Innovative technologies and methods for the prevention of juvenile delinquency.pdf В соответствии с разд. 3 Концепции развития системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних на период до 2020 года, утвержденной распоряжением Правительства РФ от 22 марта 2017 г. № 520-р, одной из ее задач является совершенствование уже имеющихся и внедрение новых, инновационных технологий и методов профилактической работы с несовершеннолетними. К таковым разработчики Концепции относят, в частности, практику применения восстановительного подхода, предлагая учитывать региональную практику субъектов Российской Федерации [1]. Между тем анализ текста Концепции не позволяет сделать однозначный вывод о том, что же из имеющихся профилактических технологий и методов правоприменитель должен совершенствовать и какие новые технологии и методы ему необходимо принять на вооружение. Более того, обозначая в качестве одной из задач реализации Концепции их совершенствование, разработчики Концепции не наполняют указанные понятия конкретным содержанием. Так, они не определяют содержание понятий «технология профилактической работы», «метод профилактической работы». В дальнейшем в тексте Концепции термины «меры» и «механизмы» используются несистемно. Например, в разд. V Концепции мы «встречаемся» с «мерами по раннему выявлению и профилактике девиантного поведения несовершеннолетних», «формированием и развитием механизмов восстановительного правосудия» и находим упоминание терминов «технологии» и «методы» лишь применительно к «организации региональных ресурсных центров, обеспечивающих обобщение и тиражирование эффективного опыта, современных технологий профилактической работы», «анализу и распространению лучшей практики, технологий и методов профилактики» [1]. Анализ Плана мероприятий на 2017-2020 гг. по реализации рассматриваемой Концепции позволяет прийти лишь к косвенным выводам о том, что реализация предусмотренных в нем мероприятий будет способствовать совершенствованию имеющихся и внедрению инновационных технологий профилактики правонарушающего поведения несовершеннолетних, поскольку, в частности, размещение в сети Интернет информационно-методических материалов, посвященных проведенному анализу эффективной практики, технологий и методов работы по профилактике правонарушающего поведения несовершеннолетних, на наш взгляд, без сомнения, может оказать позитивное влияние на профилактическую деятельность. Однако решение, использовать или не использовать эти технологии в своей деятельности, отдается полностью «на откуп» субъектов профилактической деятельности, что представляется не совсем верным. Таким образом, можно констатировать, что одна из провозглашаемых в Концепции задач фактически не наполняется конкретным содержанием. На наш взгляд, все это создает неопределенность при правоприменении, не позволяет субъектам профилактики составить четкое представление о том, что же они должны совершенствовать из старого и что новое им следует внедрять в профилактическую деятельность. Отметим также, что термин «метод» является «чужеродными» для российского профилактического законодательства. Так, в тексте Федерального закона от 23 июня 2016 г. № 182-ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» используются термины «меры профилактики правонарушений», «специальные меры профилактики правонарушений» [2]. В Федеральном законе от 24 июня 1999 г. № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» говорится о «социальных, правовых, педагогических и иных мерах» [3]. В целом «мера» - это «философская категория, выражающая диалектическое единство качества и количества объекта; указывает предел, за которым изменение количества влечет за собой изменение качества объекта, и наоборот» [4. С. 802]. В криминологической науке принято говорить о «мерах предупреждения», которые характеризуют «механизм профилактического воздействия» [5. С. 197]. Вместе с тем понятие «метод» сводится к «способу достижения какой-либо цели, решения конкретной задачи» [4. С. 808]. В связи с этим возникает вопрос: каким образом следует соотносить термины «метод» и «мера» профилактики? По нашему мнению, правильнее использовать устоявшийся в криминологии и законотворческой практике термин «мера». Соответственно, в подзаконных нормативных правовых актах речь должна идти прежде всего о совершенствовании и внедрении новых профилактических мер. Термины «мера» и «метод» должны соотносится как общее и частное. Ведь для того, чтобы совершенствовать определенную профилактическую меру, мы будет применять определенные методы или способы. Констатируем, что отечественному профилактическому законодательству также неизвестен термин «технология». В правоприменительной практике в 2008 г. в Справке Верховного Суда РФ впервые появился термин «ювенальные технологии». Согласимся с А.А. Ивановой в том, что он «означает опирающиеся на практический опыт социально-реабилитационные и воспитательно-корректрирующие меры и особые правила для лиц, оказавшихся в сфере деятельности правосудия о несовершеннолетних (ювеналь-ной юстиции) и нуждающихся в защите своих прав и интересов» [6. С. 508]. Полагаем, что данное определение раскрывает суть «ювенальных» или «профилактических технологий», подлежащих применению к несовершеннолетним с преступным или иным отклоняющимся поведением. Однако во избежание разночтений в понимании термин «технологии профилактики» должен быть закреплен в действующем профилактическом законодательстве. Кроме того, отметим, что в настоящее время действительно проведена значительная работа по обобщению инновационных технологий по профилактике правонарушений несовершеннолетних. Анализ правоприменительной практики субъектов Российской Федерации показал, что к таким технологиям можно отнести следующие: 1. Технологию непрерывного социального сопровождения несовершеннолетних, находящихся в ситуациях конфликта с законом, которая применяется в 17 регионах Российской Федерации. Она используется в деятельности судебных социальных работников путем создания кабинетов социальных работников при судах, развития системы служб по работе с несовершеннолетними с правонарушающим и иным отклоняющимся поведением. 