Problems of staging of criminalistic activity in the context of situational approach.pdf Важность исследования положений, касающихся этапов криминалистической деятельности, обусловлена системным характером криминалистической деятельности, осуществляемой в досудебном и судебном производствах. Данное обстоятельство нашло свое отражение в одном из принципов создания и использования частных криминалистических методик, получившем название «этапность расследования» [1. С. 23]. Необходимость выделения этапов криминалистической деятельности объективно предопределена несколькими обстоятельствами. Прежде всего нужно говорить о том, что этапность как организационный фактор дает возможность структурировать весь объем криминалистической деятельности и в досудебном, и в судебном производстве, выступая своеобразным механизмом оценки результатов деятельности следователя. Кроме того, разделение криминалистической деятельности на отдельные качественно определенные части позволяет продуктивно исследовать проблемы решения тактических и стратегических задач, когда первые в большей мере связаны с отдельными этапами, а вторые - со всей деятельностью следователя, выполняемой в связи с сообщением о преступлении, которая получает свое завершение в виде решений, касающихся отказа в возбуждении уголовного дела, прекращения уголовного дела, его окончания. Правильное оперирование положениями этапности криминалистической деятельности является залогом успешного осуществления версионной деятельности, планирования производства следственных и иных процессуальных действий, а также взаимодействия с иными субъектами, прежде всего с сотрудниками органов, которые осуществляют оперативно-розыскную деятельность. С поисково-познавательных позиций точность определения того или иного этапа криминалистической деятельности дает возможность ставить и решать задачу ее алгоритмизации, указывая, в каких качественно определенных частях названной деятельности с большим успехом можно прибегнуть к использованию разработанных в криминалистической науке алгоритмов [2], а также криминалистического моделирования [3]. Наконец, существование, наряду с этапностью криминалистической деятельности, другого ее важнейшего атрибута - ситуационности -ставит перед наукой задачу тщательного обоснования всего комплекса положений, связанных с этапом: его понятия, признаков, получающих выражение в количестве этапов (их границах), содержания и взаимосвязи друг с другом. Неразрывность криминалистических положений этапности с положениями криминалистической ситуалогии приобретает характер своеобразной «методологической связки», и в практическом плане ситуационный анализ состояния расследования на различных его этапах выступает одним из ключевых элементов деятельности лица, производящего расследование [4; 5. С. 3; 6. С. 167]. В исследованиях, посвященных особенностям системы криминалистической тактики зарубежных стран, в частности США, отмечается наличие положений, касающихся правил составления полицейским обобщающего рапорта по этапу расследования, в котором описывается особенность следственной ситуации: какие следственные действия произведены и какие необходимо провести, полученные доказательства и другие элементы [7. С. 44]. Таким образом, рассуждения об этапности как методе организации работы по делу [8] должны осуществляться прежде всего в контексте положений следственной ситуации, анализ которой через выдвижение следственных версий и постановку тактической задачи определяет своеобразие криминалистической деятельности следователя в той или иной части работы по делу. О том, что криминалистическая деятельность различна на всем протяжении работы следователя, и это положение носит методологический характер, говорят фактически все авторы, исследующие вопросы построения частных криминалистических методик. Данный тезис является, несомненно, правильным, и проистекает он из того, что положения, касающиеся этапов деятельности следователя, выступают в качестве одного из трех блоков типичной частной криминалистической методики [9. С. 9]. Однако нельзя не заметить, что степень концептуализации вопросов этапности в таких работах остается весьма различной. Прежде всего можно увидеть ряд исследований, направленных на формирование методических рекомендаций, в которых отсутствуют рассуждения об этапности как характеристике криминалистической деятельности [10]. Нередко из содержания специальных работ нельзя понять, что кладется в основу выделения этапов криминалистической деятельности, каковы их временные рамки и характеристики и, соответственно, каков должен быть алгоритм деятельности следователя на каждом из этапов [11]. Более того, даже в работах, посвященных сугубо проблемам первоначального этапа расследования тех или иных преступлений, в числе выносимых на защиту положений отсутствуют суждения, касающиеся понятия этапа [12. С. 106]. Предпринимаемые попытки обозначить число