The language of worldwide communication and linguistic and cultural globalization.pdf Введение Эволюция английского языка из малоизвестного языка относительно небольшой этнической группы в один из самых широко распространенных международных языков приобрела во второй половине ХХ столетия характер быстро текущего процесса, который привел к его преобразованию в язык всемирного общения. Приобретение английским языком статуса глобального языка представляет собой беспрецедентное явление в истории языков и культур и влечет за собой глубокие последствия не только для теории и практики языкового обучения, но и для сохранения языкового и культурного наследия планеты. Если английский язык, еще задолго до его превращения во всемирное средство преодоления языковых и культурных барьеров, рассматривался рядом ученых и политических деятелей как доминирующий язык, представляющий собой угрозу для дальнейшего существования национальных языков и культур, то в начале третьего тысячелетия, в период ускоренной глобализации, вопрос о взаимоотношениях английского языка как языка всемирного общения с другими языками и культурами мира стал наиболее актуальным. Действительно ли, что использование английского языка в функции глобального лингва-франка во всех сферах международного общения и культурная глобализация мира приведут к вытеснению других языков и культур, в особенности тысяч языков и культур малых народов мира, или язык всемирного общения становится частью множественной идентичности человека эпохи глобализации в условиях информационного общества и не представляет угрозы этнокультурной идентичности? Подход к языку как к орудию, используемому с целью коммуникации, координации совместных действий и познания окружающего мира, позволяет объяснить трудности осуществления языковой политики без должного учета инструментально-функциональных свойств языков. Однако некоторые важные вопросы, связанные с развитием, сохранением и использованием языков и культур в условиях глобализации, не получают удовлетворительного объяснения, несмотря на все увеличивающийся уровень и масштаб языковых исследований. В связи с этим представляет интерес концепция профессора социологии Амстердамского университета А. де Сваана о глобальной системе языков, изложенная в монографии «Слова мира. Глобальная языковая система» [1], впервые опубликованной в 2001 г. Согласно концепции А. де Сваана, более чем 6 000 языков мира представляют собой согласованную языковую систему, связанную воедино многоязычными говорящими. В зависимости от способности языков выполнять роль средств межъязыковой коммуникации, де Сваан разделяет мировую систему языков на четыре иерархические группы: 1) периферийные языки; 2) центральные языки; 3) суперцентральные языки; 4) гиперцентральные языки, как правило, не используются для межъязыковой коммуникации. В группу периферийных языков входит большинство так называемых малых языков, находящихся под угрозой исчезновения, так как говорящие на них вынуждены использовать в процессе коммуникации вне пределов своих языковых групп другие языки. Абсолютное большинство языков мира (98%) являются периферийными, хотя общая численность людей, говорящих на периферийных языках, составляет не более 10% населения земного шара [1. С. 4]. Центральные языки (их около 100) используются в качестве средства коммуникации между говорящими на периферийных языках в пределах географических районов. На них говорят около 95% всего человечества. В группу суперцентральных входят 12 языков: английский, арабский, испанский, малайский, китайский, немецкий, французский, португальский, русский, суахили, хинди и японский. Статус международных суперцентральные языки приобрели в результате широкого географического распространения и в связи с тем, что они являются необычайно крупными языками, с числом говорящих (кроме суахили), превышающем 100 миллионов. Гиперцентральные языки - это глобальные языки, которые используются для связи между говорящими на суперцентральных языках. Явление глобального языка возникло на рубеже XX-XXI вв. в результате беспрецедентного роста международных контактов в ходе интеграционных процессов и глобализации. В группу гиперцентральных языков входит только английский язык, число говорящих на котором, включая как на первом (L1), так и на втором (L2) языках, в настоящее время приближается к 2 миллиардам. Иерархическое распределение языков в глобальной языковой системе объясняет трудности осуществления языковой политики в образовании, рассчитанной на поддержку и развитие многоязычия. А. де Сваан пишет, что «изучение языков по большей части происходит в верхнем направлении... Люди обычно предпочитают изучать язык, который находится на более высоком уровне иерархии» [1. С. 5]. Согласно де Сваану, с развитием рыночных отношений языки стали восприниматься как «гиперколлективные товары», стоимость которых возрастает пропорционально численности пользователей. Все более усиливающийся процесс концентрации, в котором центральная роль отведена небольшому числу языков с наибольшей коммуникативной стоимостью, направляется «невидимой рукой рынка», т.е. объективным рыночным механизмом, описанным шотландским экономистом XVIII в. А. Смитом в «Исследовании о природе и причинах богатства народов», опубликованном в 1776 г. [2. С. 363-364]. Для обоснования динамики распространения языков де Сваан вводит понятие Q-стоимости (Q-value) языка как меру измерения принятых в обществе представлений о «коммуникативном потенциале» языка, т.