The Police Court and Investigation Procedures in the Tobolsk Province in a last third of the XIXth century.pdf Запоздавшая в Сибири на 5 лет реформа поли-ции 1862 г. не внесла каких-либо кардинальныхизменений в основной перечень обязанностей по-лицейских Тобольской губернии. Но 5 лет опозда-ния полицейской реформы нельзя сравнить с не-желанием власти проводить судебную реформу. Вцентральной части империи, учреждением судеб-ных следователей от 1860 г., за полицией былооставлено только производство дознаний (дозна-ние же должно было заключаться в сборе сведе-ний, необходимых для удостоверения в том, чтопроисшествие действительно было и что оно со-единено с преступлением или проступком). В по-рядке производства осмотров, обысков, выемок,отобрания показаний, а также в порядке сохране-ния вещественных доказательств полиция обяза-на была руководствоваться правилами Наказасудебным следователям. В Судебных Уставах20 ноября 1864 г. было подтверждено отделениеследственной части от полиции [1. С. 97]. В Си-бири же, и в частности в Тобольской губернии,подобных изменений осуществлено не было. За-тянув с реформой суда в Сибири до 1895 г., ад-министрация лишала полицейское ведомство вся-ческих перспектив на модернизацию, оставив вего ведении до конца XIX в. судебно-следственные обязанности.По мнению Е. А. Крестьянникова, судебнымифункциями в Сибири были наделены разные, мно-гочисленные судебные и административные орга-ны. Принцип разделения властей в крае не дейст-вовал [2. С. 32]. Н.М. Ядринцев указывал: «...Внесчастных Тобольской и Томской губерниях не-известно, где кончается полиция и где начинаетсясуд - так тесно связаны они между собой. Земскийзаседатель в одно и то же время и полицейскийчиновник, и судебный следователь, и верховныйвершитель судеб целого участка, имеющего под-час до 100 тысяч населения» [3. С. 541].Немаловажными факторами, вносящими кор-рективы, в том числе и в судебно-следственныефункции полиции Тобольской губернии, явля-лись ссылка и огромные размеры территории.Печальная репутация «края каторжников» под-тверждалась даже служащими полиции: «Что жетеперь делать, на то и Сибирь! Надо же ворамгде-нибудь жить!» [4. С. 88-89]. Известный ис-следователь суда и полиции В.Я. Фукс заявлялследующее: «. Надо принять во внимание, чтополиция в губернских городах, в градоначальст-вах и в столицах, действуя на относительноменьшем пространстве, имеет гораздо более со-средоточенную, а следовательно, и более удовле-творительную организацию, чем полиция уезд-ная, ведению которой подлежит, вместе с уезд-ным городом, и уезд, занимающий обыкновенновесьма обширное пространство. Но губернскиегорода, градоначальства и столицы составляютна нашей необозримой территории центры болееили менее исключительные, так что господ-ствующим типом полицейской службы являетсяу нас собственно полиция уездная» [5. С. 205].Характеризуя первичное следствие, товарищтобольского губернского прокурора в своем об-ращении к полицейским надзирателям и земскимзаседателям указывал: «. Сельские старосты иливолостные старшины по тем или иным преступле-ниям забирают всех указанных на шатком основа-нии очевидцами, препровождая их полицейскомучиновнику, который, даже не допрашивая приве-денных к нему, составляет постановление и аре-стовывает всех лиц при волостном правлении, за-бывая иногда про их существование (один задер-жанный просидел без предъявления обвинения 4месяца!)». При разбирательстве земским заседате-лем на местах оказывалось, что часть задержан-ных не имела отношения к преступлению; но, да-же будучи оправданным, человек из острога вы-ходил с клеймом заподозренного. Закон же пред-писывал допрашивать обвиняемого не позже чемчерез сутки после ареста. Следовательно, поли-цейским следователям предписывалось внима-тельнее относиться к своей деятельности в даннойсфере [6. Л. 150].Противоправные действия, которые чинилистражи правопорядка, нередко вызывали гнев нетолько местного гражданского общества, но и гу-бернских властей. Тобольский губернатор в1889 г., обращаясь ко всем полицейским управле-ниям, указывал, что полицейские надзирателисистематически не являются по требованию к сле-дователю, тем самым нарушая 116 ст. XV т. 2 ч.изб. 1876 г., по которой лица, нужные к следствиюи состоящие на службе, требуются через началь-ников по ст. 140 того же закона. Исполнение из-ложенных требований должно осуществлятьсянемедленно, под опасением несения ответствен-ности по закону [6. Л. 50].Однако, по словам И.