этапов и их границы без учета необходимости выявления качественных отличий, строящихся на отличиях в характере поисково-познавательной деятельности и ее результатов, приводят к неоднозначным выводам. Это проявляется и в работах, посвященных формированию ординарной, целостной методики расследования преступлений определенного вида (группы): в них также отсутствуют рассуждения о критериях разделения криминалистической деятельности на этапы, нет указания границ и содержания этапов [13]. О неоднозначности подходов к пониманию места того или иного этапа в деятельности следователя в наибольшей мере свидетельствуют исследования, касающиеся временных рамок именно первоначального этапа расследования. Прежде всего можно отметить работы, в которых, судя по содержанию, первоначальный этап начинается с проверки сообщения о преступлении, а заканчивается - с завершением расследования [14]: по сути, вся досудебная криминалистическая деятельность вмещается в один этап криминалистической деятельности. В работе Д.В. Алымова, посвященной проблемам производства тактической операции атрибуции трупа на первоначальном этапе расследования, также отсутствуют указания на его временные рамки. Вот что он пишет: «Характеризуя временные особенности тактической операции "Атрибуция трупа", следует указать, что началом ее производства является принятие решения следователем о выезде к месту обнаружения неопознанного трупа» [15. С. 42]. Исходя из того, что объектом исследования выступает деятельность по подготовке и проведению тактической операции на первоначальном этапе, можно прийти к выводу, что началом указанного этапа выступает получение сообщения о преступлении. Ярким примером феномена некой «подразумеваемости» положения, которому посвящено исследование, может служить работа, в которой термин «первоначальный этап расследования» встречается лишь в начале, при перечислении задач диссертационного исследования, и в конце, в заключении по его итогам [16]. В работе А.А. Бокова подчеркивается важность организации расследования именно на первоначальном этапе, который «.завершается либо установлением подозреваемого и предъявлением ему обвинения, либо приостановлением производства по уголовному делу, иногда его прекращением» [17. С. 25]. Как видно, границы окончания первоначального этапа расследования указаны весьма неопределенно. Столь же неконкретно указывают момент начала первоначального этапа расследования авторы, отмечающие, что «.первоначальный этап расследования находится в границах между осмотром места происшествия (или моментом возбуждения уголовного дела) и предъявлением обвинения» [18. С. 15]. Еще более широко границы первоначального этапа расследования видят авторы, которые считают, что первоначальный этап расследования охватывает деятельность следователя и после предъявления обвинения [19. С. 100-130]. Небесспорным является также взгляд, в соответствии с которым первоначальный этап расследования преступления увязывается с осуществлением производства первоначальных следственных действий [20. С. 28], поскольку нельзя, как правильно отмечают отдельные авторы, качество первоначальности связывать лишь с первоначальным этапом расследования: первоначальность как свойство следственного действия отражает обстоятельство наиболее близкого к моменту совершения деяния, имеющего признаки состава преступления, соприкосновения следователя с источником криминалистически значимой информации [21. С. 474]. Схожей является позиция, когда понятие первоначального этапа расследования связывается с неотложностью следственных действий. Так, например, С.Б. Ларин пишет, что первоначальный этап расследования включает в себя те следственные действия, которые не допускают промедления с их производством [22. С. 67], упуская из виду, что неотложность производства следственных действий может возникнуть в отношение любого следственного действия на любом этапе криминалистической деятельности; в силу этого данный критерий не может быть положен в основу разделения этапов криминалистической деятельности. С точки зрения структуры криминалистической деятельности следователя наиболее распространенным продолжает оставаться мнение о том, что первоначальный этап расследования преступления начинается с выполнения первоначального следственного действия и заканчивается предъявлением обвинения [23. С. 70]. Одним из менее разработанных методико-криминалистических положений является вопрос об этапе проверки сообщения о преступлении как самостоятельном этапе криминалистической деятельности. Существующие исследования позволяют сказать, что авторы с разной степенью убедительности говорят об объективной необходимости выделять проверочный этап криминалистической деятельности; столь же разными выглядят аргументы противников названной позиции. Вкратце попытаемся раскрыть суть имеющихся подходов. 