Ethics in social relation.pdf Политика и мораль - в разное время предме-том дискуссий выступают разные аспекты этойтемы. В наши дни все большее внимание ученыхпривлекает вопрос: возможна ли «научная этика»?В условиях возрождающегося интереса к мар-ксизму со стороны мыслителей различных идей-ных предпочтений [1-10] целесообразно будет, понашему мнению, рассмотреть ее в соотнесении смарксистской традицией. Среди работ подобногоплана, причем написанных в разное время, на-ше внимание привлекли тексты В. М. Чернова,К.-О. Апеля, В.Б. Пастухова.Немецкий философ Карл-Отто Апель ставитследующие вопросы: «Возможно ли «рациональ-ное обоснование этики в век науки»? и в рамкахкакой философской традиции возможно решениеэтой проблемы»? На первый вопрос он отвечаетутвердительно, на второй - что это возможнолишь в рамках недогматического марксизма. Ог-раниченные размерами статьи, мы вынужденыотсылать заинтересовавшихся аргументацией К.-О. Апеля к тексту немецкого автора (1972 г.) иограничиться кратким изложением его выводов.К.-О. Апель убежден, что логика, а с ней одновре-менно все науки и технологии, предполагают эти-ку в качестве условия собственной возможности,потому что «логическая значимость аргументов неможет быть доказана, если в принципене предполагается сообщество мыслителей, спо-собных к интерсубъективному взаимопониманиюи формированию консенсуса. Даже фактическиодинокий мыслитель в состоянии объяснить и до-казать свою аргументацию лишь постольку, по-скольку он может в критическом разговоре «душис самой собой» (Платон) интериоризировать диа-лог потенциального аргументационного сообще-ства» [11. С. 301].В таком случае становится ясным, что в диало-ге «аргументирующих» не только «производятсяценностно нейтральные высказывания о положени-ях дел, но еще эти высказывания, по меньшей мереимплицитно, сочетаются с коммуникативнымидействиями, с действиями, которые выдвигают мо-ральные требования ко всем членам коммуника-тивного сообщества». Основной же принцип ком-муникативной этики, по Апелю, звучит так: «Стре-миться к соглашению с целью формирования соли-дарной воли». И именно эта «основная норма обес-печивает моральную обязанность отдельным со-глашениям, то есть субъективные решения индиви-дов теперь априори опосредованы требованиямиинтерсубъективной значимости» [11. С. 287, 302-303, 331]. Однако, уточняет К.-О. Апель, «соль на-шего априори заключается в том, что оно характе-ризует принцип некоей диалектики (по сю сторону)идеализма и материализма. Ведь кто аргументиру-ет, тот всегда предлагает уже две вещи: во-первых,реальное коммуникативное сообщество, членомкоторого сделался он сам в процессе социализации,а во-вторых, идеальное коммуникативное сообще-ство, которое принципиально должно бытьв состоянии адекватно понимать смысл его аргу-ментов и окончательно выносить суждения об ихистинности...». Разрешения этого диалектическогопротиворечия можно ждать, полагает К.-О. Апель,только от «исторической реализации идеальногокоммуникативного общества в реальном» [11.С. 328-331].И вот здесь, в этом пункте, указываетК.-О. Апель, его методологический подход «... в со-стоянии наделить стратегию неортодоксального, недогматически детерминистского, а гуманистическиэмансипированного, в какой-то степени гипотети-чески - экспериментального марксизма, а точнееговоря, неомарксизма, некоей этически обоснован-ной функцией. Ибо ясно, что в задаче реализацииидеального коммуникативного сообщества, с точкизрения теории коммуникации, сформулировано ещеи упразднение классового общества, имплицирова-но устранение всяческой социально обусловленнойасимметрии межличностного диалога» [11. С. 331-332].Суждения К.-О. Апеля, с которыми мы в прин-ципе согласны, перекликаются и дополняют идеивыдающегося социального философа современностиЮргена Хабермаса о делиберативной демократиикак форме демократии, возможной «в рамках поли-тически интегрированного общества, охватывающе-го большие территории, а тем более - в пределахвсемирной коммуникационной сети». «Солидарнаяобщественная жизнь», утверждает Ю. Хабермас,возможна только при формировании (в том числеинституционально) процессов публичной коммуни-кации, потому что лишь они могут привести «кобоснованной презумпции разумности и эффектив-ности» [12. С. 168; 13. С. 322-324]. К.-О. Апель кон-кретизирует механизмы выработки этических реше-ний, предложенных Ю. Хабермасом в рамках еготеории коммуникации.Б. М. Чернов - теоретик неонародническоготечения в России начала XX в. - предложил в своевремя не менее интересный и, на наш взгляд, дос-таточно аргументированный способ рационально-го создания этических норм. Речь идет о его кон-цепции «научной этики», анализ которой позволя-ет утверждать, что и В.М. Чернов, и К.