Media Education in the "Post-Truth" Era.pdf Из многочисленных задач, стоящих перед медиаобразованием сегодня, на первый план вышла та, решение которой в той или иной степени помогает предохранять население от вредного воздействия масс-медиа. Почему же направление деятельности медиапедагогов, называемое протекционистским, инъекционным и даже рассматриваемое в рамках «теории гражданской защиты» [1. С. 51-53], необходимо считать приоритетным? Потому что и отечественные, и западные медиаэксперты авторитетно и доказательно утверждают, что «современная фейковая жизнь» является настоящей угрозой демократии, демократическому порядку во всем мире [2. С. 245]. Конечно, в эпоху «постправды» к медиаобразованию необходимо подходить комплексно, не забывая о решении и других не менее важных задач - по этическому, эстетическому и экологическому воспитанию, развитию критического мышления, формированию общественного мнения, обучению правильно выбирать и адекватно оценивать потоки сообщений медиа в соответствии с потребностью индивида и др. Сегодня, видимо, уже всем известны значения понятий «постправда» и «фейк»1, тем не менее есть необходимость в уточнении дефиниций, поскольку границы их применения продолжают расширяться. Например, поначалу слово «постправда» (или постистина - от англ. post-truth) означало лишь некие обстоятельства, при которых мнения, эмоции были важнее объективных фактов, сегодня же все чаще говорят об «эпохе постправды», когда у большинства населения нет веры к большинству источников информации, кроме избранных ими самими по соответствию их мировоззрению. Более того: «Широкое распространение фейковых новостей привело к появлению повседневной политической культуры, которая по аналогии с постмодерном названа постправдой...» [2. С. 249]. Сокрытие правды сегодня происходит тонко: например, при помощи отвлекающих маневров, когда ее не прячут, а просто топят во лжи, когда плодят факты, обладающие внешней достоверностью, в которые обязательно кто-то поверит, - и в этой информационной паутине даже профессионалам трудно отличить истину от злонамеренного вымысла. Тем более что во времена господства социальных сетей с их хором глупостей, заглушающих одинокие голоса правды, это делать все труднее и труднее. Но на это, собственно, и расчет тех, кто сознательно манипулирует общественным сознанием, кто, как писал в свое время Станислав Лем, умело «топят зерно истины в лавине несуразных вымыслов». Возможно, блогеры и тролли живут и действуют по девизу Ницше, считавшего, что фактов нет, а есть лишь их интерпретация, но это лишь красивый парадокс, потому что мир заинтересован в поиске и нахождении истины. К тому же есть мнение, что крылатые выражения фиксируют не только мудрость, но и заблуждения человечества, выступая своеобразным утешением для некоторых представителей многоликого социума. Вот что написал по этому поводу Александр Генис: «Как известно, в Америке борются две теории эволюции: одна - по Библии, другая - по Дарвину. О правоте той или иной спорят ученые, политики и школьные учителя. Но как быть с Гранд-Каньоном? Попав туда, я услышал от гида две версии его происхождения. Первая: каньон прорыла река, еле видневшаяся на дне ущелья. Вторая: все натворил ветхозаветный потоп. Вот это и называется альтернативным фактом. Не желая ввязываться в дуэль веры с наукой, экскурсовод предложил два несовместимых тезиса. Нам предлагается не только выбирать между ними, но и отказаться от обоих, всплеснув руками: мир непостижим, истина неуловима, каждому по его вере» [3]. Такой подход и рождает тотальный скепсис и по отношению к реальности, и по отношению к СМИ. Снижение доверия к журналистике - печальный, но очевидный факт. «Понятие "фейк" (англ. fake - "подделка", "фальшивка", "обман") включает в себя ряд самых разнообразных явлений медиасреды: от поддельных текстов, а также фото-, видео- или аудиозаписей до искусственно созданной по заданию заказчика популярности личности, произведения, проекта (как правило, при помощи интернет-ботов и (или) тех же фальшивых аккаунтов, выставляющих "лайки" и постя-щих одобрительные комментарии)» [4. С. 89]. Оставив за скобками примеры невинной мистификации, отметим, что ученые сходятся в одном: фейковая новость - это всегда преднамеренная фальсификация, сознательная манипуляция общественным сознанием, т. е. дезинформация, преследующая негативные цели, прежде всего подрыв репутации. Несколько примеров фейковой информации. 