A New Handwritten Dictionary of the Komi-Zyryan Language in the History of Komi Lexicography.pdf Введение Зырянско-русский словарь находится в составе рукописного сборника, который, благодаря авторской надписи «Сия книга рекомая Цвѣтникъ чернаго дьякона Прохора Коломнятина. Подписал своею рукою 176-го (1668) году февраля в 7 день» (л. 219), определенно датируется 1668 г. и атрибутируется древнерусскому книжнику Прохору Коломнятину. Рукопись была обнаружена в фондах Государственного исторического музея (Музейское собрание, № 2803) и предварительно описана с точки зрения имеющихся в ней текстов и их атрибуции исследователем древнерусских рукописей Н.В. Савельевой. Сборник содержит подборки нравоучительных статей, извлеченных из разных печатных и рукописных источников, посвященных описанию правил благочестивой монастырской жизни, восхвалению добродетелей, иноческого подвижничества, осуждению пороков и т.д. В отличие от подобного рода компилятивных монастырских сборни- 1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-012-00200 «Памятники русской лексикографии в сборнике инока Прохора Коломнятина 1668 г.: исследование и подготовка текстов к публикации». Г.В. Федюнева 88 ков XV-XVII вв. в «Цветник» включены оригинальные лексические материалы, организованные по словарному принципу, а также руссконациональные словари-разговорники карельского, коми-зырянского и крымско-татарского языков [1, 2]. Новооткрытый лексикон является важным событием в истории изучения коми языка, формирования его письменной традиции. Он относится к группе памятников светского содержания, является самым ранним из них и существенно дополняет известные на данный момент словарные собрания, немногочисленные и фрагментарные. Надо сказать, что коми язык имеет долгую письменную историю, началом которой считается создание оригинального коми алфавита (анбура) миссионером и первым пермским епископом Стефаном Храпом (около 1340-1396 гг.). Известные к настоящему времени памятники традиционно делятся на памятники древнепермского, или древнекоми языка 1-й половины XIV - 2-й половины XVII в. и памятники коми-зырянского языка XVII-XVIII вв. По содержанию их можно разделить на светские и церковные, что не противоречит собственно языковой и хронологической классификации. К памятникам церковного содержания относятся все памятники первой группы и их более поздние списки (так называемые коми-зырянские переделки XVIII в.), к светским - словарные материалы коми-зырянского языка XVIII в. Памятники коми письменности, так или иначе связанные с древнепермской азбукой Стефана Пермского и переводами церковных текстов, в большинстве своем опубликованы и изучены [3-6], чего нельзя сказать о лексикографических памятниках коми-зырянского языка. Их изучение связано исключительно с диссертационной работой З.И. Кузнецовой, в которой вместе с церковными памятниками XVIII в. дан краткий обзор словарных материалов, выявленных из разных архивных и музейных собраний [4. С. 19-42]. Из истории коми лексикографии Началом лексикографической истории коми языка традиционно считается XVII в. [4. С. 17; 7. С. 227; 8. С. 174 и др.], поскольку к этому периоду относятся два памятника, содержащих коми лексику. Это Церковный устав 1608 года, в котором наряду с римским, египетским, еврейским и эллинским языками приведены названия месяцев на рус- Новооткрытый рукописный словарь 89 ском и пермском языках1, и молитва «Отче наш» на коми языке, опубликованная в книге Николаса Витсена по материалам его поездки в Московию в 1664-1665 гг. [10. С. 811-812]. Однако вряд ли эти памятники могут рассматриваться в лексикографическом аспекте. Коми названия месяцев, как и молитва, сохраняют преемственную связь с памятниками древнепермского языка XIV-XVII вв. и по своему содержанию должны быть отнесены к церковным памятникам (о памятниках см. [11. С. 22-23; 12; 13. С. 17; 14]). Все известные к настоящему времени словари и словарные материалы по коми языку относятся к 20-70 гг. XVIII в. и связаны с именами ученых, прежде всего, иностранных - членов Императорской Санкт-Петербургской Академии наук Д.Г. Мессершмидта, Г.Ф. Миллера, П.С. Палласа, а также шведского военнопленного Ф.И. Стра-ленберга и русского академика И.И. Лепехина - участников так называемых академических экспедиций. Их деятельность иногда рассматривается как один из этапов становления коми письменной традиции, хотя они были лишь внешними фиксаторами; материалы лингвистических отчетов, как правило, не предназначались для публикации или коммуникативного использования. В основном это небольшие списки слов и выражений, собранные в полевых условиях из разных источников, часто в общем контексте с материалами других языков. Входным словом обычно выступает русское или немецкое слово, соответственно, коми слово передается в русской или латинской графике. Как правило, эти записи не паспортизированы, объединяют слова разных диалектов, содержат много искажений и плохо поддаются языковой атрибуции. По мнению В.