The Poetics of the Carnation: The Word and the Image in Russian Poetry From Trediakovsky to Brodsky (In the Context of E.pdf Введение Напрасно твоя коса золотом мреет, розою щеки млеют и забыла гвоздика свои лепестки на выгибе девьих уст, гибель, костный хруст («Святой Георгий», 1917 [1. C. 431]) 9 Полилова В. С. Поэтика гвоздики: слово и образ в русской поэзии В лирическом автопортрете царевны, героини «кантаты» Михаила Кузмина, три похожих метафоры следуют друг за другом: золото кос, розы щек и гвоздики (точнее гвоздичные лепестки) уст. Сравнения упрятаны в конструкции с глаголом и творительным падежом (коса мреет золотом, щеки млеют розою) и в развернутую, также несущую в себе глагол фигуру олицетворения (гвоздика забыла свои лепестки на выгибе уст). Связь между первыми четырьмя строками этого фрагмента дополнительно поддерживается аллитерацией свистящих и сонорных звуков (н-пр-сн-тв-к-с / з-л-т-м-м-р-т / р-з-щ-к-мл-т / з-л-гв-зд-к-св-л-п-стк) и парономасией на клаузуле (мреет - млеют): так в тексте оживляются и индивидуализируются условные и, казалось бы, в равной степени традиционные (имеющие в том числе и фольклорное распространение) поэтизмы или даже штампы. Однако с точки зрения истории поэтического языка их стереотипность неодинакова: если в случае золотых кос и ланитных роз мы действительно имеем дело со стандартной поэтической фразеологией, бывшей в ходу уже у Державина, Карамзина, Батюшкова, Пушкина и Дельвига, то метафора губ-гвоздик вошла в русскую лирику лишь в XX в.1 Предлагаемый очерк, представляющий собой развернутое обоснование этого утверждения, описывает путь становления гвоздики в роли русского поэтического растения. Иначе говоря, его тема - «акклиматизация» этого цветка в русской поэзии, как по бо- 1 Традиция сравнений и метафор, где цветку (прежде всего, розе) уподобляются отдельные внешние черты героини, части ее тела или она вся, можно проследить от Античности и библейской древности. См.: «Я нарцисс Саронский, лилия долин! Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами» (Песн. 2:1,2); «Девушка с розами, роза сама ты. Скажи, чем торгуешь: / Розами или собой? Или и тем и другим?» (Anth. Gr. 5.81.1) (Дионисий Софист, I-II вв. н.э. «Продавщице роз». Пер. Л. Блуменау [2. С. 240]); «Прелесть ее тела превосходила великолепие луговых цветов. Лицо ее было цвета нарциссов, розы цвели на ее ланитах, фиалковым цветом мерцали ее глаза, а кудри вились пышнее, чем плющ. Все цветы цвели на луге ее лица» (1, XIX); «Так пела Левкиппа, мне же казалось, что ее уста подобны розе, словно кто-то придал чашечке цветка очертания губ» (2, I); «Когда из очей струится соленая влага, то белки становятся светлее, а зрачки багровеют, так что уподобляются фиалке и нарциссу» (6, VII) (Ахилл Татий, II в. н. э. «Левкиппа и Клитофонт». Пер. В.Н. Чемберджи [3. С. 38, 39, 123]). О розе, а также розе и лилии в русской поэзии пушкинской эпохи см.: [4; 5; 6. С. 79-80. Прим. 3], о фольклорных значениях розы: [7]. 10 Компаративистика / Comparative Studies таническому образцу назвал процесс освоения растительных образов в русской литературной культуре А.Ф. Белоусов, писавший о поэтической сирени [8]1. Меня интересует гвоздика в поэтических текстах в буквальном значении (элемент пейзажа, деталь обстановки), но более - в фигуральном, метафорическом (конкретном, как у Кузмина, и абстрактном в качестве знака определенной темы или эмоции). Вопрос перерождения цветка в революционный, а позднее - военно-траурный символ я оставила за рамками этого разбора. 1. Гвоздика в языке, быте и европейской поэзии XV-XVIII вв. 1.1. Поиски античной гвоздики, старые ботаники и Карл Линней Повсеместная распространенность диких гвоздик способствует убеждению, что, подобно розе и лилии, этот цветок имеет тысячелетнюю культурную историю. Цветы-гвоздики (лат. Dianthus) -очень разнообразная группа, включающая около трехсот видов растений, подавляющее большинство из которых встречаются в умеренной зоне Евразии, не менее ста - в Европе (главным образом в Средиземноморье), а более семидесяти являются европейскими эндемиками. Примитивные представители рода, по оценкам ботаников, появились уже 1,9-7 млн или 1,2-3,4 млн лет назад [10], и Европа была одним из центров их распространения. Кажется, красота и характерная сила аромата должны были давно выделить гвоздику из круга прочих цветов и обеспечить постепенную аккумуляцию вокруг нее разнообразных символических значений. Исследователи и бытописатели действительно часто отмечали и отмечают древний символизм гвоздики, более того, в популярных и даже специальных 1 В частотно-тематический указатель основных пейзажных образов русской поэзии XVIII-XX вв. из монографии М.Н. Эпштейна «“Природа, мир, тайник вселенной...”: Система пейзажных образов в русской поэзии» гвоздика не вошла. В него включены роза (опережающая все другие цветы по популярности в несколько раз), лилия, мак, астра, хризантема, лотос, ландыш, фиалка, незабудка, сирень, черемуха и даже канны [9. С. 294]. 11 Полилова В. С. Поэтика гвоздики: слово и образ в русской поэзии сочинениях ее с уверенностью включают в тот небольшой круг растений, что были окультурены еще в Античности. Разыскания в области исторического значения гвоздики тем не менее показывают, что в многочисленных работах желаемое выдается за действительное: в отличие от розы (а также лилии, нарцисса, мирта, лавра и некоторых других растений) культурную историю гвоздики и, соответственно, накопление смыслов, с ней связанных, невозможно проследить как единый процесс от Античности до наших дней. Гвоздика носила вплоть до XIV в. самые разнообразные имена, и ее литературную и символическую генеалогию можно вести лишь с XV-XVI вв. - момента ее действительного введения в садовую культуру и установления в новоевропейских языках устойчивых обозначений (см. раздел 1.2). В большинстве новейших описаний под влиянием номенклатуры К. Линнея (он дал роду принятое сегодня латинское наименование Dianthus; подробнее см. ниже) в качестве гвоздики античного мира называется цветок Дю

Скачать электронную версию публикации