31 января 2020 г. в Женеве на пресс-конференции Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) общественность проинформировали о появлении нового штамма вируса nCoV. Через неделю количество инфицированных составило 31 481 человек, из них 639 человек умерло (в Китае 637 человек, на Филиппинах и в Гонконге по одному человеку). Это очень много, но в СМИ и социальных сетях данные были многократно увеличены, и в мире возникла настоящая паника. Особенно после распространенного в интернете видео, на котором влиятельный китайский деятель ел суп из летучих мышей, с комментарием, что новый штамм вируса связан именно с этим блюдом. Информация о том, что заболевание происходит от «дикой пищи коренных народов», было воспринято как достоверная, что усилило негативное стереотипное отношение части населения к китайской кухне, к китайцам. Это вызвало у мировой общественности обеспокоенность по поводу обострения проблемы расовой дискриминации, хотя ВВС и опубликовало корректирующую информацию, подтверждающую, что видео выше не было записано ни в Ухане, ни в любом другом месте в Китае. В другом сообщении говорилось, что китайская фармацевтическая промышленность намеренно вызвала вспышку болезни для продажи вакцин. Считается, что обвинение выдвинул Джордан Сатер - владелец частного канала в сети видеохостинга YouTube. Американский радиоведущий Хэл Тернер усилил новость о количестве смертей и заражений. В сообщении, опубликованном 23 января на его личном веб-сайте, Тернер заявил о 112 тысячах случаев смерти и 2,8 миллиона новых случаях заражения коронавирусом, ссылаясь на источники, которые он обозначил как «бывшие коллеги» и которые якобы знали друг друга в течение пятнадцати лет в период работы с Федеральным бюро расследований. Таким образом, из различных неофициальных источников ложные новости распространяются с головокружительной скоростью, даже быстрее, чем информация о болезнях. И миру приходится бороться не только с болезнями, но и с ложными новостями. ВОЗ даже назвала это инфодемией, или информационной пандемией [5]. Это - явление информационного вакуума, создаваемого в ситуации, когда огромные массы людей не в состоянии выделить достоверную информацию, когда медиапространство стремительно заполняется различной, в том числе противоречивой, информацией, поступающей из различных источников. Проблема снижения доверия к средствам массовой информации неоднократно рассматривалась автором [6-8], предположившим еще двадцать лет назад, что общество таким образом выставляет счет журналистам, пренебрегающим этическими и профессиональными стандартами, и в целом журналистике, изменяющей своим принципам. Предлагалось подумать над созданием специфической концепции прессы, учитывающей как мировой опыт и международные тенденции в функционировании СМИ, так и ментальность российской нации, современное общественно-политическое состояние и перспективы развития государства, традиции отечественной журналистики. И ученые старались теоретически обосновать конвергенционный подход, который мог бы стать базовым не только для формулировки современных дефиниций независимости прессы, финансовой независимости, редакционной независимости, профессионализма в журналистике, но и для определения отношений СМИ и власти, СМИ и владельцев, СМИ и общества, СМИ и аудитории на основе профессиональных, экономических, управленческих, организационных, психологических и др. моделей [9-12]. К сожалению, журналистская практика пошла иным путем. В результате, например, доверие к телевидению как к источнику новостей за десять лет снизилось на 25 %, и это при том, что доверие к ТВ сохраняют в основном россияне старше 35 лет. Более половины телезрителей считают, что освещение положения дел в экономике «не соответствует действительности»; недоверие к освещению внешней политики выросло с 22 до 34 % [13]. Что же делать? Если говорить о журналистике, то, думается, ей необходимо вспомнить о своих истоках: «СМИ надо возвращаться к ясно сформулированной христианской этике. Тогда журналисты будут выполнять свое предназначение - освещать новости, просвещать человеческие души, а не помрачать. А если оставить журналистику на откуп заинтересованным теневым структурам, решающим различные частные, узкие, а иногда и враждебные для России задачи, то не жди добра. И не надо в этом случае удивляться тому, что авторитет СМИ опустится ниже плинтуса» [14]. Что же касается аудитории масс-медиа, то здесь необходимо вести речь не столько о неких практических советах [15], сколько о системной работе по воспитанию медиаграмотного гражданина, умеющего в современных информационных условиях предохраняться от вредного воздействия медиа, осознающего возможные последствия воздействия негативной информации на психику. Настало время, когда медиаобра-зование должно осуществляться в школах как обязательная часть общего образования, а в средних специальных и высших учебных заведениях - на факультативной основе. Здесь оно может и должно быть интегрированным с традиционными дисциплинами, а в учреждениях дополнительного образования и досуговых центрах (домах культуры, центрах внешкольной работы, эстетического и художественного воспитания, клубах и т.