Realization of the adversarial principle at the stage of preliminary investigation.pdf В соответствии с п. 3 ст. 123 Конституции РФ судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Реализация этого принципа создает максимально благоприятные условия для отыскания истины и вынесения справедливого приговора. Основа состязательности, провозглашенной в Конституции РФ, должна закладываться еще на досудебных стадиях производства, когда собирается основной объем доказательств. В суд стороны уже должны прийти равными, каждый с набором своих доказательств, соответственно - обвинительных и оправдательных. Только при соблюдении этого условия возможно обеспечение нормы, закрепленной в п. 3 ст. 123 Конституции РФ. В УПК РФ состязательность впервые закреплена как принцип уголовного процесса в целом, а не только стадии судебного разбирательства (ст. 15 УПК РФ). Однако принцип состязательности на стадии предварительного расследования реализуется недостаточно. Так, состязательность предполагает наличие трех субъектов: обвинения, защиты и органа, разрешающего уголовное дело, не заинтересованного в победе той или иной стороны, т.е. суда. На стадии предварительного расследования есть стороны для состязания (пп. 46, 47 УПК РФ), но нет необходимой для состязательности составляющей - беспристрастного арбитра в споре. Так, следователь, обладая правом прекращения уголовных дел, разрешения ходатайств, заявленных участниками уголовного процесса, наряду с уголовным преследованием реализует также и функцию разрешения дела. Нет и процессуального равенства сторон в досудебном производстве. Собирание доказательств - прерогатива должностных лиц, осуществляющих производство по делу, возможность же использования данных, полученных защитником, тоже всецело зависит от усмотрения следователя - участника со стороны обвинения. Представляется нелогичным, когда ходатайства, направленные на получение оправдательных доказательств, защитник адресует своему процессуальному противнику. Не удивительно, что на практике нередки случаи необоснованного отказа в удовлетворении ходатайств, направленных на собирание доказательств, заявленных защитниками на стадии предварительного расследования. Поэтому, как показывает практика, адвокаты предпочитают представлять свои доказательства непосредственно в судебном следствии, а не на стадии предварительного расследования. На это обращает внимание Л.В. Симанчева: «Сложившаяся в ходе досудебного производства практика свидетельствует об явно обвинительном уклоне следователей и приводит к тому, что сторона защиты все реже заявляет ходатайства о проведении тех или иных следственных действий (особенно о допросе свидетелей алиби) в ходе расследования, приберегая эти ходатайства для суда» [1. C. 64]. Между тем существует опасность утраты важной для защиты информации до суда. Так, например, потенциальный свидетель защиты может заболеть, умереть или уехать на постоянное место жительство или в длительную командировку в другой город или даже страну. Все это приводит к нарушению принципа состязательности и на стадии судебного разбирательства. Прокурор поддерживает обвинение на основании материала, полученного следователем, защитник в лучшем случае ищет изъяны в работе следователя, в худшем - занимает позицию пассивного наблюдателя в процессе. Одним из возможных путей реформирования предварительного расследования на началах состязательности является создание института следственных судей в России. Данному вопросу посвящено немало интересных научных работ [2-5] Особенно активно эта идея обсуждается учеными и практиками с октября 2014 г., после того как Президент РФ рекомендовал Верховному Суду РФ изучить вопрос о возможности воссоздания корпуса следственных судей в России. В поддержку этой идеи высказались многие видные юристы и общественные деятели. Так, по мнению В. Зорькина, воссоздание корпуса следственных судей может помочь решить системные проблемы уголовного процесса [6]. Т.Г. Морщакова и М.Ю. Барщевский считают, что проблема обвинительного уклона должна быть решена «воссозданием существовавшего в дореволюционной России института следственных судей (в статусе членов областных судов), которые могли бы на определенное время выделяться для рассмотрения всех споров на досудебных стадиях производства. Следственные судьи именно как представители судебной, а не обвинительной власти должны быть в стадии расследования арбитрами между сторонами обвинения и защиты. Это может обеспечить и действительную состязательность, и устранение обвинительного уклона, и большую объективность при применении мер пресечения, рассмотрении жалоб и ходатайств стороны защиты в ходе досудебного производства [7; 8. С. 1]. А.