From history of Russian political emigration of the beginning of 80-s XIX century: straggle around the creation"Almanac of "Narodnaya volya".pdf Деятельность российской политической эми-грации в 70-80-е гг. XIX в. весьма активноизучалась и изучается отечественной историками[1]. Начало этой научной традиции было положенов 20-30-е гг. XX в. публикацией воспоминанийнепосредственных участников тех событий [2-5].Тогда же в историко-архивных журналах началипечатать разнообразные материалы из жизниреволюционной эмиграции [6].Однако в 1935 г. после введения «сталинскоготабу» на изучение «Народной воли» практическисвернули и все исследования по истории револю-ционного народничества. К этой теме началивозвращаться только в конце 50 - начале 60-х гг.ХХ в. В контексте изучения различных аспектовдеятельности народничества ученые начали уделятьвнимание и революционной печати. Достаточноназвать работы Б.П. Веревкина [7], Т.М. Кириченко[8], Е.Л. Рудницкой [9] и И.С. Вахрушева [10].Значительное место в исследовании И.С. Вах-рушева отводилось и вопросу об организации издания«Вестника «Народной воли» (далее «Вестник». -О.М.) [10. С. 183-211]. Эта же тема затрагивалась вмонографиях Е.А. Таратуты о С.М. Степняке-Крав-чинском [11. С. 265-281], и Б.С. Итенберга оП. Л. Лаврове [12. С. 210-243]. При этом нельзя неотметить, что работы советского периода отличалаопределенная односторонность, особенно этокасалось оценки роли Л. А. Тихомирова ворганизации издания «Вестника». Как нистремились авторы сохранять объективность, имприходилось считаться с расхожим мнением:«Л. Тихомиров - ренегат». В настоящее время,когда появилась возможность уйти от устояв-шихся исторических клише и стереотипов, пред-ставляется небезынтересным вернуться к вопросуо создании «Вестника» и более взвешенно оценитьи проанализировать те политические баталии,которые велись вокруг него.Вопрос о необходимости иметь свой загра-ничный печатный орган ставился Исполни-тельным комитетом (далее ИК. - О.М.) «Народнойволи» еще в 1881 г. Это подтверждает письмо ИКП. Лаврову от 14(26) декабря 1881 г. В нем П. Лав-рову и С. Кравчинскому предлагалось возглавитьбудущую редакцию издания и указы-валось:«Было бы желательно, чтобы редакция пред-ставляла из себя специальную группу, входящую всостав общей организации «Народной воли», и,как все другие специальные группы, состояла бы вподчиненном отношении к центру организации»[13. С. 322].Архивные данные свидетельствуют, что идеяорганизации заграничного народовольческогооргана вызвала активную переписку междуэмигрантами и ИК. Во многом это было связано стем, какой резонанс в кругах политическойэмиграции произвело знаменитое письмо ИК «На-родной воли» заграничным товарищам, написан-ное в конце 1881 г., как установлено графо-логической экспертизой, рукой Л. Тихомирова [13.С. 387]. В нем разъяснялись программные итактические установки «Народной воли», и, помнению большинства эмигрантов, оно фактическипредставляло будущую идейную платформуиздания. В частности, в письме указывалось, что«сначала и до конца народовольство былонаправлением немедленного действия, государ-ственного переворота». Много места в текстеотводилось обоснованию идеи захвата власти спомощью заговора и вытекающих из этоговопросов о федерализме и якобинстве, исполь-зовании террора как метода борьбы, отстаиваласьидея внутренней организации партии на основецентрализма и единомыслия [13. С. 315-322].