Artel starosta and artel rasprava in the Siberian gold mining.pdf Несмотря на большой массив отечественнойлитературы по истории рабочего класса и тради-ций коллективного труда, нельзя признать эту те-му исчерпанной. До сих пор не изученным остаёт-ся «основной элемент, организовывавший труд ибыт рабочих дореволюционной России, - артели»[1. С. 7]. Думается, что не в последнюю очередьэто связано с весьма расплывчатым пониманиемсамого слова «артель». В большинстве случаевимеет место простое использование слова в «на-родной» трактовке, когда под артелью понимаетсяпросто коллектив, в который объединяются людидля достижения общей цели. Такое определениепрактически ничего не даёт для понимания артеликак социокультурного феномена. Мы уже анали-зировали многообразие трактовок и противоречи-вость понимания артели в отечественном законо-дательстве и литературе [2-5]. Осветить ещё одинракурс этого вопроса призвана и настоящая статья.Понятно, что внутренняя организация артели вразличных отраслях народного хозяйства имеласвои особенности, «зависела от сложности, мас-штаба, длительности самого промысла, от степениего интеграции в капиталистические отношения»[6. С. 244]. Но это не принципиально при анализетипического случая - структур, которые выполня-ли организационно-регулируюшие функции рабо-чего коллектива. Эти элементы важно рассмотретьещё и потому, что во встречаемых в источникахупоминаниях об артелях часто речь идёт нестолько о самом самоорганизованном сообществе,сколько о его представителях (к тому же именно сними непосредственно контактировал работода-тель, а эти отношения в первую очередь и освеща-ло законодательство).Насколько верно отождествление сообщенийоб «артельном старосте» и «артельной расправе» влитературе с сообщениями об артельных союзах,есть смысл рассмотреть более подробно на приме-ре коллективов рабочих в сибирской золотопро-мышленности, по которым есть богатый материал,в том числе в классическом труде по этой теме -двухтомнике В.И. Семевского «Рабочие на сибир-ских золотых промыслах» (СПб., 1898).Структура внутреннего управления в рабочихколлективах на приисках почти с самого началазолотого промысла была зафиксирована Положе-нием о частной золотопромышленности на казён-ных землях в Сибири от 30 апреля 1838 г. В немуказано: «§54. Для сохранения внутреннего по-рядка между рабочими и для большего удобней-шего производства самих работ дозволяется хо-зяину разделять своих рабочих на новые артели. Вкаждую таковую артель промышленник назначаетот себя старосту, а рабочие с своей стороны двухвыборных. § 55. Артельной расправе сей, с ведомапромышленника или его приказчика, предоставля-ется право умеренного домашнего исправлениярабочих, артель составляющих» [7. С. 400].И хотя здесь везде упоминаются «артельные»наименования, речь идёт вовсе не о рабочей само-организации. Ст. 54 говорит сама за себя: из всеймассы нанявшихся на приисковые работы (в томчисле и из уже прибывших на прииск «артелей»)работодатель мог самовольно составлять другиеколлективы, отчего и признание последних арте-лями вызывает определённые вопросы. То же - всилу их предписанной обязательности - относитсяи к этим «первоначальным» «артелям»: «§ 50. Ес-ли из одного селения, волости или города нанятонесколько человек, то вменяется им в обязанностьотправляться на места работ артелями с самогоместа их жительства, поставив над собою в каж-дой артели одного старосту, с двумя или болеепомощниками, на весь путь, для сохранения по-рядка, и вручая ему свои паспорты, с круговоюпорукою в неотлучке от артели и должном емуповиновении. § 51. Артельный староста властен нетолько укрощать, но по совещании с помощника-ми и наказывать всякое буйство наёмника, при-надлежащего к его артели, применяясь к § 55» [7].Показательно, что в данном случае «артель-ность» группы рабочих, следующих на промысел,самим законодателем прямо соотносится с коллек-тивом, создаваемым приисковым управлениемуже на месте работ. Любопытно, что В.