-О. Апельисходили из положения, что марксизм «предпола-гает некую эксплицитно еще не разработаннуюэтику, которую следовало бы эксплицировать винтересах недогматического самопонимания» [11.С. 293].Основой «научной этики В.М. Чернов считалсоциальный идеал (не абсолютный, а историче-ский), поэтому подробно рассматривал его (идеа-ла) социальные функции и сам механизм его фор-мулирования. Среди важнейших функций соци-ального идеала В.М. Чернов называл следующие:идеал является ориентиром для общественногодвижения и критерием оценки общественных пре-образований; он - основа научной этики; он на-полняет смыслом жизнь человека, стимулируя егона полное раскрытие лучших свойств своей лич-ности; социальные действия таким образом ориен-тированных личностей и групп придают прогрес-сивный характер общественному развитию.Процесс же получения научного общественно-го идеала, по мнению В.М. Чернова, представляетсобой ряд следующих последовательных этапов:1. Началом процесса должно стать изучение «пси-хологии чувствований и психологии потребно-стей». Это даст исходный пункт для формирова-ния идеала - «теорию нормального, здорового,гармонического удовлетворения потребностей... »[13. С. 138, 139]. 2. Далее следует изучение «соци-альных форм, учреждений, установлений (эконо-мических, правовых, политических)» в их отно-шении к такому (нормальному) развитию лично-сти. Результатом должно стать «выведение такойкомбинации данных форм и учреждений (илитолько их отдельных сторон и элементов, котораяспособствовала бы гармоничному развитию лич-ности». 3. Заключительная ступень - это изучение«существующих форм жизни и поведения отдель-ных лиц и их групп в их отношении к социально-му идеалу» [13. С. 139].В результате, полагал В.М. Чернов, получен-ные представления об идеале будут представлятьсобой «высшее обобщение всех активных тенден-ций и потребностей человеческого духа, а кон-кретное содержание исторического идеала будетопределяться научным знанием связи между субъ-ективными потребностями человека и объектив-ными (т.е. имеющимися) средствами их удовле-творения» [13. С. 139]. В.М. Чернов специальноподчеркивал, что речь идет о научной процедуревыявления основных черт и формулирования со-держания исторического научного социальногоидеала, который только в силу своей «научности»может стать основой «научной» (в смысле рацио-нально обоснованной) этики. Поэтому он считал,что разработка проблем научных социальныхидеалов - дело наук, и прежде всего - социологиии психологии. [15. С. 121; 16. С. 74-84]. Идентич-ную позицию занимает и Карл-Отто Апель, под-черкивая, что «стратегия освобождения в век нау-ки также должна будет пользоваться научным ин-струментарием... При этом в первую очередь, по-прежнему придется думать об историко-гермене-втических науках о взаимопонимании... Правда, -добавляет он, - традиционных гуманистическихнаук о духе в качестве научного инструментариястратегии освобождения недостаточно... Эта зада-ча («рефлексивное самопонимание человека, спо-собствующее освобождающему прорыву сквозьпреграды») выпадает на долю критически-освободительным наукам - психоанализу и крити-ке идеологии...» [11. С.333-334].Любопытный момент здесь - выбор наук с«критически-освободительным» потенциалом: вначале XX в. - социология и психология; 60 летспустя - психоанализ и «критика идеологии».Очевидно, что речь в обоих случаях идет об однихи тех же дисциплинах. Точнее, К.-О. Апель указы-вает на субдисциплины в рамках тех же психоло-гии и социологии по вполне понятным причинам:конкретизируются задачи «стратегии освобожде-ния» и выбирается соответственный «научныйинструментарий».Статья В.Б. Пастухова примечательна стремле-нием возродить интерес к российской обществен-ной мысли начала XX в., в частности, к «легаль-ному марксизму» и «новой» религиозной филосо-фии. Он считает, что их синтез может стать со-временным содержанием «русской идеи». В исто-рии России, по Пастухову, было две националь-ных идеи - «православие и коммунизм» («русскиймарксизм») и главная их отличительная черта - то,что они «были ответом не только на собственнуюболь, но и на те вызовы, с которыми сталкивалосьчеловечество... Русская национальная идея, - под-черкивает он, - всегда была теснейшим образомсвязана с сущностью русской культуры и всегдалежала на пересечении главных тенденций разви-тия российской и мировой цивилизации» [17.С. 99-102]. По его мнению, в ХХ в. и даже доль-ше - «...до последнего момента именно он («рус-ский марксизм» - «причудливая смесь передовыхевропейских теорий своего времени с русскиматеизмом, который, в свою очередь, был антитезойрусского православия») формировал национальноесознание» [17. С. 98].Поэтому, полагает В.Б. Пастухов, новая на-циональная идея (без которой Россия не сможетпреодолеть системный кризис и найти свое местов мире) «... может родиться только из его преодо-ления, из философского отрицания» [17. С. 102].