The contradictions between Germany and Russia within the OSCE (1990 s).pdf В период холодной войны Совещание по безо-пасности и сотрудничеству в Европе (далее СБСЕ)зарекомендовало себя в качестве уникального фо-рума, в рамках которого заинтересованные сторо-ны (страны НАТО, ОВД, нейтральные и непри-соединившиеся государства) осуществляли поли-тический диалог в целях формирования и поддер-жания общеевропейской системы безопасности.На этапе существования биполярной системы го-сударствам-участникам СБСЕ удавалось весьмаэффективно решать вопросы в трех взаимосвязан-ных областях: военно-политической, экономиче-ской и гуманитарной. В концентрированном видерезультат их деятельности нашел воплощение вХельсинском Заключительном акте 1975 г., где, вчастности, провозглашалась нерушимость границпослевоенной Европы.Глобальные перемены, происшедшие на меж-дународной арене в конце 1980-х гг., способство-вали дальнейшему укреплению взаимопониманиямежду странами, что привело к подписанию Па-рижской хартии для новой Европы (ноябрь1990 г.). В этом документе главы государств иправительств государств-участников СБСЕ про-возгласили идею единого континентального про-странства, свободного от конфронтации и раскола.Подчеркивалась решимость заинтересованныхсторон «воздерживаться от применения силы илиугрозы силой против территориальной целостно-сти или политической независимости какого-либогосударства и от любых других действий, несо-вместимых с принципами и целями» Устава ООНи Хельсинского Заключительного акта. Была под-тверждена приверженность сторон урегулирова-нию споров мирными средствами, а также твердоерешение о создании механизмов по предотвраще-нию и урегулированию конфликтов между заин-тересованными сторонами [1].В этом же контексте следует рассматриватьуспехи в области сокращения и контроля над обы-чными вооружениями, достигнутые государства-ми-участниками СБСЕ. При этом сам форум вы-ступил в двух ипостасях: во-первых, как организа-тор многостороннего переговорного процесса, аво-вторых, в роли международного института, вы-полнявшего совещательные и контролирующиефункции в области поддержания безопасностистран континента. 19 ноября 1990 г. в Париже со-стоялось подписание государствами-участникамиСБСЕ Договора об обычных вооруженных силах вЕвропе (далее Договор об ОВСЕ). Его можно рас-сматривать как решительный шаг по свертываниюгонки вооружений и устранению материальнойосновы военных конфликтов на континенте. Всту-пление Договора об ОВСЕ в силу на обширнойтерритории от Атлантики до Урала было призваноустановить новую стратегическую ситуацию, ха-рактеризующуюся равновесием сил при общемпонижении военных потенциалов НАТО и ОВД доуровней необходимой достаточности для обороны.Однако возможности СБСЕ в тот момент неудалось реализовать полностью. Развал Организа-ции Варшавского договора, как и последовавшийвскоре крах Советского Союза, привели к ради-кальному изменению ситуации на континенте.Лишившись реального военно-политического про-тивовеса и достойного идеологического конкурен-та в лице государств социалистического лагеря,Североатлантический альянс уверенно овладелинициативой и предпринял энергичные шаги повключению стран Восточной и Центральной Ев-ропы в орбиту своего влияния, представляя этотпроцесс как расширение «зоны стабильности».Примечательно, что в начале 1990-х гг. междуна-родные организации стремились определить кон-туры нового порядка, формирующегося после гео-политических изменений на континенте и в мире.Возникла необходимость адекватно оценить но-вые угрозы европейской безопасности, а такжеопределить основные инструменты борьбы с ни-ми. Первопроходцем в этом процессе выступилблок НАТО, который на первых порах не претен-довал на исключительную роль арбитра в между-народных спорах. Более того, в ноябре 1991 г. го-сударства-члены НАТО одобрили умеренную посодержанию и претензиям новую Стратегическуюконцепцию альянса. Хотя в ней было высказанопредположение об использовании военных сил бло-ка для преодоления новых угроз европейской безо-пасности, но в то же время признавалась ведущаяроль СБСЕ при регулировании конфликтов в Европе(с возможным участием ЕС, ЗЕС и ООН) [2].