Т. Тарасова, такое пре-небрежение со стороны полицейских к законнымтребованиям следователей, было широко распро-странено и в местностях империи, на которые бы-ла распространена реформа суда 1864 г. Антаго-низм между судом и полицией доходил до того,что становые приставы и уездные исправники ста-вили себе в заслугу неисполнение требований сле-дователя. Кроме того, неприязнь двух ведомствправопорядка, очевидно, была продиктована сме-шением в судейских должностях судебного и по-лицейского начал. Неустановленные правила ор-ганизации полицейского розыска также не способ-ствовали слаженным взаимоотношениям суда иполиции. Судебные следователи, не получая отполиции необходимых сведений о розыске, быливынуждены превращаться в полицейских. Такимобразом, в сущности, круг лиц, производящихдознания, значительно расширился, а не сузился,причем в деле этом начали принимать участие та-кие лица, которые ни по своему служебному по-ложению, ни по специальности своей, ни по ха-рактеру присвоенной им власти никоим образомдля этого были не пригодны [1. С. 100].В циркуляре тобольского губернатора от 6марта 1893 г., адресованного всем окружным ис-правникам и тобольскому полицмейстеру, сооб-щалось о том, что по материалам делопроизводст-ва общего губернского управления четко просле-живается значительная медлительность, допус-каемая чинами полиции в исполнении указов Пра-вительствующего сената. Были случаи, что указысената оставались не исполненными по несколькомесяцев и даже лет [6. Л. 219]. В истории право-охранительной системы Тобольской губернииимеются прецеденты, когда по причине медли-тельности, наблюдавшейся в деятельности поли-ции, ситуация с расследованием дел приобреталакомичный характер. Примером этого может вы-ступить ходатайство Логиновского волостногоправления Тарского округа, поданное в губерн-ское правление в 1889 г. В данном ходатайствесообщалось, что помещения, отведенные для скла-дирования вещественных доказательств, перепол-нены, следовательно, необходимо организоватьдля этих целей новое здание. По поводу изложен-ных обстоятельств губернское правление заявило,что всем волостным и полицейским управлениямследует быстрее возвращать находящееся на хра-нении имущество, таким образом, губернскаявласть указывала, что полиция должна более опе-ративно производить следственные действия [6.Л. 375-375об.].Вопиющие нарушения, допускавшиеся чинамиполиции при проведении судебно-медицинскогоосвидетельствования, нередко становились пред-метом прокурорских проверок. В своем обраще-нии, поданном на имя тобольского губернатора от1889 г., исполняющий обязанности губернскогопрокурора указывал: «Рассматривая производствоформального следствия чинами полиции, найдено,что когда чинам полиции нужно производить су-дебно-медицинское освидетельствование потер-певших или обвиняемого, отдается приказ сель-ской полиции отправить подлежащего освиде-тельствованию в местное полицейское управле-ние, где врач и осматривает присланного. Очевид-но, что такой порядок являлся противозаконным инеудобным как для освидетельствуемых, так и дляврача. Противозаконен он потому, что следовательв случаях, когда необходимо освидетельствоватьпричастное делу лицо, обязан вызвать на местоврача к известному, заранее определенному вре-мени, где вместе с врачом и в присутствии двухили более понятых, произвести освидетельствова-ние. Вреден такой порядок следственных действийи потому, что, во-первых, иногда избитого, боль-ного человека сельская полиция, не смотря ни навремя года, ни на другие неудобства, строго ис-полняя приказ заседателя, ведут пешком или везутна телеге десятки верст, что часто окончательноподрывает здоровье больного; во-вторых, в случа-ях совершения преступлений против чести и це-ломудрия женщин, девушку, как преступницу, ве-дут в местную полицию, объявляя всем по путидля какой цели это делается. Наконец, в полицей-ских управлениях производится освидетельство-вание без соблюдения каких бы то ни было фор-мальностей, также врач совершенно пассивно от-носится к делу, не зная совсем обстоятельств его,подчас даже не приглашая понятых, так что, еслибывает нужно проверить такое освидетельствова-ние, то и спросить не с кого. Составляемые такимобразом акты совершенно не соответствовали ус-тановленным законом судебно-медицинским про-токолам и не могли считаться за судебное доказа-тельство». Все указанные следственные недора-ботки приводили к тому, что люди попросту необращались за помощью при совершении противних преступления [6. Л. 112-113об.].Таким образом, можно заключить: полицей-ская реформа 1862 г. все же привела к кардиналь-ным преобразованиям. Однако преобразования этибыли не всегда во благо ведомства. Ряд поводовдля критики не ликвидировался, а лишь видоизме-нился. По мнению В.Я. Фукса, жалобы на поли-цию отовсюду в пореформенное время не превра-тились в редкость, правда, жалобы эти были ужене те, что прежде (жалобы на самовластие, лихо-имство, произвол), жаловались на бездействие,обусловленное бессилием полиции [5. С. 201]. По-добная ситуация выглядела крайне странно ввидутого, что по реформе 1862 г. полиция освобожда-лась от различных имеющих к ней косвенное от-ношение функций. Объяснить это, кроме всегопрочего, возможно тем, что служащие полициибыли попросту недостаточно хорошо осведомле-ны о спектре своих должностных компетенций.

Скачать электронную версию публикации