Legal nature of deliberate acts resulting in disheritance.pdf Гражданским законодательством предусмотрена возможность отстранения от наследования наследников (любой очереди и по любому основанию) вследствие определенных обстоятельств. Лишенные права наследовать наследники именуются недостойными - не имеющими права наследовать после конкретного наследодателя вследствие своего незаконного поведения. Статья 1117 ГК РФ [1] предусматривает три основания для признания наследника недостойным, нам бы хотелось остановиться на одном из них и критически осмыслить регламентирующие его положения закона. Так, в соответствии с абз. 1 п. 1 ст. 1117 ГК РФ не наследуют ни по закону, ни по завещанию граждане, которые своими умышленными противоправными действиями, направленными против наследодателя, его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, способствовали (пытались способствовать) призванию их самих (других лиц) к наследованию либо способствовали (пытались способствовать) увеличению причитающейся им (другим лицам) доли наследства, если эти обстоятельства подтверждены в судебном порядке. Как видно, умышленные и противоправные действия могут быть направлены как против наследодателя или его наследников (убийство, покушение на жизнь), так и против осуществления последней воли наследодателя - завещателя (составление фиктивного завещания, понуждение наследников отказаться от наследства). При этом недостойность по рассматриваемому основанию обусловлена необходимым сочетанием двух условий: во-первых, чтобы наследник действовал умышленно и противоправно, и, во-вторых, чтобы тем самым способствовал (пытался способствовать) призванию себя или других лиц к наследованию либо увеличению доли наследства (своей или других лиц). Все вышеуказанные действия должны быть подтверждены в судебном порядке, а именно, как разъясняет Пленум ВС РФ в своем постановлении «О судебной практике по делам о наследовании» [2] (далее - Постановление № 9), решением суда по гражданскому делу (например, о признании недействительным завещания, совершенного под влиянием насилия или угрозы) либо приговором суда по уголовному делу. То есть только судебное решение служит основанием для ограничения наследственной правоспособности. Поэтому необоснованно утверждение некоторых авторов о том, что недостой-ность наследника может подтверждаться в том числе постановлением проку-рорско-следственных органов о прекращении уголовного дела в связи со смертью [3], что означает возможность наследственной трансмиссии для наследников умершего до вынесения приговора потенциально недостойного лица. Главный недочет законодателя, на наш взгляд, заключается в том, что он не разграничивает действия, направленные против наследодателя или других наследников, и действия против осуществления последней воли наследодателя-завещателя, хотя они имеют различную правовую природу и относятся к разным видам правонарушений. Действия против осуществления воли завещателя противоречат предписаниям гражданского законодательства и согласно Постановлению № 9 могут быть выражены в подделке завещания, его уничтожении или хищении, понуждении наследодателя к составлению или отмене завещания, понуждении наследников к отказу от наследства. В данном случае недостойность наследника может быть определена только решением суда по гражданскому делу, исходя их особенностей и правил признания недействительной гражданско-правовой сделки, разновидностью которой, как известно, является и завещание, и отказ от наследства. Что касается действий против наследодателя или других наследников, то в юридической литературе большинство ученых понимают под ними преступления, влекущие или могущие повлечь за собой смерть наследодателя (других наследников) или покушение на эти преступления. Вместе с тем существует и иное мнение, в соответствии с которым законодатель осознанно не конкретизирует характер противоправных действий против наследодателя или других наследников, подразумевая под ними не только преступления, направленные на жизнь наследодателя или других наследников, но и преступления с другим объектом посягательства (например, клевета или оскорбление), а также любое нарушение предписаний гражданского права, административного законодательства и т.