The status of artificial intelligence: from object to the subject of legal relations.pdf В свете растущего интереса к результатам интеллектуальной деятельности искусственного интеллекта (ИИ), все острее встает вопрос о возможностях наделения ИИ статусом субъекта права. Господствующий в отечественной доктрине и законодательстве подход к системе искусственного интеллекта как объекту, «созданному в результате использования цифровых технологий» [1. С. 17], объясним: ИИ является результатом интеллектуальной деятельности человека. С этой точки зрения, он является объектом авторского права, однако ИИ пока еще не столь массово выступает в гражданском обороте в качестве самостоятельного участника. Природа электронных сущностей, которые принято именовать ИИ, уникальна тем, что, являясь объектом права, они в процессе своей жизнедеятельности способны обретать самостоятельность и совершать юридически значимые действия без участия человека. Это, на наш взгляд, существенный аргумент в пользу наделения ИИ статусом субъекта права, поскольку такая постановка проблемы предопределяет установление соответствующих механизмов ответственности, границ реализации и охраноспособности прав ИИ. Как показывает изучение существующих точек зрения, терминологическое именование такого субъекта - вопрос достаточно условный. Исследователи пока далеки от единодушия в его понимании, с разной долей убедительности используют термины «электронное лицо», «юнит», «искусственный интеллект», «система искусственного интеллекта» [2. С. 10], «робот» и др. Причем обособленные автоматизированные технические системы, способные оказывать физическое воздействие на окружающую среду, наделенные мыслительными способностями, как правило, именуют роботами [3. С. 46]. Исходное понимание термина «искусственный интеллект» заложено в Указе Президента РФ от 10 октября 2019 г. № 490 «О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации» (вместе с «Национальной стратегией развития искусственного интеллекта на период до 2030 года») [4]. В соответствии с п. 5 Национальной стратегии развития искусственного интеллекта на период до 2030 г., введенной в действие Указом, ИИ часто понимается исследователями как комплекс технологических решений, позволяющий имитировать когнитивные функции человека (включая самообучение и поиск решений без заранее заданного алгоритма) и получать при выполнении конкретных задач результаты, сопоставимые как минимум с результатами интеллектуальной деятельности человека [4]. Для целей статьи остановимся на наиболее универсальном именовании цифровой сущности - ИИ, под которым будем подразумевать наделенную мыслительными и (или) творческими способностями, возможностью автономного участия в гражданских правоотношениях в качестве электронного 149 Проблемы частного права / Problems of the private law лица систему программного и аппаратного обеспечения, баз данных, вне зависимости от ее возможностей физически воздействовать на окружающую среду. В этом смысле понятие ИИ является более универсальным и широким по отношению к робототехнике, поскольку не каждый робот может быть наделен ИИ (простейшие алгоритмизированные действия нельзя считать ИИ), так же как не каждый ИИ имеет автономное физическое воплощение. Отметим, что для уяснения роли в гражданском обороте принципиально важно определить сущностные характеристики электронного лица. Наиболее значимые из них: - наличие персональных идентификационных данных электронной сущности (в определенном смысле персонификация и возможность его идентификации); - определенная степень самостоятельности, выраженная в способности совершать отдельные гражданско-правовые сделки без участия человека, а также в способности самосовершенствоваться и самообучаться; - наличие целевых компетенций; - способность обладать правами, например правом на индивидуальное наименование, и исполнять обязанности, связанные с его целевым назначением. Для обретения статуса автономного участника ИИ в гражданском обороте необходимы также следующие основания: - государственная регистрация ИИ; - деликтоспособность ИИ, подразумевающая наличие начального обеспечительного страхового фонда (уставного капитала); - должный уровень безопасности ИИ, обеспечивающий соблюдение требований закона об охране частной жизни, персональных данных, информации. Автономные электронные лица фактически обладают способностью иметь гражданские права и нести гражданские обязанности в соответствии с их назначением. В настоящее время юниты совершают сделки и являются участниками гражданского оборота. Таким образом, исходя из смысла ст. 17, 21, п. 1 ст. 49 Гражданского кодекса (ГК) РФ, нет явных противоречий ни теоретического ни практического характера, не позволяющих наделить ИИ статусом субъекта права [5. С. 135-146] в качестве юридической фикции. Высказанные теоретические положения находят свое отражение, в том числе в изучении правовых отношений в сфере использования результатов интеллектуальной деятельности ИИ. В частности, в контексте проблемы возможности (невозможности) наделения ИИ авторским правом. Отечественные и зарубежные исследователи активно высказывают аргументы pro et contra наделения ИИ статусом субъекта. Большинство зарубежных правопорядков не признают авторство «нечеловеческого» творчества [6, 7]. Это, в частности, презюмирует Ведомство по авторскому праву США [8], ст. 5 Закона № 22/1987 от 11 ноября 1987 г. об интеллектуальной собственности Испании [9]. 150 Вавилин Е.В. Статус искусственного интеллекта Еще одна тенденция - признать авторство за разработчиком ИИ. Как, например, это установлено законодательством Великобритании [10]. Так, раздел 178 Закона об авторском праве, промышленных образцах и патентах (CDPA) определяет произведение, созданное искусственным разумом, как произведение, у которого нет человека-автора. При этом разработчик признается «лицом, посредством которого осуществляются мероприятия, необходимые для создания произведения» [11]. В конце 1990-х гг. профессор права Массачусетского университета Ральф Д. Клиффорд утверждал, что сгенерированные ИИ произведения должны признаваться общественным достоянием до тех пор, пока ИИ не будет наделен сознанием, позволяющим им соблюдать требования закона [12]. Между тем электронный интеллект создает произведения уже сейчас, и уже сегодня эти объекты нуждаются в правовой регламентации. В предоставлении разработчикам авторства на произведения, созданные ИИ, по мнению исследователей, наиболее положительный эффект заключается в материальном стимулировании компаний и развитии отрасли [13]. Большинство отечественных исследователей также настаивают на невозможности либо отсутствии необходимости признать ИИ участником гражданско-правовых отношений [14. С. 474-475; 15. С. 27-28] в сфере использования результатов интеллектуальной деятельности ИИ. В качестве аргумента приведенной позиции подвергается сомнению даже сама способность ИИ к творческой деятельности [16. С. 160]. Следует обратить внимание на то, что дискуссия о способности (или неспособности) ИИ к творческой деятельности лежит за пределами права и к гражданско-правовому регулированию имеет опосредованное отношение. Достаточно принять тезис о том, что творчество ИИ, как и его интеллектуальная деятельность, не могут быть поняты в биологическом смысле, по отношению к ИИ эти способности должны восприниматься как умение имитировать умственные процессы. Именно с этой токи зрения понимаются способности ИИ в «Национальной стратегии развития искусственного интеллекта на период до 2030 года» [4]. Вне всякого сомнения, невозможно приравнивать ИИ ни к одному из существующих субъектов права в силу его специфической, виртуальной природы. Поэтому в отношении таких субъектов речь может идти только о специальной правосубъектности, обусловленной компетенциями электронных лиц, их значением и ролью в гражданском обороте. Однако довод о том, что отнесение ИИ к субъектам права дестабилизирует, в частности, систему авторских прав и порождает новые нерешенные вопросы [17. С. 443], по сути подтверждает необходимость эволюции права в условиях развивающейся цифровизации. Тем не менее косвенно и крайне осторожно высказываются немногочисленные сомнения в полном отказе от признания ИИ субъектом правоотношений; отмечается, что «обобществление» результатов интеллектуальной, творческой деятельности ИИ может привести к снижению интере-151 Проблемы частного права / Problems of the private law са разработчиков к подобным системам, поскольку инвесторы потеряют материальную заинтересованность в этом [18. С. 169]. В пользу наделения ИИ статусом субъекта авторского права могут служить следующие соображения. Исходя из целей гуманистического общества, необходимо, чтобы ИИ развивался и функционировал именно легально, согласно установленному человеком закону. Только таким образом возможно добиться его подконтрольности и подотчетности [16. С. 