Language as a creative tool of consciousness.pdf Введение Языковая система относится к открытым саморазвивающимся системам, активно взаимодействующим с окружающей средой. Как и любая другая сложно-динамическая система, язык формируется не просто в ответ на влияние внешней среды, это намного более сложный процесс рекурсивных взаимодействий когнитивной системы, мозга, культуры, общества. Взаимосвязь языковой системы стала объектом пристального внимания лингвистов к концу ХХ - началу XXI в., а осмысление этой связи и ее объективная сложность послужили основой становления новых междисциплинарных направлений: психолингвистики, этнолингвистики, когнитивной лингвистики, социолингвистики, лингвистики креатива и др. Многомерность в философском и научном понимании языковых феноменов раскрывается по мере усложнения и появления новых измерений в организации бытия и сознания человека. Однако многомерность системы языка заключена не столько в сложной структуре ее уровней и компонентов, находящихся в согласованном динамическом взаимодействии, сколько в проявлении его творческого начала - человеческого сознания, конструирующего посредством языка образ реальности (В. Гумбольдт, В. Вундт, К. Ажеж, Ш. Балли, И. А. Бодуэн де Куртенэ, Н. Я. Марр, И. Гердер, А. Вежбицкая и др.). Динамика, открытость и саморазвитие являются конституирующими, эволюционно обусловленными свойствами языка и сознания, рассматриваемыми как сложные самоорганизующиеся системы. Так, еще И. А. Бодуэн де Куртенэ понимал развитие языковой системы как непрерывную и непрестанную протяженность однородных, но разных явлений, связанных между собою непосредственной причинностью, где развитие понимается как непрерывная продолжаемость существенных изменений, а не явлений [1]. Как методологическое направление динамический подход к изучению языка начал активно развиваться с конца ХХ в. и стал достойной заменой антиномии синхронического и диахронического подходов в современной лингвистике. Парадигмальный сдвиг в теории языка с конца ХХ - начала XXI в. идет от дискретной, структурной, комбинаторной парадигмы к континуальной, системной, динамической, где онтологическим основанием мировосприятия выступает непрерывный, целостный, синергийный процесс взаиморазвития и взаимовлияния языка, сознания и деятельности человека в социокультурной среде. Любая система является организованной совокупностью элементов, где более высокая организованность достигается лучшей согласованностью взаимодействующих частей (в сравнении с другими, менее организованными объектами, имеющими такой же состав). Наибольшими возможностями вносить в мир как организованность, так и дезорганизованность обладает человек, посредством языка и сознания расширяя спектр взаимодействий до максимально высокого уровня самоорганизации и саморазвития - творчества. Онтологически творчество стало движущим фактором культурной эволюции, укорененным в когнитивных механизмах человеческой деятельности. Культура как общее эволюционное проявление человеческого творчества объединяет индивидуальное и общечеловеческое, обеспечивая развитие сознания человека и передачу смыслов и ценностей через систему символических механизмов. Наиболее ярко это выражено в семиотической концепции культуры Ф. Гирца, в которой контекст жизненных ситуаций и многообразие социальных действий становятся средой творческой самореализации человека, где каждый элемент оказывается вплетен в семиотическую ткань культуры на уровне глубинных смысловых структур. В данном исследовании мы постараемся раскрыть роль и механизмы творчества, языка и сознания в их взаимосвязи. Методология исследования Мы исходим из того, что сущностные характеристики языка, сознания и творчества необходимо исследовать в их интегративном взаимодействии, через которое осуществляется творческое становление в индивидуальном пути человека и развитие человеческой культуры в целом. Методологической базой в данном контексте выступает глобально-эволюционный подход, включающий динамический, синергетический и культурно-исторический ракурсы исследования [2]. Использование компаративного анализа концепций, затрагивающих проявление языка как инструмента творческой эволюции человека в онто- и филогенезе, позволит выделить общие характеристики активности языка и сознания, а также основные механизмы языкового творчества. Когнитивный характер взаимодействия человека с миром обеспечивается языком. Динамика развития самого языка во многом определяется степенью