е. о коммуникативных преимуществах приобретения данного языка в результате вложения времени и средств в его изучение [1. С. 230-233]. Комментируя экономический подход де Сваана к языкам, Г. Фергусон пишет: «Таким образом, языки могут рассматриваться как долгосрочные проекты финансовых вложений, причем величина вложения воздействует на функциональный потенциал языка на индивидуальном уровне; изучение второго языка может быть уподоблено созданию капитала, в данном случае приобретению символического и интеллектуального капитала» [3. С. 122]. В иерархии глобальной системы языков единственный гиперцентральный язык, английский, имеет самую высокую Q-стоимость. Несмотря на то что он уступает китайскому языку по численности говорящих на нем как на первом языке, он значительно превосходит не только китайский, но и любой другой язык по своей центральности как всеобщее средство преодоления межъязыковых и межкультурных барьеров. Обучение английскому языку, следовательно, предоставляет наибольшие преимущества, поэтому неудивительно, что в образовательных системах всего мира при выборе второго или иностранного языка предпочтение неизменно отдается именно английскому. Таким образом, подход к языку как к орудию для осуществления коммуникации и познания окружающего мира, а также рассмотрение связи языков в глобальной иерархической языковой системе, в которой относительное положение языков определяется на основе их коммуникативного потенциала, отражающегося в их Q-стоимости как «гиперколлективных товаров», позволяют объяснить явление превращения английского языка в глобальное средство всеобщей коммуникации на рубеже XX-XXI вв. Глобальная система языков не является чем-то новым, но в период глобализации, с беспрецедентным ростом международных связей, необходимость всемирного средства преодоления межъязыковых и межкультурных барьеров привела к изменению взаимоотношения между языками, находящимися на различных иерархических уровнях, и к приобретению английским языком статуса глобального языка. Превращение английского языка в глобальный привело к стабилизации системы языков мира, положив конец соперничеству между крупными языками в межъязыковой коммуникации. Однако вторжение английского языка в новые функциональные области не только на уровне международных, но и на уровне региональных и национальных отношений вызывает обеспокоенность политиков, исследователей и широких кругов мировой общественности в связи с опасностью утраты мирового языкового и культурного наследия. Одними из наиболее важных вопросов, связанных с изучением языковой и культурной глобализации, являются вопросы о воздействии языка всемирного общения глобализации на другие языки, возникновение новых разновидностей английского языка и их взаимоотношения с английским в его глобальном статусе. Широкое распространение английского языка в мире и, как результат, возникновение местных вариантов английского языка в результате индигенизации после обретения бывшими колониями и зависимыми территориями независимости начались задолго до ускорения глобализационных процессов в 90-х гг. XX в., которые, среди прочего, привели к качественному преобразованию английского языка из международного в глобальный язык всеобщей коммуникации. Наиболее известной моделью распространения английского языка в мире и, соответственно, вариантов английского языка является модель Бр. Качру, впервые опубликованная в 1992 г., в которой распределение вариантов английского языка представлено в виде трех концентрических кругов - внутреннего (Великобритания, США, Австралия и т.д.), внешнего (Индия, Пакистан, Нигерия, Малайзия и т.д.) и расширяющегося, в котором английский язык широко используется в качестве иностранного языка широкой международной коммуникации, хотя и не играет какой-либо роли в правлении или интранациональной коммуникации. При описании данной модели Качру отмечал качественно новое явление, которое отличает употребление английского языка как международного - растущую роль в использовании английского языка в странах, в которых английский язык не признан в качестве государственного или национального [4. С. 20-21]. К концу XX столетия число говорящих на английском языке как на втором превысило число носителей английского языка как родного, и по мере индигенизации английского языка в странах, где английский укрепил свои позиции в политике, экономике, образовании и культуре, стало возможным говорить о смене парадигмы от распределения языка к его распространению и адаптации в новых социокультурных условиях. Согласно Г. Уиддоусону [5], распространение английского языка в мире происходит, в отличие от прошлых эпох, таким образом, что он становится языком других, и те говорящие должны иметь аналогичные права на английский язык, как и его носители. «Происходит не распределение реального языка, а распространение виртуального языка и его актуализация. Распределение реального языка означает его принятие и соблюдение его норм. Распространение виртуального языка подразумевает адаптацию и автономность. Данные два процесса совершенно различны» [Там же. С. 135-146]. Независимое развитие бывших английских колоний после распада Британской империи привело к признанию местных вариантов английского языка в качестве национальных стандартов. Э. Шнайдер [6] объяснил процесс преобразования стандартного языка метрополии в новые языковые стандарты изменениями в динамике национальной идентичности, требующей принятия новых систем ценностей и мировоззрения по мере осознания своего статуса независимой нации. Согласно