при пересечении границ» [3. С. 73, 75]. В нашем исследовании под трансграничными практиками понимаются формы взаимодействия представителей российской и китайской культур, выходящие за территориальные рамки административных образований одной страны и охватывающие зону порубежных контактов русского и китайского населения. Трансграничные российско-китайские практики складывались на протяжении десятилетий и динамично развивались; выкристаллизовались их формы и механизмы существования. В целом они стали феноменом дальневосточного приграничья, его неотъемлемым элементом. Пандемия COVID-19 необратимо нарушила их функционирование. Залесская О.В. Закрытие российско-китайской границы на Дальнем Востоке 109 В исследовании применен системный метод, позволивший рассмотреть трансграничные практики как элемент системы российско-китайского межрегионального взаимодействия на Дальнем Востоке, оказывающий непосредственное влияние на ее устойчивость и развитие. В свою очередь, трансграничные практики сами представляют собой систему, составляющие которой формируют контактную зону в дальневосточном приграничье. Важнейшими акторами трансграничных практик являются китайская миграция на российский Дальний Восток, миграции россиян в северо-восточные провинции Китая, торгово-экономическое и культурногуманитарное сотрудничество, приграничная торговля и т.д. В исследовании дана характеристика взаимодействия русского и китайского народов на приграничных территориях в процессе трансграничных практик, где в контексте объективного сосуществования происходило их максимальное сближение, обусловившее, в свою очередь, значительную степень интенсивности взаимодействия. Трансграничные практики в российско-китайском взаимодействии на Дальнем Востоке зарождаются с началом тесного соприкосновения двух цивилизаций после разграничения дальневосточных территорий, и, за исключением полувекового периода закрытия границ (1938-1988), поступательно развиваются. В процессе их развития можно выделить следующие этапы. 1. Середина XIX - начало XX в. В период Российской империи, с освоением и колонизацией дальневосточных территорий после подписания Айгуньского и Пекинского договоров, происходит формирование трансграничных практик, таких как порубежная торговля и посредничество, деятельность китайских мигрантов по разработке приисков, строительству дорог и населенных пунктов в контактной зоне дальневосточного приграничья, складывание российской эмиграции в зоне строительства КВЖД, взаимное узнавание русской и китайской культур и языка и т.д. Расширение российско-китайского взаимодействия обусловило и возникновение криминогенных явлений, которые надолго укоренились в дальневосточном приграничье: контрабанды, хунхузничества, опиекурения, конокрадства, браконьерства, шпионажа. 2. 20-30-е гг. XX в. После октября 1917 г. начался новый этап в истории российско-китайских отношений. Китайских мигрантов, к октябрю 1917 г. находившихся на советской территории, советское руководство, ориентировавшееся на осуществление мировой социалистической революции, предполагало использовать как участников грядущих классовых битв. В 19181922 гг. перечень трансграничных практик пополняется еще одной составляющей: в Гражданской войне на территории России участвуют китайские мигранты и, возвращаясь на родину, передают в Китай революционный опыт и революционные идеи. Китайские мигранты на российской территории стали элементом системы советской национальной политики; они вовлекались в социалистическое строительство и происходившие трансформационные процессы. Советские властные органы на Дальнем Востоке создавали для китайских мигрантов агитпропотделы, библиотеки, органы печати, клубы, театры, коммуны, рабфаки, совпартшколы, вовлекали их в кооперативы, профсоюзы и колхозы. Особым социокультурным явлением в контактной дальневосточной зоне, возникшим на основе преемственности с российской культурой и диалога с социокультурными образованиями в Азии, стало Русское зарубежье. Русскую эмиграцию следует рассматривать как особое социокультурное явление, которое в процессе взаимодействия с китайским народом обогатило культуру принимающей страны, создав огромный пласт материальных, духовных и культурных ценностей. 3. 