Principles of social security law: shortly before the codification.pdf Возможно, что Социальный кодекс Российской Федерации не будет принят в ближайшее время, однако разработка его структуры, понятийного аппарата, принципов, целей социального обеспечения представляется наиболее значимой темой в данной сфере. Одной из причин промедления в организации процесса кодификации4 является дефицит государственной политической воли5. Кроме того, если в один акт будут сведены нормы малоизвестных для общественности законов, станет слишком очевидным наличие системы сверхобеспечения, о которой уже давно пишут ученые [1. C. 348-350]. Существование привилегированной системы пенсионирования судей, служащих определенных структур противоречит конституционному принципу равенства прав независимо от обстоятельств и, в частности, от должностного поло-жения6. Рассмотрим для примера исчисление стажа: время работы в должности судьи в районах Крайнего Севера засчитывается в стаж в полуторном размере [3], трудовая деятельность иных лиц в таком порядке учитывается только до 1 января 2002 г. [4]. Можно было бы объяснить сохранение для судей кратного исчисления после этой даты дифференциацией регулирования, которая существует, например, в трудовом праве. Согласно ст. 3 Трудового кодекса РФ установление различий и предпочтений может быть обусловлено свойственными данному виду труда требованиями, а также потребностью в повышенной социальной либо правовой защите. Разумеется, что труд в условиях Севера на порядок сложнее, но также очевидно, что тяжелее в этих условиях работать не только судьям. Правовая защита данной категории граждан обеспечивается средствами, находящимися за пределами права социального обеспечения. И наконец, затруднительно представить, что судья нуждается в повышенной социальной защите. В связи с изложенным можно сделать вывод, что в указанном случае кратный порядок исчисления стажа противоречит принципу равенства прав граждан. Конституционный Суд РФ подчеркивает, что в основе дифференциации должны лежать объективные критерии оценки характера труда и функциональных обязанностей по той или иной должности [5]. Необходимо закрепить принцип учета объективных критериев при дифференциации социального обеспечения. Для пенсионера, имеющего нетрудоспособных иждивенцев, размер страховой пенсии увеличен, и, несомненно, это имеет объективную природу [6]. Лаконичной, но не столь понятной, будет формулировка -принцип справедливой дифференциации социального обеспечения. Справедливость является общеправовым принципом и должна быть максимально развита в праве социального обеспечения. Она должна быть всеобъемлющей, всепроникающей, начиная от условий обеспечения и заканчивая его размерами. В связи с этим нужно пересматривать нормы на предмет противоречия принципу справедливости и признавать их не соответствующими Конституции РФ. Проанализируем выплату пособия по временной нетрудоспособности: его сумма зависит от продолжительности страхового стажа и составляет при стаже до 6 месяцев минимальный размер оплаты труда. Далее сумма определяется в процентом отношении к среднему заработку: при стаже до 5 лет - 60 %, от 5 до 8 лет - 80%, при стаже свыше 8 лет - 100% [7]. Невозможность трудиться компенсируется пособием, предписывается соблюдать режим, определенный врачом. По сути, цель выплаты - создать возможность для выздоровления. На практике молодежь старается не брать «больничный», дабы не потерять в деньгах. Заболевшие работают, употребляя сильнодействующие лекарства и нередко бесконтрольно используя болеутоляющие средства. На наш взгляд, компенсация заработка должна быть стопроцентной независимо от стажа. Следует упразднить такой способ для определения размера пособия, как стаж, поскольку он будет несправедливым основанием дифференциации. Трудящийся не должен выбирать между правом на здоровье и возможностью заработать. Правовую справедливость определяют как подчинение менее приоритетного права более приоритетному праву [8. C. 62]. Приоритет для государства здесь должен лежать не в сфере максимально возможного сбора страховых взносов, а в области охраны здоровья, так как исходя из нормы Конституции РФ человек, его права являются высшей цен- 1 ностью . Следующий принцип реализуется в большинстве норм права социального обеспечения, назовем его принцип соответствия социально-обеспечительного предоставления виду нуждаемости. Казалось бы, очень простая и понятная идея: малообеспеченной семье - деньги, заболевшему - медицинские услуги. Однако вид нуждаемости не всегда столь очевиден. В некоторых случаях, по сути, и нужды у гражданина нет, но у государства есть желание решить какую-либо «политическую» задачу. И появляются «искажения», которые могут приводить к нарушению гражданского мира и согласия, к изменению нравственных ориентиров. Одно дело, когда задача благая: для улучшения демографической ситуации выплачивается материнский капитал. Данный вид социального обеспечения содействует правомерному, социально значимому поведению граждан в нормальных условиях, и такое стимулирование, по мнению ученых, должно быть ведущим в деятельности государства [9]. Но ведь есть и «сиюминутные» задачи, которые решаются без учета опыта прошлого и без анализа перспективы, встречаются сомнительные с точки зрения этики способы решения этих задач. Рассмотрим выплаты в связи с трагической гибелью людей в пермском клубе «Хромая лошадь». Семьям погибших была оказана единовременная материальная помощь из средств Пенсионного фонда РФ [10]. Клуб был частным, не принадлежал ПФР или государству, безопасность людей - зона ответственности собственника. Можно было бы предположить, что государством был возмещен моральный вред, но тогда речь должна идти о гражданско-правовой природе выплат. В праве социального обеспечения отсутствует специальный закон, допускающий возможность взыскания с органов государства компенсации морального вреда, поэтому в силу п. 2 ст. 1099 Гражданского кодекса РФ такое взыскание невозможно. Верховный Суд РФ дал аналогичное разъяснение в отношении нарушения пенсионных прав [11]. Как минимум пять проблем в этой ситуации: во-первых, помощь осуществлялась без установления нуждаемости1; во-вторых, размер был определен