159], о которых в качестве основных принципов регулирования деятельности ИИ говорит мировое сообщество [19]. Вопрос о признании ИИ специфическим субъектом права вызван еще и необходимостью справедливого распределения ответственности за деятельность ИИ. Рассмотрим вариант, когда за создателем или оператором ИИ закрепляется исключительное право на результаты интеллектуальной деятельности ИИ. Так, была обоснована точка зрения, согласно которой результаты интеллектуальной деятельности ИИ могут быть приравнены к охраняемым результатам интеллектуальной деятельности «с признанием в отношении них исключительных прав без предоставления кому-либо права авторства и других личных неимущественных прав» [20. С. 10]. Вне всякого сомнения, результаты интеллектуальной деятельности ИИ необходимо внести в перечень охраняемых законом объектов гражданских прав [2. С. 10]. Вместе с тем позиция Е. П. Сесицкого не лишена внутренних противоречий. Например, автор предлагает изначально признать обладателем исключительного права владельца ИИ на момент создания произведения. Им может оказаться как собственник ИИ, так и его арендатор [2. С. 10]. Такой подход не представляется оптимальным. Во-первых, в этом случае действительно отсутствует непосредственный личный вклад разработчиков ИИ в создание конкретного произведения, о котором идет речь в ст. 1228 ГК РФ [2. С. 9]. Во-вторых, если довести до логического развития тенденцию наделения разработчиков ИИ авторством на произведения, созданные ИИ, у авторов -физических лиц отпадает всякая возможность конкурировать на этом поприще с электронным автором в силу большей продуктивности последнего, следовательно, достаточно стать владельцем такого электронного «творца» и получать соответствующий доход, что действительно приведет к монополизации творческой сферы [21. С. 7], а живое человеческое творчество в скором времени будет обречено стать раритетом. Кроме того, на наш взгляд, в этом случае крайне сложно будет предупредить возможные злоупотребления правом. Эти доводы указывают на то, что необходимо принципиально отделять правовое регулирование деятельности ИИ от деятельности иных субъектов права. Пункт 12 Распоряжения Правительства РФ от 19 августа 2020 г. № 2129-р «Об утверждении Концепции развития регулирования отношений в сфере технологий искусственного интеллекта и робототехники до 2024 года» [22] содержит констатацию проблем в сфере регулирования прав на результаты интеллектуальной деятельности ИИ. В документе от-152 Вавилин Е.В. Статус искусственного интеллекта мечено, что неурегулированность данных вопросов приводит к снижению темпов развития в сфере ИИ. В частности, в Распоряжении обозначен вопрос, должно ли быть расширено понятие творческого вклада, а также поставлен вопрос о целесообразности и содержании изъятий из этого правила. Представляется, что расширяя понятие творческого вклада, мы рискуем размыть тем самым его границы, что осложнит на практике дифференциацию степени, установление критериев личного творческого участия. Поэтому критерий авторства необходимо прояснить положением о том, что авторским признается произведение, созданное любым способом, исключая копирование. Например, такой «упрощенный» критерий авторства в отдельные периоды времени применялся судами в Англии [23]. Решением в этом случае может стать выработка правового режима, при котором разработчики юнитов, способных создавать произведения, признаются авторами юнита и получают вознаграждение за его создание и использование, но авторские и исключительные права на созданные им произведения должны быть закреплены за электронным лицом вместе с обязанностью обязательных налоговых отчислений от полученной прибыли и возмещения причиненных им убытков в случае их возникновения. Не исключена возможность выплаты разработчику системы ИИ единоразового вознаграждения от использования произведения, сгенерированного этой системой. Подобная мера направлена на стимулирование развития как отрасли разработки и совершенствования ИИ, так и повышения оборотоспсобности результатов интеллектуальной деятельности ИИ. В случае если обладателем исключительных прав на результаты, создаваемые системами искусственного интеллекта, признается его собственник или арендатор на момент создания произведения [2. С. 10], возникает ряд разного рода проблем. Во-первых, владелец (инвестор), вне всякого сомнения, не имеет личного отношения к созданному ИИ произведению, а