40-80-е гг. XX в. В этот период обострение международной обстановки вынудило советское руководство выбрать приоритетным направлением обеспечение безопасности региона. Дальневосточные границы были закрыты, трансграничные практики - прерваны. 4. Конец 80-х гг. XX в. - по настоящее время. Российско-китайское взаимодействие возрождается вновь с открытием дальневосточных границ в конце 1980-х гг. 24 сентября 1988 г. между СССР и КНР произошел обмен первыми туристическими группами - из Благовещенска в Хэйхэ однодневную поездку по безвизовому обмену совершили две встречные группы. На порубежных территориях разворачиваются новые трансграничные практики: «челночная» («народная») и бартерная торговля, деятельность совместных российско-китайских предприятий и предприятий с иностранными (китайскими) инвестициями, приграничный туризм, культурные и гуманитарные связи, а также, как и сто лет назад, - контрабанда, «серая растаможка», незаконные приграничные валютные операции и т.п. [4. С. 535-540]. Несмотря на проблемы и недостатки российскокитайского взаимодействия (низкое качество китайских товаров, нацеленность китайских и российских предпринимателей на быстрое получение прибыли, несформированность приграничной таможенной инфраструктуры и т.д.), а также регулярно озвучивавшиеся на разных уровнях заявления о «желтой опасности», региональные руководители признавали, что без трансграничных практик китайских мигрантов экономика всего российского Дальнего Востока лишилась бы значительной части вливаний и доходов, а российское население - возможности приобретения дешевых товаров повседневного спроса и целого ряда продуктов [5]. По данным В.Г. Гельбраса, торговые операции по закупке китайских товаров совершали ежегодно около 800 тыс. чел., причем объем закупок каждого из них мог составлять 5-6 тыс. долл. [6. С. 300]. При малейших попытках закрыть границы население выражало незамедлительные протесты. Так, летом 2003 г., когда в Китае впервые была зарегистрирована смерть от атипичной пневмонии, по распоряжению федерального правительства на Амуре было закрыто 11 таможенных пунктов, ввоз китайских товаров был ограничен. Менее чем через неделю на улице перед зданием правительства Амурской области был организован пикет, участники которого требовали открыть таможню, так как в течение нескольких дней практически все товары повседневного спроса были проданы, а на 110 Проблемы всеобщей истории и международных отношений / Problems of world history and international relation рынках Благовещенска существенно повысились цены. Тогда границы очень быстро открылись. В целом на рубеже XX-XXI вв. трансграничное сотрудничество поступательно развивалось, совершенствуя формы и направления. Этому способствовало упрочение двусторонних отношений, выход взаимодействия двух стран на новый уровень. В 1996 г. Россия и Китай установили отношения стратегического партнерства. В подписанном 16 июля 2001 г. Договоре о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между РФ и КНР были зафиксированы намерения сторон развивать отношения «равноправного доверительного партнерства и стратегического взаимодействия» [7]. Стало активно развиваться сотрудничество в торгово-экономической, научно-технической, военной, гуманитарной и иных сферах. Углублению двустороннего взаимодействия в различных областях способствовало провозглашение и совместное проведение Национальных годов (2006-2007), Годов языков (2009-2010), Годов туризма (2013-2014), Годов дружественных молодежных обменов (2014-2015), Годов СМИ (2016-2017), Годов российско-китайского межрегионального сотрудничества (2018-2019). 2020-2021 гг. были объявлены Годами китайско-российского научно-технического и инновационного сотрудничества. Приграничные территории России и Китая играли активную роль в этом взаимодействии; их роль как субъектов двусторонних отношений огромна. Активно развивалась торговля между российским Дальним Востоком и Китаем: в 2019 г. ее объем составил 10,5 млрд долл., увеличившись на 8% по сравнению с показателями предыдущего 2018 г. [8]. В целом же общий объем товарооборота России и Китая в 2019 г. составил 110,75 млрд долл. [9]. Таким образом, объем приграничной дальневосточной торговли составил 9,5% от общего объема торговли между Россией и