В июне 1992 г. на сессии Североатлантическо-го совета в Осло было заявлено о готовности пре-доставить свои ресурсы и экспертные возможно-сти для проведения миротворческих операций подэгидой СБСЕ [3]. Саммит СБСЕ в Хельсинки(июль 1992 г.) принял решение, допускающеевозможность привлечения к таким операциям воо-руженных сил Североатлантического альянса [4.С. 95-98]. На состоявшейся в декабре того же годасессии Совета НАТО региональные конфликтыуже были признаны главной угрозой европейскойбезопасности, а их урегулирование - одной изважнейших задач альянса [5]. Программа «Парт-нерство ради мира», инициированная и принятаяна вооружение НАТО в 1994 г., предполагала, чтооперации, проводимые альянсом совместно спартнерами по Совету Североатлантического со-трудничества (ССАС), будут осуществлятьсятолько при наличии соответствующего мандатаООН или СБСЕ, и иметь своей целью поддержа-ние мира, а не силовое умиротворение. На первыйплан в работе Совещания по безопасности и со-трудничеству в Европе выходила проблема регио-нальных конфликтов, которые предполагалосьразрешать посредством организации миссий раз-ной продолжительности, от кратко- до долгосроч-ных. 30 ноября - 1 декабря 1993 г. на сессии Сове-та на уровне министров иностранных дел госу-дарств-участников СБСЕ в Риме была достигнутадоговоренность о программе действий в областирегиональных конфликтов [6].В мае 1994 г. Германия и Нидерланды пред-ставили совместную «Повестку дня для встречиСБСЕ в Будапеште», которая ставила целью укре-пление СБСЕ в организационном плане, а такжепредусматривала его определенное преимуществоперед ООН в преодолении конфликтов на терри-тории европейских держав. 5 декабря 1994 г. гла-вы государств и правительств государств-участников СБСЕ собрались в Будапеште. В пове-стке дня значилось несколько вопросов, из кото-рых Москву интересовали прежде всего два: во-первых, отношения между Россией, странамиЦентральной и Восточной Европы, а также НАТО;во-вторых, конфликт в бывшей Югославии. Навстрече выступил президент РФ Б.Н. Ельцин, ко-торый предостерегал от опасности «холодногомира» в Европе. Он высказал мнение, что блоки икоалиции не могут гарантировать настоящуюбезопасность. В свою очередь, федеральный канц-лер Германии Г. Коль, присутствующий на самми-те в качестве председателя Европейского совета,от имени ЕС призвал к окончанию войны в Босниии присоединился к плану мирного урегулирова-ния, разработанному контактной группой. Онподчеркнул, что Евросоюз поддерживает намере-ние укреплять СБСЕ как «региональное соглаше-ние» в рамках Устава ООН и предоставлять емупреимущество в процессе мирного урегулирова-ния во всей Европе [7]. Участники встречи приня-ли будапештский документ «На пути к подлинно-му партнерству в новую эпоху», в котором зафик-сировали принципы будущего оформления евро-пейского пространства, а также новую структуруорганизации, которая с января 1995 г. стала име-новаться Организацией по безопасности и сотруд-ничеству в Европе (далее ОБСЕ).Одновременно набирала силу иная тенденция,а именно усиление позиций НАТО за счет ослаб-ления ОБСЕ. Более того, альянс все увереннеестал присваивать себе те функции, которые до сихпор принадлежали ОБСЕ. Это нанесло серьезныйудар по авторитету и весу этой организации наевропейской арене, в значительной степени спро-воцировав очередной конфликт интересов с уча-стием РФ. После роспуска ОВД, распада Совет-ский Союз, вывода российских войск из странЦентральной Европы и Прибалтики, сокращениявсех видов вооруженных сил РФ стало очевидно,что от нее перестала исходить угроза. Несмотря наэто государствами Североатлантического альянсабыло принято решение о расширении НАТО навосток, и, стало быть, увеличении в нем вооруже-ний за счет новых членов.