Changing the Media Repertoire in the Process of Transnational Migration: A Case Study of Russophones.pdf Медиапотребление индивидов с опытом транснациональной миграции. Исследования медиарепертуара4 мигрантов укоренены в теории медиаэффектов и, как правило, тесно связаны с изучением степени интеграции [1] или взаимосвязи медиапотребления и воспроизводства идентичности [2]. Доминирование интеграционной парадигмы привело к тому, что научное сообщество сосредоточило свое внимание на изучении различий (и до некоторой степени - сходств) между принимающим обществом и индивидами с опытом миграции, а также на социальных сетях, в которые данные индивиды оказываются включены благодаря своему медиапотреблению. Выделяют разные типы медиапотребителя с опытом миграции. Например, А. Хепп, С. Боздаг и Л. Суна, изучив «коммуникативную включенность» (communicative connectivity), выделил три фокуса: на свои этнокультурные корни (origin-oriented), на идентичность как мигранта, живущего в определенной стране (ethno-oriented), на космополитичность (world-oriented) [3]. Как подчеркивают А. Хепп и соавт., «артикуляция идентичности мигрантов глубоко переплетается и формируется различными формами медиа» [3. P. 190]. Изучение медиапотребления мигрантов с точки зрения теории использования и удовлетворения показывает, каким образом индивиды с опытом миграции совмещают доступные им источники медиаконтента со стоящими перед ними адаптационными задачами [4]. К основным мотивам потребления медиа на родном языке (прежде всего, выходящих в стране проживания, но сегодня эти мотивы могут быть распространены на доступные СМИ родной страны) исследователи относят следующие: получение информации о родной стране, получение информации о стране проживания на родном языке, сохранение культурных связей, воспроизводство идентичности, развлечение и преодоление изоляции [5]. Сопоставим их с типами медиапотребителей, предложенных К. Хафецом [6], и классификацией медиапоколений М. Дёзе [7] (таблица). Типы медиапотребителей с опытом миграции1 Типы медиапотребителей с опытом миграции Мотивы потребления этнокультурных медиа на родном языке Поколения Культурный изгнанник (вынужденная или прагматически обоснованная эмиграция) Сохранение культурных связей (язык, традиции); развлечение и преодоление изоляции Первое и второе (используют этнокультурные медиа как источник информации из родной страны) Политический изгнанник (вынужденная или прагматически обоснованная эмиграция) Получение информации, касающейся родной страны (альтернативная медиаповестка) Первое (второе в случае сохранения гражданства родной страны первого поколения) 1 Таблица представляет собой переработанную версию типологии, представленной в диссертации А. С. Смоляровой на соискание степени кандидата политических наук в 2014 г. [8]. Типы медиапотребителей с опытом миграции Мотивы потребления этнокультурных медиа на родном языке Поколения Член диаспоры (низкий уровень языковых знаний, как правило, пожилые люди) Получение информации о стране, в которую иммигрировал читатель, на родном языке; развлечение и преодоление изоляции Первое Бикультурный потребитель Развлечение; получение информации, касающейся родной страны Первое и второе Транскультурный потребитель Комбинация мотивов: заинтересован в уникальном медиапредложении этнокультурных СМИ, которые производятся иммигрантами на родном языке в стране проживания Первое и второе Ассимилировавшийся потребитель Сохранение культурных связей (язык, традиции) Третье и четвертое поколения: потребности в информации и развлечении удовлетворяются с помощью медиапредложения страны проживания, этнокультурные СМИ используются для поддержания идентичности, как источник информации об исторических корнях, необходимой для понимания старшего поколения Результаты исследований состоят в определении структуры медиарепертуара - какие потребности индивиды с опытом миграции удовлетворяют с помощью СМИ страны проживания, а какие - с помощью других доступных им источников медиаконтента. Ученые, работающие в рамках медиакомпаративистики, сопоставляют данные о медиарепертуаре и практиках взаимодействия с медиа среди представителей различных этнокультурных меньшинств между собой, а также сравнивают их с общенациональной статистикой [9]. Данная