Китаем. Функционировал китайский бизнес на дальневосточных территориях, китайские граждане прибывали на российский Дальний Восток в качестве строителей, сельхозрабочих, торговцев, поваров ресторанов китайской кухни. Популярным стало дальневосточное направление у китайских туристов: так, в 2019 г. российский Дальний Восток с туристическими целями посетили более 220 тыс. граждан Китая, что составило 18,6% от общего объема турпотока из КНР в Россию [10]. В российских вузах обучались студенты и аспиранты из Китая: в 2019 г. - 45 тыс. чел. [11]. Проводились совместные культурные мероприятия; некоторые из них стали брендовыми для приграничных территорий (заплыв «Дружба» и «Хоккей на Амуре», фестивали «Российско-китайская ярмарка культуры и искусства» и «Амур - река дружбы» и др.). В 2020 г. мировое сообщество столкнулось с новым вызовом: стремительным распространением COVID-19. Уже 30 января 2020 г. председатель правительства РФ Михаил Мишустин подписал распоряжение о закрытии российской границы на Дальнем Востоке, чтобы препятствовать распространению нового типа. С 20 февраля был полностью запрещен въезд гражданам КНР и ввоз товаров. С 18 марта Россия ограничила въезд на территорию страны иностранцев и лиц без граждан ства. Принятые запреты оказались в числе мер, принятых весной 2020 г. по всему миру в целях обеспечения изоляции, и, вероятно, такое «синхронное» закрытие может быть признано «последним актом подлинной глобализации» [12. С. 6]. После каждая страна открывалась уже сепаратно, с учетом своей эпидемиологической обстановки. Такие беспрецедентные меры, которые не принимались ранее в отношении ни одного из вирусов (атипичной пневмонии, птичьего гриппа, свиного гриппа и т.п.), сразу же оказали непосредственное влияние на характер трансграничного сотрудничества. Прекратилось грузовое сообщение на пунктах пропуска, что привело к дефициту китайских овощей и росту цен на сельхозпродукцию в несколько раз. Десятки фур не смогли пересечь границу. Позже грузовое автосообщение было открыто, что решило проблему дефицита овощей и фруктов [13]. Однако другие товары в районе Благовещенска через границу не пропускали больше года (исключение составляли лишь части для строящегося в Амурской области газоперерабатывающего завода) [14]. Грузовое направление на Дальнем Востоке фактически функционировало в автомобильных и смешанных пунктах пропуска: МАПП Забайкальск, СПП Благовещенск, ДАПП Староцурухайтуй-ский. Автомобильные грузоперевозки через российско-китайские пункты пропуска неоднократно приостанавливались по инициативе китайской стороны. Такие решения были вызваны поочередно неблагополучной эпидемиологической ситуацией в Китае и ухудшением эпидемиологической ситуации в России. Многие российские фирмы и частные предприниматели потерпели и продолжают терпеть убытки, так как завозили товар и комплектующие для своего бизнеса из Китая и были вынуждены переориентироваться на российские фабрики, которые предлагают товар по цене минимум вдвое дороже и с высокой стоимостью доставки по России. Зачастую товар с нужными характеристиками на российской территории просто невозможно найти. Ситуация с распространением корона-вируса_ серьезно затруднила и поставки в Китай фирменной амурской культуры - сои. Сразу на 23,4% в 2020 г. снизился товарооборот между Российской Федерацией и северо-восточной китайской провинцией Хэйлунцзян. Об этом со ссылкой на таможенную службу сообщило агентство Синьхуа, подчеркивая, что в абсолютных цифрах этот показатель превышает 97 млрд юаней (около 15 млрд долл.), а на Россию приходится почти две трети всей внешней торговли Хэйлунцзяна [15]. Что касается объемов торговли между Россией и Китаем, то в 2020 г. она вышла на отметку в 107,7 млрд долл., сократившись по сравнению с 2019 г. на очень незначительную цифру в 2,9% (менее чем на 3 млрд долл.) [16]. В том числе экспорт из Китая в Россию вырос на 1,7% и достиг 50,6 млрд долл., российский импорт в Китай, напротив, сократился на 6,6% -до 57,18 млрд долл. В частности, увеличился экспорт в Китай российского природного газа и железной руды, а также сельскохозяйственной продукции. В обратном направлении произошел рост поставок Залесская О.