1. В исследованиях можно встретить аргументацию, состоящую в том, что возникшая необходимость доктринального выделения криминалистического этапа проверки сообщения о преступлении обусловлена законодательными новеллами 2013 г., получившими свое отражение в ст. 144 УПК РФ [24. С. 99-101]; здесь, как видим, криминалистические положения жестко обусловлены уголовно-процессуальными положениями: исходя из приведенного тезиса, следует, что отсутствие необходимости в проведении иных процессуальных, кроме следственных, действий, названных в ст. 144 УПК РФ, делает излишним разговор об этапе проверки сообщения о преступлении. 2. Точно так же с уголовно-процессуальных позиций выступают авторы, которые, признавая важным в теоретическом и практическом аспектах выделение предварительного («нулевого») этапа, говорят затем о том, что доследственная проверка, не будучи этапом (стадией) уголовного процесса, не может на этом основании быть включена во временную структуру частных криминалистических методик [25. С. 109-110]. Фактически криминалистическому понятию «этапность» придается уголовно-процессуальный смысл, приводящий к тому, что этот этап рассматривается как часть уголовно-процессуальной деятельности. Так, например, В.К. Гавло, говоря об этапе рассмотрения сообщения о преступлении, замечал, что данная часть деятельности следователя не вписывается в рамки стадии возбуждения уголовного дела, поэтому есть все основания считать этот этап деятельности самостоятельной стадией уголовного процесса [26. С. 236]. 3. Высказывание одного из сторонников необходимости выделения названного этапа о том, что его целью является создание исходной информационной базы для последующего решения [27. С. 8], носит относительный характер, поскольку и этап проверки сообщения о преступлении, и первоначальный, и последующий этапы криминалистической деятельности с позиции ситуалогического подхода создают соответствующую информационную базу для выполнения назначения уголовного судопроизводства. 4. О попытке оперировать одновременно и криминалистическими, и уголовно-процессуальными положениями применительно к проблемам этапности криминалистической деятельности свидетельствует встречающийся в отдельных работах термин «этап процесса» [28. С. 84]. Приведенная выше аргументация строится не на велениях уголовно-процессуального закона2, а на терминологической конструкции, незаменимой при названии частных криминалистических методик: они представляют собой методики расследования [выделано нами. - А.К., Д О ] преступлений. Как результат, при названии любого этапа деятельности следователя неизменно наличествует дополнение в виде словосочетания «расследования преступлений». Такой «терминологический барьер» может быть преодолен на основании различения уголовно-процессуальной и криминалистической деятельности: последняя осуществляется с помощью криминалистических средств [29. С. 141-208], и в этом случае нужно говорить об этапах криминалистической деятельности, в числе которых первым будет этап проверки сообщения о преступлении (проверочный этап). На нем так же, как и на других этапах, осуществляется поисково-познавательная деятельность, характеризующаяся специфической ситуационностью, версионностью, постановкой тактических задач и принятием тактических решений, влекущих выбор и применение соответствующих криминалистических средств. О назревшей необходимости выделять в качестве самостоятельного этапа криминалистической деятельности этап проверки сообщения о преступлении свидетельствуют некоторые обстоятельства. Прежде всего об этом, по сути, говорят тогда, когда одновременно оперируют понятиями «начальный этап» и «первоначальный этап расследования» [30. С. 13] либо понятиями «начало расследования и «первоначальный этап расследования» [31. С. 6]. Также об этом свидетельствуют структурные особенности диссертационных исследований, когда глава работы, обозначенная как «Особенности первоначального этапа расследования», начинается с параграфа о деятельности по проверке сообщения о преступлении, однако эта деятельность не рассматривается в качестве самостоятельного криминалистического этапа [32. С. 18]. Вариантом структурирования является подход, когда в главе, носящей название «Первоначальный этап расследования» первый параграф называется «Особенности возбуждения уголовных дел и первоначальный этап расследования» [33. С. 48]. Не менее значимой в плане необходимости выделения в качестве самостоятельного этапа этап проверки сообщения о преступлении является работа, имеющая в своем названии термины «выявление» и «первоначальный этап расследования» [34. С. 16-17]. Несколько по-иному о проверочном этапе говорят авторы, ставящие цель создания универсальной теоретической основы для формирования криминалистических методик расследования отдельных видов и групп преступлений. Так, например, о проверочном этапе как об одном из этапов создания базовой криминалистической методики говорит Ю.