Естественно, не все пункты вышепри-веденного письма устроили эмигрантов. Тезис озахвате власти вызвал резкое неприятие группыГ. Плеханова. И даже более толерантный кпрограммным расхождениям С. Кравчинский всвоем ответе прямо указывал, что «не согласен содним из ваших основных воззрений - именно сцентра-лизмом». Причем он видел в этом вопросеопасность для будущего издания: «Я думал, чтоэтот жизненный вопрос о централизме ифедерализме так и останется про запас длябудущего. Но получилось, что он всплыл гораздораньше, чем даже начался журнал. Здесь заграницей начнется вскоре ожесточенная полемикапо этому вопросу. Так как я считаю его самымжизненным из всех наших вопросов, то для менябыло бы просто постыдно не вмешаться в этуполемику» [14].Хотя сам С. Кравчинский не отказывался отучастия в редакционной работе, тем не менее онсчел нужным подчеркнуть, что «в случае если быВы считали мое сотрудничество существеннымдля журнала. (Пишу это только потому, что Вы комне и Лаврову обратились для организации этогодела.) Мое теоретическое расхождение с Вами нина одну йоту не ослабляет моего пламенногожелания служить тому делу, которое Выолицетворяете, всеми силами и всеми средствами,находящимися в моем распоряжении... Возмож-ные же разногласия с редакцией никакого препят-ствия в этом составить не могут потому, что я взялбы исключительно историко-беллетристическийотдел, стоящий вне всяких принципиальныхраспрей» [14. Л. 5].И после гибели «великого ИК» «Народнойволи» разговоры о необходимости иметь солид-ный печатный орган за границей не стихали. От-звуки переговоров по данному вопросу отчетливозвучали в переписке П. Лаврова и Г. Плеханова,которого П. Лавров очень хотел привлечь кработе. Хотя сам Г. Плеханов высказывал сом-нения по этому поводу, аргументируя ихнесхожестью политических взглядов. В письме,датированном ранней весной 1882 г., Г. Плехановписал: «Вы знаете мой образ мыслей, могу Васуверить, что он не переменился с того времени,как я оставил Париж. Если мы не оттеняем, неуказываем на свои разногласия в письме, то этообъясняется тем, что мы надеялись и надеемсямирным путем повернуть «народовольчество» нанадлежащую дорогу, повторяю, я говорю этотолько Вам» [15. С. 90].Тем не менее несмотря на объективныетрудности и идеологические расхождения,скорейшая реализация этого проекта казаласьреволюционерам как никогда необходимой.Ситуация, пусть и не сразу, начинает менятьсяпосле приезда в конце августа 1882 г. в ЖеневуЛ. Тихомирова. Поначалу он, по его собственнымсловам, хотел дистанцироваться от активнойполитической эмиграции, уйдя в частную жизнь, изаниматься только легальным литературнымтрудом. Но неумолимая логика революционнойборьбы вскоре вновь толкнула его в гущусобытий. Это и неудивительно. Ведь на него, атакже на М. Оловенникову (Полонскую) смотреликак на единственных крупных представителейнародовольческого центра. Вера же в силу ивозможности «Народной воли» тогда врадикальных кругах Европы была очень высока.Взгляды русских эмигрантов, европейскихсоциалистов и радикалов всех мастей былиобращены в ее сторону.В качестве иллюстрации подобной позициистоит привести фрагмент из письма Г. ЛопатинаМ. Оловенниковой от 20 сентября 1882 г. В немГ. Лопатин рассказывал о встрече с Ф. Энгельсом.«Он (Ф. Энгельс. - О.М.) также считает (какК. Маркс и я), - пишет Г. Лопатин, - что задачареволюционной партии, или партии действия вРоссии в данную минуту не в пропаганде новогосоциального идеала и даже не в стремленииосуществить этот далеко не выработанный идеал спомощью составленного из наших товарищейВременного правительства, а в направлении всехсил к тому: 1) чтобы или принудить Государясозвать Земской собор; 2) или же путем«устрашения» Государя и т.п. вызвать такиеглубокие беспорядки, которые привели бы ксозыву этого собора или чего подобного».В заключительной фразе письма Г. Лопатинпрямо цитировал Ф. Энгельса: «Все зависит оттого, что будет сделано в ближайшее будущее вПетербурге, на который устремлены ныне глазавсех мыслящих, дальновидных и проницательныхлюдей целой Европы... Россия - это Франциянашего века. Ей законно и правомерно принад-лежит революционная инициатива нового со-циального переустройства». Сам же Г. Лопатинсчитал, что «по части «устрашений», надонаправить все силы на «барина» (царя. - О.