2. Технологию социального сопровождения семей с несовершеннолетними правонарушителями, которая активно применяется в Ставропольском, Хабаровском краях, Магаданской, Смоленской областях, а также в Санкт-Петербурге. 3. Технологии восстановительного правосудия, применение которых имеет свои региональные особенности. На сегодняшний день они наиболее активно используются в образовательных организациях, где создаются школьные службы медиации или школьные службы примирения. Подобные структуры организованы в 28 регионах Российской Федерации. В некоторых субъектах РФ также функционируют территориальные службы примирения. Они работают в том числе и с несовершеннолетними правонарушителями по материалам, поступающим из комиссий по делам несовершеннолетних и защите их прав, а также от других субъектов профилактики. 4. Новые технологии отправления правосудия в отношении несовершеннолетних успешно внедряются в целом ряде субъектов Российской Федерации. Например, в Иркутской и Новосибирской областях, Алтайском и Хабаровском краях, Санкт- Петербурге. При реализации технологии досудебного и судебного сопровождения формируются новые механизмы взаимодействия социального работника, социальных служб с судьей, рассмотрение дел производится с учетом уровня развития личности несовершеннолетнего, семейных и других обстоятельств, имеющих отношение к несовершеннолетнему и могущих повлиять на избрание в отношении него меры уголовно-правового воздействия. 5. Медиативные технологии в местах лишения свободы, которые внедряются в Иркутской области путем проведения процедуры медиации. 6. Практику развития и модернизации инфраструктуры специализированных социальных служб для несовершеннолетних, вступивших в конфликт с законом, и их семей, которая так или иначе, в той или иной форме имеется во всех регионах нашей страны. К таковым относятся: службы помощи или социального сопровождения тем несовершеннолетним, которые вступили в конфликт с законом, в том числе служба сопровождения несовершеннолетних, отбывающих и отбывших наказание, и их семей; служба доверия; служба примирения или медиации; оперативно-профилактическая служба по работе с подростками, находящимися в конфликте с законом; уличная социальная служба; сопровождение несовершеннолетних, состоящих на различных видах учета; подростково-молодежные клубы и другие службы. 7. Технологию наставничества. 11 субъектов Российской Федерации, реализующих данную технологию, расценивают ее применение как эффективное. За несовершеннолетними, состоящими на учете в ОВД, закрепляются шефы-наставники из числа должностных лиц данного органа. Подобная практика имеется в Ростовской области, Ханты-Мансийском автономном округе - Югре. Кроме того, существует практика закрепления наставников и за несовершеннолетними, состоящими на учете в Комиссиях по делам несовершеннолетних и защите их прав. В последнем случае речь идет о прикреплении к ним общественных воспитателей из числа заслуженных тренеров, деятелей культуры, искусства, ветеранов, лидеров различных общественных организаций. Эта практика реализуется в Кабардино-Балкарской республике, Забайкальском, Камчатском краях, Республике Татарстан [7]. Не вызывает сомнения тот факт, что «важным результатом использования любой модели правосудия в отношении несовершеннолетних в первую очередь является установление баланса между возможностью соблюдения прав несовершеннолетних и предупреждением преступности несовершеннолетних» [8. С. 607]. Применение вышеуказанных технологий, без сомнения, способно содействовать созданию такого баланса в рамках действующей в Российской Федерации системы правосудия, оказать воздействие на несовершеннолетних в целях предупреждения совершения ими преступлений, но одного указания на необходимость анализа и распространения эффективной практики, технологий и методов работы по профилактике правонарушений несовершеннолетних в настоящее время явно недостаточно. Для достижения этой цели необходимо совершенствовать действующее законодательство. В частности, А.Л. Шиловской, Л.Б. Ситдиковой обоснованно обращалось внимание на то, что «без установления рамок для восстановительного правосудия непосредственно в основных актах... ситуация кардинально не меняется и применение восстановительных практик остается нерегламентированным и имеет место только в случае наличия собственной доброй воли следователя, прокурора, судьи...» [9. С. 149-150]. Полагаем, что это касается не только регламентации восстановительного правосудия, но и всей профилактической деятельности в отношении несовершеннолетних правонарушителей в целом. Не оспаривая тот факт, что «децентрализованная профилактика имеет ряд преимуществ», «местные проекты по профилактике преступности активизируют чувство ответственности у участников данных мероприятий и позволяют использовать участие граждан для конструктивной реакции» [10. С. 262-263], считаем необходимым наличие своего рода «федеральных стандартов» «инновационных профилактических технологий». Констатируем, что пришло время: оценить реальную эффективность применения «инновационных» и «не очень инновационных технологий»; закрепить понятие «технология профилактики» в профилактических федеральных законах; предусмотреть в текстах профилактических законов виды технологий, определив ответственных за их реализацию субъектов.

Скачать электронную версию публикации