П. Гармаев. При этом содержанием названного этапа выступают рекомендации для создателя частных криминалистических методик, касающиеся широкого круга действий, осуществляемых на всех этапах криминалистической деятельности, в том числе на последующем этапе [35. С. 103]. Тесная связь положений этапности криминалистической деятельности с другой важнейшей характеристикой частных криминалистических методик - ситуационностью данной деятельности - выступает, как уже отмечено, своеобразным методологическим началом формирования методик и реализации содержащихся в них рекомендаций. Именно данное обстоятельство позволяет путем анализа использования отдельными авторами положений о следственной ситуации выяснить действительное подразделение ими криминалистической деятельности на те или иные ее этапы. Прежде всего можно встретить весьма общее рассуждение о том, что исследователь оперирует «исходными следственными ситуациями, возникающими по делам рассматриваемой категории», без конкретизации ситуационных характеристик тех или иных этапов, хотя анализ работы позволяет сказать, что ее автор ведет речь о криминалистической деятельности на этапе проверки сообщения о преступлении [36. С. 8]. Также преимущественно ведут речь о следственных ситуациях, предшествующих возбуждению уголовного дела, и другие авторы, анализирующие проблемы первоначального этапа расследования преступлений [37]. По непонятной причине отдельные авторы называют ту часть деятельности следователя, которая предшествует возбуждению уголовного дела, стадией (возбуждения уголовного дела), а следующую за возбуждением уголовного дела деятельность - этапом [38. С. 17]. Не способствует уточнению вопроса о характере и содержании этапа проверки сообщения о преступлении отсутствие рассуждений о возникающих на нем следственных ситуациях, следственных версиях, тактических задачах и т.п. [39. С. 15-17]. В работах, касающихся проблематики целостной методики расследования преступлений, также преимущественно указываются следственные ситуации, складывающиеся до возбуждения уголовного дела. Так, например, из шести называемых в одной из таких работ следственных ситуаций, складывающихся в процессе расследования преступления, четыре возникают до возбуждения уголовного дела [40. С. 72-74]. Нельзя не сказать о том, что некоторые авторы, отмечая ситуационный характер предварительной проверки, называют, не объясняя причин, складывающуюся в ходе данной проверки ситуацию условно следственной и предлагают оперировать понятием «проверочные ситуации» [41. С. 92]. Между тем при характеристике предварительной проверки отмечается исключительно важное значение такой проверки, требующей «.. .выполнения достаточно сложных и последовательных следственных и иных процессуальных действий в целях придания доказательственного значения получаемой криминалистически значимой информации, свидетельствующей о совершении преступления» [42. С. 18]. В отдельных работах, затрагивающих вопросы классификации следственных действий, в классификационную группу включаются следственные ситуации, возникающие на этапе проверки сообщения о преступлении. Так, например, Н.М. Букаев и В.В. Мальцев отмечают, что в процессе предварительного расследования по делам об убийствах применительно к его этапам необходимо выделять три вида ситуаций [43]. К первому из них они относят доследственные, проверочные ситуации, которые складываются до возбуждения уголовного дела и характеризуются отсутствием в поступивших материалах достаточных данных, указывающих на признаки преступления, что и вызывает необходимость проведения предварительной проверки. По сути, авторы разделяют позицию А.С. Шаталова, выделяющего доследственную ситуацию, в которой осуществляются проверочные действия [44. С. 183]. Однако название ситуации как доследственной не учитывает тот факт, что в ходе проверки сообщения о преступлении производятся, во-первых, отдельные следственные действия, во-вторых, также иные процессуальные действия. Второй вид, по мнению Н.М. Букаева и В.В. Мальцева, образуют исходные следственные ситуации, которые имеют место на первоначальном этапе расследования и складываются на момент возбуждения уголовного дела. Попутно заметим, что понятием «исходные следственные ситуации» оперируют и другие авторы: например, В.П. Лавров, называя такой вид следственной ситуации, как исходная, считает, что она существует во временных рамках от момента сообщения о совершении преступлении до завершения неотложных следственных дел [45. С. 6]. Как обстановку, в которой начинается расследование, характеризуют исходную следственную ситуацию и другие авторы [46. С. 81]. Третий вид следственных ситуаций - это ситуации, которые, как считают Н.М. Букаев и В.В. Мальцев, формируются после производства первоначальных неотложных следственных и иных действий [43. С. 61-62]. Такой взгляд фактически текстуально повторяет суждение В.