To the question of implementation of a preventive function in relation to juvenile defendants by courts.pdf Профилактика преступности несовершеннолетних в настоящее время в Российской Федерации продолжает оставаться одним из актуальных направлений государственной политики. Между тем, как справедливо отмечается в разделе 3 Концепции развития до 2017 г. сети службы медиации в целях реализации восстановительного правосудия в отношении детей, в том числе совершивших общественно опасные деяния, но не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность в Российской Федерации, утвержденной распоряжением Правительства РФ от 30 июля 2014 г. № 1430-р, «правосудие в отношении детей остается по своей сути карательным, зачастую усугубляя положение детей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации», «в целом мировым соглашением или иными формами примирения заканчивается менее 3 процентов судебных споров» [1]. По данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, в 2016 г. среди уголовных наказаний, назначенных по обвинительным приговорам осужденным, совершившим преступления в возрасте до 18 лет, доминировало условное осуждение к лишению свободы. К нему было осуждено 9,3 тыс. лиц, или 41,6% от всех осужденных, совершивших преступление в несовершеннолетнем возрасте. При этом число лиц, совершивших преступления в несовершеннолетнем возрасте, осужденных к реальному лишению свободы, составило в 2016 г. менее 3,9 тыс. лиц, или 17,2% от указанной категории осужденных к различным видам наказаний [2]. Изученная нами практика районных судов г. Новокузнецка Кемеровской области подтверждает общероссийскую статистику. Так, например, в 2017 г. Кузнецким районным судом г. Новокузнецка было осуждено 9 несовершеннолетних, из них 8, или 88,9%, было осуждено к лишению свободы условно, а 1, или 11,1%, - к ограничению свободы [3]. Отметим, что исследования С.А. Корягиной, К.Г. Тараленко, проведенные в начале XXI в., и более поздние работы С.Ю. Оловенцевой, Н.Ю. Скрипченко и других ученых убедительно показывали неэффективность условного осуждения. Согласимся с Л.М. Прозументовым в том, что «в такой ситуации, если не менять законодательство, возможность повторного осуждения должна рассматриваться только при наличии каких-либо исключительных обстоятельств и иметь достаточно серьезные аргументы в пользу такого выбора» [4. С. 212]. Вместе с тем, обратившись вновь к статистической информации Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, мы увидим, что уровень рецидива среди несовершеннолетних по-прежнему находится на значительном уровне. Так, в период с 2013 по 2016 г. удельный вес осужденных несовершеннолетних, имевших неснятые и непогашенные судимости на момент совершения преступления, среди всех осужденных несовершеннолетних колебался в пределах 16,5-22,5% [5]. Учитывая вышесказанное, возникает обоснованный вопрос, с чем связана подобная судебная практика? Справедливо ли называть ее исключительно карательной? Целесообразно ли в настоящее время говорить о реализации судами профилактической функции? Может ли эта функция реа-лизовываться при применении технологий восстановительного правосудия? Каким образом эта функция соотносится с технологиями восстановительного правосудия? Многие ученые указывали, что в конце прошлого века в России в связи с реализацией Концепции судебно-правовой реформы в деятельности судов произошел отказ от системной работы по профилактике правонарушений [6. С. 20]. Однако полагаем, что подобное утверждение не вполне справедливо. Что следует понимать под системной работой? Не вызывает сомнения, что в ходе осуществления своей основной функции - правосудия, суд вполне способен осуществлять и профилактическую функцию. Вполне соотносятся с этим утверждением и разъяснения, содержащиеся в п. 44 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 01 февраля 2011 г. № 1 (в ред. от 29.11.2016 г.) «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних», согласно которым «судам следует повышать воспитательное значение судебных процессов по делам о преступлениях несовершеннолетних, уделяя особое внимание их профилактическому воздействию: по каждому делу устанавливать причины и условия, способствовавшие совершению несовершеннолетними преступления, не оставлять без реагирования установленные в судебном заседании недостатки и упущения в работе комиссий по делам несовершеннолетних и защите их прав, учебных заведений и общественных организаций, выносить частные определения (постановления) с указанием конкретных обстоятельств» [7]. Так, Д.