Language as the cultural code of a nation.pdf Об активном и конструктивном свойстве языка и его способности воздействовать на формирование народной культуры, психологии и творчества писали многие известные филологи: И. Гердер [1], В. фон Гумбольдт [2], К. Фосслер, развивавший гумбольдтовские идеи о связи языка и искусства [3], французкий лингвист Э. Бенвенист [4]. Пожалуй, никто из известных лингвистов так много и плодотворно не занимался проблемой «язык и культура», как знаменитый американский лингвист и культуролог начала ХХ в. Э. Сепир. Обратимся к его «Избранным трудам по языкознанию и культурологии» [5], которые дают возможность очертить круг тех вопросов, которые в сумме и составляют проблему «язык и культура». Что такое культура? Культура, по Сепиру, - это социально унаследованная совокупность практических навыков и идей, характеризующих наш образ жизни [5. С. 185]. Культура, согласно другой интерпретации американского лингвиста, - это ценностный отбор, осуществляемый обществом [Там же. С. 193]. Культура сопоставляется им с поведением, поскольку первая и второе «тяжело нагружены символами» [Там же. С. 207]. Что возникает раньше: язык или культура? Сепир считал, что язык предшествует культуре, поскольку по отношению к ней является инструментом выражения значения [5. С. 42]. Эту мысль позже разделял наш современник, блестящий культуролог Ю.М. Лотман. Однако, по Сепиру, язык - продукт социального и культурного развития. Позже известный этнолог К. Леви-Стросс разрешил это противоречие, предложив формулу в духе христианской Троицы: «Язык - часть культуры, ее продукт и ее основание. ...Язык не существует. вне культуры» (цит. по: [5. С. 185]). Он не является оторванным от остальной культуры комплексом, а составляет важную часть культуры народа, живущего в определенное время и в определенном месте. Язык есть наиболее массовое из всех искусств, созданное гигантской и анонимной работой многих поколений. Любой культурный стереотип, любой единичный акт социального поведения включают коммуникацию (язык!) в качестве составляющей части. Язык, подытоживает Сепир, - строго социализированная часть культуры [Там же. С. 265]. Что общего у языка и культуры? Во-первых, и речь, и культура требуют концептуального отбора. Во-вторых, и языки, и культуры редко бывают самодостаточными. Различие этих двух феноменов Сепир сформулировал следующим образом: культуру можно определить как то, что данное общество делает и думает, язык же есть то, как думают [5. С. 193]. Как язык и культура взаимодействуют? Язык по отношению к культуре обладает свойством ее накапливать и наследовать. Причем ку-мулятивность - свойство и примитивных, и развитых языков и культур [5. С. 233]. Самыми существенными формами сохранения культуры, по мнению Сепира, являются «пословицы, лечебные заклинания, стандартизированные молитвы, народные предания, родословные». Перечень «внешних форм» этим не исчерпан. Языковые различия - свидетельства различий в культуре [Там же. С. 245]. Как развиваются языки и культуры? Развитие языка и развитие культуры - несопоставимые, взаимно не связанные процессы. Культурные изменения протекают с большей скоростью, чем изменения языковые [5. С. 242]. Резкое изменение культурной организации общества сопровождается ускорением языкового развития. На некоторые вопросы Сепир искал ответы все время, а потому у него заметны противоречия: «история языка и история культуры развиваются параллельно» [Там же. С. 194], «изменения в сфере культуры не параллельны языковым изменениям» [Там же. С. 282]. Он отмечал, что изменения в области культуры в какой-то степени - результат осознанных процессов [Там же. С. 281], а языковые изменения - более тонкий психологический процесс, не контролируемый сознанием или волей [Там же. С. 282]. Существует ли корреляция форм языков и форм культур? Несмотря на то что культура определяется, выражается и передается только с помощью языка, и роль языковых элементов - их формы и содержания -в более глубоком познании культуры очевидна, не существует простого соответствия между формой языка и формой обслуживаемой им культуры [5. С. 242]. Между языковым типом и языковой структурой общей корреляции не существует. В пользу этого тезиса самым убедительным образом говорит тот факт, что культура распространяется чрезвычайно быстро, несмотря на наличие глубоких языковых различий «между заимствующим и дающим народом» [Там же. С. 242]. Видимо, полагает Сепир, культурное значение языковой формы лежит не на поверхности определенных культурных стереотипов, а в подоснове, на неосознаваемом уровне. Единообразная культура встречается у народов, говорящих на крайне различных по форме языках. «Языки американских индейцев молчаливо опровергают тех, кто пытается установить врожденную психологическую связь между формами культуры и языка» [Там же. С. 268], -пишет замечательный знаток языков и культур аборигенов Америки. Особого внимания требует вопрос о соотношении сложных языковых форм и усложненной культуры. Для Сепира очевиден факт наличия постоянной корреляции между степенью сложности языка и культуры [5. С. 276]. Отмечает он и тенденцию к упрощению морфологической системы языка в результате усложнения культуры, а также то, что формы языка адекватнее отражают состояние прошлых стадий культуры, нежели ее современное состояние [Там же. С. 283]. Словарь, полагает Сепир, в значительной степени должен отражать уровень развития культуры. Словарь как содержательная сторона языка всегда выступает в виде набора символов, отражающих культурный фон данного общества [5. С. 276]. Изменения в