познания его сути, заложенных в нем глубинных смыслов и структур, на основе чего становится возможным проявление новых языковых явлений. Языковое поведение, опосредованное когнитивными процессами, является одной из форм взаимодействия в социуме. С точки зрения концепции аутопоэзиса, говорящий и слушающий представляют собой две независимые автономные системы, поэтому процесс коммуникации предполагает не передачу информации, а процесс взаимодействия как минимум двух когнитивных систем [3]. Механизмы, обеспечивающие когнитивное, языковое и культурное развитие, могут исследоваться на основе общих эволюционно выработанных свойств, присущих человеку. Свойство открытости языка и сознания во взаимодействии с миром наиболее наглядно проявляется в социальном действии или в общении, через которое происходит своеобразный языковой «обмен веществ». Согласно М.М. Бахтину, индивидуальный речевой опыт всякого человека формируется и развивается в непрерывном и постоянном взаимодействии с чужими высказываниями, что характеризует его как «процесс освоения - более или менее творческого - чужих слов (а не слов языка)» [4. С. 285]. Благодаря творческому, активнопреобразующему взаимодействию языковые структуры передаются в сфере так называемого языкового сознания и трансформируются во времени, сохраняя при этом динамическое равновесие и целостность языковой системы. Язык, по У. Матуране, выступает ключевым механизмом, поддерживающим взаимодействие живых систем с окружающей средой посредством «фундаментальной круговой организации взаимодействующих организмов», в результате которого порождается «разум и самосознание как наиболее глубокий жизненный опыт человечества» [5]. Однако структурные изменения языка и сознания обусловлены не только внешними (природными, социальными, культурными) взаимодействиями, но и внутренними, связанными с непрерывной динамикой работы сознания человека по осмыслению реальности посредством языка, носителем которого он является. Взаимодействия живого существа с самим собой и с окружающей его средой представляют когнитивные взаимодействия, отсюда динамика системы языка во многом определяется степенью познания его сути, заложенных в нем глубинных смыслов, ассоциативных и функциональных структур, на основе чего становится возможным проявление новых языковых явлений. Язык понимается нами как активная самоорганизующаяся среда познавательного процесса, в пространстве которого осуществляется особое синергетическое движение творческого становления, подобное движению становящегося бытия [5]. Это нелинейное языковое движение (творчества) с синергетической точки зрения может рассматриваться как нелинейное письмо или дискурс, который размыкает одномерность текста и открывает возможность мысли двигаться по разным направлениям и контекстам, приводя порой к парадоксальным выводам [6. С. 55]. Мир в контексте синергетического взаимодействия бытия и сознания раскрывается как безграничное поле возможностей, актуализирующихся в процессе человеческого познания. Так, познание, согласно В.В. Тарасенко, представляет собой «фрактальное блуждание в мире, цепь самоподдерживающихся изменений, самоорганизующихся вокруг самодостраиваемого внутреннего образца», важнейшим аспектом которого является творческое становление, осуществляемое через механизм трансценденции, создания внешнего образца [7]. При этом именно язык помогает ориентироваться в мире и познании, выстраивая структуру языкового сознания и обеспечивая динамику взаимодействий и творчества человека в целом. Отечественный лингвист Е.С. Кубрякова выделяет ориентирующую (миросозидательную) функцию языка как интегральную основу, объединяющую функции когниции и коммуникации [8]. Причем, по утверждению Е.С. Кубряковой, язык обеспечивает ориентацию человека в предметном мире и в области сознания за счет создания особой концептуальной системы (куда номинативная функция входит частью). Язык понимается как средство доступа к мыслительной интериоризованной в мозгу деятельности [8], а следовательно, регулирует и направляет движение творческой мысли. В социокультурном контексте языковой функционал расширяется и дополняется, затрагивая процессы осуществления культурной эволюции через непрерывное смыслопорождение в социальных взаимодействиях и мыслительной деятельности. В данном исследовании акцентируется роль творческого, миросозидательного аспектов языковой активности сознания, поскольку непрерывная динамика взаимодействия с окружающей действительностью и ситуационный контекст момента времени делают каждый речевой акт уникальным и неповторимым. Наиболее подходящим, конгруэнтным выделенному объекту исследования является эволюционный (системно-динамический, синергетический) подход. Методологический анализ функциональных механизмов творческой языковой динамики в процессе индивидуального становления сознания проводится на основе концепции Б.