М):или его или никого. После 1 марта все остальноебыло бы слишком мелко» [16. Л. 1-2]. Есте-ственно, что Л. Тихомиров оказался в центревнимания эмиграции как крупнейший теоретик иидеолог партии. Высокая самооценка и заметноетщеславие, присущие Л. Тихомирову, получили вэтот период времени изрядную подпитку.Обратим внимание и на тот факт, что бывшиепротивники народовольцев из среды эмигрантов(П. Аксельрод, Г. Плеханов и др.) также пыталисьзавязать отношения с «Народной волей». И в этотмомент, как нельзя кстати, на революционнойсцене вновь появляется народоволец В. Гол-довский (В. Иохельсон) с деньгами и идеей издать«Календарь «Народной воли» [17], вновь поставиввопрос о выпуске печатного органа народовольцевза границей. Как известно «Кален-дарь» былвыпущен в конце 1883 г. под редакцией П.Лаврова, Л. Тихомирова и С. Кравчинского. Еготираж составил 1000 экземпляров [17. С. 49].Таким образом, мысль об издании «Вестника»захватила и Л. Тихомирова, снова оказавшегося вэпицентре кипения революционных страстей. Онсчитал одной из важнейших задач будущегопечатного органа сплочение всех оппозиционныхэлементов в России и эмиграции под знаменами неузкопартийных, а общенациональных интересов.Именно эта задача, по его мнению, отвечалатребованиям политического момента.О желании принять участие в организациижурнала Л. Тихомиров информировал П. Лавровав письме из Женевы от 27 ноября 1882 г.: «Ялично желал бы тоже послужить для этого дела. Кнесчастью, я не имею до сих пор никакогоформального отношения к журналу... Теперь мнене остается ничего другого, как просить редакциюдать мне у себя какое-либо место» [18. Л. 27].Таким образом, как видим, намерения «старых»народовольцев и их более молодых товарищей вэтом вопросе полностью совпали. Предполагалосьтакже, что издание «Вестника» может статьдополнительным аргументом в оказании давленияна правительство в случае возобновления пере-говоров между революционерами и прави-тельством [19. С. 368-372]. При участии Л. Тихо-мирова дело пошло значительно быстрее. Спо-собствовал этому, в первую очередь, его немалыйредакторский опыт. Свидетельство тому - поли-цейская справка, указывающая, что «Л. Тихо-миров приложил все свои силы к поднятиюсовершенно тогда увядшей революционнойлитературы» [20. Л. 13]. Это полицейское доне-сение показало, что внимание заграничнойагентуры вновь было привлечено к Л. Тихомировукак опаснейшему из политических эмигрантов.Отметим, что до его приезда планировалсяследующий состав редакции: П. Лавров, Г. Пле-ханов и С. Степняк-Кравчинский. Хотя разница вовзглядах между тем же Г. Плехановым и С. Крав-чинским была очень существенной. Сам Г. Пле-ханов, надеявшийся в дальнейшем превратитьиздание в рупор своих идей, характеризовал этиполитические расхождения следующим образом:«Между мной и Сергеем Михайловичем (С. Крав-чинский. - О.М.) существует, как мне кажется,немаловажная разница в воззрениях: он что-товроде прудониста, я - не понимаю Прудона;характеры наши тоже не совсем сходны: ончеловек, относящийся в высшей степени терпимоко всем оттенкам социалистической мысли, яготов создать из «Капитала» Прокрустово ложедля всех сотрудников «Вестника Народной Воли»[15. C. 90-91]. В настоящих условиях желаниеЛ. Тихомирова принять участие в подготовке«Вестника» резко меняло всю диспозицию. Еслираньше у Г. Плеханова серьезных теоретическихпротивников не было, то теперь ситуациявыглядела иначе, ведь Л. Тихомиров был при-знанным авторитетом в революционной теории. Ктому же трудность участия С. Кравчинскогозаключалась в том, что он постоянно жил вЛондоне. Поэтому, первоначально дав согласие насотрудничество, он впоследствии отказался войтив состав редакции. Формально это произошло из-за скандала с М. Драгомановым, опубликовавшимв «Вольном слове» статью, содержащую оченьрезкие нападки на народовольцев [11. С. 274].