Sabine Bavarian: formation of a new gender identity(about the question of the specificity of a national-historical code).pdf Обращаясь к заявленной в названии теме, хочется начать с обозначенияместа первых десятилетий XVI в. в истории западной цивилизации. Большойрезонанс во второй половине ХХ в. получили концепции модернизации, оперирующие понятием Перехода, занявшего пять столетий, с XVI по ХХ в.Однако оппоненты этой теории считают, что в начале XVI в. никакой модернизации не было. Основанием для подобных утверждений становится то, что такие ее критерии, как урбанизация, индустриализация и, наконец, изменение демографического режима (это все черты Нового времени), наблюдаются только в эпоху промышленной революции. Данная оценка опирается на экономико-демографические показатели. В модернизационной теории есть и другие параметры - в том числе смена модели государственности, утверждение новых форм идеологии (светских или религиозных, но ориентированных на мирскую жизнь). Однако и эти перемены становятся заметнымилишь со второй половины XVI в. - начиная с религиозных войн, а такжеконтрреформации и конфессионализации, принявших необратимый характереще позднее, в эпоху и по окончании Тридцатилетней войны. Начало XVI в.выступает как время духовного подъема, породившее феномен Ренессанса и гуманизма. Но и в сфере духовной жизни акцентируются явления обратногопорядка - небывалая прежде религиозная нетерпимость, «охота на ведьм», мистицизм и пр. [1. С. 8-9].Одной из важных составляющих социальной жизни являются гендерныеотношения, и в этой связи именно они могут стать для нас своеобразной«лакмусовой бумажкой». Мы хотим посмотреть, появились ли в этой сфере в рассматриваемый нами период некие, пусть даже малозаметные инновации.Обращение к микроистории может позволить провести своего рода экспертизу макротеориям. В частности, интересно, как выглядит в этом контекстеказус, связанный с именем немецкой территориальной правительницы первой половины XVI в., герцогини Сабины Вюртембергской (1492-1564).Герцогиня Сабина - дочь баварского правителя Альбрехта IV (1465-1508), с чьим именем связано расширение границ и централизация этогокняжества. Согласно оценкам территориальных ученых, выдающаяся фигураСабина Баварская: формирование новой гендерной идентичности93Альбрехта в истории страны сопоставима только со знаменитым императором XIV в. Людвигом Баварским и не менее известным курфюрстом XVII в.Максимилианом I [2. S. 126-128]. Наша героиня была также сестрой герцогаВильгельма IV (1508-1550), в чье правление в Баварии впервые в Германиибыло введено модернизированное, практически образцовое проабсолютистское управление.Сама Сабина, обладавшая столь внушительными социальными «капиталами» (к которым можно присовокупить и даваемое за ней приданое), сталаженой третьего вюртембергского герцога Ульриха (1498-1550). Брак был заключен по политическим соображениям в результате длительных переговоров между двумя княжествами (помолвка состоялась, когда Сабине было6, а свадьба - 19 лет). Однако супружеская жизнь Сабины и Ульриха продлилась совсем недолго - с 1511 по 1515 гг., сопровождалась непрекращающимися конфликтами и закончилась тайным побегом герцогини из Вюртемберга. Вскоре после своего скандального бегства Сабина совершила не менеесерьезный поступок - лично обратившись с жалобой на мужа к императору(своему родственнику), а в период временного изгнания Ульриха стала(правда, ненадолго) регентшей Вюртемберга. Налицо нарушение норм гендерного порядка, нетипичное поведение, казус.Для того чтобы попытаться выявить причины произошедшего, следуетобратиться к социо-политическим особенностям Империи. Как известно, сложившиеся в ее рамках уже в Средневековье полусамостоятельные княжеские («малые») государства только укрепили свои прерогативы в началеXVI в. Особо следует отметить специфику Южной Германии. Расположениездесь земель Габсбургов и их «домашних» (династических) интересов превратило этот регион в поле интенсивного противостояния крупных фамилий.Одно из старейших, Баварское герцогство представляло собой сильное территориальное образование, правящая династия которого едва ли не претендовала на имперскую корону или, по крайней мере, считалась достойной ее.Виттельсбахи или соперничали с Габсбургами, или выстраивали с нимипрактически равноценное партнерство (что ярко демонстрирует политическая история рассматриваемых нами десятилетий). Иной характер имелоВюртембергское княжество. Став графами в XIII в., его владетели только в конце XV в. получили статус герцогов. Вюртемберг активно включился в политическую жизнь региона, сумев стать центром, с которым соседние правители предпочитали считаться. Однако стремительный рост территориального государства не сопровождался столь же быстрым оцивилизовываниемего правящей прослойки - прежде всего в лице самого герцога.