Taxation and the social-legal status of entrepreneurs in Russia in the XVIII - the early XX centuries.pdf Исследование вопросов торгово-промышленного законодательства и его эволюции представляет одну из наиболее интересных и сложных проблем истории отечественного предпринимательства и его взаимоотношений с государственной властью. Анализ законов и постановлений, в соответствии с которыми осуществлялась торгово-промышленная деятельность, позволяет определить правовое поле, в рамках которого действовали предприниматели, и выяснить основные направления экономической политики государства в различные периоды. В данной статье мы попытаемся проследить основные этапы эволюции торгово-промышленного законодательства на протяжении второй половины XVIII - начала XX в., а также дать анализ важнейших законов, регулировавших налогообложение предпринимателей, и правовых актов, определявших юридико-социальное положение промышленников и торговцев. Развитие отечественных «промыслов и торгов» относилось к числу важных функций государственной власти и находилось в поле ее постоянного внимания с давних времен. Сознание того, что «...купечеством всякое государство богатитца, а без купечества никакое и малое государство быть не может» [1. С. 6], находило отражение в постановлениях, указах и иных законодательных актах, издававшихся царем и высшими государственными органами. Уже в 1667 г. правительством царя Алексея Михайловича был разработан и введен в действие «Новоторговый устав», регулировавший внешнюю и внутреннюю торговлю, которая ставилась под контроль государства в интересах казны и верхушки купечества [2]. Немало документов, регламентировавших торговлю и предпринимательскую деятельность, издавалось Петром I, Елизаветой Петровной, Екатериной II. Для периода позднего феодализма большой интерес представляет «Грамота на права и выгоды городам Российской империи» от 21 апреля 1785 г., которую в литературе принято называть «Жалованной грамотой городам». В этом документе была предпринята попытка регламентировать не только организацию и структуру вновь вводимых органов городского самоуправления, но и производство торговли и промышленности, а также определить социально-правовой статус городских сословий. «Жалованная грамота» подтвердила положения «Инструкции московского купечества старшинам и старостам с товарищи» 1742 г. о разделении купеческого сословия на три гильдии. В купеческие гильдии разрешалось записываться всякому, «кто за собою объявит капитал выше тысячи рублей и до пятидесяти тысячи рублей». К 1-й гильдии относились лица, объявившие «по совести» капитал от 10 до 50 тыс. руб., ко 2-й - от 5 до 10 тыс. и к 3-й - от 1 до 5 тыс. руб. [3]. Купцы 1-й гильдии имели право «производить всякие внутри и вне империи торги, товары выписывать и отпускать за море, оные продавать, выписывать и покупать оптом и подробно». Купцы 2-й гильдии могли производить «...всякие внутри империи торги, и товары возить водою и сухим путем по городам и ярманкам, и по оным продавать, выменивать и покупать потребное для их торгу оптом или подробно». Купцам 3-й гильдии разрешалось «...производить мелочный торг по городу и по уезду, продавать мелочный товар в городе и округе и тот мелочный товар возить водою и сухим путем по селам, селениям и сельским торжкам, и на оных торжках продавать, выменивать и покупать потребное для мелочного торгу оптом или подробно в городе и округе». Купцы первых двух гильдий также получали право заводить фабрики и заводы и содержать морские и речные суда. Они освобождались от телесных наказаний, что выгодно отличало их от «подлых» сословий. Третье-гильдейцы могли «...иметь станы, производить рукоделия», а также содержать трактиры, торговые бани и постоялые дворы. От телесных наказаний они не освобождались. Кроме купцов, потенциальным источником пополнения предпринимательской прослойки в городах были мещане, составлявшие самый многочисленный контингент городских обывателей. Мещанам разрешалось «заводить станы всякого рода и на них производить всякого рода рукоделия, без иного на то дозволения или приказания», а также «в городах иметь или строить, или чинить для хранения или продажи товаров гостиный двор, или же иметь по домам лавки и анбары для продажи и поклажи товаров». В отличие от купцов, которым свое звание требовалось ежегодно