Основная часть эмигрантской колонии объ-явила бойкот М. Драгоманову, прервав с нимвсяческие отношения. С. Кравчинский в силуличных причин отказался присоединиться к бой-коту, и ему на собрании сотрудников «Вестника»в Женеве предъявили ультиматум (от лицаредакции говорил Л. Тихомиров. - О.М), гла-сивший, что он может войти в состав редакциитолько при условии разрыва всех отношений сМ. Драгомановым, являющимся открытым и зло-стным врагом всего русского революционногодвижения [21. С. 45-46.]. С. Кравчинский отка-зался и в редакцию так и не вошел. Однакопредставляется, что не только история с М. Дра-гомановым помешала С. Кравчинскому сотруд-ничать в «Вестнике». Свидетельство тому - болеераннее его письмо к П. Лаврову, в котором онуказывал: «С приездом Тигрыча (землевольческаякличка Л. Тихомирова. - О.М.) положение делсовсем меняется. Я становлюсь положительнолишним как редактор... у меня даже функциипостоянной нет. Если помните, я хотел взять насебя внутренний отдел. Но теперь, согласитесь,что было бы просто смешно поручать его кому-нибудь, кроме Тигрыча» [22. Л. 39 об.].И. Вахрушев обосновывал тезис о том, чтообъективной причиной отказа С. Кравчинскогоявлялись его расхождения с народовольцами повопросу о централизме, именно в этом он поддержалМ. Драгоманова, критиковавшего «Народную волю»[10. С. 186]. Но из текста письма С. Кравчинскогопроцитированного нами ранее, явствовало другое -несмотря на разно-гласия по ряду пунктов, он готовбыл к со-трудничеству в будущем издании, поэтому,на наш взгляд, вопросы теории здесь главной ролине играли.В результате такого рода перестановок перво-начальный состав редакции значительно изме-нился. Во многом из-за того, что ее члены испове-довали диаметрально противоположные взглядына текущий революционный момент. Можновысказать предположение, что на первом этапеГ. Плеханов еще надеялся достичь с Л. Тихоми-ровым хотя бы какого-то взаимопонимания. Тогдаих позиции некоторым образом сближалонеприятие федерализма, ревностным сторонникомкоторого был С. Кравчинский. В письмеП. Лаврову Г. Плеханов в тот период такобозначал свою позицию: «Боюсь, чтобы«Вестник» не связал меня еще больше, если онбудет проповедовать федерализм. Я теперьрешительный противник федерализма: по-моему,лучше якобинство, чем эта мелкобуржуазнаяреакция» [15. С. 91].Однако дальнейшие события показали полнуюнесовместимость политических воззрений Г. Пле-ханова и Л. Тихомирова. Вообще, представляется,что в целом более равнодушный к нюансамсоциалистической теории и тяготеющий к серьез-ным литературно-художественным занятиям С. Кра-вчинский был бы на посту редактора намногоудобнее непреклонному и не терпящему возра-жений Г. Плеханову, чем имевший твердые взгля-ды и умевший аргументированно их отстаиватьЛ. Тихомиров. Неудивительно, что вскоре, поми-мо программных расхождений, начали появлятьсяи проблемы личного свойства. И вскоре по однусторону баррикад оказались М. Оловенникова иЛ. Тихомиров, которых между собой «плеха-новцы» называли «Павой» и «Протяжным», а подругую - Г. Плеханов и Л. Дейч. Особенноенапряжение ощущалось во взаимоотношенияхЛ. Тихомирова и Л. Дейча, свидетельство тому -письма Л. Тихомирова: «Вы все думаете, что уменя личное раздражение, ей-богу нет, хотя,конечно, Евгений (кличка Л. Дейча. - О.М.) - этоживотное самое ехидное» [6. C. 44]. В чем-тоЛ. Тихомиров в отношении Л. Дейча оказалсяправ. Последний действительно не верил впрочность союза с народовольцами и в возмож-ность как-то перенацелить их деятельность.