Договор об ОВСЕ в этой ситуации утратилпрежний смысл и стал служить лишь интересамНАТО. Для России он создавал угрозу односто-роннего разоружения под жестким контролем го-сударств Североатлантического альянса. Особенноотчетливо это продемонстрировала статья 4 Дого-вора об ОВСЕ, которая определяла общие уровнивооружений для каждой из сторон [8]. Но реальноосталась только одна сторона (НАТО), а другая(ОВД) перестала существовать. Вместо прежнегосерьезного оппонента Североатлантическому аль-янсу пришлось иметь дело с отдельными государ-ствами, обладавшими ограниченным уровнемвооружений. Для НАТО эта статья предоставилавозможность иметь высокие уровни вооружений ипозволила создавать мощные группировки сухо-путных сил в Европе, которые могли быть усиле-ны за счет переброски войск и вооружений изСША и Канады. Такое изменение обстановки наконтиненте не привело к согласованию позицийРоссии и Германии по вопросам общеевропейскойполитики безопасности. Напротив, оно вызваломежду ними разногласия, протекавшие как в ла-тентной, так и в открытой формах.Прежде всего, обозначилось неодинаковое по-нимание Москвой и Бонном места ОБСЕ в регу-лировании международных отношений на конти-ненте. Со своей стороны власти РФ осознавали,что их возможности влиять на европейскую поли-тику серьезно уменьшились. Не являясь членомсоюзов, наиболее влиятельных на континенте, -НАТО и ЕС - Россия пыталась делать ставку наинституциональное укрепление и качественноесовершенствование деятельности ОБСЕ, надеясь вдальнейшем реализовывать свою политическуюлинию через эту организацию. Напротив, на фонероста военно-политического и финансово-эконо-мического могущества Североатлантического аль-янса и Евросоюза Германия признавала их важ-нейшими международными институтами, в рамкахкоторых планировала обеспечить свои националь-ные интересы. ОБСЕ же официальный Бонн отво-дил скромную роль организации, дополняющейструктуры безопасности НАТО и ЕС, но не заме-няющей их.Германская и российская стороны разошлись вопределении приоритетов деятельности ОБСЕ впостбиполярную эпоху. ФРГ предпочитала следо-вать в фарватере курса западных держав, сме-стивших акценты работы ОБСЕ в сторону гумани-тарных вопросов. В качестве центральной опера-тивной темы были предложены дискуссии по по-воду политического понимания безопасности, со-действия реализации прав человека и защиты ин-тересов национальных меньшинств. Это позволи-ло сконцентрировать внимание ОБСЕ на пробле-мах, возникших на территории стран бывшего со-циалистического лагеря. Однако Россию не уст-раивало такое развитие ситуации. Не отвергаязначимости гуманитарных проблем, Москва под-черкивала необходимость решения военно-политических, экономических и экологическихвопросов в комплексе.Наконец, немецкие и российские дипломатыне обнаружили единства мнений в вопросе о гео-графии болевых точек на территории государств-участников ОБСЕ. Официальный Бонн обращалособое внимание на положение с правами челове-ка на постсоветском пространстве, а также на тер-ритории бывшей Союзной Республики Югосла-вии. По состоянию на сентябрь 1997 г. на терри-тории бывшего СССР и бывшей Югославии ак-тивно работали десять долгосрочных миссийОБСЕ, преследуя цели стабилизации или восста-новления демократических структур. В свою оче-редь, Москва усматривала в этом субъективныйподход и считала, что выборочное повышенноевнимание к одним странам при игнорированиипроблем в других государствах-участниках являет-ся нарушением мандата ОБСЕ и свидетельствует оналичии в организации практики двойных стандар-тов, а также о нежелании учитывать реалии и осо-бенности отдельных государств. По сути, возниклаугроза трансформации ОБСЕ в место для односто-ронних демаршей со стороны западных держав.