М. Гаспарова, учитывающей динамический (эволюционный) характер развития самого языка как языкового существования, основанного не столько на абстрактных структурах и обобщенных категориях, сколько на практических действиях, осуществляемых целостно в открытой, длящейся и текучей процессуально-сти конкретных ассоциаций, смыслов, образов и контекстов. Возрастающая сложность и структурированность сознания, творческого и языкового опыта человека связана именно с динамическим аспектом его жизнедеятельности, обусловливающей и культурную динамику. Динамический аспект языка и сознания может объясняться феноменом эмерджентности - свойством самовозникновения, самоорганизации и самоусложнения через лавинообразный рост и множество путей развития через практику человеческой культуры, а может быть творческим, сознательно организуемым и направляемым культурными механизмами рекурсивным процессом. Это расширяет и дополняет рациональное понимание языка новыми параметрами, включающими иррациональные источники творчества и весь объем жизненного опыта сознания и человеческих взаимоотношений в процесс языкового развития. Исследование и результаты В философии языка выделяется языковое сознание и сознание вообще (глобальное, метаязыковое сознание). А.Н. Портнов предлагает рассматривать языковое сознание в двух измерениях: сознательный опыт, затрагивающий глубинные основания процесса осознания действительности, и динамическую форму сознания, включающую отдельные акты осознания внутренних и внешних впечатлений, языковой объективации [9. С. 201]. Сознание в данной концепции предстает одновременно как поток и как способность осуществлять отдельные акты сознания (мыслительные, мнемические, перцептивные); как непосредственное переживание и как «оречевленное» сознание (внутренняя и внешняя речь в различных модусах). Вслед за А.Н. Леонтьевым, А. А. Леонтьевым, В.П. Зинченко, С.Д. Смирновым, А.Н. Портнов и его ученики выделяют чувственную ткань значения и смыслы как одну из динамических характеристик сознания, подчеркивая смыслопорождающую роль сознания [9. С. 322]. Практика смыслообразования является познавательным творческим процессом, обеспечивающим (по Д.А. Леонтьеву) смысл как единство связности и связанности, интегрированности в жизни [10]. Смысл в таком контексте (как то, что объединяет индивидуальное и социальное, язык и сознание) всегда трансцендентен, он всегда в мире. Осмысленность жизни выводит сознание человека за пределы данного ему личного бытия к более глобальным смыслообразующим контекстам жизни. В терминах В. Франкла, Э. Янча, К. Поппера этот процесс обозначается как «самотрансценденция». Эту же роль языка как посредника, осуществляющего через смыслообразование выход (трансценденцию) за пространственные, временные и социальные пределы, отмечают Т. Лук-ман и П. Бергер [11]. Трансцендирующая и интегрирующая сила языка актуализирует весь мир «здесь и сейчас» в сознании индивида и в оформлении совокупного знания человечества посредством культуры. В культурно-историческом плане творческая функция языка реализуется через высшие формы творчества, осуществляемые человеком посредством сознания: через науку, искусство, философию. Теоретические подходы к анализу творческого использования языка исследователи строят на коммуникативной, структурной или семантической основах. Так, Т.А. ван Дейк отмечает обусловленность порождения речевого акта ситуационным контекстом и отмечает, что дискурс и текст отражают основные категории и структуры наших моделей познания действительности [12]. А. Вежбицкая определяет базисные концепты (ключевые слова) на основе ядерных ценностей культуры как естественный семантический метаязык, на основе которого разворачивается языковая картина мира [13]. У. Лабов выводит теорию эволюции языка через матрицу социального и языкового поведения, по которой происходит языковое изменение, подчеркивая значение социокультурного уровня (слоя), в котором живет человек, при этом внутренние (структурные) и социолингвистические факторы взаимно влияют и обусловливают языковые изменения [14]. Социальная и