подтверждать путем уплаты особых взносов, звание мещанина было наследственным. В случае финансовой несостоятельности купцы автоматически выбывали в мещане и могли передать своим детям наследственные права только этого сословия. За право заниматься торговлей и промыслами купечество должно было уплачивать денежные сборы. До отмены крепостного права этим сборам подлежали не конкретные промышленные или торговые заведения, а объявленные «по совести» капиталы. По указу Екатерины II с купцов всех трех гильдий стал взиматься 1% с объявленного капитала. Первоначально объявленный капитал был установлен в размере 10 тыс. руб. (1-я гильдия), 1 тыс. руб. (2-я гильдия) и 500 руб. (3-я гильдия). Как показала практика, такой порядок налогообложения существенных доходов казне не принес, и в дальнейшем процентные ставки постоянно увеличивались. При Павле I и Александре I ставка повышалась 5 раз, дойдя к 1812 г. до 4,75% с объявленного капитала [4. С. 10]. Торгово-промышленные права мещан и их налогообложение были определены весьма приблизительно. Неопределенность торговых прав открывала мещанам широкий простор для инициативы. Так, под названием «станов» -основной статистической единицы производственной мощности текстильных предприятий - нередко содержались крупные заведения. То же самое можно сказать об определении «мелочная торговля», не указывавшем размера оборотов. Однако вскоре этот порядок был изменен, и с 1824 г. мещане обязаны были покупать соответствующие свидетельства, в которых фиксировались виды деятельности, способ торговли, перечень товаров, характер торгового посредничества, масштаб заключения частных сделок и пр. Цена мещанских свидетельств устанавливалась непомерно высокой: при сохранении 8 руб. подушной подати в год мещанин в данном случае должен был платить от 40 до 120 руб. в зависимости от класса местности. Для основной массы мещан такие оклады были непосильны, и по указу от 31 августа 1825 г. плата за свидетельства была уменьшена в 2 раза [5. С. 132]. Данная система налогообложения была весьма несовершенной, поскольку брала за основу формальные признаки и не учитывала фактические доходы предпринимателя. Кроме этого, нельзя не отметить и непоследовательность государственной политики по отношению к предпринимательству в целом. С одной стороны, государство не могло не содействовать развитию торговли и промышленности в стране, обеспечивающих устойчивость и могущество власти, а с другой - развитие частной инициативы в хозяйственной области в дальнейшем неизбежно должно было повлечь за собой либерализацию в социальной и политической сферах, перераспределение власти в пользу нарождавшегося буржуазного слоя. Этого абсолютизм допустить не мог, и российским предпринимателям в дореформенный период приходилось трудно, несмотря на декларации высшей власти о покровительстве торговли и промышленности. Основой системы налогообложения предпринимателей, существовавшей в последние десятилетия перед реформой 1861 г., были сбор за свидетельства на право торговой или промышленной деятельности и сбор за билеты на право содержания лавок и промышленных заведений (сверх трех, на которые выдавались бесплатные билеты). При капитале более 15 тыс. руб. сбор за свидетельства с некоторыми процентными надбавками составлял 660 руб., от 6 до 15 тыс. - 264 руб. и от 2,4 до 6 тыс. - 66 руб. в год. По-прежнему сумма капитала объявлялась «по совести» и по-прежнему определяла принадлежность предпринимателя соответственно к 1, 2 или 3-й гильдии. За билеты при капитале свыше 6 тыс. руб. уплачивался дополнительный сбор: в столицах (Петербурге и Москве) - по 30 руб., а в прочих местностях - по 23 руб. Существовал сбор за свидетельства на право содержания мелких торговых и промышленных заведений, принадлежавших крестьянам и мещанам, а также за приказничьи свидетельства [5. С. 138-141]. Самым серьезным недостатком данной системы налогообложения было то, что его основное бремя падало на мелких предпринимателей, а это в значительной степени затрудняло развитие промышленности и торговли на самой ранней стадии. К 1861 г. был разработан проект, предусматривавший сокращение размеров налога на торгово-промышленную деятельность, однако в полном объеме он не был реализован. Отмена крепостного права и перемены в экономической жизни страны неизбежно повлекли за собой изменения в торгово-промышленной политике и, в частности, в системе налогообложения предпринимателей. 