Динамической модели, предложенной Шнайдером, распространение английского языка проходит через пять стадий, в ходе которых английский язык постепенно нативизируется, перенимает местные нормы, которые находят отражение в национальных словарях и в литературном творчестве, и на последней стадии, называемой им стадией дифференциации, приобретают статус национального языкового стандарта. С приобретением английским языком статуса всемирного языка глобальной коммуникации, однако, изучение лишь только английского языка как родного (L1) и местных вариантов (world Englishes) стало недостаточным. Австрийский исследователь английского языка как средства всеобщей международной коммуникации Б. Зайдльхофер указывает, что концептуализация английского языка в глобализируемом мире должна включать «самое широкое современное использование английского языка в качестве лингва-франка, которое в глобальном масштабе является его преобладающей реальностью с участием наибольшего числа говорящих во взаимодействиях по большей части не носителей языка» [7. С. 236]. Б. Зайдльхофер считает неготовность ряда исследователей допустить «принятие языка, не являющегося чьим-либо родным языком, в качестве легитимного объекта исследования и дескриптивного описания», является «концептуальным разрывом», который необходимо преодолеть так же, как в свое время было преодолено отношение к национальным вариантам английского языка как к его ошибочному и не правильному использованию» и «отклонению от стандартного варианта» [7. С. 237]. Вместо прежнего понятия о сообществе, основанном на регулярных контактах людей, разделяющих определенное географическое пространство, в условиях беспрецедентной глобальной мобильности и изменений в коммуникациях, которые привели к переменам в природе коммуникации, Б. Зайдльхофер предложила концепцию «практических сообществ (communities of practice), характеризующихся взаимодействиями вне первичных социальных пространств и речевых сообществ», что, в свою очередь, ведет к созданию новой разновидности английского языка как языка, являющегося основным средством межъязыковой коммуникации (лингва-франка). Как пишет исследователь, «английский язык как лингва-франка (ELF) не означает обедненного языкового кода, использующегося по случаю в качестве временного средства, а представляет собой полный жизни, мощный и разносторонний ресурс, обеспечивающий коммуникацию через языковые и географические границы» [Там же. С. 242]. Выделение Б. Зайдльхофер английского языка как лингва-франка в качестве отдельной разновидности на основании образования в условиях глобализации не ограниченного никакими географическими и политическими границами всемирного сообщества, использующего английский язык для глобальной коммуникации, вполне обосновано. Исторически новые разновидности английского языка возникали в англоязычных странах, вставших на путь независимого развития, так как складывающаяся национальная культура и национальные идентичности находили отражение в языке, ставшем частью национального менталитета. Национальные варианты английского языка не могут более рассматриваться как «неправильное использование языкового стандарта», и являются национальными вариантами в своем праве, представляющими собой независимые объекты исследования. Образование в ходе глобали-зационных процессов мирового экономического, политического, научного и культурного пространств привело к созданию единого языкового пространства, язык которого имеет отличия от национальных вариантов и не может быть приравнен ни к одному из них. В то же время точка зрения о независимом развитии английского языка как лингва-франка, формирование которого определяется в настоящее время не носителями языка, составляющими большинство пользователей, вызывает возражение и не соответствует реальности. Языковые правила и языковой узус в настоящее время определяются носителями языка, а не теми, кто использует данный язык в его инструментальной функции, владея им в ограниченной степени. В то же время необходимо признать, что по мере укрепления английского языка в статусе всемирного языка всеобщей коммуникации, роль говорящих на нем как на втором языке будет возрастать в результате вытеснения английским других языков из определенных функциональных сфер и массового возрастания степени овладения всеобщим средством мировой коммуникации. Признание английского языка как глобального лингва-франка в качестве новейшей разновидности английского языка, свободной от национальной культурной составляющей, не означает, однако, отсутствия культурного компонента и формирования новой идентичности среди людей, использующих глобальный язык для преодоления межъязыковых и межкультурных барьеров. Создание глобального общества в условиях глобализации ведет к формированию глобальной культуры и созданию новой, глобальной идентичности, которые обогащают многоязычную и поликультурную личность информационного общества и не приводят к вытеснению национальных культур и этнокультурных идентичностей. Образование глобальной культуры как компонента всемирного языка было обусловлено рядом факторов, способствующих формированию универсалий культуры в глобальном культурном пространстве периода глобализации. Современное общество определяется как информационное, чье развитие происходит в направлении его превращения в общество знания [8-10]. Фактор знания, как основной источник и ресурс преобразования современного общества в общество знания, оказывает решающее влияние на ход и характер глобализационных процессов. По своей природе