произвольно; в-третьих, выплата носила характер дара. Более ста лет назад авторы, анализируя милость власти, писали, что обеспечение это имело характер дара и финансировалось за счет государственного бюджета в случае особого расположения высших властей [12. С. 178]. В нашем случае дар состоялся, но будет ли следующий? Число трагедий и их масштабы растут. И если они случились вне связи с природными, техногенными факторами, антитеррористическими мероприятиями, то их выплата зависит исключительно от доброй воли государства. В-четвертых, предоставление такого рода выплат дискриминирует семьи лиц, погибших, например, в результате дорожно-транспортного происшествия. Эти семьи также лишились кормильца, но они, разумеется, не получат деньги от государства. В-пятых, размер компенсаций может вызвать социальное недовольство, в ряде случаев вполне обоснованное. По мнению семей пострадавших, размер выплат может быть недостаточным по сравнению с выплатами в аналогичных случаях. Можно заметить, что выплата по размеру больше, если самолет разбился, например, вблизи Москвы или в Татарстане, и значительно меньше, если это произошло на территории дотационного региона РФ7. Думается, установление сумм выплат в зависимости от того, насколько «богат» регион, или от того, являлся ли погибший москвичом, противоречит нормам морали. Единственным способом перевести эти предоставления из разряда милости в «поле» права социального обеспечения является определить нуждаемость и то благо, которое ее компенсирует. Возможно, семьям погибших необходима экстренная психологическая помощь, возможно, санаторно-курортное лечение или долгосрочное наблюдение со стороны психотерапевта. И если выявлена нужда в такого рода услугах, то обеспечивать граждан необходимо именно этим видом помощи. Следует избирать тот вид социального обеспечения, который наилучшим образом соответствует задаче устранения конкретной нужды. В стремлении произвести выплаты прослеживается чрезмерное общественное значение института денег8 и упрощенность подхода к ситуации. Деньги - не единственная потребность гражданина, хотя в связи с обнищанием населения - главнейшая. Широко известны случаи, когда так называемые «детские» тратятся на недетские потребности в алкоголе. Идея социального государства в этом и заключается - не просто «откупиться» от гражданина, как от нелюбимого дитя, деньгами и подарками, а разобраться, в чем именно беда человека, или заметить ее надвигающиеся признаки и принять профилактические меры. Согласно ст. 23 Европейской социальной хартии государства обязуются принимать или поощрять меры, направленные на предоставление лицам пожилого возраста возможности оставаться полноценными членами общества путем обеспечения достаточных средств, позволяющих им играть активную роль в государственной, общественной и культурной жизни [13]. Российским пенсионерам пока элементарно не хватает денег, но, как и европейцам, им требуется внимание, общение, возможность быть востребованными. Приведенные примеры свидетельствуют о значении заявленного принципа соответствия нужды и требуемого социального блага. Представляется необходимым законодательно закрепить принцип запрета возложения обязанности на работодателя финансировать социально-обеспечительные предоставления сверх страховых взносов. Данный принцип развивает конституционный принцип охраны права частной собственности9. В настоящее время работодатель в случае временной нетрудоспособности обязан оплатить три первых дня «больничного» за счет собственных средств10. В то же время он в обязательном порядке платит за работника страховые взносы в Фонд социального страхования РФ, страхуя его именно на случай временной нетрудоспособности [14]. Складывается абсурдная, много лет сохраняемая ситуация: страховые взносы уплачены, однако работодатель несет еще дополнительную обязанность в объеме трех дней. Не исключено, что в целях экономии средств ФСС РФ размер этой обязанность будет увеличиваться и далее. Данная норма противоречит Конституции РФ, согласно ст. 7, 39 которой обеспечивается именно государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства, гарантируется социальное обеспечение. Под социальным, как общеизвестно, понимается обеспечение со стороны государства. Ни в одной норме Конституции РФ не закреплена обязанность работодателя выплачивать какие-либо пособия для поддержки семьи, в то же время в рамках социального партнерства он может принять ее на себя добро-вольно11. Во Всеобщей декларации прав человека закреплено право на социальное обеспечение через посредство национальных усилий [15], которые, разумеется, следует понимать как государственные, а не как частные или корпоративные. Равным образом противоречит положениям Конституции РФ и указанной декларации обязанность работодателя за счет собственных средств уплачивать пособие по уходу за ребенком до 3 лет12, которое предоставляется после достижения им полутора лет. В 2003 г. была попытка признать недействующей данную норму, однако Президиум Верховного Суда РФ пришел к выводу, что ее отмена приведет к неравенству работников организаций, финансируемых из соответствующих бюджетов, и трудящихся в частной сфере бизнеса13. Сделан парадоксальный вывод, из которого следует, что любые социально-обеспечительные предоставления, вводимые в бюджетной сфере, должны быть продублированы бизнесом для своих работников. За счет предпринимателей государство старается быть социальным, но при вышеизложенных способах изъятия денежных средств ему невозможно оставаться правовым. Нарушена норма ст. 35 Основного закона РФ: принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения. Уплата пособия по уходу за ребенком до 3 лет является государственной нуждой, государственной задачей. Выплата социальных пособий ни предварительно, ни постфактум бизнесменам не компенсируется. Несколько утрируя, мы можем говорить о наличии в настоящее время двух антиконституционных обязанностей работодателей, добровольно-принудительно ими выполняемых. Закрепление вышеназванного принципа позволит защитить предпринимателей от возложения дополнительных обязанностей, находящихся за рамками системы обязательного социального страхования.

Скачать электронную версию публикации