1 января 1863 г. было утверждено «Положение о пошлинах за право торговли и других промыслов», а Законом от 9 февраля 1865 г. в него были внесены некоторые уточнения [6, 7]. Согласно этим законодательным актам приобретение купеческих прав в полном объеме предоставлялось всем гражданам, имевшим соответствующие капиталы. Число купеческих гильдий сокращалось до двух, а плата за свидетельства 1-го и 2-го разрядов, дававших право на вступление в гильдию, снижалась более чем в 2 раза. Свидетельство 1-й гильдии давало право оптовой торговли российскими и иностранными товарами, а 2-й - розничной торговли в пределах города и уезда, а также содержания фабрично-заводских заведений. Существовавшие ранее свидетельства на право торговли для крестьян и мещан отменялись. Теперь для ведения мелочной торговли достаточно было выбрать свидетельство 3-го разряда. Иностранцы в правах заниматься торговой деятельностью уравнивались с российскими подданными. Все торгово-промышленные сборы разделялись на патентные и билетные. Торговые патенты (с 1865 г. они стали называться свидетельствами) делились на три разряда: оптовые, розничные и мелочные. За свидетельство 1-го разряда взималось 265 руб. в год, 2-го разряда - от 25 до 65 руб. (в зависимости от класса местности), и свидетельства, выдававшиеся на мелочный торг, оплачивались суммой от 8 до 20 руб. Кроме свидетельств, предприниматели были обязаны выбирать особые билеты, цена которых (в зависимости от класса местности и разряда торговли) составляла от 2 до 10 руб. На содержание предприятий, обложенных акцизом, вместо билетов выбирались особые свидетельства. Эта система с незначительными изменениями существовала до 80-х гг. XIX в. В частности, в декабре 1880 г. почти вдвое были увеличены ставки обложения: за свидетельства 1-й гильдии - до 600 руб., за свидетельства 2-й гильдии - от 30 до 100 руб.; за билеты для 1-й гильдии - 20-50 руб. и для 2-й - 10-30 руб. Во всем остальном система купеческой организации и ее права оставались прежними. По-прежнему налогообложение капиталистов осуществлялось по внешним признакам и было весьма далеким от подоходно-прогрессивной системы. Позже Министерство финансов признавало, что «обложение торговли и промышленности по внешним признакам представляется весьма неуравнительным и, сверх того, не отвечает также интересам фиска, ибо почти не дает приращения в доходах казны в зависимости от увеличения доходности торговых и промышленных предприятий» [8. С. 333334]. 5 июня 1884 г. по инициативе министра финансов Н.Х. Бунге был принят Закон «О более равномерном обложении торговли и промышленности», по которому были введены новые оклады (за свидетельство 1-й гильдии -565 руб., 2-й - от 40 до 120 руб., на мелочный торг - 10-30 руб., на развозный торг - 16 руб.) [9], а в 1885 г. были введены дополнительные процентный и раскладочный сборы. Первый из них в размере 3%, а с 1892 г. 5% чистой прибыли уплачивали акционерные общества, кредитные учреждения и паевые товарищества, обязанные публичной отчетностью; второй - все остальные гильдейские предприятия. С 1889 г. обложение раскладочным сбором было распространено и на большинство негильдейских предприятий. Важно подчеркнуть, что нововведения в обложении предпринимателей не поднимали налоги с промышленности и торговли до уровня, опасного для их развития. После введения дополнительного сбора промышленники и торговцы должны были уплачивать не более 4% с чистого дохода, тогда как земельные собственники, например, платили от 4 до 5,5%, а владельцы других недвижимых имуществ - до 6,5% [10. С. 175]. Несоответствие новых законов положениям 1865 г. заставило правительство пересмотреть всю систему налогообложения, результатом чего явилась разработка и принятие «Положения о государственном промысловом налоге» 8 июня 1898 г., который вступил в действие с 1 января 1899 г. [11]. В отличие от прежних сборов промысловый налог 1898 г. делал объектом обложения не предпринимателя, а предприятие, и он взимался с каждого торгового или промышленного заведения, сколько бы их ни было у одного капиталиста. Государственному промысловому налогу подлежали все виды промышленных предприятий (фабрично-заводские и ремесленные), транспортные, торговые (в том числе кредитные и страховые), а также личные промысловые занятия. Налог делился на основной и дополнительный. Основной налог взимался по патентной системе путем выборки промысловых свидетельств соответствующей группы предприятий (промышленных, торговых и иных). Предприятия каждой из этих групп разделялись по видам (например, в группе торговых предприятий - торговля, скупка, кредит), которые, в свою очередь, делились на разряды по размерам оборотов и прибылей. Для торговых заведений таких разрядов было установлено 5, а для промышленных - 8. Размер налога зависел не только от видов и разрядов предприятий, но и от класса местности, в которой они размещались. Так, свидетельство 2-го разряда на торговлю оценивалось в столицах в 150 руб., в местностях 1-го класса - в 125 руб., 2-го класса - в 100 руб., 3-го - в 75 руб. и 4-го - в 50 руб. В Сибири к местностям 2-го класса относились города Томск и Иркутск, 3-го - Красноярск, Троицко-савск, Барнаул, Бийск, Тюмень, Курган, Чита. Все остальные местности были отнесены к 4-му классу. Что касается промысловых свидетельств 1-го разряда, то их стоимость от класса местности не зависела и оценивалась по всей России в 500 руб. Кроме основного налога, промышленные и торговые предприятия подлежали также дополнительному обложению. Для предприятий, обязанных публичной отчетностью, дополнительный сбор взимался в виде налога с капитала и процентного сбора с прибыли. Налог с капитала взимался в размере 0,15% с каждых 100 руб. основного капитала, причем в счет налога засчиты-валась сумма основного промыслового обложения, внесенная предприятием по всем принадлежащим ему заведениям и складским помещениям. Процентный сбор с прибыли устанавливался в размере от 3 до 6%, если прибыль составляла более 3, но менее 10%. При большей прибыли капиталист уплачивал 6% со всей суммы прибыли плюс 5% с излишка прибыли сверх 10%. С предприятий, не обязанных публичной отчетностью, за исключением торговых 3-го и 4-го разрядов и промышленных 7-го и 8-го разрядов, а также предприятий с прибылью ниже установленного минимума (от 100 до 300 руб. по классам местности), дополнительный налог взимался в виде раскладочного сбора и процентного сбора с прибыли. Этому же налогу подлежали и некоторые личные промысловые занятия. Сверх раскладочного сбора предприятия, не обязанные публичной отчетностью, за некоторым исключением, подлежали платежу процентного сбора с прибыли. Этот сбор составлял 1 руб. с каждых 30 тыс. руб. и только с той ее части, которая в 30 раз превышала установленный оклад основного промыслового налога, уплаченного за данное предприятие или личное промысловое занятие. В этой достаточно стройной системе налогообложения имелись некоторые исключения. Так, для ряда промышленных предприятий допускалась бесплатная оптовая и розничная торговля, а также предпринимателям предоставлялось право производить поставки и брать подряды без выборки особых на то промысловых свидетельств. Особые оклады налога предусматривались для торговых предприятий на ярмарках, продолжающихся более 14 дней, и т. п. Раскладочный сбор между плательщиками распределялся следующим образом. Раскладочные присутствия по промысловому налогу, исходя из местных условий, определяли «нормальный» (средний) процент прибыльности с оборота для каждой группы торговых и промышленных предприятий. Эти группы также определялись присутствием. Затем на основании проверенных заявлений плательщиков об оборотах по каждому заведению или промыслу и установленной средней нормы прибыльности групп предприятий вычислялась прибыль отдельного заведения. Общая сумма раскладочного сбора, назначенная на податной участок, пропорционально распределялась между всеми плательщиками. В раскладочные присутствия, кроме чинов податной инспекции, входили в качестве «сведущих людей» некоторые предприниматели, являвшиеся экспертами в той или иной отрасли промышленности и торговли. В отдельных случаях раскладочные присутствия могли освободить их от платежа раскладочного сбора, например, если предприниматель потерпел убытки. Закон предоставлял предпринимателям право обжаловать сумму налога, определенную присутствием, но в этом случае они обязаны были допустить чинов податной инспекции к просмотру их кассовых и товарных книг и журналов. Плательщик раскладочного сбора также мог освобождаться от уплаты дополнительного налога, перейдя в отдел подотчетных предприятий. В этом случае он обязывался выполнять все требования, предъявляемые к нему, т.