И. Семев-ский, пересказывая цитируемую выше ст. 54, водном месте приводит этот текст дословно, а вдругом - указывает на возможность разделять ра-бочих просто «на артели», а не на «новые артели»[8. Т. I. С. 53 и LX соответственно]. Либо здесьоговорка-опечатка, либо же историк верно подме-тил, что в данном случае имелись в виду не собст-венно артели, а просто группы рабочих, а потомууказание на «новые» или «старые» не суть важно.Но даже если он оговорился, факты составления«новых артелей» работодателем действительнобыли, и на этот момент обращалось внимание ужев середине XIX в. [9. С. 173, 175].В 1860-х гг. в контрактах еще упоминались«артельные расправы [10]. В Правилах о наймерабочих на Сибирские золотые промыслы 24 мая(5 июня) 1870 г. речь о них» уже не шла: «10. Длясохранения внутреннего порядка между рабочимии для удобнейшего производства самих работ доз-воляется каждому золотопромышленнику разде-лять своих рабочих на рабочие партии. В каждуютаковую партию промышленник назначает от себястаросту, а рабочие, с своей стороны, двух выбор-ных, которые вместе со старостой составляют пар-тионную расправу. 11. Означенной (ст. 10) рас-праве предоставляется подвергать рабочих, пословесному приговору, за маловажные проступки,денежным взысканиям до трёх рублей, или арестудо семи дней, или наказанию розгами до 20 уда-ров» [11. С. 689-690; 12. ст. 10-12; 13. ст. 672-674]. Перемена разительная, если учесть, что «ар-тель» исчезла из законодательства о золотопро-мышленности лишь в этом конкретном месте, ноприсутствовала там же в иных случаях.Эволюция лексики законодателя относительностаросты и рабочей «партии/артели» может бытьобъяснена стремлением «очиститься» от архаиз-мов и наиболее точно кодифицировать реальноеположение дел на капиталистическом производст-ве, где для «артели» уже не было места ни по сти-листическим, ни по фактическим причинам. Ар-тельная традиция, являясь сложным социокуль-турным явлением доиндустриальной эпохи, с раз-витием капиталистических отношений сходила нанет, уступая место производственным отношени-ям новой эпохи. Так, по Закону 1903 г. «1. Фаб-ричные, заводские и промысловые управления, сразрешения Присутствий по фабричным и горно-заводским делам, имеют право, по предваритель-ном распределении рабочих заведения или про-мысла на разряды, предоставлять этим разрядамизбирать из своей среды кандидатов в старосты.Из числа избранных по каждому разряду кандида-тов управление предприятия утверждает одногостаростою данного разряда» [14. C. 734]. Там, гдепрежде говорилось об «артельных» старостах, апозднее - о «партионных», теперь фигурировал«уполномоченный выбравшего его разряда» [14.C. 734]. Эволюция показательная, ибо до сих порчасто именно этот смысл и вкладывался в наиме-нование группы рабочих на прииске «артелью»или «партией». Понятно, насколько отдалённоеотношение это имеет к собственно артельной са-моорганизации.В. И. Семевский отмечал, что ещё с начала1860-х гг. на собраниях золотопромышленников ив литературе появляются мнения о том, что толькоартельное устройство работ снимет напряжён-ность между хозяевами и рабочими (в частности,уменьшит побеги). Однако, по сути, предлагалось,чтобы (как и прежде) рабочие на прииске заклю-чали один контракт (речь идёт об общеконтракт-ных рабочих), но теперь ещё и с обязательнымручательством друг за друга. Это объединениеназывалось «артелью» [8. Т. I. С. 505], но очевид-ная подмена понятий здесь не могла не быть заме-ченной. Так, например, при обсуждении этого во-проса Совет Главного Управления Восточной Си-бирью в начале 1860-х гг. «считал возможным до-пустить, чтобы артели приисковых рабочих упла-чивали за бежавших забранные ими деньги, ноподобная ответственность возможна лишь в томслучае, если артели будут составлены самими рабо-чими» [8. Т. I. С. 509]. Показательно, что в 1861 г.Комитет по пересмотру Горного устава при генерал-губернаторе Западной Сибири ставил в пример воз-можности «правильных» взаимоотношений в золо-топромышленности рабочих из европейской частистраны, обыкновенно нанимавшихся в Сибири само-стоятельными артелями (с круговой порукой какнеотъемлемой частью союза), т.