парадигма предполагает, что именно опыт миграции отличает одного медиапотребителя от другого: до непосредственного акта миграции медиапотребители рассматриваются в контексте собственного национального медиапространства, но затем их практики медиапотребления сравниваются с таковыми тех, кто не нуждается в социокультурной адаптации, так как не совершал акт миграции. Таким образом, в описанных выше исследованиях изменение медиарепертуара - это «событие основания», произошедшее в прошлом и создавшее различие, на котором фокусируется внимание ученых. В то же время непосредственный процесс изменения медиарепертуара от стадии потенциальной миграции на стадии непосредственного акта миграции и в течение ограниченного времени проживания в новом обществе остается неизученным. Другим малоизученным направлением в исследованиях медиапотребления индивидов с опытом миграции является изучение медиарепертуаров носителей одного языка, проживающих в разных странах [10]. Отчасти это объясняется тем, что медиапотребление мигрантов рассматривают ученые, работающие в стране проживания. Так, среди более 150 научных работ, опубликованных за последние десять лет на русском языке и посвященных зарубежным русскоязычным медиа, исследования именно медиапотребления носителей русского языка с опытом миграции практически отсутствуют. В то же время медиарепертуар носителей русского языка регулярно изучается в Германии, Израиле, странах Балтии, в Финляндии. Настоящее исследование вносит вклад в заполнение этих лакун в научном знании. Мы ставим перед собой задачу сравнить предпочтения медиапотребителей до и после переезда в другую страну, а также выяснить мотивации, приводящие к конкретным изменениям медиарепертуара (или их отсутствию). В процессе исследования было проведено онлайн-анкетирование носителей русского языка с разным стажем миграции, проживающих в разных странах мира. Внимание было сфокусировано не на том, как на медиапотребление влияет степень интегрированности, медиаландшафт отдельной страны или особенности отношений страны проживания и родной страны мигранта, а на индивидуальном выборе и процессе изменения медиарепертуара в ходе миграции. Изучение медиарепертуара носителей русского языка с опытом миграции представляет особый интерес в разрезе данных исследовательских вопросов. С. Рязанцев оценивает численность русскогово-рящего населения за пределами России в 25-30 млн человек [11]. Он и его соавторы описывают три волны миграции после распада Советского Союза (1991-1998, 1998-2008, 2008-2017 гг.) и отмечают, что в рамках последней «произошел переход от стрессовых (вынужденных) факторов эмиграции к социально-экономическим» [12. С. 94]. Для постсоветской миграции именно русский язык остается важным связующим элементом и создает возможность воспринимать разнообразный медиаконтент на одном языке, вне зависимости от места его создания [13]. Э. Байфорд описывает носителей русского языка с опытом миграции как группу, однородную только в лингвистическом отношении, которую «нелегко определить в терминах этнической, национальной или диаспоральной принадлежности. К этой группе относятся выходцы из различных стран постсоветского пространства, принадлежащие к разным “волнам” миграционного потока, да и в целом - это люди, весьма различающиеся по личным, профессиональным и социально-экономическим обстоятельствам миграции. Их этническая самоидентификация, лояльность родному государству, принадлежность к определенному поколению и способы выражения взаимной солидарности могут быть совершенно разными и меняться довольно легко в зависимости от их статуса и жизненных траекторий» [14]. Кроме того, русскоговорящее население неравномерно распределено по странам мира, и список основных стран-реципиентов меняется с течением времени. Так, по результатам исследования, проведенного медиа «Проект», в 2017 г. в США 936 тыс. чел. указали русский как основной язык общения дома (по сравнению с 2010 г., рост составил почти 10 %). В Германии на русском говорят около 14 % домохозяйств, для которых основным языком общения не является немецкий. По данным ООН, в 2019 г. почти 4 % всех международных мигрантов составляли выходцы из России. Из более чем 10 млн чел. около 6 млн проживали в Европе. Россия находилась на четвертом месте по