К. Гавло [47]: разница лишь в том, что отмеченную этим ученым ситуацию дальнейшего этапа расследования они назвали последующей ситуацией. Как и название первой из отмеченных ситуаций криминалистической деятельности, названия двух других следственных ситуаций также требуют уточнения. Это обусловлено тем, что существующая на том или ином этапе криминалистической деятельности следственная ситуация является динамическим образованием [48. С. 108; 49. С. 18]. Соответственно, правильно будет применительно к ситуационной характеристике любого этапа криминалистической деятельности говорить о том, что она определяется своим началом (исходностью ситуации), трансформацией (последующим развитием) и завершением (разрешением следственной ситуации), представляющим собой оптимизацию существующего положения дел, позволяющую говорить о том, что криминалистическая деятельность должна перейти на очередной этап. На наш взгляд, правильно будет, с учетом качественного их содержания, называть систему складывающихся в досудебном производстве следственных ситуаций: следственные ситуации этапа проверки сообщения о преступлении; следственные ситуации первоначального этапа расследования преступления; следственные ситуации последующего этапа расследования преступления. Неучет фактора качественной характеристики следственной ситуации может привести к ошибкам в выборе алгоритма криминалистической деятельности. Примером этому может служить работа, в которой в качестве типичной ситуации этапа предварительной проверки сообщения о преступлении названа ситуация, когда преступление очевидно и известно совершившее его лицо, а к типичным ситуациям первоначального этапа расследования отнесена ситуация, когда в распоряжении следователя имеются неполные данные о преступлении и отсутствуют сведения о причастном к его совершению лице [50. С. 12]. Основой разделения процесса расследования преступлений на первоначальный, последующий и заключительный этапы, как считают отдельные авторы, служит «...информационно-функциональный принцип, в силу которого стратегия последующего поиска обусловлена информацией, полученной на предыдущем этапе» [51. С. 12]. Однако нельзя не учитывать, что поиск криминалистически значимой информации осуществляется непрерывно: на этом, собственно, и строится парадигма ситуационного подхода, требующего постоянной оценки следственной ситуации для выбора оптимального тактического решения. Возможно, именно буквальное следование высказанной позиции приводит некоторых авторов к тому, что они ставят знак равенства между этапом проверки сообщения о преступлении и первоначальным этапом расследования [52. С. 63-65]. Правильным, на наш взгляд, в вопросах отделения одного этапа криминалистической деятельности от другого является подход, в соответствии с которым должна наличествовать качественная оценка полученных доказательств, образующих общую следственную ситуацию, во всей их совокупности [53. С. 65]. В пользу данного подхода свидетельствует вывод о том, что наиболее важным и сложным является определение того, насколько всесторонне, полно и объективно исследованы обстоятельства дела на том или ином этапе уголовного преследования, насколько собранные данные достаточны для принятия того или иного решения [54. С. 186]. Нельзя не сказать, что в определенной мере уточнение границ и содержания первоначального этапа криминалистической деятельности затрудняет отсутствие работ, посвященных проблемам последующего этапа: таких работ немного [55] и среди них нет монографических исследований. Не может, на наш взгляд, выступать качественной характеристикой, лежащей в основе разделения криминалистической деятельности на этапы, наличие либо отсутствие проблемных следственных ситуаций, которые, по мнению некоторых авторов, как раз присущи именно работе следователя после возбуждения уголовного дела и требуют от него максимальной оперативности [56. С. 19]. Представляется, деятельность следователя на этапе проверки сообщения о преступлении требует не меньшей оперативности, а следственные ситуации являются подчас не менее проблемными. Не исключено, что отсутствие в криминалистической литературе акцента на то, что этап проверки сообщения о преступлении должен быть завершен в максимально короткие сроки, на практике ведет к утрате важнейших следов преступления, не позволяет обеспечить действительную реализацию принципа приоритета наступательного характера оперативно-розыскной деятельности и расследования, о котором говорят отдельные авторы [57. С. 27]. Основываясь на общих методологических положениях ситуационного подхода, достаточно полно и обоснованно представленного в работах отдельных иследователей [58, 59], мы разделяем точку зрения, в соответствии с которой деятельность по раскрытию и расследованию преступления начинается с момента поступления сообщения о преступлении в правоохранительные органы, и обстановка, в которой осуществляется проверка этого сообщения, имеет все признаки следственной ситуации [60. С. 