В. Закрытие российско-китайской границы на Дальнем Востоке 111 из Китая в Россию товаров медицинского назначения, электроники и текстиля [17]. В свою очередь, товарооборот между Дальним Востоком России и Китаем по итогам 2020 г. вырос на 3,3% по сравнению с 2019 г. и составил $10,8 млрд, в том числе экспорт в Китай составил $6,9 млрд, импорт из Китая - $3,9 млрд [18]. Из Китая в Россию везут одежду, обувь, компьютеры, бытовую химию, электронику, автомобили и другие товары народного потребления. В обратном направлении идут автозапчасти, сельхозпродукция, продукты питания, древесина и т.д. При этом в 2021 г. наблюдался резкий рост транзитных грузоперевозок между Китаем и Европой. Если в 2020 г. транзит контейнеров по сети ОАО РЖД на маршруте Китай-Европа-Китай превзошел показатели 2019 г. за три квартала, то в 2021 г. - всего за полгода. Всплеск транзита по суше вызван как восстановлением мировой экономики после пандемии, так и беспрецедентным - в семь раз - взлетом ставок морского фрахта в сообщении Китай-Европа. Кроме того, на участников рынка повлиял инцидент с блокировкой Суэцкого канала в марте 2021 г. Увеличение спроса на сухопутные перевозки необычайно усложняет и часто парализует работу российских пунктов пропуска, свидетельствуя о неготовности российской инфраструктуры. На автомобильных погранпереходах скапливаются сотни фур, а водители вступают в драки за место в очереди. На железной дороге тоже наблюдаются заторы, в чем ОАО РЖД винит строгие карантинные меры со стороны Китая, а участники рынка - также нехватку порожних контейнеров и сбои в работе российской сети. Критическая ситуация в конце октября 2021 г. сложилась на крупнейшем сухопутном переходе Забайкальск-Маньчжурия, где есть как железнодорожный, так и автомобильный пункт пропуска. «По нашим субъективным оценкам, на территориях рядом с погранпереходом в ожидании заезда ежедневно находится около 500 автомобилей, в среднем машина стоит неделю, - рассказывает руководитель направления автоперевозок из Китая “Траско” Максим Игнатов. - Неделя простоя одного автомобиля обходится компании примерно в 150 тыс. руб.» [19]. Из-за простоев сроки доставки грузов из Китая автотранспортом выросли в среднем на 30-40 дней. Один день простоя фуры на границе обходится в среднем в 500 евро, или 40 тыс. руб., каждый день содержания груза на складе временного хранения стоит около 10 тыс. руб. Таким образом, только на МАПП Забайкальск-Маньчжурия перевозчики теряют из-за простоев машин по 40 млн руб. в день [20]. За исключением приграничной торговли, другие сферы российско-китайского взаимодействия серьезно пострадали, так как пассажирские перевозки, в отличие от грузовых, так и не были восстановлены. Дальневосточная граница по-прежнему закрыта для пассажирского сообщения. Произошло беспрецедентное уменьшение китайских мигрантов на российском Дальнем Востоке - торговцев (только в Благовещенске количество китайских торговцев сократилось в 4 раза), сельхозрабочих, строителей, что привело к застою этих отраслей в регионе. Из-за карантина многие предприниматели в Амурской области остались без китайских работников. Опустели местные рынки. Полностью остановлен поток туристов из Китая в Россию и из России в Китай. Прекращен бизнес «челноков» - этот канал доставки китайских товаров широкого потребления российскому населению был закрыт. Десятки российских и китайских граждан испытали проблемы с возвращением на родину. Отрицательные последствия испытывает и сфера образования - из-за закрытия границы в российские дальневосточные вузы не могут вернуться китайские студенты, уехавшие в 2020 г. на Новый год на родину. Российские студенты, в свою очередь, не могут попасть в китайские вузы на учебу. Это означает продолжение на неопределенный срок дистанционного обучения, которое далеко не всегда отвечает целям и задачам изучения языка и культуры другой страны. Совместные российскокитайские культурные мероприятия переведены в онлайн-форматы, перенесены на неопределенный срок либо отменены. Так, мероприятия ежегодной «Российско-китайской ярмарки культуры и искусства» в 2020 г. были полностью отменены из-за пандемии, а в 2021 г. проведены раздельно на китайском и российском берегах. Выставки работ российских и китайских художников и фотографов, а также российско-китайская танцевальная