е. как раз-таки соб-ственно артелями «в смысле не случайно вписанныхв один договор нескольких человек, а в смысле жи-вого целого тела» [9. С. 175].Небезынтересно привести следующее мнениетого же комитета: «Артельное устройство допус-кается законом, и если золотопромышленники непользуются в этом случае своим правом, то на-прасно жаловаться, подобно автору записки, чтоэто учреждение мало известно на сибирских про-мыслах» (курсив наш. - И.Н.) [8. Т. I. С. 510]. Речьшла о праве работодателя «разделять рабочих наартели», но так как это заключение было сделанопри обсуждении введения круговой поруки в ра-бочих коллективах, то здесь были сделаны верныеакценты. Попытки принудительного создания ра-бочих коллективов по образцу самоорганизован-ных артелей (со свойственными им обязательст-вами), чего и добивались золотопромышленники,действительно, заранее были обречены на неуда-чу, ибо не учитывали добровольность принятия ихсамими рабочими, навязывание же их было воз-можно лишь при административном нажиме, что,понятно, вызывало противодействие рабочих.Само утверждение «артельных расправ» в ка-честве низового органа надзора и сохранения по-рядка в рабочих коллективах довольно страннодля самоорганизованных трудовых коллективов,скорее его санкционирование имело смысл длярабочих отрядов, составленных принудительно.Любопытно, что, цитируя следующий текст дого-вора 1880-х гг. в Алтайском округе: «если кто ли-бо из устроенных нами самими при найме или вработах на прииске артелей окажется виновным вослушании или в оскорблении заведывающих ра-ботами и не будет наказан артелью, то приисковоеуправление имеет право лишить артель, в которойнаходится виновный, половины порции мяса, атакже винных порций»,- В. И. Семевский сам ука-зывал на его оригинальность [8. Т. II. С. 120]. Ду-мается, что это выглядело оригинальным ещё ипотому, что такое собственно артельное устройст-во было редкостью.Историк отмечал, что ещё «в контрактах 50-хгодов артельная расправа не играет уже той виднойроли, как прежде, и чувствуется усиление произво-ла приисковых управлений» [5. Т. I. С. 235]. Это впринципе соответствовало одному из магистраль-ных путей эволюции сибирской золотопромыш-ленности, по которому доля самоорганизованныхколлективов (и значит, собственно артельных орга-нов) сокращалась при росте обязательных общиххозяйских работ. Позднее (в 1870-х - начале1890-х гг.) расправы порой являлись лишь «шир-мой» для приискового произвола и, наличествуя наприиске, никакого практического применения неимели. А, вопреки указанию закона, на некоторыхприисках они не учреждались вовсе, и рабочих замаловажные проступки открыто наказывала при-исковая полиция (урядники, казаки). Причём, на-пример, горный исправник Олёкминской системыутверждал в середине 1880-х гг., что сами рабочиене проявляли заинтересованности в учрежденииэтих расправ [8. Т. II. С. 438-441]. Последнее и неудивительно: вплоть до середины 1890-х гг. однаиз основных целей учреждения «артелей/партий»на приисках формулировалась в центральном за-конодательстве так: «...для сохранения внутрен-него порядка между рабочими». А от кого шлаинициатива в учреждении этих расправ, красноре-чиво говорит следующее мнение общего присут-ствия областного якутского управления первойполовины 1880-х гг. относительно точного смысласт. 10 Правил о найме рабочих на сибирские золо-тые промыслы: «Для золотопромышленников необязательно разделение своих приисковых рабо-чих на партии с учреждением партионных рас-прав, но лишь в интересах самих же золотопро-мышленников закон предоставляет им введение наприисках этого порядка» [8. Т. II. С. 440]. Вездерабочие выступают только как объект исполнениязаконодательных норм, а в этом смысле как разорганично использование именно слова «партия»,так как ни о какой артельной самоорганизациирабочих здесь речи и не идёт.