Relation uniformity parameters in penitentiary legal regulation.pdf Проблема круга отношений, составляющих предмет уголовно-исполнительного регулирования, является значимой в современной юридиче-ской литературе, поскольку отсутствие определенности в их границах пре-пятствует полноценному анализу нормативных предписаний в области реа-лизации мер уголовной ответственности, а также обостряет вопрос о само-стоятельности уголовно-исполнительного права [1. С. 7, 285-287].Один из путей решения отмеченной проблемы - установление парамет-ров (признаков) однородности данных отношений. «Вспомогательный» ха-рактер уголовно-исполнительной политики (по отношению к уголовно-правовой) и ее материализации - уголовно-исполнительного права - позволя-ет говорить, что в качестве общих параметров однородности уголовно-исполнительных отношений могут быть субъекты, период существования, атакже их характер.Применительно к первому из обозначенных параметров следует отме-тить, что значительная часть «ненужных» для уголовно-исполнительного ре-гулирования отношений может быть исключена за счет указания на их субъ-ектный состав. Вместе с тем в современной уголовно-исполнительной лите-ратуре единой и общепризнанной концепции по поводу их конкретного пе-речня нет. Классическое понимание субъектов уголовно-исполнительногоправа сводится к осужденному и государству (в лице его органов, учрежде-ний и должностных лиц). На то, что отношения между данными субъектамиявляются сердцевиной предмета отмеченной отрасли права, в юридическойлитературе указывалось неоднократно [2. С. 9-10]. Но могут ли иные лицапретендовать на статус субъектов уголовно-исполнительных отношений?Если могут, то кто конкретно? Этот вопрос пока остается открытым.Как представляется, решение этой проблемы может быть двояким: либопутем обоснования необходимости и возможности отнесения к субъектамнаряду с осужденным и государством иных участников; либо путем обосно-вания необходимости исключения из их круга всех, кроме общепризнанныхсубъектов в виде осужденного и государства.Первый путь, по нашему мнению, неперспективен в силу отсутствия объ-ективных критериев объединения в рамках уголовно-исполнительных отно-шений каких-либо лиц, помимо осужденного и государства. Поэтому болееобоснованным нам видится второй путь, проистекающий из того, что функ-ции по назначению и исполнению мер уголовной ответственности в традици-онном варианте возлагаются от имени общества на государство (в лице упол-номоченных органов, учреждений и должностных лиц), а сами эти мерыприменяются к виновным (осужденным).Утверждаемый «узкий» субъектный состав предмета правого регулиро-вания в области реализации мер уголовной ответственности порождает во-прос: является ли он абсолютным правилом, либо могут иметься и исключе-ния, констатирующие наличие уголовно-исполнительных отношений там, гдесубъектами регулируемого поведения выступают иные лица?Если обратиться к УИК РФ как основному источнику данной отраслиправа, то он предполагает возможность наличия исключений, поскольку внем есть предписания, регулирующие, помимо отношений между указанны-ми выше субъектами, также отношения, субъектами которых выступают, на-пример, общественные объединения (в том числе общественные наблюда-тельные комиссии) и государство либо осужденный (ст. 23 УИК РФ); адми-нистрация предприятий, учреждений, организаций и государство либо осуж-денный (прежде всего при исполнении наказаний в виде обязательных и ис-правительных работ, например ст. 28, 34 УИК РФ); а также государство (влице его органов, учреждений и должностных лиц) и само же государство (влице других его органов, учреждений и должностных лиц) (ст. 19-22УИК РФ).Однако считать, что УИК РФ безупречен в части определения конкрет-ных случаев исключений, по нашему мнению, нельзя. Ведь им предусмотре-но и правовое регулирование отношений, которые очевидноциям организаций, в которых трудятся осужденные к обязательным и испра-вительным работам, на уголовно-исполнительные инспекции либо на самихосужденных). Представляется, что данные ситуации являются в настоящеевремя единственными очевидными исключениями из общего правила об «уз-ком» круге субъектов уголовно-исполнительных отношений.Это, в свою очередь, не снимает необходимости обоснования правомоч-ности подобного делегирования, его содержания и условий, которые должнысоблюдаться при таких действиях. Говоря о последних, полагаем, что основ-ным среди них является учет при закреплении подобных правил поведения внормативно-правовых актах возможности их обеспечения негативными по-следствиями за их неисполнение (в виде принуждения к исполнению данныхобязанностей и (или) ответственности). В качестве примера несоблюденияданного требования можно привести ч. 1 ст. 28 УИК РФ, согласно которой наадминистрации организаций, где осужденные отбывают обязательные рабо-ты, возлагаются обязанности по контролю за выполнением осужденнымиопределенных для них работ, по уведомлению уголовно-исполнительных ин-спекций о количестве проработанных часов или об уклонении осужденных ототбывания наказания. Все они не имеют обеспечительных предписаний, ко-торые устанавливали бы принуждение к их исполнению и (или) ответствен-ность за их неисполнение. На практике это ведет к повсеместному и безнака-занному игнорированию требований ч. 1 ст. 28 УИК РФ администрациямиорганизаций, в которых осужденные отбывают обязательные работы.Таким образом, абсолютизировать «узкий» подход к субъектному составууголовно-исполнительных отношений вряд ли возможно, в том числе в силу«выпадения» из сферы уголовно-исполнительного регулирования, помимочуждых отношений, также и объективно требуемого в данный момент пове-дения. Это предполагает установление определенных исключений и четкихусловий их применения. Причем на статус единственного185, 189 и др.) позволяет говорить, что статус осужденного возникает с мо-мента вступления обвинительного приговора (либо постановления, опреде-ления) суда в законную силу. Вместе с тем, поскольку фигура осужденногоявляется субъектом отношений, регулируемых и иными отраслями права, топо поводу начала возникновения такого статуса имеется и иная позиция, со-гласно которой осужденным следует считать лицо с момента провозглашенияв отношении его обвинительного приговора (ст. 354 УПК РФ, п. 44 Поста-новления Пленума Верховного Суда РФ № 2 от 11 января 2007 г. «О практи-ке назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», а такжепрежде (до конца 2003 г.) действующая редакция ст. 2 ФЗ «О содержании подстражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» № 103-ФЗ от 21 июня 1995 г.).Конечным же моментом существования отношений, подлежащих регули-рованию уголовно-исполнительными предписаниями, будет, по общему пра-вилу, отбытие, исполнение меры уголовной ответственности. Если уголовнаяответственность реализована в форме наказания, то, помимо ясных случаевотбытия или исполнения (например, связанных с уплатой назначенной сум-мы штрафа или с отработкой предписанного количества обязательных работ),к этому моменту следует относить также ситуации безусловного освобожде-ния от отбывания наказания по различным основаниям (кроме случаев, когданазначение и освобождение происходит одномоментно, то есть одним реше-нием, как, например, при освобождении от наказания в связи с изменениемобстановки по основаниям, предусмотренным ст. 80.1 УК РФ). Если же уго-ловная ответственность реализована в форме иных мер уголовно-правовогохарактера, то конечным моментом существования уголовно-исполнительныхотношений следует считать момент истечения либо испытательного срока(при условном осуждении), либо срока отсрочки (при отсрочке, предостав-ленной беременной женщине, женщине, имеющей малолетних детей, и муж-чине, являющемуся .4

Скачать электронную версию публикации