Именно национальными интересами в ре-шающей степени определялась политическаястратегия ФРГ в рамках ОБСЕ. Став единым госу-дарством, Германия увеличила свою ресурснуюбазу и заняла лидирующие позиции среди странЗападной Европы по численности населения, атакже утвердившись на третьем месте в мире попроизводству ВВП (после США и Японии). Одна-ко немецкая элита нуждалась в осмыслении сло-жившейся ситуации и четкой формулировке госу-дарственных интересов, для чего требовалосьвремя. К тому же ей приходилось учитывать мне-ние ключевых акторов мировой политики, преждевсего союзников по Североатлантическому альян-су и Европейскому Союзу, которые выражалисерьезные опасения по поводу возрастающей мо-щи объединенной Германии. Поэтому на первыхпорах правящие круги ФРГ были вынужденыосуществлять осторожный и взвешенный курс,ставя во главу угла невоенный аспект немецкойответственности за региональную безопасность.Между тем становилось очевидным, что полити-ческая стратегия Бонна недолго будет связана са-моограничением, ибо это противоречило превра-щению ФРГ в один из ключевых факторов силына европейском континенте.Уже в конце 1991 г. ее внешняя политика ста-ла отходить от принципов, провозглашенных вПарижской хартии для новой Европы. Преждевсего, речь идет о признании Германией самопро-возглашенной независимости Хорватии и Слове-нии, входивших в состав суверенной Югославии.Эти действия немецкой дипломатии противоречи-ли нескольким международным нормативно-правовым актам, в частности пунктам советско-германского «Большого договора» 1990 г., где го-ворилось об обязательстве сторон «обеспечиватьприоритет общепринятых норм международногоправа» и «неукоснительно уважать территориаль-ную целостность всех государств в Европе в ихнынешних границах» (ст. 1 и 2). При этом немец-кая сторона даже действовала вопреки мнениюспециальной комиссии Европейского Союза, ре-комендовавшей не признавать хорватскую и сло-венскую суверенность. Принципа сохранения тер-риториальной целостности Югославии придержи-вались в этот момент президент США Дж. Буш-старший, Совет Безопасности ООН, специальныйпосланник ООН в Югославии С. Вэнс, председа-тель Мирной конференции по Югославии лордКаррингтон [9. С. 33].К середине 1990-х гг. в целом завершилсяадаптационный период, в ходе которого Германииудалось осознать собственную весомую роль вмеждународных отношениях и четко ранжироватьприоритеты своей внешнеполитической линии. Ав период 1995-1996 гг. были заложены основыгерманской стратегии, взятой на вооружение врамках ОБСЕ. Ключевую роль в ее разработкесыграли органы государственной власти ФРГ, ис-ходившие из того, что пространство ОБСЕ необ-ходимо использовать в качестве инструмента пре-творения в жизнь германских интересов в областибезопасности. В январе 1995 г. немецкий дипло-мат Б. Хенк, избранный ранее Генеральным секре-тарем ОБСЕ (в марте 1993 г.), предостерег от того,чтобы оставлять без внимания потенциал органи-зации [10]. Однако конкретные разработки в этомнаправлении были осуществлены позднее Мини-стерством иностранных дел ФРГ и представленыего главой К. Кинкелем. По его мнению, ОБСЕбыла призвана внести вклад в консолидацию ев-ропейских демократических структур и в преду-преждение региональных конфликтов. Министриностранных дел обещал, что в этих сферах Гер-мания будет сотрудничать со всеми государствамиконтинента.Вместе с тем Кинкель обозначил наиболеепроблемные регионы в рамках ОБСЕ. В их числопопали те элементы пространства СНГ, которыеРоссия считала сферой своего влияния. В первуюочередь речь шла о Кавказе, Крыме, ЦентральнойАзии, т.е. весьма обширной территории, котораяусловно именовалась германской стороной как«нестабильные регионы». Здесь главной задачейстановилось обеспечение мира. Что касается инст-рументов реализации этой задачи, то важнейшимиз них К. Кинкель считал работу миротворческихмиссий. По мнению министра иностранных делФРГ, они должны были проводиться в рамкахОБСЕ и ООН при обязательном согласовании сРоссией. Однако Кинкель жестко ставил герман-ское сотрудничество с РФ по линии ОБСЕ в зави-симость от соблюдения ею следующего условия:официальная Москва должна была принять пере-ход своих бывших союзников в ЕС и Североат-лантический союз как должное [11]. Перед Лисса-бонской встречей глав государств-участниковОБСЕ К. Кинкель выступил в пользу укрепленияорганизации путем претворения в жизнь «моделибезопасности». В ее рамках министр иностранныхдел ФРГ определил основные направления со-трудничества с Россией: разоружение, контрольнад вооружениями, нераспространение оружиямассового уничтожения, борьба с организованнойпреступностью, контрабандой наркотиков и тер-роризмом, обеспечение безопасности атомныхэлектростанций и охрана окружающей среды [12].