следовательно, признавать его автором произведения или обладателем исключительных прав безосновательно. Кроме того, владелец ИИ неоправданно может получать сверхприбыль, возможно, несопоставимую с расходами на поддержание системы ИИ. Разработчик же таким образом лишен стимулов для дальнейших разработок. В качестве справедливого дохода, позволяющего поддерживать систему, а также для коммерциализации результатов творческой деятельности ИИ, достаточно определить (например, 10%) долю вознаграждения за использование результатов творческой деятельности ИИ, которую может получать владелец. Таким образом обеспечивается возможность демонополизации данной сферы. Иная позиция о том, что произведения, созданные ИИ, должны быть признаны общественным достоянием, поскольку человек не принимает личного участия в их создании [24. С. 157], лишает разработчиков стимула к разработкам, а сами объекты - потенциальной оборотоспособности. 153 Проблемы частного права / Problems of the private law Предложение закрепить за ИИ исключительное право на произведения науки, литературы и искусства, программы для ЭВМ и базы данных, изобретениями и промышленными образцами, созданными ИИ на пятнадцать лет, а на топологии интегральной микросхемы, созданной ИИ на семь лет [2. С. 13], порождает закономерный вопрос о судьбе этих прав в дальнейшем. На наш взгляд, ИИ может быть наделен авторским правом. Это упорядочит гражданский оборот. Авторство на результат интеллектуальной деятельности ИИ должно устанавливаться бессрочное. В этом случае действие п. 1 и 3 ст. 1267 ГК РФ распространяется в том числе и на результаты, созданные действиями ИИ. Исключительные права на произведение, программ для ЭВМ и базы данных, созданные ИИ, также должны быть закреплены за системой, их создавших. С точки зрения цифровых технологий этот вариант вполне осуществим. С позиции права такой подход оправдан тем, что упорядочивает гражданский оборот и предотвращает значительное число злоупотреблений в данной сфере. Указанный правовой режим потребует планомерной и кропотливой работы не только по пересмотру и созданию ряда законодательных норм, но, в первую очередь, по развитию существующей правовой доктрины и выработке критериев ИИ, способного обладать статусом субъекта. Опережая события, не сложно спрогнозировать, что с развитием как самих IT-технологий, так и их рынка возникнет необходимость законодательного установления возможности ИИ распоряжаться своим исключительным правом с тем, чтобы электронный обладатель этих прав мог передавать его по договору, отчуждать. Мировая практика также пока не выработала сколько-нибудь устойчивых подходов к спорам, связанным с правами на результаты интеллектуальной деятельности ИИ. Отдельные попытки владельцев ИИ в судебном порядке установить охрану авторского права на произведение, созданное ИИ, не увенчались успехом [25]. Вместе с тем не всегда даже участие человека в создании того или иного интеллектуального IT-продукта может пониматься как творческий вклад. Так, например, в Англии Апелляционный суд, рассматривая дело Nova Productions Limited v Mazooma Games Limited [2007] EWCA Civ 219 об авторстве компьютерной игры, решил, что вклад игрока невозможно признать творческим вкладом [26]. Отечественная же практика, следуя букве закона, заняла определенную позицию, согласно которой результаты, созданные с помощью технических средств без творческой деятельности человека, не могут являться объектами авторского права. Так, согласно п. 80 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» [27], объектами авторского права могут быть признаны только результаты творческого труда человека. Таким образом, решая вопрос о правовом статусе ИИ, необходимо признать, с одной стороны, искусственную интеллектуальную систему объек-154 Вавилин Е.В. Статус искусственного интеллекта том авторских прав, с другой - в его непосредственном функционировании, относительно самостоятельным участником гражданско-правовых отношений, поскольку он обладает признаками, позволяющими наделить его статусом субъекта. Искусственный интеллект, будучи на стадии создания объектом интеллектуальной собственности разработчиков программного обеспечения, после соответствующей сертификации, государственной регистрации может быть наделен статусом субъекта права. При этом следует обратить внимание на специальный характер правоспособности и дееспособности электронного лица.

Скачать электронную версию публикации