знание интернационально, что ведет к сглаживанию в нем всех этнических и национальных различий. Знание представляет собой начало, объединяющее все страны и народы, и общество знаний, формирующееся в глобализации, не может не быть глобальным. Логично предположить, что на почве этого объединяющего начала складывается и объединяющая всех всемирная культура. Решающую роль в формировании общества знания сыграла информационная революция конца ХХ в., которая на основе цифровых технологий привела к тому, что современное знание трансформировалось в информацию. Массовые информационные потоки, компьютерная эпистемология, виртуальная реальность, глобальная сеть Интернет объединяют все страны и все народы и обеспечивают процесс развития информационной культуры как всемирной культуры. Язык всемирного общения в своей основной коммуникативной функции межъязыковой и межкультурной коммуникации является частью множественной идентичности и оставляет нетронутой область репрезентации предметного содержания этнической культуры, находящей выражение в языках этносов и этнокультурных идентичностях. Понятие «множественная идентичность» не является новым, хотя наибольшее признание оно получило в период глобализации. Бенджамин Бэйли, отвергая представления об однородности языковых, этнических и расовых категорий населения США, указал на использование доминиканскими американцами языковых форм из разнообразия двух языковых кодов - испанского и английского - «для ситуативной активации различных аспектов своих множественных идентичностей» [11. С. 190-223]. Антрополог Адам Купер при описании «экзистенциональ-ной борьбы за поддержание своей этнокультурной идентичности» также высказывал мнение о распространенности явления множественной идентичности в условиях глобализации [12. С. 247]. Множественная идентичность, однако, не представляет собой новое явление, возникшее во второй половине XX в. как результат роста экономического, политического и культурного обмена в масштабах всего земного шара. Наиболее наглядным примером множественных идентично-стей являются идентичности в арабоговорящих обществах Северной Африки. В настоящее время этнокультурная идентичность арабского населения Северной Африки является частью сложной множественной идентичности, включающей, на основе арабского языка и культуры, национальную и общеарабскую идентичность [13. С. 94-97]. Множественная идентичность является результатом идентификации личности по отдельным социальным категориям, включая гендерную, этническую, возрастную, культурную, профессиональную, региональную и др. Различные идентичности в рамках множественной идентичности проявляются ситуативно [14. С. 612-632; 15]. Данный подход к идентичности сформировался в процессе поисков путей в Европейском союзе к созданию общей европейской идентичности, что показало необходимость одновременного существования у европейцев европейской идентичности, без которой европейская интеграция была бы значительно затруднена, и других идентично-стей, в особенности национальной и этнокультурной. Языковая глобализация и языковая глокализация, ведущие к образованию множественных идентичностей в мире, свидетельствуют о несостоятельности положения о вытеснении английским языком как языком всемирного общения местных языков и культур. Взгляд на однозначность выбора «или, или», при котором неносители английского языка должны выбирать в условиях глобализации или овладение глобальным языком при утрате своих языков и культур, или сохранение и поддержание своих языков и культур за счет языковой и культурной изоляции и отказа от овладения языком всемирной коммуникации -является упрощенчеством. Вместе с тем нарушение принципа субси-диарности в использовании языков, когда язык более широкого общения используется в функциях, свойственных местным языкам и культурам, может действительно привести к утрате языкового и культурного разнообразия мира. Учитывая вышеизложенное, можно сделать следующие выводы. 1. Язык всемирного общения, применяемый в основном в коммуникативной функции средства межъязыкового общения, не ведет к устранению этнокультурных идентичностей, для выражения которых и используются национальные и этнические языки. Возможность и необходимость множественных идентичностей на основе массового индивидуального многоязычия, в рамках которых сосуществуют языковые и культурные аспекты, кажущиеся противоречивыми и взаимоисключающими, открывают пути сохранения этнокультурных идентичностей, несмотря на культурную гомогенизацию периода глобализации. 2. Этнокультурная идентичность в рамках множественной идентичности выражается на основе использования родного (или государственного) языка. Язык всемирного общения и глобальная культура как компоненты глобальной идентичности являются частью множественной идентичности, обусловливающей выход этносов в общее мировое экономическое, политическое, образовательное и культурное пространство, а также коммуникации. 3. В рамках данного подхода язык всемирного общения, не устраняя многоязычия, упорядочивает синергетический хаос, возникший во всемирной системе языков как открытой, динамичной, самоорганизующейся и саморазвивающейся системе в результате воздействия глобализационных процессов, которые привели к активизации межъязыковых и межкультурных контактов. Стабильность индивидуального многоязычия в новых условиях существования языка всемирного общения основана на диглоссии разделения функциональных сфер применения между языками разных уровней иерархии.

Скачать электронную версию публикации