В. Смирнов на основе анализа исторического опыта России, зарубежных стран, в которых существует этот институт (Франция, Испания, Италия, Швейцария) делает вывод о том, что, несмотря на различие функций и форм участия в процессе следственного судьи либо судебного следователя, судебное участие на предварительном следствии есть объективная необходимость, поскольку именно оно в любом случае обеспечивает более независимое и непредвзятое расследование, а также большее равноправие обеих сторон, чем это можно ожидать от одной лишь стороны уголовного преследования [9. С. 14]. Однако есть и противники воссоздания корпуса следственных судей в России. Так, А.В. Пиюк пишет, что следственным судьей можно в настоящее время считать судью, осуществляющего в соответствии с положениями УПК РФ функцию судебного контроля на досудебных стадиях производства. Круг полномочий судьи на предварительном расследовании, на его взгляд, определен законодателем в УПК РФ правильно, а в случае неоправданного расширения круга вопросов, решаемых следственным судьей, суд рискует погрязнуть в бесконечных конфликтах между защитой, прокурором и органами расследования [10. C. 25]. По мнению Ю.К. Якимовича, тотальный судебный контроль за предварительным расследованием существенно подрывает процессуальную самостоятельность следователя. Он отмечает, что ст. 125 УПК РФ сформулирована так, что практически любое действие (бездействие) следователя, а также принимаемое им решение могут быть обжалованы в суде [11. С. 148]. В.М. Быков и Н.С. Манова считают, что никакой необходимости в создании новой правоохранительной структуры нет, а законодателю следует расширить права прокурора в сфере уголовного судопроизводства [12. C. 44]. Думается, что без расширения полномочий судьи на предварительном расследовании невозможно будет реализовать требования ч. 3 ст. 123 Конституции РФ о состязательном построении судопроизводства. Как верно отмечает А. В. Смирнов, в досудебном производстве отсутствует текущий судебный контроль за доказыванием, а доказательства формируются только одной из сторон в процессе, а именно обвинителем, заинтересованным в исходе дела [13]. Ограничены возможности защитника и на обжалование в судебном порядке решений следователя об отказе в удовлетворении ходатайств, это возможно лишь в тех случаях, когда такой отказ способен причинить ущерб конституционным правам и свободам участникам уголовного судопроизводства либо затруднить их доступ к правосудию. Противники расширения судебного контроля на стадии предварительного расследования возразят, что полномочия по рассмотрению жалоб на отказ в удовлетворении ходатайств защитников о собирании оправдательных доказательств есть у прокурора, однако необходимо иметь в виду, что прокурор, как и следователь, является органом уголовного преследования, процессуальным оппонентом защитника, поэтому результат рассмотрения такой жалобы вполне предсказуем. Представляется, что безусловной положительной чертой предлагаемого нововведения является предоставление стороне защиты равных возможностей в доказывании. Это позволит решить давно назревшие проблемы: преобразования сведений, полученных защитником в доказательства; сделать реальной идею адвокатского параллельного расследования. Кроме того, как показывает практика, существует проблема пассивности адвокатов-защитников, неиспользования ими прав, предоставленных УПК РФ. Считаем, что установление судебного порядка разрешения ходатайств на стадии предварительного расследования будет стимулировать сторону защиты к активной познавательной деятельности, направленной на получение оправдательных доказательств. Противники создания института следственных судей также опасаются, что данное нововведение потребует коренного реформирования всего уголовного процесса. Однако действующий УПК далеко не совершенен, об этом красноречиво свидетельствует то, что с момента его принятия было принято более 180 законов о внесении изменений и дополнений в этот НПА. Ряд норм УПК РФ признан Конституционным Судом РФ не соответствующими Конституции РФ. Как верно отмечает М. К. Свиридов, не все поправки, внесенные в УПК РФ, улучшили его, ряд изменений, напротив, затрагивает основу кодекса, размывают ее, вносят противоречия. Одним из существенных недостатков действующего кодекса является отсутствие концептуальной основы [14. С. 56]. В связи с этим, как нам представляется, возникла необходимость создавать новый кодекс.

Скачать электронную версию публикации