Siberian pre-revolutionary periodicals and world literature (Book review: Gorenintseva, V.N. et al. (2016) Perevody angl.pdf Современные рецептивные исследования, в том числе переводо-ведческие, касающиеся взаимодействия русской литературы с мировой словесностью, традиционно ориентированы на материалы, которые предлагает метрополия, на творчество писателей и переводчиков, книги и периодические издания европейской части страны. Региональный аспект актуализируется крайне редко, например в случае сибирской словесности, когда определенное издание изначально имеет переводной характер, как тобольская «Библиотека ученая, економическая, нравоучительная, историческая и увеселительная в пользу и удовольствие всякого звания читателей» (1793). Между тем для сибирской областной литературы второй половины XIX - начала XX в. компаративный аспект крайне важен и репрезентативен: он отражает формирование регионального культурного сознания и его позиционирование не только по отношению к культуре метрополии, но и по отношению к мировому культурному контексту. Идеологи сибирского областничества, будь то Н.М. Ядринцев или Г.Н. Потанин, издатели и сотрудники сибирских газет - «Сибирской газеты», «Сибирской жизни» и др., - сибирские писатели были в большинстве людьми европейски образованными и стремившимися отнюдь не к замыканию в пределах местного литературного поля, но, напротив, к его модернизации, к расширению культурной эрудиции читателя, к усвоению нового опыта. Насколько успешно воплощались эти установки, можно судить по комплексу хрестоматий, подготовленных компаративистами Томского государственного университета и впервые в научной и образовательной практике репрезентирующих переводческое наследие сибирской дореволюционной литературы 1880-1910-х гг. В состав этого комплекса входят три книги, посвященные переводам из английской и американской [1], французской [2] и немецкой литературы [3]. Стоит предположить наличие переводов и из других европейских литератур, вероятно, составляющих меньший корпус текстов, который, как можно ожидать, будет опубликован совокупно отдельной книгой. Все произведения извлечены из сибирских, преимущественно томских, периодических изданий конца XIX - начала XX в.: «Сибирской газеты», «Сибирского вестника», «Сибирской жизни», «Сибирского листка», «Сибирского наблюдателя», «Томского справочного листка», «Сибирских отголосков», «Сибирской мысли», «Бубенцов», «Ерша» и др. В.Н. Горенинцева, Н.Е. Никонова, Д.А. Олицкая, Ю.И. Родченко, Е.В. Аблогина, М.В. Павлова ПЕРЕВОДЫ АНГЛИЙСКОЙ И АМЕРИКАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ ПЕРИОДИКЕ СИБИРИ Следует отметить в качестве очевидного достоинства издания его эдиционную концепцию, превращающую каждую книгу в сжатую энциклопедию сибирской рецепции той или иной национальной литературы. Весь материал сгруппирован по переводимым авторам (всего их 30). Центральное место занимает текст перевода, поэтического или прозаического, который сопровождается параллельным оригинальным текстом произведения en regard. Это позволяет наглядно представить переводческие трансформации и весьма удобно как для образовательных целей, а издание является учебным пособием для широкого комплекса направлений (помимо филологии и лингвистики, это еще и история, журналистика, этнология), так и для научного переводоведческого анализа. Заключает текст перевода библиографическая ссылка на источник публикации - то или иное сибирское периодическое издание. Каждый авторский блок сопровождается творческо-биографи-ческой справкой о писателе, сжатым очерком рецепции его творчества и личности в сибирской словесности, включая критические отзывы в статьях, рецензиях и обзорах, библиографией переводов в местных газетах 1880-1910-х гг. и ссылками на научные статьи с подробным анализом данного рецептивного материала, в большинстве написанные составителями хрестоматий. Ценность подобного справочного аппарата трудно преувеличить - он предлагает совершенно новую информацию, глубоко меняющую представление о международных связях и отношениях сибирской региональной словесности. Важно, что, с одной стороны, эти материалы уже получили в той или иной степени научное осмысление: хрестоматии стали итогом обширного комплекса исследований, проведенных преподавателями кафедры романо-германской филологии Томского государственного университета в 2007-2016 гг. [1. С. 7] и продолжающихся доныне. С другой стороны, издания могут служить проверенным справочным источником, способным интенсифицировать и углубить рецептивное изучение русской сибирской литературы. В содержательном плане каждая хрестоматия намечает и спектр художественных предпочтений местных