В.Б. Пастухов предлагает и наиболее приемлемый,с его точки зрения, вариант дальнейшего развитияидей «русского марксизма» в «русский неомар-ксизм» - синтез аутентичного марксизма, в кото-ром акцент должен быть сделан не на философ-ском материализме, как ранее, а на диалектике, с«русской религиозной философией» - «первойробкой попыткой русской духовной реформации»,на рубеже XIX-XX вв. проигравшей историческийспор с «русской революционно-демократическоймыслью», но имеющей, как представляется авто-ру, все шансы на успех сегодня [17. С. 103-104].Заинтересовавшихся его аргументацией свое-временности интереса к религиозной философии мыотсылаем к статье В.Б. Пастухова, а внимание обра-тим на итоговый вывод этого автора. «В основаниесоциальной теории русского неомарксизма, - на-стаивает он, - может быть положена культура. Куль-тура должна занять то место, которое ранее в теориирусского марксизма было отведено обществу. Это -исходная точка формирования новой картины соци-ального мира, построенной на взаимодействии и ве-роятности. Такое изменение философской парадиг-мы соответствует как логике внутреннего развитиярусской мысли, так и тенденциям развития мировойсоциальной науки» [17. С. 107].Сразу скажем, что, по нашему мнению, «рус-ский неомарксизм» с его православной основойвряд ли может стать равноценной заменой «рус-скому марксизму», поскольку православие - лишьодно из течений в христианстве, а христианство -лишь одна из мировых религий. То есть «русскийнеомарксизм» в варианте В. Б. Пастухова теряетуниверсальность со всеми вытекающими отсюдапоследствиями, ослабляющими его эффектив-ность. Но мы согласны с В.Б. Пастуховым в том,что действительно наступает время, когда систе-мообразующая роль культуры в социальных от-ношениях возрастает и социальные теории совре-менности должны учитывать это обстоятельство.С точки зрения интересующей нас проблемы раз-работки В. Б. Пастухова представляют интерес,потому что основой самой культуры являетсянравственность и, следовательно, в его статье речьидет о возрастании роли этики в качестве соци-ального регулятора.Сходство взглядов трех социальных теорети-ков ХХ в. на регулятивную функцию этики в об-щественных отношениях, конечно же, является неслучайным, а отражает тенденцию, усиливаю-щуюся объективно. Между тем в социальной кон-цепции, разрабатываемой одним из ведущих кри-тических марксистов в России А. В. Бузгалиным(как и в Западной Европе - А. Негри и М. Хард-том), этика в таком плане не рассматривается, хо-тя ее влияние на социальное поведение человека исоциальных групп признается [2, 3].На наш же взгляд, разрешение одной из важ-нейших проблем - проблемы определения субъек-та прогрессивных социальных преобразований -возможно при условии, когда этика ставится в рядведущих объективных факторов, под влияниемкоторых осуществляется социальное развитие. Нетребует особых доказательств факт, что рольсубъекта таких преобразований могут сыграть ин-дивиды с развитым чувством собственного досто-инства, поскольку именно оно позволяет остроощущать социальную несправедливость. Данноеутверждение не вступает в противоречие с тези-сом об объективном характере процесса склады-вания субъекта социального творчества. Проблеманам видится в другом - неясен механизм пробуж-дения нравственного чувства в широких массах.Думается, здесь (если учитывать опыт разви-тия социальных движений), нельзя не признаватьправоту теоретиков народнического и неонарод-нического толка относительно просветительнойфункции не просто интеллигенции, а «внеклассо-вой интеллигенции» (особой социальной группывнутри интеллигенции вообще), что именно онаспособна определять магистральные тенденцииразвития общества, способна помочь социальнымгруппам, чьим делом должны стать соответст-вующие социальные преобразования, осознатьсвои интересы и преобразовательный потенциал,содействовать воспитанию как можно большегочисла «критически мыслящих личностей», могу-щих стать «ускорителями» социального прогресса.Полагаем, что пришло время включить в научныйоборот все ценное из творческого наследияВ.М. Чернова, Н.Э. Шишко, Н.В. Пешехонова,Р.В. Иванова-Разумника, в частности, их сужденияо проблемах, связанных с функциями социальныхидеалов, местом и ролью интеллигенции в соци-альном развитии. Причем работа эта должна про-водиться в рамках междисциплинарного синтеза(в особенности плодотворным может быть со-трудничество с социологами и социальными пси-хологами, но обязательно на поле истории) и ме-тодологического плюрализма. Здесь уже имеетсяопределенный научный задел: все больше иссле-дователей обращаются к идеям В. М. Чернова(О. Коновалова, Н. Куренкова, В. Белоус) и важноне сузить цели этого обращения и не потерять свя-зи с современностью.

Скачать электронную версию публикации