Свидетельство тому - его переписка с П. Аксель-родом. Так, в письме от 15 июня 1883 г. онподчеркивал, что «никогда народовольцы несделаются сознательными социалистами, маркси-стами, а останутся бланкистами, энергичными ипредприимчивыми революционными заговорщи-ками» [23. С. 167].Представляется, что Л. Дейч с присущей емуфинансовой сметкой хотел использовать средства,выделяемые на издание «Вестника», за неимениемсобственных, для пропаганды марксизма, а заоднои для того, чтобы поправить незавидное финан-совое положение группы Г. Плеханова. Если жерассматривать их совместную работу на первомэтапе, то позиция Л. Тихомирова видится дажеболее компромиссной, нежели плехановская. Нопо мере приближения даты выхода первогономера журнала, фракции начали маневрировать вборьбе за положение и влияние в редакции. Так,Г. Плеханов, верный своим первоначальнымустре-млениям, попытался изменить названиежурнала на менее официальное. По-видимому,ему не очень импонировала перспектива работатьпод флагом организации, идейно ему совершенночуждой. Он также решил внести определенныйсоциал-демократический оттенок в объявлениео выходе нового издания, в котором редакторамиизлагалась концепция целей и задач револю-ционной партии [24. С. 119].Ситуация обострялась еще и потому, чтоосновные силы оппонентов «народовольческого»направления «Вестника» находились в Женеве,там же проживало и семейство Тихомировых.Соответственно, по всем стратегическим вопросамЛ. Тихомиров вынужден был сноситься с Парижем,что затягивало выработку ответных решений. Воткак он описывал переговоры в Женеве, на которыхгруппа Г. Плеханова выступила с заявлением, что«они не хотят видеть журнал народовольческим...т.к. народовольчество не есть направление», вписьме к П. Лаврову. «Я, - писал Л. Тихомиров, -старался поставить на вид, что народовольчество,как известный фазис развития революционногодвижения и мысли, имело, несомненно, известныеосновы и принципы, что, может быть (и с этим ясогласен), не вполне выразило собственнуюформулу, но что было бы крайне странно отказыватьему даже в принципах, журнал, конечно, долженразвивать дальше и формулировать эти принципы,потому-то он и должен быть народовольческим. Новсем этим господам не нравится само слово«народовольцы» [25. Л. 24].Противоречия, нараставшие, как снежный ком,в полном объеме проявились летом 1883 г., когдазаканчивалась подготовка первого номера «Вест-ника». На сей раз, они упирались в органи-зационную плоскость. Ввиду приближения срокавыхода издания фракция Г. Плеханова настаивалана официальном объявлении о слиянии двух группс изложением принципов нового объединения.Старые народовольцы понимали всю невыгод-ность для себя сложившейся ситуации. Получа-лось, что используя кризисное положение партии,которое к тому времени у людей сведущихсомнения не вызывало, но при этом опираясь наогромный авторитет той же «Народной воли»среди русского и европейского революционногодвижения, а соответственно, и на деньги, которыебудут даваться под ее имя, «плехановцы» смогутчерез народовольческий орган проводить, по сути,антинародовольческие идеи, да еще и вести внутриорганизации фракционную борьбу. Как ни ослаб-лена была «Народная воля», как ни желательно былоей привлечь на свою сторону столь мощныеинтеллектуальные и литературные силы, как группаГ. Плеханова, на такие уступки Л. Тихомиров и егоокружение идти не могли, да и не хотели.Поэтому-то на переговорах о слиянии Л. Ти-хомиров и использовал пункт устава «Народнойволи», который запрещал прием целой группы.Фракция должна сначала самораспуститься, а ужезатем на индивидуальной основе состоялся быприем в организацию. Причем надо признать, чтов таком предложении, поступившем от народо-вольческого центра, не было ничего необычного.