культурная эволюция, таким образом, обусловливает развитие языка, сознания и творчества, которые также выступают движителями человеческой культуры. Вопросы глоттогенеза, так или иначе затрагивающие творческий аспект человеческой эволюции, решают Н. Хомский, С. Пинкер, Р. Джек-кендофф, Т. Дикон и другие ученые. Н. Хомский говорит об эволюции языковой способности, что сводит эволюцию языка к эволюции сознания: язык эволюционировал для нужд мышления и интерпретации [15]. В данной интерпретации язык, по сути, - это система значений, мыслительная система, подверженная глубинным изменениям посредством экстернали-зации (экстралингвистического компонента социальной и культурной эволюции). Наиболее выраженно творческий динамический характер языка и сознания выделяется в эмерджентных концепциях. Следует признать, что языковая эмерджентность, согласно П.Н. Барышникову, есть очередной виток эволюции однородных явлений (языка, сознания, культуры, технологий), направленных на эффективное решение эволюционных задач. Как отмечает П.Н. Барышников, при объединении культурно-исторической теории глоттогенеза с идеей культурных мемов индивидуальное сознание предстает как результат коллективного творчества, а вся языковая концептуальная система (система «язык-сознание») - как «прототипическая реализация культуры через индивидуальный опыт существования» [16]. Если рассматривать эмерджентность в контексте динамики состояний сознания и семантики языка как ключевое объединяющее структурно-функциональное свойство языка и сознания (например, у П. Хоппера «продолжающийся процесс структуризации» в эмерджент-ной грамматике, у П.Н. Барышникова «множественная нечеткая интерпретация» [16]), можно говорить о том, что творческая реализация сознания, включающая наработки индивидуального сознательного опыта и культурного опыта человечества, действительно обеспечиваются посредством языка через смыслопорождение. Источником, запускающим эмерджентные явления, выступает творческое взаимодействие сознания (наблюдения, отображения) с культурной и социальной реальностью, с языком, и наоборот, сама языковая (шире, творческая) деятельность (порождение текста, дискурс/письмо) является преобразующим механизмом, влияющим на состояние человека и качественное изменение его индивидуального опыта. И.А. Бодуэн де Куртенэ описывал подобное движение в контексте взаимодействия человеческого сознания с языком через три направления: 1) от центра кнаружи, произношение, говорение; 2) снаружи в центр - слушание, звуковое восприятие; 3) умственное движение в самом мозговом центре: языковое мышление [1]. Точкой отсчета и центром взаимодействия при этом все же выступает сознание человека. При этом возникают вопросы: можно ли творчество сознания понимать как эмерджентное явление (интуитивное творчество) или же творческая активность сознания - это контролируемый осознанный процесс, который можно рассматривать как метакогнитивную и метаязыковую стратегию? Как обеспечивается переход от отражения и восприятия к мышлению? Как творческие механизмы сознания обеспечивают когнитивную и номинативную функции языка? Ответы на эти вопросы пока невозможно дать окончательно, они требуют дополнительных исследований и концептуальных уточнений. Творческая сила языка предопределяет способность уникального (индивидуального) и одновременно универсального (социокультурного) мировосприятия через реализацию когнитивной и коммуникативной функций. Язык проявляется через человека в полной мере благодаря наличию сознания, понимаемого не просто как «глобальное рабочее пространство», как его представляют С. Деан, Д. Баарс и другие мыслители, или как способность материи отражения действительности, а как организующее начало, творческий центр взаимодействия с миром, обладающий одновременно свойством процессуальности, потока и свойством наблюдения. Гипотеза Сепира-Уорфа о взаимообусловленности языка и мышления подразумевает глубинный творческий аспект сознательной языковой деятельности. Э. Сепир одним из первых определил, что язык представляет собой «актуализацию тенденции овладеть действительностью» и что он глубоко коренится во всем человеческом поведении, что остается очень немногое в функциональной стороне нашей сознательной деятельности, где язык не принимал бы участия» [17. С. 232]. Важным аспектом в понимании языка Э. Сепиром можно выделить то, что язык способен выразить любую (в том числе совершенно новую и ранее не выражавшуюся) мысль говорящего, обладая всем арсеналом формальных средств [17. С. 287]. Онтологически сознание, реализуемое мышлением, объединяет и обусловливает эти процессы, являясь движителем эволюции языка и самого человека. Сознание универсально и не зависит от конкретного языка благодаря своей творческой, метаязыковой природе: по выражению А.