лексике вызываются самыми разными причинами, большинство которых носит культурный характер. «Лексика - очень чувствительный показатель культуры народа, и изменение значений, утеря старых слов, создание или заимствование новых - все это зависит от истории самой культуры» [Там же. С. 243]. Общество, не имеющее представления о теософии, не нуждается в ее наименовании: туземцы, никогда не видевшие лошади и не слышавшие о ней, вынуждены были изобрести или заимствовать слово для наименования этого животного, когда они с ним познакомились [Там же. С. 194]. Каждая новая культурная волна приносит с собой новый груз лексических заимствований. Богатый словарь, считает Сепир, служит надежным показателем древности тех или культурных комплексов. Поскольку язык есть символическое руководство к пониманию культуры, он приобретает все большую значимость в качестве руководящего начала в изучении культуры: «Я возьму на себя смелость сделать вывод, что ни одно исследование культурного комплекса не может считаться исчерпывающим в историческом отношении без тщательного изучения объема и характера его словаря» [5. С. 546]. Отношение языка к истории культуры Сепир сравнивает с отношением геологии к палеонтологии. Язык и культура состоят из элементов разного времени возникновения. И если науке удастся связать изменение в культуре с изменениями в языке, она приобретет (в зависимости от обстоятельств, - приблизительную или точную) меру измерения относительного возраста элементов культуры [5. С. 537]. С помощью языковых данных можно установить относительную хронологию элементов культуры, поскольку очевидно, что связанное с архаическим языковым процессом культурное понятие само является старым. В качестве примера Сепир указывает на то обстоятельство, что нерегулярные формы множественного числа типа sheep «овцы» и oxen «быки» имеют позитивную культурную значимость как указывающие на длительную градицию разведения овец и крупного рогатого скота предками англичан [Там же. С. 548]. Изучая культурно значимые термины, наука может показать историю открытий и идей в новом свете. Особое внимание лингвистов и культурологов привлекают языковые заимствования. «Тщательное изучение таких заимствованных слов, - пишет Сепир, - может служить интересным комментарием к истории культуры» [5. С. 174]. Направление культурного влияния можно установить с помощью анализа происхождения слов. В качестве убедительного примера американский лингвист избирает английский язык, лексика которого чрезвычайно заметно расслоена в культурном отношении: античная латынь, средневековой французский, латынь и греческий гуманистов эпохи Возрождения, современный французский. Эти слова лексики «служат довольно точным средством измерения времени, масштаба и характера различных иностранных культурных влияний, которые способствовали формированию английской цивилизации» [Там же. С. 240]. К сожалению, многие вопросы, поставленные Сепиром, до сих пор не решены, а идеи не получили своего развития. И это является задачей науки XXI столетия. В наши дни проблема «язык и культура» исследуется в разных аспектах, в том числе и в аспекте «свой / чужой». Язык рассматривается как инструмент групповой стереотипизации поведения, как система кодирования и передачи культурно-семантической информации. Делается предположение, что с момента своего возникновения первейшей функцией языка была культурная дифференцированность общества. Позже актуальной стала функция этнической, затем и социальной дифференци-рованности общества. Вербальная речь, отделяя «своих» от «чужих», с самого начала выполняла функцию групповой идентификации. Культурная функция языка обеспечила победу Homosapiens над неандертальцем. Во второй половине XX в. в методике преподавания иностранного языка проблема «язык и культура» стала принципиально важной, поскольку преподаватели ощутили недостаточность передачи только лингвистических сведений. Актуальным оказался вопрос о так называемых фоновых знаниях, в сумме составляющих объем лингвострановедения. Основной целью страноведения считают способности к восприятию чужой культуры, способности эмпатии (от греч. empatheia «сопереживание»), а также формирование определенных навыков и стратегий поведения при контакте с другими культурами. Классическим примером является книга [6]. «Фоновые знания» позволяют правильно интерпретировать не только эксплицитно выраженный, но и имплицитный смысл высказывания. Значительная часть переводческих ошибок проистекает от дефицита фоновых знаний. В связи с этим понятна практическая целесообразность словарей типа [7]. В конце ХХ столетия проблема «язык и культура» перемещается в центр исследовательского внимания и становится одним из приоритетных направлений в развитии науки о языке. Общая антропологическая направленность современной лингвистики обнаруживает когнитивный и культурологический аспекты [8, 9]. Если ранее связь языка и культуры рассматривалась в известной мере как факт важный, но в целом попутный, то теперь эта связь изучается специально. В работах последних лет выявляется круг лингвокультурологиче-ских вопросов, среди которых чаще других указываются: языковая картина мира (частный случай - фразеологическая картина мира, паремиологиче-ская картина мира и т.п.); культурные лакуны; культурная интертекстуальность; национально-культурный компонент значения; культурная коннотация; «языковая память»; традиции речевого поведения; фразеологизмы как знаки культуры и др. Таким образом, язык как культурный код народа представляет обширную область научных исследований.

Скачать электронную версию публикации