Примером тому могут служить переговоры весной1883 г. между парижским центром «Народнойволи» и лидером польской партии «Пролетариат»Л. Варыньским. На этих переговорах М. Оло-венникова и Л. Тихомиров настаивали на полномподчинении пролетариатцев народовольческомуруководству, отрицая их права на какую-либоавтономию [26. С. 417].Тем не менее условие об индивидуальномвступлении в организацию вызвало бурнуюреакцию Г. Плеханова и его окружения. Ответомна это стало письмо Г. Плеханова, в котором он свозмущением восклицал: «С самого начала нашихпереговоров мы представляли, что соединениеможет произойти не иначе, как в виде слияниядвух групп... Разбиться на атомы, чтобы бытьассимилированными организацией «Народнаяволя», мы не считали и не считаем возможным...Называться же редактором народовольческогожурнала, не будучи народовольцем на самом деле,значило бы ставить себя в крайне двусмысленноеи неудобное положение» [6. С. 41-42]. Впослед-ствии Л. Дейч приводил еще одну версию этогоконфликта, указывая, что «названные пред-ставители доживавшей свои последние днипартии, вдруг заявили нам, что по их уставунельзя сразу присоединять целую группу лиц, алишь по одиночке каждого из нее. Иначе говоря,на присоединение одних из нас они могутсогласиться, а других - нет. Мне не труднодогадаться, в виду некоторых обстоятельств ...они не желают, чтобы именно я присоединился кним» [27. C. 102]. Действительно, выше ужеговорилось о чрезвычайно натянутых отношенияхмежду Л. Дейчем, с одной стороны, и Л. Тихоми-ровым и М. Оловенниковой - с другой.Возможно, последних настораживало и пугалов Л. Дейче желание использовать любые средствадля достижения поставленной им цели. В памятиЛ. Тихомирова могли всплывать и картина «про-цесса 193-х», на котором фигурировала иска-леченная и обезображенная фигура Н. Гориновича,которого Л. Дейч и сотоварищи на Юге, заподозривв предательстве в 1876 г., заманили на пустырь вг. Елисаветграде и попытались убить, ударивкистенем по голове, а затем облили его лицосерной кислотой, думая, что предатель мертв.Но как бы то ни было, вышеприведеннаяострая реакция Г. Плеханова на вопрос о членствеозначала только одно: Л. Тихомиров разгадал ихманевр и нанес удар по самому больному месту.Ответом Г. Плеханова стало ужесточение егопозиции в оценке программных установок«Народной воли» в уже написанной им статье«Социализм и политическая борьба», перво-начально одобренной редакцией. Теперь Г. Пле-ханов снабдил статью, и так имевшую явнуюсоциал-демократическую направленность, еще иисторическим предисловием, где прямо называл«Народную волю» «самой революционной, но исамой беспринципной» из всех оппозиционныхпартий [28. С. 32].Это уже прозвучало открытым вызовом реда-кции. Последовало бурное объяснение между«плехановцами» и М. Оловенниковой. В сложи-вшейся ситуации Л. Тихомиров еще попыталсядостичь компромисса. Он в целом соглашался напубликацию статьи, предлагая лишь убрать илипеределать ее историческую часть, подчеркивая,что «прав автор или нет в своих оценках, нов «Вестнике Народной воли» в первом номередовольно странно помещать такие историческиеоценки, которые гласят, что «народовольчествобыло наиболее беспринципным направлением»,и рекомендовать изменение программы в смыслеотказа от захвата власти я бы тоже нерешился»[29. С. 245].Л. Тихомиров чувствовал, что соперникиведут свою игру, о чем и предупреждал П. Лав-рова, являвшегося сторонником безусловногопривлечения Г. Плеханова к редакционной работе:«Я вообще вывожу такое заключение, что онитеперь после разговора с Мариной Никаноровной(Оловенниковой. - О.М.) прямо ищут разрыва и,раскаиваясь в том, что дали статьи раньше, берутих назад прямо преднамеренно: я уже говорилвам, что исторических оценок Жоржа (Плеха-нова. - О.