количеству эмигрировавших, при этом на первом и третьем местах были Индия и Китай, для которых доля граждан, проживающих за рубежом, составляет значительно меньшую часть населения в целом. В статистике ООН отсутствуют данные по таким странам, как ОАЭ, Марокко, Кения, Таиланд, Сингапур и др., в которых численность русскоговоряще-го населения невелика, но все же не равна нулю. Методология исследования. Онлайн-анкета, созданная с помощью сервиса Google Forms, включает 23 вопроса. В первую часть включены вопросы о респонденте (пол, возраст, страна проживания, знание языков, стадия миграции). Вторая часть посвящена медиарациону (новостное потребление до и после переезда, источники информации для миграционного процесса, участие в иммигрантских сообществах в соцсетях). Третья часть опроса была адресована тем, кто уже совершил переезд, и включала вопросы об обсуждении опыта миграции в социальных сетях. Поиск респондентов проводился с помощью групп в социальных сетях и методом «снежного кома» через друзей и знакомых авторов. Как отмечала О. Моргунова, «индивиды, которые мигрируют, оседают и, возможно, впоследствии натурализуются в какой-либо стране. Они осмысляют смену местожительства в терминах географии, а значит, и в цифровом мире позиционируют себя как, например, “русские” в Германии, Израиле, Индии и т.д.» [13]. В нашем исследовании для поиска использовалисьфразы, включающие слова «русские» или «русскоговорящие», а далее название страны или города. Например, мы разместили опрос в Facebook-группах «Русские в Египте», «Русские в Турции», «Русскоговорящие в мире». Расширить число сообществ помогли такие запросы, как «Жизнь и работа в Америке», «Работа, трудоустройство и карьера в Словении», «Иммиграция в Канаду» и др. В процессе поиска мы находили и другие сообщества, названия которых включают в себя как географическую привязку (Telegram-чаты «Филиппины. Экспаты», «Канадская беседка»), так и отсылки к известным мемам (Telegram-чат «Грязный Трактор: Бегите, глупцы!»). Вследствие этого в выборку не вошли сообщества и чаты, где коммуникация строится на других языках, хотя такие, конечно, существуют. Из существующих социальных платформ мы выбрали социальную сеть Facebook и мессенджер Telegram, потому что в них существуют возможности для созданий групп или чатов, где общаются пользователи, планирующие или совершившие переезд. Отбирая социальные платформы, в которых будем распространять опрос, мы представляли, как бы поступил тот, кто находится в процессе миграции: на какие площадки эти люди обратили бы внимание, как искали сообщества мигрантов и какие запросы использовали при поиске. Например, они бы с большей вероятностью искали сообщество с названием «Русские в Берлине», чем «Лягушка в водке и медведь в шампанском». В мессенджере WhatsApp тоже существует возможность создания чатов, но в ней нельзя осуществить поиск групп по названию. WeChat используется при переезде только в одну страну. Таким образом, в «слепой зоне» оказываются люди с опытом миграции или планирующие переезд, выбравшие сообщества на английском языке, и люди, которые не используют Facebook или Telegram. Вследствие этого мы учитываем, что большинство респондентов ответят, что потребляют контент на русском языке, состоят в иммигрантских сообществах и используют соцсети в качестве одного из основных каналов получения информации. Результаты исследования. В опросе, проведенном в апреле 2021 г., приняли участие 106 чел., из которых 2 чел. были исключен, поскольку отвечали в шутливой форме. Таким образом осталось 104 респондента, из них 26 % - мужчины, 74 % - женщины. 18,27 % опрошенных составили люди в возрасте до 25 лет, от 25 до 34 лет - 32,69 %, от 35 до 49 лет - 35,58 %, люди старше 50 лет - 13,46 %. Это распределение в целом совпадает с активностью возрастных групп на платформах, где мы распространяли ссылку на опрос, согласно данным statista.com. 45,2 % опрошенных переехали в другую страну до 2020 г., 28,9 % - в 2020 г., 18,3 % планируют переезд и 6,7 % находятся в процессе миграции прямо сейчас. В опросе приняли участие не только те, кто жил в Российской Федерации, но и граждане Узбекистана, Казахстана, Беларуси, Армении, Абхазии, Украины и других стран. География нашего опроса с точки зрения страны проживания охватывает разные регионы, но так как мы отбирали группы вручную, это лишь малая часть реальной географии русскоязычной цифровой диаспоры. Так как мы не размещали опрос в WeChat и WhatsApp, в нем практически не участвовали мигранты, проживающие в Китае. Среди причин миграции (вопрос с готовыми вариантами ответа и возможностью вписать собственный ответ в пункте «Другое») каждый третий респондент указал «желание жить в определенной стране» (37,5 %). Примерно каждый пятый совершает миграцию в связи с работой (22,12 %), заключением брака (22,12 %), или учебой (18,27 %). 