The problems of a reduced inquiry.pdf Любые изменения уголовно-процессуальной формы, в том числе направленные на ее упрощение, должны обусловливаться общественными потребностями и соответствовать сложившейся системе права, гарантировать реализацию прав и законных интересов участникам процесса. Общественный интерес в наличии производства дознания в сокращенной формы видится в том, чтобы расследование по делам небольшой и средней тяжести осуществлялось в режиме процессуальной и финансовой экономии, но при условии сохранения гарантий обеспечения прав и свобод лиц, вовлеченных в уголовное судопроизводство, чтобы к уголовной ответственности были привлечены действительно виновные в совершении преступления лица, чтобы лицо получило справедливое наказание за содеянное, чтобы лицу, пострадавшему от преступления, был возмещен причиненный ущерб [1. С. 85]. Частный интерес лица, привлекаемого к уголовной ответственности, заключается в снижении уровня уголовной репрессии, в минимальном возможном наказании за совершенное преступление, а также в том, чтобы невиновное лицо не было привлечено к уголовной ответственности. Частный интерес лица, пострадавшего от совершенного преступления, заключается в быстрой реакции государственных органов на сообщение о совершении преступления, а также в том, чтобы виновный в совершении преступления был привлечен к уголовной ответственности, чтобы был возмещен или иным образом заглажен причиненный вред. Прошло чуть больше года с того момента, когда Федеральный закон № 23-ФЗ Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации был дополнен гл. 32.1 «Дознание в сокращенной форме». Внесенные изменения, как направленные на дальнейшую дифференциацию уголовно-процессуальной формы, расширения компромиссных возможностей при отсутствии правового конфликта между сторонами в целом получили положительную оценку в научной среде [2. С. 81], как удовлетворяющие общественным и частным интересам. Предполагалось, что введенная модель сокращенной формы уголовного судопроизводства будет активно применяться, так же как и особый порядок разрешения уголовных дел [3. С. 12]. Лишь отдельные ученые отмечали, что необходимость в реформировании дознания отсутствовала [4. С. 5]. Изучение практики показало, что дознание в сокращенной форме в настоящее время применяется в незначительном количестве случаев от числа дел, расследуемых органами дознания в общем порядке. В Томской области количество уголовных дел, по которым дознание проводилось в сокращенной форме, составило в 2013 г. 33 ед. (включая 11 составов преступлений, предусмотренных УК РФ), тогда как общее количество уголовных дел, по которым проводилось дознание, было равно 3087. За 4 месяца 2014 г. количество уголовных дел в сокращенной форме составило 31 ед. (включая14 составов преступлений, предусмотренных УК РФ), в то время как общее количество уголовных дел, по которым проводилось дознание, составило 935 ед. Таким образом, удельный вес уголовных дел, по которым дознание осуществлялось в сокращенной форме, к делам, по которым дознание проводилось в общем порядке, составил в среднем около 2%. Причем большую часть дел, дознание по которым было проведено в сокращенной форме, составили дела о преступлениях против личности (34,6% в 2013 г.; 25,8% в 2014 г.), против собственности (26,9% в 2013 г.; 38,71% в 2014 г.). Возникает вопрос: почему при общей положительной оценке дифференциации уголовного судопроизводства [5], осознания необходимости упрощения уголовного судопроизводства по делам небольшой и средней тяжести дознание в сокращенной форме не получило на практике широкого применения? Думается, что в том виде, в каком институт сокращенного дознания получил закрепление в уголовно-процессуальном законодательстве, он не отвечает в полной мере ни общественным интересам, ни интересам участников уголовного судопроизводства. Процессуальная экономия по замыслу законодателя заключается в сужении предмета доказывания, в возможности использования сведений, полученных в ходе проверки сообщения о преступлении вне процедуры собирания доказательств, в исключении по общему правилу из процесса доказывания проверки доказательств, в особых требованиях к форме обвинительного постановления и, как следствие, в сокращении сроков дознания, а также в особом порядке принятия судебного решения по делам, расследованным в форме сокращенного дознания. В соответствии с требованиями уголовно-процессуального законно-дательства при дознании в сокращенной форме доказательства собираются в объеме, необходимом для установления события преступления, характера и размера причиненного им вреда, а также виновности лица в совершении преступления (ст. 226.2 УПК РФ). В ч. 2 этой же статьи предусматривается, что дознаватель обязан произвести только те следственные и иные процессуальные действия, непроизводство которых может повлечь за собой невосполнимую утрату следов преступлений и иных доказательств. Между тем отказ от установления обстоятельств, исключающих преступность и наказуемость деяния, либо обстоятельств, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания, неизбежно приведет к ошибкам в применении норм уголовного права, осуществлению уголовного преследования в отношении лица, невиновного в совершении преступления, что противоречит общественным интересам. Не способствует единству практики, так же как и не содействует реализации права на справедливое судебное разбирательство, в том числе на справедливое судебное решение, отсутствие в законе указаний на необходимость устанавливать данные, характеризующие лицо, подозреваемое в совершении преступления. Не вносит ясности и ст. 226.9 УПК РФ, предусматривающая, что приговор постановляется на основании исследования и оценки только тех доказательств, которые указаны в обвинительном постановлении, а также дополнительных данных о личности подсудимого и иных данных, которые могут быть учтены в качестве обстоятельств, смягчающих наказание, представляемых по ходатайству стороны защиты. Следует отметить, что «концепция «параллельного расследования», как и предусмотренное ч. 3 ст. 86 УПК РФ право защитника собирать доказательства, несовместима с формой организации отечественного досудебного производства на розыскных началах, при которых органам расследования отведена юрисдикционная роль» [6. С. 138]. Не вызывает сомнений то, что в применении упрощенной процедуры расследования должны быть заинтересованы как сторона обвинения, так и лицо, привлекаемое к уголовной ответственности. Удовлетворение ходатайства подозреваемого о производстве дознания в сокращенной форме является правом дознавателя (ч. 3 ст. 226.4 УПК РФ), в то же время законодатель возложил на дознавателя обязанность разъяснить подозреваемому право ходатайствовать о производстве дознания в сокращенной форме, предварительно установив наличие предусмотренных гл. 32.1 УПК РФ условий для его производства, таким образом, предоставив возможность усмотрения в вопросе необходимости разъяснения указанного права. Отдав на усмотрение дознавателя разъяснение права на заявление ходатайства и удовлетворение самого ходатайство, законодатель во главу угла поставил общественные интересы. Однако законодатель не предусмотрел таких условий, исключающих производство дознания в сокращенной форме, как наличие уже собранных доказательств виновности лица в совершении преступления на момент заявления ходатайства, так и отсутствие доказательств причастности лица к совершенному преступлению, что противоречит общественным интересам. Так же как и не предусмотрел возможность дознавателя вынести постановление о производстве дознания в общем порядке в случаях, если собранных доказательств недостаточно для обоснованного вывода о виновности лица в совершении преступления, либо когда добровольность признания подозреваемым вины вызывает обоснованные сомнения. На практике дознаватели при производстве дознания в сокращенной форме выполняют фактически тот же объем процессуальных действий, что и при производстве дознания в обычной форме. Причиной этого является, во-первых, предусмотренная уголовно-процессуальным законом возможность в любой момент производства по делу перейти от сокращенного к общему порядку дознания, в том числе по желанию лица подозреваемого, а в дальнейшем и обвиняемого в совершении преступления и потерпевшего. Подобные случаи на практике не распространены, однако возможность их наличия остается. Так, в ходе судебного рассмотрения уголовного дела № 2013/196 по обвинению С. в совершении преступлений, предусмотренных ст. 116, 119 УК РФ, последний стал отрицать свою вину и заявил ходатайство о рассмотрении уголовного дела в общем порядке, но через некоторое время изменил свое решение на первоначальное, в итоге уголовное дело было рассмотрено в особом порядке принятия судебного решения. Во-вторых, согласно ч. 1 ст. 226.7 УПК РФ в обвинительном постановлении дознаватель обязан указать те же сведения, что и в обвинительном акте, т.е. обстоятельства, перечисленные в пп. 1-8 ч. 1 ст. 225 УПК РФ, в том числе данные о лице, привлекаемом к уголовной ответственности; место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела; обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание; данные о потерпевшем. Отмеченное не способствует желанию дознавателей осуществлять производство дознания в сокращенной форме. Право потерпевшего или его представителя заявить ходатайство о прекращении производства дознания в сокращенной форме и о продолжении производства дознания в общем порядке в любое время до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора критически оценивается как учеными, так и практиками как ведущая к снижению эффективности сокращенной процедуры дознания. Отмечается, что «создан слишком широкий потенциал для возвращения к особому порядку дознания, в том числе и в случаях злоупотребления правом участниками процесса при ознакомлении с материалами