М.) раньше не предполагалось; он их,очевидно, вставил нарочно, чтобы помешатьпринятию статьи; Аксельрод придуриваетсяпросто нахально, и, согласитесь, что всякаяредакция, кроме нашей (по ее затруднительномуположению), просто расхохоталась бы, если бы ейсотрудник ставил условием принятие статейдругого сотрудника» [29. С. 248]. Все попыткиП. Лаврова примирить стороны большого успехане имели. Не сумел он смягчить и позициюЛ. Тихомирова, который в письме от 3 августа1883 г. прямо заявил: «Итак, уважаемый Петр Лав-рович, это дело конченное. Хорошо или дурно, номы остаемся вдвоем, и теперь нужно скинуть сжурнальных счетов одного очень ценногоработника (Г. Плеханова. - О.М). Мое мнение,что Евгений будет стараться вооружить его, как ивсех своих, против нас, так что в будущем япредвижу только ухудшение отношений, хотя вданный момент мы с Г. Плехановым не пос-сорились, а только честно и благородно разо-шлись» [6. С. 50-51].Развивая свои мысли в дальнейшей переписке,Л. Тихомиров предлагал руководствоваться осо-знанием того факта, что «журнал должен бытьорганом объединения русских революционеров, ане просто полутора десятка эмигрантов, и нам недолжно забывать, что мы не в России и нашиотношения не есть еще отношения русскихфракций. Если мы будем служить центром(конечно, нравственным) русских, то есть вРоссии действующих революционеров, то нашацель достигнута» [29. С. 250]. Исходя изсостояния момента, Л. Тихомиров предлагал:«1) статьи Г. Плеханова не принимать, если он незахочет выкинуть или изменить историческуючасть; 2) П. Аксельрод пускай поступает, какугодно, на его письмо можно ответить, что онвведен в недоразумение касательно отношения кним редакции, сотрудничество Жоржа нам крайнежелательно, но, конечно, не всякую статью мыможем принять; 3) на следующую книжку, да ивообще до тех пор, пока мы не будем иметьтвердой почвы в России, не рекомендовать статейвроде "Принципов Народной воли"» и т.д. [29.С. 251]. То есть в сложившейся ситуации Л. Тихо-миров проявил себя как настоящий лидер партии,четко знающий, чего он хочет добиться, и прямоидущий к цели. Он оказался прав и относительнодальнейшего ухудшения отношений междуфракциями, как и в том, что руку к этомуприложит Л. Дейч. Впрочем, в это же время про-изошла история с перехватом письма, в которойповедение самих народовольцев в отношении«группы Плеханова» этичным тоже не назовешь.Справедливости ради отметим, что большая частьвины лежит на партийном центре, действовавшемв России.Там народовольцы перехватили письмоЯ. Стефановича, близкого к группе Г. Плеханова,и переслали его за границу, но не Л. Дейчу, кото-рому оно было адресовано, а в Париж М. Оло-венниковой. Информация о письме дошла каким-то образом и до Л. Дейча, который отправился кЛ. Тихомирову и обвинил последнего в егоприсвоении. Резкие требования отдать письмосопровождались угрозами третейским судом идостаточно нелицеприятными высказываниями вадрес народовольцев. Ничего не знавший Л. Ти-хомиров попросил отсрочки, чтобы связаться сПарижем, но его уже опередили Л. Дейч сГ. Плехановым, сами поехавшие во Францию кМ. Оловенниковой и П. Лаврову. Признав фактперехвата письма в России, последние отрицалиналичие письма у себя, но заверили, что свяжутсяпо этому поводу с «русскими товарищами». Вконце концов запутанная история с письмомподошла к логическому концу - его переслали наимя Л. Тихомирова в Женеву, а также ему,видимо, поручили взять расписку о передачеписьма в руки коллег по «революционному цеху»,что он в точности и исполнил. Но его визит кГ. Плеханову да еще просьба о расписке вызвалинастоящую истерику у последнего, обвинившегоЛ. Тихомирова во всех смертных грехах и сра-внившего поступок народовольцев с деятель-ностью тайной полиции [6. С. 51].