European rules of probation and problems of their realization.pdf Создание действенного механизма ресоциализации освобожденных измест лишения свободы - важное условие повышения эффективности испра-вительных учреждений. Недостатки в постпенитенциарной адаптации быв-ших заключенных во многом способствуют сохранению в стране относи-тельно высокого уровня рецидивной преступности. Исправительные учреж-дения сталкиваются со значительными трудностями во взаимодействии с ор-ганами государственной власти, местного самоуправления и общественнымиорганизациями в реализации права осужденных на трудовое, бытовое уст-ройство и другие виды социальной помощи. В этой связи справедливо отме-чается, что формирование общего правового поля в сфере социальной адап-тации освобожденных возможно только путем установления единых требо-ваний и стандартов на федеральном уровне [1. С. 18]. На это ориентирует ист. 182 УИК РФ, устанавливающая, что освобожденные «имеют право на тру-довое и бытовое устройство и получение других видов социальной помощи всоответствии с законодательством Российской Федерации и нормативнымиправовыми актами». Аналогично должен осуществляться и контроль за осво-божденными от отбывания наказания (ст. 183 УИК).Проекты соответствующих федеральных законов (или Основ законода-тельства) о социальной помощи освобожденным (о социальной адаптации,социальной реабилитации и т.п.) разрабатывались с конца прошлого века, нотак и не были приняты в качестве законов. В итоге механизм взаимодействиявсех субъектов, заинтересованных в постпенитенциарной адаптации бывшихосужденных, полноценно не урегулирован ни на региональном, ни на феде-ральном уровне.Не менее важной задачей, способствующей, помимо прочего, сокраще-нию реального лишения свободы, остается повышение действенности испол-нения альтернативных наказаний и иных мер уголовно-правового характера.Оно возложено преимущественно на уголовно-исполнительные инспекции счисленностью их сотрудников около 10 тыс. человек. По учетам инспекцийныне ежегодно проходят свыше полумиллиона осужденных. За последниедесятилетия инспекции обрели новый облик, укрепили статус, обновили кад-ровый состав, освоили передовые методы работы, что в итоге в значительнойстепени приблизило их к аналогичным структурам в развитых зарубежныхстранах.В свете изложенного вполне логичным было бы создание специализиро-ванного государственного органа, выполняющего функции реализации мер,не связанных с лишением свободы, содействия в государственной социаль-ной помощи освобожденным из исправительных учреждений, а также (в пре-дусмотренных законом случаях) контроля за их поведением. Об этом авторэтих строк писал еще три десятилетия назад [2].Об усилении внимания к данной проблеме на международном (и преждевсего на европейском) уровне свидетельствует принятие Комитетом минист-ров государств - членов Совета Европы в январе 2010 г. «Правил Совета Ев-ропы о пробации». Согласно Правилам пробация относится к процессу ис-полнения в обществе наказаний и иных альтернативных мер, включая широ-кий круг мероприятий и мер воспитательного воздействия, таких как надзор,контроль и оказание помощи. «Служба пробации» - это «любое ведомство,предусмотренное законом для осуществления указанных выше целей и задач(выделено мной. - В.У.)». Основной целью службы пробации является со-кращение рецидивной преступности путем установления позитивных взаи-моотношений с правонарушителями для осуществления контроля (включаянадзор в необходимых случаях), руководства и оказания им помощи, а такжевовлечения их в жизнь в обществе.В соответствии с Европейскими правилами служба пробации, ее цели изадачи, а также взаимоотношения с государственными органами должныбыть закреплены в законе (п. 8). Это особенно важно, поскольку Правила впринципе допускают существование наряду с государственной частнойслужбы пробации, но она «должна быть утверждена компетентными органа-ми в соответствии с национальным законодательством» и она должна рабо-тать «в соответствии с нормами и правилами, установленными компетент-ными органами (п.п. 19, 20)».В зависимости от национальных особенностей той или иной страны дея-тельность службы пробации может включать представление информации ирекомендаций суду и другим заинтересованным ведомствам в принятии имиобоснованного и справедливого решения; оказание помощи и поддержкиосужденным в местах лишения свободы в подготовке их к освобождению исоциальной адаптации; проявление мероприятий в рамках восстановительногоправосудия; оказание помощи жертвам преступлений. Вместе с тем очевидно,что данные направления деятельности все же выходят за рамки пробации кактаковой (например, применительно к лицам, еще не признанным виновными всовершении преступлений, или в отношении жертв преступлений).