переводчиков, и характер интересов региональной публики, от которой издатели сибирских периодических изданий зависели в гораздо более сильной степени, чем в метрополии с ее насыщенным книжно-журнальным рынком. Составители справедливо акцентируют, что от газетного формата переводов зависела не только идейная или тематическая направленность, но и сам их жанровый характер [Там же]. В газете с ее информационной, общественно-политической и развлекательной повесткой, характерной в различных пропорциях для всех местных органов, переводной художественный текст выступал не автономным явлением, а частью обширной мировоззренческой панорамы, репрезентантом больших контекстов европейской культуры. В этом плане материал хрестоматий наглядно демонстрирует колебания сибирских переводчиков и публики от консерватизма, мотивирующего обращение к авторам и произведениям, уже потерявшим для метрополии прелесть новизны, до модернизаторских тенденций в виде переводов новых популярных или скандальных писателей. Достаточно частые на страницах региональных изданий обращения к романтической и постромантической поэзии и прозе (Новалис, Н. Ленау, Э.А. По, Г. Лонгфелло, А. Теннисон, Г. Гейне, Р.-Э. Прутц и др.) можно, вероятно, объяснить двояко: с одной стороны, провинциальным «запаздыванием», а с другой -влиянием неоромантических тенденций, свойственных не только сибирской, но и русской литературе конца XIX - начала XX в. в целом. В этом смысле характерно, в частности, внимание сибирских переводчиков к творчеству Р. Киплинга и А. Конан Дойла, отмеченному авантюрностью и экзотизмом, к эстетским тенденциям в прозе О. Уайлда, интерпретируемым не столько в модернистском, сколько в неоромантическом духе, к поэзии Г. Фальке и И. Фрапан. Еще более актуальным для региональной словесности был опыт европейской реалистической словесности, прежде всего по условиям газетной публикации переводов - короткой прозы, чаще всего беллетристического характера, то более традиционалистской, то с элементами натурализма или панэстетизма (М. Твен, М. Аделер, новеллисты Третьей республики - П. Арен, П. Бурже, А. Доде, Г. де Мопассан, А. Франс и др., Г. Зудерман, Л. фон Захер-Мазох, Т. Герцль). Важно, что предметом внимания сибирского читателя становились и авторы, в чьем творчестве проявлялись тенденции европейского декаданса (Ф. Ницше) или рефлексии на них (М. Нордау). Эта пестрая рецептивная панорама, отражающая заинтересованность региональной словесности самыми разными по художественному направлению, эстетике, поэтике европейско-американскими литературными явлениями, представлена в хрестоматиях в форматах короткой прозы и стихотворения. Можно только сожалеть, что возможности объема и ориентированность исключительно на периодику не позволили обратиться к более крупным текстам, в частности драматическим, о которых упоминают обзоры сибирской рецепции ряда представленных в книгах авторов. Еще одну плодотворную эдиционную перспективу открывает публикация критического наследия местной журналистики - статей, обзоров, рецензий, литературных и театральных, учтенных в преамбулах к авторским блокам хрестоматий, но пока недоступных широкому читателю. Особой оценки и дальнейших разысканий требует вопрос о сибирских переводчиках. В хрестоматиях установлено авторство и намечены отдельные акценты ряда переводов Ф.В. Волховского, П.Л. Черневича, Г.А. Вяткина, Х. Ныдро (А.К. Ордынского), И.А. Иванова, А.О. Станиславского, Ивана Северного (И.И. Почекаса), А.Р. Сака, В.Э. Дембовецкого, К. Мировича, А. Михайловича, Е. Григорьева, А. Баскакова. Однако неавторизованным остается большой корпус текстов, составляющих порой внушительные переводческие блоки, например подписанный инициалами М.Ш. Вероятно, для большей наглядности персонального аспекта стоило включить в книжки указатели имен переводчиков с краткими справками о доступных биографических сведениях. Лишь немногие из них - Г.А. Вяткин, Ф.В. Волховский - были заметными фигурами русской литературы в целом, что затрудняет сбор материала, но для сибирской словесности реконструкция этого поля литературного процесса в возможной полноте имеет важное значение как своеобразный «ключ» к большой культуртрегерской работе местной элиты. В заключение стоит подчеркнуть масштабность, новизну и исключительную плодотворность предпринятого коллективом томских компаративистов опыта. Хочется думать, что он будет продолжен и следующими хрестоматиями, куда войдут переводы из оставшихся неохваченными европейских литератур, и обобщающими монографиями, персональными или коллективными, где будет представлен аналитический разбор сибирских страниц межкультурного диалога.

Скачать электронную версию публикации