В ходе Лиссабонского саммита ОБСЕ (3-4 де-кабря 1996 г.) были обсуждены вопросы соблюде-ния принципов организации, прежде всего прав исвобод человека, контроль над вооружениями, атакже структура европейской безопасности. Уча-стники встречи приняли Декларацию о моделиобщей безопасности для Европы XXI в., в которойнастаивали на формировании единого пространст-ва безопасности, свободного от разделительныхлиний. Важным для России и Германии стало вне-сение в документ положения об учете интересовбезопасности всех государств-участников незави-симо от их принадлежности к военным структу-рам или договоренностям. Наконец, ввиду траге-дий беженцев в регионе ОБСЕ (на территориибывшей Югославии) и с учетом проблемы насиль-ственной миграции государства-участники ОБСЕосудили и приняли на себя обязательства повсеме-стно отказаться от этнических чисток или массо-вых выселений [13]. Однако в дальнейшем гер-манская политика по линии ОБСЕ в отношенииРоссии претерпела существенные изменения, чтообъяснялось переоценкой ситуации со стороныофициального Бонна. Он был хорошо информиро-ван о нарастающей дезинтеграции в рамках про-странства СНГ и стремлении бывших советскихреспублик, включая РФ, к укреплению связей нестолько друг с другом, сколько со странами даль-него зарубежья. Такая тенденция объективно велак образованию вакуума силы на пространствеСНГ, что предоставляло Германии новые шансына продвижение собственных интересов. Сотруд-ничество с Россией по линии ОБСЕ Бонн стал рас-сматривать в контексте новых внешнеполитиче-ских задач, стремясь внести вклад в установлениезападного контроля над положением в бывшихсоветских республиках. Понимая, что процесс вы-теснения Москвы из этого пространства займетнемало времени, ФРГ сделала ставку на долго -срочные перемены в государствах-членах СНГ.Ухудшение атмосферы вокруг РФ отчетливопроявилось на Стамбульском саммите ОБСЕ, со-стоявшемся 17-18 ноября 1999 г. Российская деле-гация столкнулась с массированной критикой по-литики Москвы в отношении Чечни, которая ис-ходила от представителей ряда государств-участников ОБСЕ, в том числе от германского фе-дерального канцлера Г. Шредера. В ответной речипрезидент Б. Н. Ельцин заявил, что Запад не имеетникакого морального права критиковать Россиюза Чечню [14]. После его пафосного выступленияиз Стамбульской декларации была исключена не-приемлемая для Москвы формулировка по Чечне,по сути предусматривавшая вмешательство вовнутренние дела РФ под прикрытием гуманитар-ной помощи населению Чеченской Республики.Однако российские дипломаты попали в ловушку,расставленную их западными коллегами. Судя повсему, ни Германия, ни какая-либо другая державане собирались реально добиваться прекращенияоперации российских войск в Чечне. Интересам За-пада в большей мере соответствовало продолжениеэтой операции, что можно было использовать в ка-честве рычага давления на Москву. К тому же воен-ная акция на Северном Кавказе отвлекала из бюдже-та РФ огромные средства, что вносило вклад в эко-номическую нестабильность России.В Стамбуле делегация РФ была вынужденаподписать соглашения о выводе войск из Грузии иМолдавии. Первый документ предусматривал вы-вод российских военных баз, расположенных натерритории Грузии вблизи Гудауты (Абхазия) иВазиани (пригород Тбилиси), до 1 июля 2001 г.,второй - полный вывод российских войск изПриднестровья до 1 июля 2002 г. В обоих случаяхможно говорить о неудачах дипломатии офици-альной Москвы, ибо эти решения привели к воз-никновению новых угроз различного масштаба.