5,8 % респондентов переезжает к семье. 11,54 % опрошенных указали в пункте «Другое» причину, связанную с политической ситуацией в родной стране (респонденты проживают в разных странах СНГ, Украине, Словении). Рассмотрим, как меняется медиарепертуар носителей русского языка в процессе миграции. Для этого прежде всего сравним ответы на вопросы «Какие каналы СМИ вы использовали до переезда (до начала процесса миграции)» и «Какие каналы получения информации вы используете после переезда (если он состоялся)». Респонденты могли выбрать несколько вариантов ответа («Телевидение», «Радио», «Электронные СМИ», «Социальные сети и блоги»), а также предложить свой ответ в поле «Другое» (рис. 1). 100 90 80 70 60 50 40 30 20 10 0 ТВ Радио Электронные СМИ Социальные Другое сети и блоги До После Рис. 1. Выбор канала СМИ до и после переезда Как видим, наиболее популярными среди респондентов оказываются онлайн-СМИ и социальные сети / блоги. Если потребление первых остается примерно на том же уровне (рост составляет 3,78 % относительно доли тех, кто предпочитал данный канал СМИ до переезда), то доля тех, кто предпочитает социальные сети / блоги, выросла на 10 % относительно доли тех, кто предпочитал данный канал СМИ до переезда. На третьем месте по популярности оказывается телевидение, которое отмечали люди практически всех возрастов. Некоторые респонденты смотрели ТВ до переезда, но указывали другие каналы СМИ в ответе на вопрос о медиапотреблении после переезда. Это можно объяснить тем, что любимые передачи есть в доступе на YouTube, смотреть их онлайн проще и дешевле, чем настраивать в новой стране привычные телеканалы. Мы также попросили перечислить СМИ, которые респонденты «предпочитали до переезда (до начала процесса миграции)». 91 % опрошенных указали тот или иной вариант ответа в свободной форме. Чуть более четверти опрошенных отметили «интернет», «соцсети» или «блоги о путешествиях», среди них только 4 человека моложе 25 лет. Это говорит о том, что границы между блогами, социальными сетями и СМИ частично стерлись для всех поколений мигрантов. 16 % респондентов отказываются от потребления СМИ: среди ответов они указывали «избегаю», «мало заинтересована в СМИ», «не люблю СМИ», «никакие». 37 % указали одно или более названий СМИ. Среди них преобладают онлайн-СМИ, прежде всего «Медуза» (опрос проводился до момента, когда Минюст признал «Медузу» «иностранным агентом»5). Ее указал каждый третий респондент, давший ответ на вопрос о любимом СМИ, или 45 % тех, кто в принципе привел минимум одно название СМИ в своем ответе. Каждый шестой из тех, кто указал минимум одно название СМИ, называли «Дождь» и «РБК». Среди ответов также можно было встретить «Первый канал», «Пятый канал», «ТНТ», «Аргументы и Факты». Из СМИ на других языках, кроме русского, респонденты указали BBC, CNN, Euronews, The New York Times, The Wall Street Journal. Только один респондент ответил, что до переезда предпочитал СМИ на русском языке, освещающее повестку другой страны (израильское информационное агентство newsru.co.il). Многие отвечали «телевидение», «ТВ» или «телевизор» в поле, где нужно было привести конкретные названия. Возможно, это связано с тем, что люди, которые предпочитают в качестве канала связи выбирать телевидение, не смотрят какие-то определенные каналы и не выделяют среди них любимые, а листают разные каналы и подбирают передачи под нужды в определенный отрезок времени. Среди СМИ, которые респонденты предпочитают после переезда, доминируют «глобальные СМИ, имеющие единую мировую повестку» (рис. 2). Их указали 61,5 % опрошенных. Каждый второй респондент обращается к СМИ, выходящему на языке страны проживания, каждый четвертый - к зарубежным СМИ на русском