д.) - в форме кружков или постоянных семинаров. В нынешнюю компьютерную эпоху достаточно легко организовать дистанционное медиаобразование, имея в виду потребность граждан в самостоятельном и непрерывном - в течение всей жизни человека -медиаобразовании. Последнее диктуется, повторимся, необходимостью для людей выделять в мощном и непрерывном информационном потоке качественную социально значимую информацию, находить способы защиты от манипулирования их сознанием. Факультеты журналистики должны ратовать за повсеместное внедрение медиаобразования и расширение его форм еще по нескольким причинам: очевидна необходимость воспроизводства аудитории всех видов СМИ (в том числе бумажной прессы, ориентированной на грамотного критически мыслящего читателя); поддержки качественных (социальных) СМИ (нарушение баланса в пользу развлекательных, глянцевых, желтых СМИ вытесняет из информационного поля качественную журналистику); специальной подготовки абитуриентов, обладающих особыми качествами для работы в масс-медиа (грамотность, креативность, гражданственность и т. д.) Решение этих комплексных задач будет способствовать развитию личности, формированию умений адекватно и полноценно воспринимать, интерпретировать, анализировать и оценивать медиатексты. Эта работа проводится и сегодня, но достаточно хаотично, поскольку нет государственной долгосрочной программы медиаобразования в России, благодаря которой все разрозненные педагогические, научные, творческие, общественные силы были бы объединены [16]. И на первом этапе важнее всего убедить педагогов в том, что «Медиаобразо-вание» становится одной из важнейших дисциплин гуманитарного направления, что использование в учебном процессе медиа (на основе специально разработанных учебно-методических пособий) значительно повышает эффективность обучения, делает связь «педагог -обучающийся» более крепкой; что без всеобщей медиаграмотности у общества нет будущего. К сожалению, в нашей стране все еще не сформирована система медиаобразования как элемента социального института. Да, сегодня в отдельных школах организуются пресс-центры; в каких-то регионах проводятся фестивали и конкурсы детских, юношеских и молодежных СМИ; дисциплина «Медиаобразование» включается в учебные планы некоторых вузов, реализующих направления «Журналистика» или «Медиакоммуникации», но в целом медиаобразовательная деятельность осуществляется в нашей стране бессистемно, хаотично. Осознавая и преодолевая опасности бюрократизации и формализма, необходимо проведение следующих мероприятий. 1. Выстроить учебно-методическую вертикаль, задействовав министерства (Министерство просвещения РФ, Министерство науки и высшего образования РФ, Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ), профессионально-творческие союзы, гильдии, СМИ, факультеты, где реализуются направления УГСН 42.00.00 «Средства массовой информации и информационно-библиотечное дело» и УГСН 55.00.00 «Экранные искусства». 2. Проводить мощную и перманентную PR-кампанию, направленную прежде всего на педагогов и медиауправленцев, которых следует убедить в том, что использование в учебном процессе медиа (на основе специально разработанных учебно-методических пособий) значительно повышает эффективность обучения, делает связь «педагог -обучающийся» более крепкой; что без всеобщей медиаграмотности у общества нет будущего. 3. Снабдить все библиотеки школ и вузов бумажными и электронными средствами массовой информации из списка качественных СМИ. 4. Изучать передовой зарубежный опыт и внедрять в практику российского медиаобразования. Например, опыт Финляндии, где действует девиз «Гражданская медиаобразованность - главный принцип национальной политики», где существует государственный орган по медиаобразованию. Национальный аудиовизуальный институт (KAVI) с его Департаментом по медиаобразованию и аудиовизуальным медиа (MEKU) имеет правовую задачу по продвижению медиаобразования, навыков работы с детьми в СМИ и создания безопасной медиасреды для детей. MEKU также контролирует выпуск аудиовизуальных программ. KAVI находится в подчинении у Министерства образования и культуры и сотрудничает с ним [17]. Видимо, следует обратить внимание на то, как могут формулироваться стратегические государственные цели: повседневное ме-диаобразование должно быть ориентировано прежде всего на детей и подростков, а также должно быть качественным; структуры, занимающиеся развитием медиаграмотности, создаются и поддерживаются с помощью законодательства, финансовых ресурсов и управления на национальном и местном уровнях; деятели в сфере ме-диаобразования и заинтересованные в нем стороны взаимодействуют друг с другом сами по себе, создаются новые партнерские отношения; страна берет на себя активную роль в глобальной деятельности в области медиаобразования [6]. Есть и опыт эффективной реализации национальных проектов, таких как «Цифровая программа», «Программа аудиовизуальной культуры», «Программа публичных библиотек», «Программа ребенка и молодежной политики», органично включенных в решение задач по достижению гражданской медиаобразованности.

Скачать электронную версию публикации