уголовного дела» [2. С. 84]. Действительно, предусмотренная УПК РФ возможность в любой момент производства по делу перейти от сокращенного к общему порядку дознания не отвечает общественным интересам, как имеющая последствием дополнительные процессуальные издержки. Как следствие, нестабильность в правоотношениях, зависимость вида дознания и возможность в дальнейшем изменения вида дознания, в том числе от воли частных лиц, а также отсутствие механизма перехода с сокращенного на общий порядок дознания приводят к нежеланию со стороны уполномоченных должностных лиц осуществлять производство дознания в сокращенной форме. Между тем стоит критически отнестись к предложению полностью исключить потерпевшего из числа субъектов, чье мнение должно учитываться при принятии решения о переходе на сокращенный порядок предварительного расследования [3. С. 15]. Потерпевший должен быть наделен правом настаивать на общем порядке дознания, например, в случае, когда, на его взгляд, органом дознания не собрано достаточно доказательств, дающих основание для подозрения (обвинения) против конкретного лица, что в дальнейшем будет являться препятствием для потерпевшего обратиться к этому лицу с иском о возмещении вреда. В настоящий период времени потерпевший уведомляется дознавателем о том, что от подозреваемого поступило ходатайство о производстве дознания в сокращенной форме и это ходатайство удовлетворено дознавателем. При этом потерпевшему разъясняется право возражать против производства дознания в сокращенной форме (ч. 5 ст. 226.4 УПК РФ). Следует отметить и то, что законодатель не предусмотрел форму выражения мнения потерпевшим. Изучение уголовных дел показало, что дознаватели отражают разъяснение потерпевшим положения гл. 32.1 УПК РФ в протоколе разъяснения порядка производства дознания в сокращенной форме. На практике имеют место случаи подачи отдельных заявлений, поступивших после составления протокола, согласно которым потерпевшие не возражают против производства дознания в сокращенной форме. Наличие таких заявлений в большей степени удовлетворяет интересам лиц, потерпевших от совершенного преступления, так как предоставляет им возможность обдуманно, а при необходимости и после консультаций с адвокатом принять решение о форме дознания, а впоследствии и порядка судебного разбирательства. Представляется, что подозреваемый, обвиняемый, потерпевший должны принимать решение о виде дознания, а в дальнейшем и о порядке судебного разбирательства осмысленно, осознавая характер ходатайства и его последствия, после предварительной консультации с адвокатом-защитником или представителем, а не как в настоящее время предусматривается, причем только для ходатайства, заявляемого подозреваемым, что оно должно быть подписано защитником (ч. 2 ст. 226.4 УПК РФ). Необходимо отметить, что сама процедура дознания в сокращенной форме не способствует достижению назначения уголовного судопроизводства в части защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, как не предусматривающая в качестве условия упрощения порядка дознания возмещение ему или иным образом заглаживание вреда, причиненного преступлением, или гарантий этого. УПК РФ допускает возможность в ходе производства дознания использовать сведения, полученные в ходе проверки сообщения о преступлении вне процедуры собирания доказательств. Перечень действий, проводимых в целях проверки сообщения о преступлении, в настоящее время дополнен возможностью получения объяснений, образцов для сравнительного исследования, истребования и изъятия документов и предметов, назначения судебной экспертизы (участия в ее производстве и получения заключения эксперта в разумный срок), производства осмотра документов, предметов, трупов, исследований документов, предметов, трупов, привлечения к участию в этих действиях специалистов (ч. 1 ст. 144 УПК РФ). Отношение к этому перечню неоднозначное. С одной стороны, эти новшества, предусматривающие возможность придать официальный статус материалам, полученным до возбуждения уголовного дела, и не проводить повторных действий по установлению обстоятельств совершенного преступления после возбуждения уголовного дела, позволяют ускорить уголовное судопроизводство. С другой стороны, в указанном случае установление обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, фактически перенесено на стадию возбуждения уголовного дела, предназначением которой в настоящее время является получение сведений для решения вопроса о наличии либо отсутствии признаков преступления. Как следствие, расширение перечня допустимых следственных и процессуальных действий чревато смешением процессуальной и непроцессуальной, в том числе оперативно-розыскной, деятельности и нарушением прав и законных интересов лиц, участвующих в производстве процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении. Вместе с тем остаются требования, предусматривающие, что полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств только при условии соблюдения положений ст. 75 и 89 УПК РФ (ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ). Отсюда спорным и не имеющим однозначного решения ни в литературе, ни на практике является использование в качестве доказательств объяснений, полученных до возбуждения уголовного дела. Одни ученые исходят из того, что отсутствие в уголовно-процессуальном законодательстве регламентации правового положения, порядка получения и фиксации этого процессуального действия, гарантий достоверности сведений, полученных в результате опроса, ведет к признанию объяснений как доказательств недопустимыми [7. С. 45]. Другие полагают, что при корректировке и соблюдении процессуальной формы получения объяснений «они будут полноценными допустимыми уголовно-процессуальными доказательствами» [8. С. 22]. Практика показала, что в большинстве случаев (61,5%) лица, давшие объяснения в ходе проверки сообщения о преступлении, допрашиваются впоследствии в ходе производства дознания. Причиной является как отсутствие гарантий достоверности сведений, полученных в результате опроса, так и то, что опрашиваемые лица не могут реализовать всю совокупность процессуальных прав и обязанностей, предоставляемых указанным лицам после возбуждения уголовного дела. В тех случаях, когда в обвинительном постановлении объяснения указываются в качестве доказательств, они фактически ничем, кроме названия, не отличаются от протокола допроса, отбираются по правилам допроса, в том числе с предупреждением об ответственности, предусмотренной ст. 307, 308 УК РФ. Это же относится к изъятию документов и предметов как самостоятельному процессуальному действию, к исследованию документов, предметов, трупов, которые познавательно практически ничем не отличаются от производства выемки или экспертизы, производство которой также допустимо в стадии возбуждения уголовного дела. Представляется, что правила доказывания не могут отличаться в зависимости от вида производства. Не имеет теоретического обоснования, почему в ходе предварительного расследования в форме сокращенного дознания дознаватель вправе не допрашивать лиц, от которых в ходе проверки сообщения о преступлении были получены объяснения, за исключением случаев, предусмотренных законом, а в ходе дознания в общем виде или в ходе предварительного следствия обязан допросить для установления обстоятельств, имеющих значение для дела, в силу требований ст. 75 и 89 УПК РФ. В условиях наличия предварительного расследования отношения к доказательствам как сведениям, полученным из законных источников, законным способом и надлежащим образом оформленным, протокол объяснений или само объяснение не могут являться допустимыми доказательствами. Следует согласиться с утверждением Е.А. Зайцевой, согласно которому «активность законодателя, пытающегося экспериментальным путем нащупать оптимальный способ нормативного регулирования, приводит к появлению многочисленных поправок в тексте УПК РФ, которые нередко не согласуются с системой ранее действовавших норм, что влечет разбалансировку механизма правового регулирования уголовно-процессуального права» [9. С. 36]. Не требует уголовно-процессуальное законодательство от дознавателя по своей инициативе проверить имеющиеся все доказательства, как это требует ст. 87 УПК РФ, а только те, которые оспорены участниками процесса. Упрощение производства дознания заключается также в том, что согласно ч. 3 ст. 226.5 УПК «дознаватель вправе: 1) не проверять доказательства, если они не были оспорены подозреваемым, его защитником, потерпевшим или его представителем; 2) не допрашивать лиц, от которых в ходе проверки сообщения о преступлении были получены объяснения, за исключением случаев, если необходимо установить дополнительные, имеющие значение для уголовного дела фактические обстоятельства, сведения о которых не содержатся в материалах проверки сообщения о преступлении, либо необходимо проверить доказательства, достоверность которых оспорена подозреваемым, его защитником, потерпевшим, его представителем; 3) не назначать судебную экспертизу по вопросам, ответы на которые содержатся в заключении специалиста по результатам исследования, проведенного в ходе проверки сообщения о преступлении, за исключением следующих случаев: а) необходимость установления по уголовному делу дополнительных, имеющих значение для уголовного дела фактических обстоятельств; б) необходимость проверки выводов специалистов, достоверность которых поставлена под сомнение подозреваемым, его защитником, потерпевшим или его представителем; в) наличие предусмотренных ст. 196 настоящего Кодекса оснований для обязательного назначения судебной экспертизы; 4) не производить иные следственные и процессуальные действия, направленные на установление фактических обстоятельств, сведения о которых содержатся в материалах проверки сообщения о преступлении, если такие сведения отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам настоящим Кодексом». Между тем в соответствии с ч. 2 ст. 17 УПК РФ никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. Как следствие, дознаватель обязан проверять все собираемые доказательства, вне зависимости от отношения к ним участников уголовного судопроизводства, в противном случае возможны следственные и судебные ошибки, что противоречит как общественным интересам, так и законным интересам лиц, вовлекаемых в уголовный процесс. Кроме того, в связи с производством дознания в сокращенной форме, а также последующим рассмотрением дела в суде в особом порядке принятия судебного решения, в ходе которого судья не производит исследование и оценку доказательств, собранных по уголовному делу, актуальной является проблема самооговора лица, в отношении которого возбуждено уголовное дело [10. С. 36] и, как следствие, требование о привлечении к уголовной ответственности только виновного лица. Возможность не проверять доказательства усугубляет эту проблему и противоречит ч. 2 ст. 77 УПК РФ, которая устанавливает, что признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств. Не спасают положения и требования закона о необходимости убеждения судьи при вынесении обвинительного приговора в обоснованности обвинения, его подтверждении доказательствами, указанными в обвинительном постановлении (ч. 2 ст. 226.9, ч. 7 ст. 316 УПК РФ), как не подкрепленные соответствующими процессуальными гарантиями и зависящие от добросовестности судей. В этой связи следует согласиться с предложением А. Пиюка о наделении судьи обязанностью отразить в приговоре, почему у него нет сомнений в правильности квалификации и виновности лица [11. С. 36]. В отличие от окончания производства по делу дознания в основной форме законодатель достаточно подробно регламентировал окончание дознания в сокращенной форме, в том числе предусмотрев в ч. 1 ст. 226.7 УПК РФ, что оно завершается путем составления не обвинительного акта, а обвинительного постановления. Логичным представляется, что новое название документа должно предполагать качественно иное содержание, которое позволило бы отличать его от обвинительного акта. Между тем обвинительный акт (ст. 225 УПК РФ) и обвинительное постановление (ст. 226.7 УПК РФ) разнятся только названием и перенесением в обвинительном постановлении, в отличие от обвинительного акта, в справку списка лиц, подлежащих вызову в суд. В остальном содержание указанных актов идентично. В этой связи является сомнительной необходимость введения нового документа, которым должно завершаться дознание. Не является оптимальным и вызывает проблемы на практике предусмотренный уголовно-процессуальным законом порядок ознакомления с материалами уголовного дела по окончании дознания в сокращенной форме. Часть 4 ст. 226.7 предусматривает, что обвиняемый и его защитник должны быть ознакомлены с обвинительным постановлением и материалами уголовного дела не позднее 3 суток со дня составления обвинительного постановления. В этот же срок должны быть ознакомлены потерпевший и (или) его представитель при условии, если от них поступило ходатайство. Это требование закона не соответствует ч. 3 ст. 50 УПК РФ, согласно которой если участвующий в уголовном деле защитник в течение 5 суток не может принять участие в производстве конкретного процессуального действия, а подозреваемый, обвиняемый не приглашают другого защитника и не ходатайствуют о его назначении, то дознаватель, следователь вправе произвести данное процессуальное действие без участия защитника, за исключением случаев, предусмотренных пп. 2-7 ч. 1 ст. 51 УПК РФ. Невозможна здесь и аналогия со ст. 215 УПК РФ, предусматривающей, что если защитник, законный представитель обвиняемого или представитель потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика по уважительным причинам не могут явиться для ознакомления с материалами уголовного дела в назначенное время, то следователь откладывает ознакомление на срок не более 5 суток. Кроме того, указанные лица вправе заявить ходатайства не по окончании ознакомления с материалами дела, а до окончания ознакомления с обвинительным постановлением и материалами уголовного дела (ч. 6 ст. 226.7 УПК РФ), что, как представляется, не способствует обеспечению права на защиту, поскольку сформулировать свою позицию окончательно обвиняемый может, как правило, только после ознакомления с материалами уголовного дела. Усугубляет ситуацию правило, согласно которому если до окончания срока ознакомления с обвинительным постановлением и материалами уголовного дела не поступили ходатайства либо в их удовлетворении было отказано, то уголовное дело с обвинительным постановлением незамедлительно направляется прокурору. Таким образом, институт сокращенного дознания в существующем виде не отвечает общественным потребностям, не обеспечивает реализацию прав и законных интересов участников процесса и, как следствие, нуждается в совершенствовании.

Скачать электронную версию публикации