языке. Интересно отметить, что респонденты, выбравшие в данном вопросе «Глобальные СМИ», не указали их в вопросе о любимых СМИ до переезда. Каждый четвертый из этой группы сообщил, что перестал обращаться к СМИ родной страны, так как в них «слишком много пропаганды» или они «предоставляют искаженную или неполную информацию, которую невозможно использовать для принятия решений». Глобальные СМИ 61,5 Русскоязычные блоги и электронные ресурсы 54,1 СМИ на языке страны проживания 49 СМИ страны, в которой проживали до миграции 41,7 Зарубежные русскоязычные СМИ 24 0 10203040506070 Рис. 2. Источники информации в медиарепертуаре после переезда языках, которыми владеют респонденты, одного иностранного языка. Потребители владеют английским языком, что делает медиаконтентом комфортным. Почти чет- В ответе на вопрос о только 5 % не указали ни глобальных СМИ хорошо для них взаимодействие с верть респондентов указала, что и после переезда предпочитает СМИ именно на русском языке. Многие из них указывали, что знают и другие языки (английский, арабский, итальянский словенский), таким образом, выбор медиа на русском языке нельзя объяснить исключительно языковым барьером. Как респонденты объясняют, почему они продолжают пользоваться российскими СМИ? Мы выделили следующие паттерны: 1. Связь со страной. 1.1. Россия рассматривается как Родина («важна судьба Родины», «что происходит в моей стране», «читаю о доме»). 1.2. Интерес к повестке родного города, не страны в целом («новости своего города»). 1.3. Регулярные визиты («я хочу часто приезжать сюда», «часто бываю в России»). 2. Связь с людьми («круг моего общения составляют русские и русскоязычные», «семья осталась в России»). 3. Информационные потребности. 3.1. Общий интерес к новостям («следить за повесткой», «следить за новостями», «интерес к происходящему в мире, в России в том числе»). 3.2. Анализ медийной повестки («интересно смотреть, что пишут русские СМИ, а что иностранные, иногда информация очень разнится», «что происходит в РФ с российской точки зрения»). 4. Сохранение элементов прежнего медиарепертуара («привычка», «все так же подписан на оппозиционные СМИ»). Отметим, что одна из опрошенных сообщила, что у нее возник интерес к событиям в России в последние годы, хотя она не была подписана на российские СМИ до переезда («решила, что мне важно держать руку на пульсе»). Рассмотрим более детально изменения в медиапотреблении тех, кто совершил переезд в 2020-2021 гг. Большинство из них - молодые люди в возрасте до 34 лет. На вопрос о том, какие СМИ они предпочитали до переезда, значительная часть сообщила, что вообще не взаимодействовала со СМИ («Никакие», «Сложно сказать», «Нет таковых»). Информацию, необходимую для транснациональной миграции, 64,59 % ответивших предпочитали искать в социальных сетях. Помимо социальных сетей, респонденты в данной группе пользовались советами знакомых (35,48 %) и черпали информацию в СМИ для русскоязычных мигрантов (45,16 %). Две трети респондентов согласились, что для них важно узнавать о чужом опыте миграции. Многие из тех, кто переехал в последние полтора года, предпочитают СМИ на русском языке. Каждый второй продолжает обращаться к СМИ родной страны: «чтобы немного быть в курсе, что происходит», «чтоб следить за повесткой (но делаю это реже)», «Осталась подписана только на TutBy, важно знать, что происходит в стране», «смотрю новости своего города в Инстаграм». Таким образом, наличие СМИ родной страны в медиарепертуаре транснационального мигранта может быть объяснено в рамках существующей теории использования и удовлетворения. Паттерны, которые мы выделили, соотносятся с информационными потребностями и потребностями в интеграции и социальном взаимодействии. В то же время новостное потребление становится важным элементом взаимодействия в так называемых сильных социальных связях. Мы можем утверждать, что жизненные обстоятельства порождают особый характер потребности в социальном взаимодействии, так как в процессе миграции индивид становится принадлежащим к меньшинству в новой стране. Сравнение медиарепертуара до и после переезда подтвердило наши предположения, что необходимо учитывать сложившиеся привычки медиапотребления и потребности, связанные с актом миграции.

Скачать электронную версию публикации