В. Смирнова, мысля мир и мысля языковые формы, мы тем самым окажемся способны соотнести одно с другим или соотнести два языка и установить тождество смысла [18. С. 288]. Сознание схватывает суть явления и обладает свободой творческого выражения, отображенного познанного через формы творческой деятельности (необязательно языковой). В то же время следует отметить, что не всегда творческий потенциал языка задействуется сознательно: при отсутствии развития творческого мышления и осознанного взаимодействия с миром (при схематическом реагировании и поведении) язык будет служить насущным коммуникативным (обывательским) потребностям и не сможет реализоваться в конкретном случае как инструмент творчества. Но чем больше объем сознания по освоению жизненных ситуаций, тем потенциально богаче и более дифференцированы потенциальные возможности творческого языкового выражения. Если согласиться с идеей, что творческий потенциал человеческого сознания актуализируется именно в момент символизации, перевода взаимодействия, в том числе бессознательного, с окружающей средой в языковую форму, мы должны признать, что именно такой творческий акт совершает сознание. В данном контексте справедливо определение текста, данное И.Р. Гальпериным, что это «сознательно организованный результат речетворческого процесса» [19. С. 3]. Речетворческий процесс - не структурное оперирование языковыми формами, а сложный выбор облечения глубинного смыслового и экзистенциального содержания в форму слова. Механизмы влияния речи на формирование сознания глубоко анализировались представителями российской психологической традиции (А.Р. Лурия, Л.С. Выготский, А.А. Ухтомский, В.П. Зинченко, А.Н. Леонтьев, Н.И. Жинкин, И.Н. Горелов и др.), однако в контексте эволюционного подхода уместно исследовать механизмы творческой динамики языка на основе концепции Б.М. Гаспарова [20]. Процесс становления человека через язык происходит в индивидуальном сознании, но не изолированно, а в непрерывном соприкосновении с языковым опытом других говорящих и с опытом человеческой культуры в целом. При этом сами языковые единицы и образования в сознании говорящего не лежат в памяти неподвижно как статические структуры, а, по выражению Б.М. Гаспарова, скорее напоминают плазму, через которую непрерывно, по все время изменяющимся направлениям, проходят токи ассимилятивных и ассоциативных взаимодействий [20]. Языковая среда, согласно Б.М. Гаспарову, составляет содержание нашего сознания и нашей памяти, обеспечивая процессуальность языкового сосуществования человека «с языком» и «в языке», а всякий речевой акт представляет собой частицу движущегося потока человеческого опыта . При этом сознание, понимаемое как поток или как процесс, проявляет свое активное начало посредством языка, но это синергетическое движение языка и сознание по сути являются творческим процессом или творческим осуществлением жизни (в терминах А. Бергсона и А. Уайтхеда). В понимании А. Уайтхеда (Whitehead), любые актуальные сущности складываются из трех составляющих: единого, многого и творчества [21]. Однако результат в любом случае превосходит свои условия: конкретная ситуация или сущность всегда будет представлять что-то четвертое, что имеет синергетический характер и может быть связано с эмерджентной эволюцией. А. Уайтхед трактует творчество как фундаментальную категорию онтологии, благодаря творчеству в бытии происходит непрерывное становление и преобразование сущностей из единого во много и наоборот. Возможности актуализации творчества в индивидуальном сознании заложены в самой языковой деятельности человека и в динамической ткани языкового выражения, образ которого мы воспринимаем как целое, но целое подвижное, пластически изменчивое и наполненное потенциальными возможностями многообразных сочетаний. Такими функциональными динамическими базовыми единицами языка Б.