Известно, что в последние годы ведутся дискуссии о перспективах разви-тия соответствующей государственной структуры в России. Одни ученыеполагают, что это возможно путем укрепления и совершенствования сущест-вующих уголовно-исполнительных инспекций. Другие выступают за само-стоятельную государственную службу - службу пробации - на том, в частно-сти, основании, что ее функции значительно шире, ибо предполагают состав-ление для суда так называемого «социального доклада» о перспективах ис-правления осужденного без изоляции от общества [3. С. 48].В последние время в Министерстве юстиции развернулась активная рабо-та по подготовке ряда законопроектов в сфере «пробации», что само по себенельзя не приветствовать. Хотя бы потому, что термин «пробация» до сейпоры знаком лишь узкому кругу специалистов, занимающихся анализом за-рубежного опыта. В то же время должно насторожить, что указанные законо-проекты, имеющие большое общественное значение, готовятся без широкогообщественного обсуждения, рискуя превратиться в сугубо бюрократическиедокументы.К сожалению, в этом убеждает содержание данных законопроектов. Судяпо замыслу их авторов, в ближайшее время в России должны быть принятысразу несколько федеральных законов: «О пробации в Российской Федерациии системе органов и организаций, её осуществляющих», «О службе в органахи учреждениях системы пробации», «О социальных гарантиях офицерампробации», а также об изменениях в этой связи ряда федеральных законов.Сравним для начала объемы рассматриваемых проектов. Безусловнымприоритетом обладает проект закона «О службе…..». В электронной версииего объем - 1076 КБ. Проект закона «О пробации в РФ и системе органов иорганизаций, её осуществляющих», более чем в пять раз меньше (190 КБ).Причем о самой пробации как деятельности говорится лишь в трети (в 12 из36) статей рассматриваемого законопроекта. За абстрактностью их содержа-ния трудно уяснить конкретные функции, которые предполагается возложитьна новую федеральную структуру. Используемые в проекте наукообразные,аморфные, а зачастую и противоречивые понятия («пробация», «досудебнаяпробация», «социальная адаптация и социальная реабилитация» и др.) не вно-сят ясности в круг ее задач и функций. Что касается предусмотренных дан-ным проектом «государственных стандартов социальной адаптации и соци-альной реабилитации», то они должны, по замыслу авторов, устанавливатьсяне законом, а позднее - Правительством РФ (ст. 5 Проекта).Предельно абстрактно описаны и «меры социальнойНаиболее же значительно по объему и подробно по содержанию предпо-лагается законодательно урегулировать порядок службы в системе пробации.Она, как и в исправительных учреждениях, мыслится военизированной (па-рамилитарной) с соответствующими специальными званиями. При этом вво-дится ряд новых специальных званий: от «младшего лейтенанта службы про-бации» до «генерал-полковника службы пробации». При всем при том, чтовся «армия пробации» ныне (в лице сотрудников инспекций), как уже былоотмечено, не превышает по России 10 тыс. человек и в будущем вырастетедва ли в полтора раза1. Многочисленное количество доплат (к примеру, заработу со сведениями, составляющими государственную тайну; за выполне-ние задач, связанных с повышенной опасностью для жизни, за службу в вы-сокогорных районах и в пустынных и безводных местностях), видимо, долж-но привлечь на службу в новое федеральное ведомство наиболее достойныхграждан. Примечательно также, что положения проектов о самой службепредполагается ввести с 1 января 2013 г., о контроле за условно-досрочноосвобожденными - с 1 января 2014 г., о социальной адаптации - с 1 января2015 г., а о «досудебной» пробации - лишь в 2016 г. Логика такого порядкавполне очевидна.Данный образец ведомственного законотворчества можно было бы про-сто игнорировать, если бы его реализация как минимум не была бы чреватаразрушением действующей системы уголовно-исполнительных инспекций,которые предполагается вывести из подчинения ФСИН России в новую вое-низированную федеральную службу, подведомственную Министерству юс-тиции2. Уже сейчас слухи о предстоящей реорганизации инспекций и их пе-реподчинении некоему выделенному из системы ФСИН специальному феде-ральному органу порождают неуверенность среди их сотрудников и связан-ный с этим отток наиболее квалифицированных кадров (в полицию, на пен-сию, в иные подразделения ФСИН).