А. Патов, обозначая основные направления профилактической деятельности судов в настоящее время, выделяет уголовно-процессуальные и непроцессуальные формы. К первым он относит такие формы, как: правовое и нравственное воздействие суда на участников судебного процесса; выявление судом причин преступлений и условий, способствующих его совершению; вынесение судом частных определений или постановлений. Ко вторым исследователь относит статистико-аналитическую работу и обобщение судебной практики; участие суда в правовой пропаганде среди населения; координацию деятельности суда с деятельностью других субъектов профилактики [6. С. 21]. Полагаем, что если с первыми формами можно, безусловно, согласиться, то перечень вторых вызывает определенные вопросы. Так, например, возникает вопрос, можно ли относить аналитическую работу к профилактической работе? Занимаются ли этой аналитикой все судьи без исключения? Как показало проведенное нами изучение аналитических обзоров, подготовленных в районных судах г. Новокузнецка Кемеровской области, этой работой занимаются помощники судей. Также возникает вопрос о том, что следует понимать под координацией деятельности суда с деятельностью других субъектов профилактики? Всегда ли эта координация осуществляется или о подобной работе можно говорить только применительно к деятельности определенных районных судов, экспериментально использующих ювенальные технологии в рамках действующего уголовно-процессуального законодательства в отдельных субъектах Российской Федерации. Представляет интерес, каким образом сами суды оценивают свою работу в данном направлении. Так, анализ Обзора судебной практики об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении несовершеннолетних, а также судебной практики назначения наказания несовершеннолетним за 2017 г., составленного в Кузнецком районном суде г. Новокузнецка, показал, что, по мнению его составителя, при рассмотрении уголовных дел в отношении несовершеннолетних судьями соблюдаются требования УК РФ и УПК РФ, разъяснения Пленума Верховного Суда РФ от 01.02.2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности несовершеннолетних». Также судьями учитываются положения международных правовых документов в отношении несовершеннолетних. В соответствии со ст. 428 УПК РФ в судебное заседание вызываются законные представители несовершеннолетнего подсудимого, а с учетом обязательности установления условий его жизни и воспитания (п. 2 ч. 1 ст. 421 УПК РФ) - представители учебно-воспитательных учреждений или общественных организаций по месту жительства, учебы или работы несовершеннолетнего. Согласно положениям вышеназванного постановления, суд обязан известить о времени и месте рассмотрения дела в отношении несовершеннолетнего подсудимого предприятие, учреждение и организацию, в которых учился или работал несовершеннолетний, комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав, а при необходимости - принять меры к обеспечению явки в суд представителей этих организаций, учебных и трудовых коллективов. Если несовершеннолетний состоял или состоит на учете в психоневрологическом диспансере либо материалы в отношении его рассматривались комиссией по делам несовершеннолетних и защите их прав, суд должен при наличии к тому оснований решить вопрос об их явке [3]. Таким образом, речь, по сути, идет о всестороннем изучении личности подсудимого. Но идет ли речь о том, что судья в ходе судебного заседания может оказать и оказывает профилактическое воздействие на подсудимого? Приведем пример фабулы «типичного» уголовного дела в отношении несовершеннолетнего. Так, несовершеннолетний С. Кузнецким районным судом г. Новокузнецка в 2017 г. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, и ему было назначено наказание в виде двух лет лишения свободы, на основании ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком два года. Решая вопрос о виде и размере наказания, судом были учтены характер и степень общественной опасности совершенных им деяний, данные о личности подсудимого, обстоятельства, смягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление виновного и условия жизни его семьи, уровень психического развития, особенности личности подсудимого, а также влияние на него старших по возрасту лиц. Законный представитель охарактеризовал его с положительной стороны, на учете у нарколога и психиатра несовершеннолетний С. не состоял. Вместе с тем инспектором ПДН С. был охарактеризован как скрытный, склонный ко лжи и совершению противоправных