Уход войск из Приднестровской Молдавской рес-публики нес в себе потенциальную опасность дляее русскоязычного населения, а вывод военныхбаз из Грузии в перспективе угрожал территори-альной целостности России. Ведь Грузия и Азер-байджан стремились стать членами НАТО, и вслучае присутствия войск альянса в Закавказьемогли резко возрасти сепаратистские настроенияна российском Северном Кавказе. Стамбульскийсаммит способствовал изменению хода процессовна постсоветском пространстве не в пользу Моск-вы. Под патронажем США Грузия, Азербайджан иТурция подписали контракт о строительстве неф-тепровода Баку - Тбилиси - Джейхан для транс-портировки каспийской нефти на мировые рынки.Этот проект был направлен против нефтепроводаБаку - Новороссийск и преследовал цель вытес-нить Россию из богатого энергоресурсами каспий-ского региона. Под давлением официального Ва-шингтона Туркмения и Турция оформили согла-шение о строительстве Транскаспийского газо-провода по маршруту Туркмения - Азербайджан -Грузия - Турция и далее в Европу. В свою оче-редь, Узбекистан поддержал инициативу США посозданию в рамках ОБСЕ гражданского корпусабыстрого реагирования, против которого выступа-ла Россия, считая его одним из инструментов длявмешательства во внутренние дела суверенныхгосударств, неугодных Вашингтону [15].Подписанная в Стамбуле Хартия европейскойбезопасности также не могла быть записана в ак-тив российской дипломатии. Несмотря на то, что вХартии подтверждалась идея создания всеобъем-лющей безопасности в пространстве ОБСЕ, меха-низм ее воплощения не был проработан до конца.Зато западные страны с удовлетворением воспри-няли положение Хартии о значительной роли не-правительственных организаций (далее НПО) всодействии утверждению прав человека, демокра-тии и верховенству закона. Тем более что подпи-савшие документ стороны обязались расширятьимеющиеся у НПО возможности вносить свойполновесный вклад в дальнейшее развитие граж-данского общества [16]. Это положение было ис-пользовано Германией для оказания содействиянеправительственным организациям на простран-стве СНГ, в том числе в России.29 ноября 1999 г. федеральный канцлер ФРГГ. Шредер выступил на заседании командованиябундесвера в Гамбурге с речью, в которой пред-ставил германское понимание подписанной вСтамбуле Хартии европейской безопасности. Поего мнению, этот документ расширил фундаментединого и неделимого порядка в области безопас-ности на территории от Ванкувера до Владивосто-ка, в связи с чем перед ОБСЕ открылись новыевозможности. Однако тут же федеральный канц-лер позволил себе критику действий Москвы вотношении Чечни и вновь озвучил консолидиро-ванное мнение западных стран о необходимостидобиться в этом субъекте РФ политического уре-гулирования [17].Немаловажной также стала адаптация наСтамбульском саммите Договора об ОВСЕ к ко-ренным изменениям в Европе. Была упраздненаустаревшая структура ограничений для основныхвидов вооружений, в том числе танков, броне-транспортеров, артиллерии, боевых самолетов ивертолетов, принадлежавших НАТО и ОВД. Но-вые ограничения касались территорий отдельныхгосударств, подписавших договор. Благодаря До-говору в целом уровень вооруженных сил в Евро-пе снижался примерно на 11 тыс. единиц обычныхвооружений [18]. Одна лишь Германия сокращала1,5 тыс. единиц вооружений [19]. Итак, каждая издержав - Германия и Россия - стремилась превра-тить ОБСЕ в инструмент претворения в жизньсобственных интересов на региональном уровне.Действуя в духе политического реализма и ис-пользуя свой укрепившийся потенциал, ФРГ до-билась на этом поприще более весомых успехов,чем РФ. При этом немецкая позиция претерпеласущественную эволюцию: от признания террито-рии бывших советских республик сферой влиянияМосквы до взятия курса на ее постепенное вытес-нение из пространства СНГ.

Скачать электронную версию публикации