Очевидно, что подготовку и продвижение рассматриваемых законопроек-тов пока следует оценивать как сугубо «верхушечную» акцию, имитацию«кипучей деятельности», направленную на создание новой многочисленнойбюрократической структуры, хотя и прикрываемую общими рассуждениямио «международных стандартах», «о важности «социальной реабилитации исоциальной адаптации». Однако недопустимо здесь ставить «телегу впередилошади» (сначала создание федеральной службы, потом, позднее, - ее факти-ческая деятельность по содействию в решении проблем осужденных и осво-божденных). Во всяком случае эти вопросы следует решать параллельно. Ипрежде всего путем активизации разработки и принятия Основ законода-тельства о социальной помощи освобожденным из мест лишения свободы каксоставной части российского социального законодательства, включающегоминимальные стандарты государственных услуг по ее оказанию. Далее будетясно, необходима ли все же России обособленная от уголовно-исполни-1 Хотя, имея в виду управленческий аппарат, возможно, и вдвое.2 Заметим, что ни в одной стране Европы чиновники службы пробации не носят погон, а термин«офицер» обозначает не капитана или полковника, а лишь чиновника на официальной государствен-ной службе.тельной системы «служба пробации» либо рассматриваемые функции с успе-хом могут исполнять, с одной стороны, реорганизованные и укрепленныеуголовно-исполнительные инспекции, а с другой - федеральные и местныеорганы и учреждения социальной защиты и даже - негосударственные и ча-стные структуры. Но во всяком случае, не новоиспеченные «капитаны и ге-нералы пробации».Отдельно скажем о пресловутых «социальных докладах». В некоторыхстранах (например, в Англии) такой доклад сотрудника службы пробациипринимается за основу при постановлении судебного приговора, что расце-нивается как предпосылка сокращения применения реального лишения сво-боды в целом.Аналогичная мера рекомендована и на международном уровне, в томчисле в Европейских правилах пробации. Для подготовки такого социальногодоклада в отдельных странах используется так называемая «Система оценкиправонарушителя» (СисОП), включающая в себя большое число формализо-ванных социально-личностных «факторов риска».Едва ли можно отрицать актуальность сокращения реального лишениясвободы за счет несравненно менее затратных и более эффективных альтер-нативных мер, в том числе посредством усиления социально-педагогическогосодержания последних. Тем не менее есть целый ряд опасений, вытекающихиз не раз подтверждавшихся жизнью несоответствий ей идеальных схем.По нашему мнению, реализация идеи в России «социального доклада»чревата бюрократизацией уголовно-исполнительных инспекций либо анало-гичных им структур. Личное общение автора этих строк с офицерами службыпробации в Лондоне свидетельствует, что последние весьма скептическиоценивают систему СисОП как весьма затратную по времени, предельноформализованную и препятствующую непосредственному решению ими со-циальных проблем правонарушителей.Другой аспект - квалификация составителей «социальных докладов».Она не позволяет надеяться на достаточно информативный уровень их «со-циальных докладов», либо последние будут предельно формализованы.Неясно также, как предполагается вписать подобные доклады в уголовноесудопроизводство и каково их доказательственное значение. К тому же пре-делы «педагогизации» правосудия и принимаемых им решений не столь ши-роки, как к этому мог бы побудить «социальный доклад».Наконец, главное. Судя по высказываниям сторонников его введения,«социальный доклад» должен в конечном итоге побудить суд к расширениюальтернатив лишению свободы. Наш опыт общения с многими сотрудникамиуголовно-исполнительных инспекций по этому поводу не позволяет надеять-ся на столь радужные перспективы. Ясно, что в однозначных позитивных илинегативных («черно-белых») криминологических ситуациях рекомендациисуду типа «сажать - не сажать» будут также однозначны. Иное дело - «по-граничная» ситуация, не предполагающая четкого вероятностного прогноза оповедении виновного и о совершении или несовершении им в будущем пре-ступления. Вполне понятно, что в подобной ситуации, дабы освободить себяот риска несостоятельного прогноза и от проблем контроля, сотрудник, есте-ственно, сделает вывод в пользу реального лишения свободы. И хотя судьинезависимы и подчиняются только закону, такая рекомендация как послед-ний аргумент, брошенный на «весы Фемиды», способна привести человека втюрьму. В итоге благое предназначение «социального доклада» приведет кпрямо противоположному результату.Сказанное требует осторожно подходить к реализации идеи досудебного«социального доклада». Действующее законодательство позволяет провестиэксперимент в нескольких регионах. По его результатам будет возможно су-дить, действительно ли нужен такой «социальный доклад» в России.

Скачать электронную версию публикации