Бурное выяснение отношений между Г. Пле-хановым и Л. Тихомировым состоялось в концеавгуста 1883 г. и, по существу, расставило всеточки над i. О совместной деятельности не моглобыть и речи. Практически сразу же после историис письмом Л. Тихомиров потребовал у Л. Дейчасдать дела по техническому руководствужурналом Я. Френкелю, человеку «народоволь-цев», а 12 сентября разрыв завершился объяв-лением «плехановцами» о создании группы«Освобождение труда» и ее печатного органа -«Библиотеки современного социализма» [24.С. 121].В своем письме, датированном концомсентябрем 1883 г., Г. Плеханов так разъяснял своютеперешнюю позицию П. Лаврову: «Я с своейстороны, сотрудничать у Вас (а не у Долинского(имя, под которым жил Л. Тихомиров. - О.М.) непрочь, но не знаю, удобно ли это будет для Вас?Мне очень жаль, что редактируемый Вами[журнал] есть Вестник Народной Воли. История,по поводу которой мы ездили в Париж (а нашапоездка оправдала вполне наши подозрения),отняла у меня всякое уважение не к «партии»,конечно, а к людям, ее здесь представляющим.Напишите мне Ваше мнение... Вспомните приэтом, что нам ничего другого не оставалосьделать» [15. С. 98].Так окончилась попытка объединения двухстоль разных по идейным установкам групп.Масштаб разногласий между ними был огромными не допускал возможности какого-либо долго-временного и прочного союза. Наиболееотчетливо это видели самые непримиримыеантагонисты - Л. Дейч и Л. Тихомиров. Каждыйиз них смотрел на возможный союз двухпротивоположностей с точки зрения утилитарногоинтереса, желая использовать для достижениянужного результата своих политических про-тивников. Л. Дейч, а за ним и остальные «плеха-новцы» хотели эксплуатировать популярность«Народной воли» для пропаганды идей социал-демократии. В свою очередь, Л. Тихомиров и егоокружение намеревались воспользоваться лите-ратурным талантом Г. Плеханова, а также связямии организационными возможностями его группы,не предоставляя им при этом какой-либосамостоятельности в «Народной воле». Последемарша «плехановцев» в основу программы изда-ния безоговорочно легли положения, высказанныеЛ. Тихомировым в уже упоминаемом выше«Письме ИК «заграничным товарищам», то естьдекларировались идеи государственного пере-ворота в качестве главного направления народо-вольчества. Поскольку же считалось, что Россиянаходится накануне революции, основная цельорганизации виделась в подготовке самого пере-ворота, следовательно, задачей дня становилсяорганизационный вопрос. «Собирание, развитие,организация активной силы составляют, значит,главнейшую нашу задачу. Этой цели подчиняетсяу нас все», - говорилось в письме [13. С. 316].Разрыв внес определенное успокоение вредакционные дела, хотя и породил трудности всвязи с замещением материала, изъятого Г. Плеха-новым и К. Вот тут-то и пригодился опыт ижурналистский талант Л. Тихомирова, безо-говорочно взявшего дела «Вестника» в свои руки.Об особой роли Л. Тихомирова в подготовкеиздания «Вестника» свидетельствовала хорошознакомая с ситуацией изнутри Г. Чернявская: «А«Вестник «Народной воли»? Без него (Л. Ти-хомирова. - О.М.) мог быть каким угодно«Вестником», но «Вестником «Народной воли» онбыл только благодаря ему» [30. Л. 1 об.]. Инаконец, после стольких передряг в ноябре 1883 г.увидел свет № 1 «Вестника» тиражом в 1000экземпляров с передовой статьей Л. Тихомирова«Новое царствование». В ней он в резких тонахотзывался о начале царствования Александра III,не прибавив ровным счетом ничего нового кобычной для революционных кругов критикевнутренней политики нового самодержца, обвиняяего в реакционности и приводя многочисленныефакты полицейского произвола в России [31].В заключение отметим, что всего было выпу-щено 5 номеров журнала. Издание было прекра-щено в конце 1886 г., в период, когда «Народнаяволя» уже агонизировала и после разгрома силамирусской заграничной агентуры женевской типо-графии, где печатался «Вестник» [32].

Скачать электронную версию публикации