Описывая договор общеконтрактных рабочихАлтайского округа 1877 г., В. И. Семевский цити-рует весьма показательный текст оригинала: «Вдоговоре рабочие обязывались приличновести себя на дороге, не пьянствовать, слушатьсяпартионного прикащика, в противном случае ониподвергали себя «артельной или полицейскойрасправе тотчас же на месте сделанных проступ-ков или по прибытии на прииск» (выделено на-ми. - И.Н.) [8. Т. II. С. 92].Справедливо считать такие расправы и старосторганической частью артельного коллектива иорганами, призванными защищать его интересы?Во-первых, априорно артельными признать ихнельзя, так как они, как и сам принудительно со-ставленный коллектив, были санкционированы«сверху» (речь идёт об основной массе общекон-трактных рабочих). Во-вторых, в отечественномзаконодательстве вообще любое коллективноенеповиновение рабочих приисковому управлениюрасценивалось как бунт, восстание против вла-стей. Почти всегда говорилось именно о «непови-новении целой артелью» [1. С. 123; 8. Т. II.С. 245]. На самом деле, определённую подменупонятий замечали уже и современники [15].«Нестыковки» между тем, что обозначалосьсловом «артель», и тем, что ею являлось «на де-ле», были понятны и в особой Комиссии при Ми-нистерстве финансов для пересмотра проекта ус-тава о частной золотопромышленности в конце1860-х гг., где смотрели на артели непредвзято (покрайней мере, в этом месте), замечая, между про-чим, «что круговая порука несовместима с обяза-тельным составлением артели, будучи возможнатолько при взаимном доверии членов артели; < . >к тому же путешествие артелями представляеттакие значительные удобства для рабочих, что, безвсякого сомнения, они, в большинстве случаев,будут составлять артели добровольно. Комиссия ссвоей стороны нашла, что для следованиясвободных людей нет надобности в каких-либоособых правилах комиссия решила, исклю-чив лишь правила о круговой поруке, поставитьссыльно-поселенцам в обязанность следовать наприиски «партиями» (так как слово «артель» «неприменимо к обществам, составляемым принуди-тельно»)» [8. Т. I. С. 534]. Иными словами, выс-шая администрация подчёркивала разницу, кото-рую и золотопромышленники, и исследователиотрасли часто предпочитали просто игнори-ровать.Как видим, без критического отношения к ис-точникам изучение артельной проблематики весь-ма поверхностно, так как существенно искажаетприисковую действительность. И хотя очевидно,что традиция артельной самоорганизации всегдапредполагает наличие организационно регули-рующих структур, но староста и расправы трудо-вых коллективов в капиталистическом производ-стве дореволюционной России, фигурирующие втекстах как «артельные», часто не могут быть при-знаны таковыми, и их, вероятно, следует рассмат-ривать как своего рода историографический«штамп», так как в реальности это был админист-ративно-надзорный орган, навязанный рабочимизвне. Представляется важным различать «артель-ного»/партионного старосту как должность наприиске (сторонний к рабочим «полицейский над-зиратель», находившийся в одном ряду со служа-щим составом предприятия, представитель адми-нистрации прииска, назначаемый ли со стороныработодателя в партионную расправу, выбирае-мый ли рабочим коллективом для нужд продо-вольствия) и старосту как представителя-организотора собственно артельного союза. По-этому, например, когда В.П. Зиновьев справедли-во отмечает организующую роль «артельных ста-рост» в стачках в сибирской горной промышлен-ности [16. С. 34; 17; 18. С. 200], необходимо уточ-нить, были ли эти «вожди» частью реально суще-ствующего артельного коллектива.Выше не ставилась цель показать, что любыесообщения об «артелях» в сибирской золотопро-мышленности не соответствовали действительно-сти, а лишь рассматривались отдельные моментыприисковой жизни рабочих, которые принято не-критически связывать с артельными традициями.Собственно артельные объединения в золотопро-мышленности действительно имели место, и радиисторической достоверности нельзя смешиватьразнородные явления, изучая жизнь и быт приис-ковых рабочих.

Скачать электронную версию публикации