М. Гаспаров называет коммуникативные фрагменты, целостные (звуковые, смысловые, графические) образы. Коммуникативный фрагмент («членимый», но «не расчленяемый»), отрезок речи любой длины, который можно непосредственно воспроизвести и опознать в качестве готового целого, обладает характеристиками: - непосредственная заданность в памяти (узнаваемое, известное); - смысловая слитность (неповторимая совокупность смыслового, эмоционального, стилевого и тематического содержания); - динамическая заданность (его границы, в отличие от слова, принципиально подвижны); - аллюзионная множественность (узнаваемость, напоминание о чем-то); - коммуникативная заряженность (заключает в себе в потенциальном виде множество коммуникативных возможностей, а каждая реализованная возможность развития, вместе с тем, вносит новые потенции пластического преображения исходного образа); - пластичность (смысл движется в поле окружающих его ассоциативных связей, приоткрывая множество ракурсов и перспектив, в которых он может предстать в соответствии с разными потенциалами его дальнейшего развития); - уникальность («монада» языкового опыта, образуя неповторимое сочетание коммуникативных потенций); - смежность, срастание (различные фрагменты образуют непрерывный континуум совмещенных частиц, перерастающих и перетекающих друг в друга по многим разным направлениям, в многослойных отношениях) [20]. Все указанные свойства коммуникативного действия позволяют определить его как явление, динамически заданное в сознании человека, активный действующий элемент живого языка и одновременно как контекст, излучающий из себя целое поле возможного дальнейшего развития коммуникативной ситуации. Рассмотрение коммуникативного акта в качестве динамического структурного элемента снимает разделение между языком и речью, словарем и грамматикой, позволяя исследовать закономерности движения слова в человеке и человека в поле слова. Контаминация как ассоциативное взаимодействие коммуникативных фрагментов (когда два или несколько известных говорящему выражений, сопряженных по форме и полю употребления, не просто модифицируют свои очертания по аналогии, но переходят во все новые формы) позволяет получать открытое множество языковых фигур на основе одного и того же исходного материала. «Любое заведомо известное выражение выступает в перцепции говорящего как бы окутанным в целую сетку аналогических модификаций и сближений с другими выражениями. Эта сетка меняется в зависимости от того поля смысловых тяготений и потенциальных ходов, которое вырастает в процессе создания каждого акта речи. Вместе с ним изменяется и конфигурация аналогических мерцаний... В этом смысле знакомое в такой же степени оказывается для нас каждый раз новым, в какой новое оказывается знакомым» [20. С. 123]. Источником, запускающим языковую динамику, выступает взаимодействие человека со словом, часто бессознательное или частично осознаваемое на родном языке и более контролируемое в речи и мышлении при переводе на неродной язык. Речевая деятельность человека представляет собой непрерывный когнитивный творческий процесс языкового существования. Б.М. Гаспаров объясняет механизмы порождения высказываний с точки зрения динамики взаимодействия: «Каждая частица языкового материала, которую коммуникативное намерение говорящего актуализирует в арсенале его памяти, обладает своими собственными возможностями употребления на определенных вакантных местах, в соседстве с определенными другими выражениями, своими потенциями развертывания и ассоциативными тяготениями, наконец, своими механизмами модификации. Совместить все эти уникальные языковые микромиры, найти такие приемы их наложения, при которых каждому из них нашлось бы место в слитном единстве, заставить их взаимодействовать друг с другом и притом взаимодействовать таким образом, чтобы результирующий эффект более или менее соответствовал общему замыслу, минимизировать и замаскировать потенциальные диссонантные столкновения различных смысловых обертонов, исходящих из каждой монадной единицы языкового материала, - таков спектр задач, которые говорящему постоянно приходится разрешать в процессе его языковой деятельности» [20. С. 108]. Творческие акты взаимодействия с языком развертываются в сознании через силы отталкивания (в зависимости от ситуативной и жанровой настроенности, ассоциативных ходов и т.п.) и через силы притяжения (способность и потребность сочетания языковых единиц применимо к конкретной ситуации). При этом языковая рефлексия сознания вливается в опыт языкового существования личности. В контексте динамического подхода концепция Б.