д. [4]. На наш взгляд, под умышленными и противоправными действиями против наследодателя или других наследников законодатель все же подразумевает преступления, обязательным признаком составов которых предусмотрена смерть (наследодателя или других наследников), поскольку иного способа выгодного для недостойного наследника перераспределения наследственного имущества не существует. Так, например, клевета - преступление против чести и достоинства, безусловно, причиняет душевные страдания потерпевшему, само по себе не может быть основанием для лишения права наследовать до тех пор, пока не повлияет на выгодный для такого наследника раздел имущества наследодателя, а повлиять может только вследствие воздействия на волю завещателя, что подтверждается судебным решением о признании завещания недействительным в рамках опять же гражданско-правового (а не уголовного) судопроизводства. Получается, законодатель, подразумевая под противоправными действиями против наследодателя или других наследников преступления, сам термин «преступление» в текст закона не вводит, что не позволяет однозначно использовать концептуальные положения уголовного права при толковании абз. 1 п. 1 ст. 1117 ГК РФ и провоцирует некоторые разночтения на практике. Так, УК РФ [5] определяет преступление как противоправное деяние, совершенное в активной форме (действие) или пассивной форме (бездействие). В абз. 1 п. 1 ст. 1117 ГК РФ говорится только о действиях, что не совсем оправдано с точки зрения юридической техники, тем более что на практике к призванию к наследованию или увеличению доли может привести и бездействие. Закрепляя умышленный характер противоправных действий против наследодателя или других наследников, ни ГК РФ, ни Постановление № 9 не отвечают на вопрос: как быть с составами преступлений, предусматривающими двойную форму вины (умысел по отношению к основному объекту и неосторожность, приведшую к смерти человека). В качестве примера можно представить следующую ситуацию. Супруги возвращаются домой на автомобиле. Супруг, нарушив правила дорожного движения, спровоцировал ДТП, в результате которого погибла его супруга. Получается, что, являясь первоочередным наследником, супруг своими умышленными действиями объективно поспособствовал призванию себя к наследованию, т.е. отвечает всем вышеупомянутым признакам недостойности. Но с другой стороны, если обратиться к теории уголовного права и буквально истолковать абз. 1 п. 1 ст. 1117 ГК РФ, то можно прийти к совершенно другому выводу, который нам представляется более логичным. На наш взгляд, законодатель предусматривает умысел именно того действия, которое привело к наследственной выгоде наследника, а в нашем примере смерть наследодателя произошла по неосторожности, умысел прослеживается только в нарушении правил дорожного движения. Данная проблема окончательно не разрешена ни теорией, ни практикой, что обусловлено отсутствием четко закрепленной природы противоправных действий против наследодателя или других наследников. В ст. 1117 ГК РФ не сказано, можно ли признать недостойным наследником неделиктоспособное с точки зрения уголовного права лицо, в частности, лицо, не достигшее возраста уголовной ответственности. Если бы противоправные действия законодательно определялись как преступления, ответ был бы очевиден: недостижение возраста уголовной ответственности свидетельствует об отсутствии состава преступления. Однако ГК РФ говорит лишь об умышленном и противоправном характере действий против наследодателя или других наследников, что позволяет не придавать значения признаку субъекта как обязательного элемента состава преступления, а, значит, предоставляет возможность признавать малолетних недостойными наследниками. Итак, недостаточно грамотная и понятная формулировка абз. 1 п. 1 ст. 1117 ГК РФ вызывает путаницу в толковании и некоторые правоприменительные проблемы. На наш взгляд, необходимо переформулировать текст абз. 1 п. 1 ст. 1117 ГК РФ таким образом, чтобы из одного основания под общим названием «противоправные действия» выделить два независимых друг от друга основания: 1) действия, обусловливающие искажение воли наследодателя-завещателя или наследников (в том числе и уголовно наказуемые), что подтверждается решением суда по гражданскому делу о признании недействительным завещания или о признании недействительным отказа от наследства; 2) преступления против личности наследодателя или других наследников, имеющие последствием смерть (наследодателя или других наследников), или покушение на эти преступления, которые подтверждаются приговором суда в рамках уголовного дела. Такой способ описания противоправных действий будет отражать позицию законодателя и Верховного Суда РФ, значительно облегчит толкование и обусловит единообразное формирование судебной практики.

Скачать электронную версию публикации