е. объявлять сумму основного капитала, публиковать отчеты, вести по установленному образцу бухгалтерию и пр. Принятие Закона 1898 г. означало шаг вперед в создании системы подоходно-прогрессивного налогообложения. Помимо важных последствий для развития предпринимательства, введение государственного промыслового налога увеличило сумму поступления прямых сборов в казну с 48 до 61 млн руб. Главную часть промыслового налога составлял основной налог -40%, несколько меньше был дополнительный сбор с акционерных компаний - 35%, и на третьем месте шел дополнительный сбор с прочих предприятий - 25% [12. С. 356]. В связи с реорганизацией порядка налогообложения промышленности и торговли неизбежно должен был измениться и социально-правовой статус купечества. К 90-м гг. XIX в. сословные привилегии купечества стали анахронизмом, хотя для предпринимателей из среды крестьян и мещан некоторые льготы, предоставленные «торговому сословию» (право на свободу передвижения), продолжали играть существенную роль. В период подготовки реформы налогообложения поднимался вопрос о целесообразности сохранения сословных прав купечества. В результате обсуждений было решено существующие привилегии сохранить, но отделить их от права на занятие торгово-промышленной деятельностью. Это нашло выражение в разделении единых купеческих свидетельств на промысловые и гильдейские. Теперь к 1-й купеческой гильдии принадлежали лица, выбравшие промысловые свидетельства стоимостью 500 руб., а ко 2-й -стоимостью не менее 50 руб. (в зависимости от класса местности) и приобретшие дополнительные особые гильдейские свидетельства (для 1-й гильдии - стоимостью 75 руб., для 2-й - 30 руб.) [13]. Таким образом, для лиц, не нуждавшихся в дополнительных правах, разделение свидетельств на промысловые и гильдейские было выгодным. В этой связи становится понятным заметное снижение численности гильдейского купечества в начале XX столетия. Многие из них просто не выбирали купеческие свидетельства и оставались в мещанском или крестьянском сословии. С другой стороны, стали появляться так называемые неторгующие купцы, т.е. лица, не занимавшиеся предпринимательской деятельностью, но пользовавшиеся соответствующими сословными правами, так как выкупили гильдейское свидетельство и уплатили ежегодный промысловый налог. Изменения, происходившие в системе торгово-промышленного обложения, сказались и на социальном статусе капиталистов. Четкое определение законодательством прав предпринимателей и гарантированная неприкосновенность собственности благотворно влияли на социальный облик капиталистов, позволяли помимо интересов своего «дела» приобщаться к проблемам, волновавшим общество, и в меру своего понимания этих проблем способствовать их разрешению. Большая потенциальная энергия деловых людей при ограниченных возможностях участия в политической и общественной жизни находила выход в занятии благотворительностью, взлет которой наблюдался с конца 80 - начала 90-х гг. XIX в. К этому времени традиции предприни-мательства, характерные для феодально-крепостнической эпохи, исчезают и в активную жизнь вступает следующее поколение капиталистов, сформировавшееся в новой экономической и социальной среде. В отличие от своих отцов они получали образование, бывали за границей, обладали более широким кругозором и по-иному расценивали свое значение в экономической и общественной жизни. Это способствовало не только формированию новых приемов и правил предпринимательской деятельности, но и появлению новых морально-этических норм и ценностей. Подводя итоги рассмотрения важнейших законодательных актов, регламентировавших предпринимательскую деятельность в России, следует подчеркнуть, что они эволюционировали в соответствии с изменяющимися политическими и экономическими условиями жизни страны. Эта эволюция была направлена в сторону дальнейшей либерализации торгово-промышленной деятельности, что нередко входило в противоречие с существовавшей социально-политической системой. Самодержавие было вынуждено учитывать тенденции экономического развития страны, становившейся на путь рыночного хозяйства.

Скачать электронную версию публикации