М. Гаспарова применима к индивидуальному творческому становлению человека. Именно творческий характер даже самых простых и непритязательных речевых задач и контекстуальная уникальность жизненных ситуаций, постоянно возникающих перед носителями языка, актуализирует творческую языковую активность сознания в онтогенезе. Рассматривая проблему соотношения языка, сознания и творчества в филогенезе, мы предлагаем исследовать язык как творческий инструмент культурной эволюции, где процесс накопления культуры играет весьма действенную роль в формировании конечных стадий этого развития - в формировании актуального уровня сознания как организующего фактора социокультурного бытия человека. По версии К. Гирца, при наложении культурного и биологического изменений произошло качественное преобразование и скачкообразное развитие социальной организации, коммуникации и моральной регуляции, когда такие атрибуты человеческой природы, как язык, творчество и сознание стали конституироваться как комплексные «врожденные» характеристики человека. С данной точки зрения основанием языкового творчества является именно культура, которая не просто «дополняет, развивает и расширяет органические способности, логически и генетически ей предшествующие; она, по-видимому, является неотъемлемой частью самих этих способностей» [22. С. 79]. Культурные ресурсы в данном ключе не дополняют, а составляют основу человеческого сознания, которое в своей активности (мышлении, речи) реализуется на объективном материале общей культуры. Следует выделить здесь понимание культуры как контрольного механизма, сводящего широту и неопределенность врожденных способностей к конкретности реальных творческих достижений, а также признание природной и культурной эволюции развивающимися во взаимодействии [22. С. 56]. К. Гирц отмечает, что «всеобщие эволюционные тенденции - рост способности к сосредоточению внимания, замедлению реакции, изменению интереса, преследованию цели и, в целом, к позитивному разрешению сложных ситуаций - достигают наивысшего выражения в человеке, делая его самым активным из всех активных организмов и вместе с тем самым непредсказуемым» [22. C. 96]. Культура - необходимый элемент человеческого существования, важнейший не просто в плане выживания, а для творческой самореализации человека в социальной реальности и, что актуально сегодня, для сохранения жизни человечества вообще. Культурные модели (комплексы/наборы символов, к которым можно отнести и язык) действуют как внешние источники познания и творческого развития человека, отношения и процессы между «моделируют» реальные отношения, придавая значение, т. е. объективную понятийную форму социальной реальности. Но и сама способность моделирования, создания структурно и процессуально соответствующих форм, по мысли Гирца, является особенностью человеческого интеллекта. Моделирование, объективация, конструкция и деконструкция -механизмы мышления, где язык выступает эволюционно выработанным творческим инструментом. Но творчество, в том числе языковое, необходимо не только в соотношении с сознанием, но и с позиции осуществления жизни: «Человек в такой огромной степени зависит от символов и систем символов, что эта зависимость является решающим фактором для его творческой жизнеспособности; в результате, если он улавливает даже самые незначительные симптомы того, что данные символы не в состоянии охватить тот или иной аспект его опыта, он приходит в состояние самого серьезного беспокойства» [22. C. 97]. Согласно В. М. Розину, творчество есть неотъемлемый аспект жизненного пути и реализации личности; оно характеризуется особым соотношением традиции и новации; актуализирует культурный аспект не только в историческом ракурсе, а в реализации вызовов времени: «... через творчество и мышление такой личности реализуются время и современность» [23. С. 340]. Роль языка здесь не только инструментальная, пространство коммуникации выступает контекстом или своеобразным «полем смыслов» (семиосферой, в терминах Ю.М. Лотмана), в котором устанавливаются парадигмы, критерии новизны, ориентированность на сообщество. В.М. Розин говорит о наличии у творческой личности особой «креативной реальности», относящейся к «Я-реальности» и содержащей события творческой реализации и одновременно события модернити [23. С. 341]. По сути, под «креативной реальностью» полагается событийное единство языка, сознания и творчества человека и культуры в процессе жизнеосуществления - в нем осуществляется встреча и преобразование индивидуального и социокультурного опыта, времени и современья (модернити). Примером такой «креативной реальности» можно назвать образовательное коммуникативное событие, в котором буквально рождается новое знание (осуществляется новый шаг эволюции в онтогенезе) и осуществляется эволюционный филогенетический процесс. Если мы понимаем сознание (самосознание) как активное начало в ситуации взаимодействия, тогда можно говорить, что актуализация творчества в языковой ситуации включается активностью наблюдателя, осознанно выбирающего языковой материал, т.