деяний, поддающийся негативному влиянию окружающих. Родители у несовершеннолетнего С. авторитетом не пользовались. На профилактическом учете в ПДН несовершеннолетний С. состоял с июня 2016 г. как совершивший административное правонарушение. По месту учебы он также был охарактеризован как грубый, имеющий вредные привычки, склонный к бродяжничеству подросток, не имеющий увлечений, общающийся с учащимися, имеющими сложности с учебой и дисциплиной. Суд также принял во внимание искреннее раскаяние С., его положительную направленность, несовершеннолетний возраст подсудимого [Там же]. Отметим, что определить, в чем же все-таки состоит положительная направленность С. при такой характеристике его личности, представляется достаточно сложным. Однако мы понимаем, что в данном случае, назначая подсудимому наказание в виде условного осуждения к лишению свободы, суд в определенной мере связан действующим уголовным законодательством и сложившейся судебной практикой. Но возможно ли в этом случае говорить о том, что суд в ходе рассмотрения дела по существу проводил в отношении подсудимого С. определенную профилактическую работу? К сожалению, ответ на этот вопрос будет отрицательным. Как показали результаты анкетирования несовершеннолетних, осужденных условно к лишению свободы, подавляющее большинство из них не воспринимает данную меру в качестве наказания. С одной стороны, для них подобный приговор означает скорее «признание их заслуг государством», их авторитет среди товарищей возрастает, с другой стороны, они чувствуют свою фактическую безнаказанность. В таком случае закономерен вопрос: происходит ли это, потому что суды не в полной мере осуществляют профилактическую функцию или из-за того, что система наказаний, которые могут быть применены к несовершеннолетним, не достаточно эффективна? Представляется, что в данном случае могут наличествовать оба названных обстоятельства. Отметим, что многие ученые, в том числе Д.А. Патов, на протяжении ни одного десятка лет указывали на необходимость «принятия нормативно-правового акта, определяющего задачи и характер деятельности по предупреждению преступности в стране», в этом акте «должны быть определены субъекты предупредительной деятельности», «среди таких субъектов следует указать и судей» [6. С. 23]. «Долгожданный» Федеральный закон «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» был принят 23 июня 2016 г., однако в ст. 5 данного закона суды среди субъектов профилактики не названы, да и в целом данный закон, по существу, носит декларативный характер [8]. В связи с этим представляется необходимым внести изменения в ст. 5 вышеназванного закона, предусмотрев среди субъектов профилактики федеральные суды и мировых судей субъектов Российской Федерации, рассматривающих уголовные дела в первой и апелляционной инстанциях, и обозначив их конкретные полномочия в сфере профилактики правонарушений в ст. 12-1 анализируемого закона, соотнеся данные полномочия с формами профилактического воздействия, названными в ст. 17 данного закона. В частности, профилактические полномочия вышеназванных судов могут быть определены исходя из проводимой ими работы: - по правовому просвещению и информированию; - выявлению причин и условий, способствующих совершению правонарушения; - проведению профилактических бесед; - составлению соответствующих актов процессуального реагирования; - оказанию помощи в пределах их компетенции другим субъектам профилактики при проведении ими работы по социальной адаптации и ресо-циализации. Аналогичные изменения предлагается внести в текст Федерального закона № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» (в ред. от 07.06.2017 г.) [9], в нормах которого в настоящее время также отсутствует всякое упоминание о судах как органах, входящих в систему профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних (ст. 4 названного закона). Кроме того, при внесении в тексты вышеуказанных законов необходимо иметь ввиду, что распоряжением Правительства РФ от 22 марта 2017 г. № 520-р утверждена Концепция развития системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних на период до 2020 г., в соответствии с которой непосредственное предупреждение правонарушений и предупреждение повторных правонарушений несовершеннолетних включают в себя, в частности, формирование и развитие механизмов восстановительного правосудия [10]. Представляется, что формирование и развитие последних будут способствовать повышению эффективности профилактической работы судов.

Скачать электронную версию публикации