237]. Эта точка зрения целиком основывается на идее о том, что следственная ситуация представляет собой «динамически организованную систему условий криминалистической деятельности» [61. С. 184-187]. Жесткое увязывание вопросов этапности криминалистической деятельности с уголовно-процессуальными положениями получает свое выражение в том, что началом этапов криминалистической деятельности объявляются моменты возбуждения уголовного дела, предъявления лицу обвинения, вынесения постановления об окончании предварительного расследования. В содержательном плане это приводит к тому, что следственная ситуация, сложившаяся к моменту окончания определенного этапа, совпадает с исходной следственной ситуацией очередного этапа. Это хорошо видно на примере суждения В.К. Гавло, отмечавшего, что этап проверки сообщения о преступлении опосредован двумя видами следственной ситуации: проверочной следственной ситуацией, которая складывается до возбуждения уголовного дела, и исходной следственной ситуацией, которая складывается в момент возбуждения уголовного дела [62. С. 41]. На наш взгляд, каждый последующий этап в ситуационном плане начинается после того, как на нем были подготовлены и проведены следственные действия, и при этом получены новые доказательства либо нашли подтверждения уже имеющиеся доказательства (исходная следственная ситуация). При данном подходе, с учетом выделения такого вида следственных ситуаций, как общие следственные ситуации, содержанием которых являются доказательства, характеризующие деяние и совершившее его лицо, можно, как представляется, избежать подразделения следственных ситуаций на основе лишь одних уголовно-процессуальных критериев. Так, например, этап проверки сообщения о преступлении заканчивается возбуждением уголовного дела, а первоначальный этап расследования преступления - предъявлением обвинения. В доступной нам литературе, посвященной проблемам этапности криминалистической деятельности, можно подметить общее, а именно отсутствие понятия этапа как части криминалистической деятельности. Лишь в редких работах дается общее понятие этапа [63. С. 86; 64. С. 91]; столь же нечасто дается определение первоначального этапа расследования, под которым понимается начальная часть стадии предварительного расследования, представляющая собой «систему следственных и иных процессуальных действий, выполняемых с целью установления в достаточном объеме достоверных данных о преступлении и преступнике, направленных на выяснение обстоятельств совершенного общественно опасного деяния, обнаружение и закрепление следов преступления, установление, розыск и задержание лица, совершившего преступление» [65. С. 8]. При всей емкости этого понятия можно заметить отсутствие указания на такой элемент, как следственная ситуация. На наш взгляд, под этапом криминалистической деятельности следует понимать качественно определенную часть поисково-познавательной деятельности, направленную на исследование обстоятельств, свидетельствующих о совершении преступления, характеризующуюся специфическими субъектами, а также целями и задачами, предопределенными следственной ситуацией, и осуществляемую с помощью системы действий, присущих данной части криминалистической деятельности. В качестве основных выводов выступают следующие положения: 1. Неразрывность криминалистических положений этапности с положениями криминалистической ситуалогии приобретает характер своеобразной методологической связки, использование которой позволяет в равной мере осуществить успешное исследование в каждой из названных сфер криминалистического знания. 2. Под этапом криминалистической деятельности следует понимать качественно определенную часть поисково-познавательной деятельности, направленную на исследование обстоятельств, свидетельствующих о совершении преступления, характеризующуюся специфическими субъектами, а также целями и задачами, предопределенными следственной ситуацией, и осуществляемую с помощью системы действий, присущих данной части криминалистической деятельности. 3. В зависимости от качественного своеобразия складывающихся в досудебном производстве следственных ситуаций они существуют как следственные ситуации этапа проверки сообщения о преступлении, следственные ситуации первоначального этапа расследования преступления и следственные ситуации последующего этапа расследования преступления. В зависимости от динамики следственных ситуаций необходимо говорить о том, что что на каждом из названных этапов имеется исходная следственная ситуация, ситуация (ситуации) ее развития и завершающая следственная ситуация, указывающая на окончание того или иного этапа криминалистической деятельности. 4. Каждый последующий этап в ситуационном плане начинается после того, как на нем проведены отдельные следственные действия и при этом получены доказательства либо нашли подтверждение уже имеющиеся доказательства.

Скачать электронную версию публикации