С другой стороны, хотя фигура Ульриха - избивавшего жену, собственноручно убившего придворного или, как предполагают, лично приводившегов исполнение смертные приговоры - была весьма одиозной, нельзя утверждать, что его поведение было совершенно атипичным. Грубость и насилиев политической и в повседневной практике выступают как социокультурнаянорма. В первом случае можно сослаться на общеимперский сборник правовых установлений «Каролину» (1532 г.), чей комплекс телесных наказаний и казней (включавший «терзание калеными клещами», «урезание» языка и Т.И. Зайцева94ушей и пр.) демонстрирует весьма характерную систему ценностей [3. С. 48].Особенности княжеского менталитета, реализуемого в приватной сфере, может показать хорошо закрепившийся в исторической памяти случай, произошедший в Баварии за 80 лет до ссоры наших героев. Сын мюнхенскогогерцога, влюбившись в некую молодую женщину, заключил с ней неравныйбрак. Пока новоявленный муж был на охоте, его отец сбросил неугоднуюневестку с моста в реку [4. S. 128]. На этом фоне поведение Ульриха и его отношение к Сабине выглядит не столь уж удивительным; экстраординарный характер приобрела именно реакция на семейные конфликты молодойгерцогини, решившейся на активное сопротивление.Возможно, некоторый свет на истоки подобного женского поведенияможет пролить обращение к традиции, на основе которой может быть реконструирован национальный гендерный код. Как известно, жены германскихсредневековых правителей разного ранга нередко не только имели немалоеполитическое влияние, но и демонстрировали самостоятельное поведение.Приведем только один пример - русской супруги Генриха IV (1056-1106)Евпраксии-Адельгейды. Как известно, эта императрица осмелилась обратиться с жалобой на мужа в Рим и даже подняла мятеж против него. Даннаяситуация, в определенной мере напоминающая историю вюртембергскойгерцогини, стала проекцией сложившейся политической обстановки. Генрихвел изнурительную борьбу с папским престолом; не менее напряженной была обстановка внутри самой страны на фоне выдвижения то одного, то другого территориального лидера. Кроме того, Евпраксия имела за спиной солидный семейный политический ресурс; источниковый материал содержитданные и о роскоши привезенного ею приданого. В целом можно предположить, что сам характер политического устройства Империи, как и его влияние на брачные практики (как на уровне центра, так и отдельных княжеств), открывал перед женщиной-правительницей - в условиях наличия у нее материальных и символических «капиталов» - достаточно широкое «пространство свободы».С другой стороны, в рассматриваемом нами сюжете находит подтверждение выявленная в ходе гендерных исследований общая закономерность«подавления» женщин с усилением социальной и политической централизации и - напротив - расширения их возможностей в смутные или переходныеэпохи [5. C. 24-25]. Немаловажную роль сыграл федеративный «исторический сценарий» развития Германии на рубеже раннего Нового времени -едва ли подобная ситуация могла сложиться в начале XVI в. в соседнейФранции, которая гораздо успешнее шла по пути централизации. Мы можемобратиться к фигурам двух жен французского короля Франциска I (1515-1547), современника Ульриха. Его первая супруга, Клод, дочь предшественника Франциска Людовика XII и влиятельной герцогини Бретонской, несмотря на свое происхождение и наследственные права, не имела при дворесерьезного влияния, выполняла роль «почвы рода» и скончалась в 25 лет, успев родить семерых детей. Мы могли бы предположить, что причина этогокроется в личностных качествах и характере Клод. Однако и вторая женаФранциска Элеонора, бывшая сестрой испанского короля, заняла при двореСабина Баварская: формирование новой гендерной идентичности95не более сильную позицию, чем ее предшественница, что, в частности, получило отражение в придворном фольклоре [6. Р. 182].Подводя итоги, следует отметить, что, на наш взгляд, рассматриваемыйказус, произошедший в начале XVI в., стал возможным в результате комплекса причин микро- и макроуровня. Среди них - федеративный «исторический сценарий» Империи и особенности обстановки в Южной Германии; специфика ментальности княжеской среды и общие закономерности развития гендерных отношений в эпоху модернизации; наличие у Сабины солидных социальных «капиталов» и национально-культурные традиции. Актуализация содержащихся в рамках традиции ментальных установок - в результате констелляции внешних обстоятельств - привела к рождению нового в поведении нашей героини. С другой стороны, ее поступок, вызвавший широкий резонанс среди современников и закрепившийся в национальной исторической памяти, может стать свидетельством тех пусть только наметившихся социокультурных инноваций, о которых мы говорили в начале статьи.Впрочем, предложенные в статье размышления существуют пока лишь в виде гипотезы и нуждаются в детальной проработке и верификации.

Скачать электронную версию публикации