е. речевой акт в данном случае можно называть творческим актом, хотя не в каждой коммуникативной ситуации это так. Творческий потенциал обеспечивает отображение более высокого (скрытого или имплицитного, в терминах Д. Бома) порядка в виде знаний и перспективного видения. Сознание необходимо для того, чтобы переводить скрытый порядок в явный. Постижение более высоких уровней - степеней организации порядка достигается активной, творческой работой сознания. Зеркальное взаимоотношение и взаимное влияние сознания, языка и социокультурной реальности в философии языка возможны благодаря универсальному свойству отражения и бесконечной возможности саморазвития каждого из них: «Если человек, будучи высшей формой развития материи и потому аккумулирующей бесконечный ряд нижележащих форм, находится в универсальном отношении к миру, то и язык как действительное сознание, генетически и функционально связанный, сцепленный с ним, являющийся высшей формой, результатом развития “языковости мира”» (Э.Р. Атаян), также изначально находится в универсальном отношении к миру и способен к бесконечному его отражению» [24]. В.П. Зинченко и М.К. Мамардашвили также писали о генеративной силе нашего отражения, благодаря которой человек в принципе не может пассивно отображать, в данном процессе заложена творческая способность сознания наделять отображение свойствами [25]. В нашем понимании, творческий потенциал может быть связан с системой координат, формирующейся в сознательном опыте как отображение и фиксирующейся в виде нейронных сетей; это способность более тонкого или объемного внутреннего отображения, от высоты и многомерности которого зависит уровень проявления творчества и уровень свободы. Согласно исследованиям И.А. Бесковой, в ходе эволюции именно внимание к своему внутреннему миру, его порождениям и конструктам, к продуктам его активности стало основой формирования воображения, фантазии, интуиции и творческой способности человека в целом [26. С. 53]. Высшая способность отражения - саморефлексии, создает поле отображения как поле творчества, на котором с помощью воображения выразительными средствами образов и символов создаются картины реальности. Чтобы что-то отобразить, необходима отстраненность - расстояние, которое, по законам зеркала, чем дальше, тем больше позволяет отобразить. Что же является таковым зеркалом? У Г. Лейбница, например, таким «живым зеркалом», отражающим универсум, выступает монада, которая не просто пассивно и безжизненно отображает, а воспроизводит все сущее благодаря собственной силе. «Каждая субстанция есть как бы целый мир и зеркало универсума, который каждая субстанция выражает по-своему, так же как один и тот же город смотрится по-разному в зависимости от различных положений наблюдателя» [27. С. 132]. У Х. Ортеги-и-Гассета также включается сознание как отражение (оптика мира) и сознание как творческое активное начало, структурирующее опыт, при этом они дополняют друг друга: «все подчинено оптической демократии» [28]. Тем самым двойственность ближнего видения сменяется абсолютным единством зрительного поля, а в сознании возникает парадокс, когда объект дальнего видения расположен от нас не дальше, чем видимый вблизи, а, напротив, ближе. Вот это состояние пустоты и ясности составляет качество сознания, в котором разворачивается творческая активность мышления: структурируются взаимосвязи опыта и кристаллизуются смыслы, генерируются новые идеи. Все это вместе составляет эволюционный арсенал человека. Исследования творчества приходят к двум вариантам его происхождения: 1) оно возникло как «эволюционная перемычка», способствовавшая объединению групп; 2) культура представляет собой вторую форму эволюции, отсюда наше мышление и поведение формируются двумя различными эволюционными силами [29]. Культурный эквивалент личности, в контексте эволюционного исследования творчества, - это творческая идея. Новое «поколение» начинается, когда эта идея передается от человека А к человеку Б и длится до тех пор, пока идея не передается от человека Б к

Скачать электронную версию публикации