выставка были проведены онлайн [21]. Пандемия коронавируса внесла серьезные коррективы в планы реформирования транспортной инфраструктуры региона. Построенный трансграничный мост Благовещенск-Хэйхэ не могут ввести в эксплуатацию. Это долгожданный проект, идея которого возникла еще в начале 1990-х гг., с открытием границы между Россией и Китаем. Мост Благовещенск-Хэйхэ возводился по концессионному договору и был построен за три года: с 24 декабря 2016 г. по 29 ноября 2019 г. Строительство велось одновременно с российской и китайской сторон, каждая возвела ровно половину мостового перехода через Амур. В целом строительство транспортного перехода обошлось в 18,8 млрд руб. По прогнозам, ежегодный поток пассажиров по нему достигнет около 3 млн чел., грузов - порядка 6 млн т, или почти 300 тыс. автомобилей. Ожидается, что запуск моста позволит сформировать в Амурской области логистический хаб, использование которого сократит транспортировку грузов в европейскую часть России на 1,5 тыс. км [22]. Открыть мост планировали в ноябре 2020 г. , но из-за сложной эпидемиологической ситуации запуск объекта пришлось перенести. В настоящее время открыть движение по переходу мешает эпидемиологическая обстановка. Ситуация усугубляется тем, что в России началась очередная волна эпидемии (в настоящее время в сутки регистрируются более 40 тыс. случаев заражения), в соседнем с Россией Хэйхэ (провинция Хэйлунцзян) обнаружены более двух сотен зараженных, чего не было с начала пандемии. Поэтому пока открытие не только границы для пассажиров, но и грузового сообщения по вновь построенному мосту откладывается на неопределенный срок. В Хэйхэ было отложено заседание экспертной группы, которая в конце октября 2020 г. должна была утвердить стои- 112 Проблемы всеобщей истории и международных отношений / Problems of world history and international relation мость проезда по мосту. В заседании должны были принять участие 30 человек, среди них чиновники правительства Хэйхэ, чиновники Комиссии по развитию и реформе КНР, сотрудники таможни и пунктов пропуска Хэйхэ, силовики, представители транспортных и логистических компаний, компаний, которые занимаются торговлей с Россией, а также представители туристического бизнеса [23]. В заключение отметим, что закрытие российскокитайской границы на Дальнем Востоке в связи с пандемией COVID-19 стало определяющей вехой в истории российско-китайского межрегионального взаимодействия. Им завершился период формирования и развития российско-китайских отношений в дальневосточном приграничье в традиционных форматах, когда основополагающую роль играли прямая коммуникация между участниками взаимодействия, диалог культур, ситуации непосредственного общения. Формы и направления трансграничных практик, складывавшиеся на протяжении десятилетий, несли в себе исторический опыт взаимодействия русского и китайского этносов в дальневосточном приграничье и имели потенциал дальнейшего развития в контексте эволюции межгосударственных и межрегиональных отношений между двумя странами. Однако пандемия COVID-19 внесла в этот процесс радикальные коррективы. Наиболее устойчивой формой трансграничных практик при этом оказалась сфера приграничной торговли в силу ее обусловленности социально-экономической ситуацией и поддержки государственными механизмами. Региональные сферы строительства, сельского хозяйства, услуг на фоне ограничений в миграционной сфере обнаружили максимальную неустойчивость и неопределенность развития. Нестабильная ситуация сложилась в области культурно-гуманитарного сотрудничества: успешное развитие контактов в сфере образования, науки, искусства, спорта, туризма дистанционно невозможно. Пока не идет речи об их возможной адаптации к изменившимся условиям. В эпоху пандемии, когда ценностью становится самодостаточность и способность функционировать при высокой степени изоляции, не место контактам в прежних форматах. При сохраняющемся дальнейшем закрытии границы сложившиеся трансграничные практики, вероятно, определенный период времени продолжат свое существование, однако в итоге их ждет свертывание и затухание, что окажет необратимое негативное влияние на развитие российскокитайских отношений на всех уровнях.

Скачать электронную версию публикации