И. Лыткина, для исторической фонетики и грамматики они не представляют большого интереса, так как звуки в них переданы весьма неточно [15. С. 52]. Тем не менее они важны для исторической лексикологи и лексикографии и должны быть подвергнуты более серьезному историколингвистическому обследованию, включая полный археографический и текстологический анализ, лингвистическую и культурноисторическую интерпретацию, а также более обстоятельное освещение в научной литературе . 1 РГБ. Собрание Румянцева. Ф. 256. № 449. Имеется также отдельный список, опубликованный в Вологодских губернских ведомостях за подписью П. К-ва [9]. 2 На сегодня более полно описан язык коми словарных материалов Г.Ф. Миллера [16]. Г.В. Федюнева 90 Особняком стоит русско-коми словарь-разговорник, опубликованный1 в III томе «Дневных записок...» И.И. Лепехина [17. С. 250-259]. Он приведен вместе с названиями букв стефановской азбуки и переводом божественной литургии (так называемый лепехинский список), которые Лепехин нашел во время своей экспедиции по Коми краю летом 1771 г. «у некоторых любопытных людей» в с. Подкиберское. В отличие от других словарных материалов XVIII в., а также черновых экспедиционных бумаг самого Лепехина [7. С. 233-236], этот словарь получил достаточно хорошее освещение. В.И. Лыткин перепечатал и использовал его как подсобный материал при чтении древнепермских текстов в своей работе, которая остается если не единственной, то самой значимой и цитируемой в области пермской палеографии [3. C. 148-161]. В ней Лыткин считает, что материал словаря был записан самим И.И. Лепехиным с помощью переводчика и, исходя из этого, комментирует текст словаря, приписывая графикоорфографические особенности и неточности перевода Лепехину [3. С. 160-161. Пп. 9-11, 22, 23, 27, 30, 31]. Позже он меняет свое мнение. По-видимому, это связано с тем, что в собрании В.М. Ундольского З.И. Кузнецовой был обнаружен такой же словарь, датированный 1798 г., который она интерпретирует как отдельный список, хотя «он почти тождествен с вышеупомянутым лепехинским словариком» [7. С. 236]. В последующих работах, посвященных истории коми литературного языка, В.И. Лыткин, ссылаясь на работы Кузнецовой, уже говорит о двух списках словаря, которые могут восходить к общему источнику, хотя сделаны разными переписчикам и, возможно, в разное время. Он также присоединяется к ее мнению, что подобного рода рукописные словарики и разговорники имели широкое хождение в XVIII в. [4. С. 37; 7. С. 237; 13. С. 20; 18. С. 305]. Между тем словарь Ундольского, как и другие лексикографические памятники XVIII в., в диссертации З. И. Кузнецовой, посвященной в основном языку поздних рукописных списков «Божественной литургии», получил лишь самое предварительное описание. Он не был опубликован, рассмотрен в сравнении со словарем Лепехина: отмечены только редкие пропуски слов и расхождения в их написании, большинство из которых, на наш взгляд, может быть результатом описки переписчика. 1 Оригинал считается утраченным. Новооткрытый рукописный словарь 91 Сегодня материалы по коми языку из фонда В. Ундольского находятся в свободном доступе. Кроме божественной литургии на коми-зырянском и «Службы за упокой» на древнепермском языках они включают 1) рукописный коми-зырянский словарь под названием «Словарь зірянской краткій», л. 34-39 об.; 2) коми-пермяцкий словарь (50 слов в 2 столбца с переводом на русский), л. 39 об. (конец) - 40; 3) Числительные 1-19, 20-90, 100-900, 1000-5000, 10000, 50000 и 100000, л. 40 об. [19]. Все словарные материалы написаны одним почерком, следуют непосредственно друг за другом, в самом конце сразу после числительного 100 0001 сбоку подпись В. Ундольского. Перечень числительных тот же, что у Лепехина, а список коми-пермяцких слов идентичен со словами, записанными Лепехиным в коми-пермяцкой деревне Селища «от старика, сединами украшенного» [17. С. 196-197]. Это наводит на мысль о том, что словарик Ундольского, датированный 1798 г., возможно, не является «отдельным списком», а переписан со словаря Лепехина, опубликованного в 1780 г. Так или иначе очевидно, что эти словарные материалы нуждаются в дополнительных исследованиях как в отношении археографии и текстологии, так и их происхождения и открытия. Русско-коми словарь Лепехина, который он представляет как «собранныя слова», приписываемые к публикуемой обедне «тѣмъ наипаче, что они цѣлыя содержатъ рѣчи, из чего о свойствѣ ихъ (зырян - Г.Ф.) языка удобнѣе понимать можно, нежели изъ простаго словъ собранія» [17. С. 250], в контексте данной статьи представляет интерес также с точки зрения его структуры и лексического состава. В основе разговорника, по-видимому, лежит русский словник, который был переведен с помощью информанта и записан человеком, не знавшим коми языка. Во многих случаях коми текст не соответствует русскому, иногда вовсе не понятен без него, имеется много ошибок в написании слов, например на с. 2532: (1) говори што то въ бочкахъ - вузторъ токо бочкаясынъ, букв. товар (немного) только в бочках; (2) и ты пошли цѣловальника, подъячева - итъ исты акалыснъ дагижызесъ; по реконструкции Лыткина: и тэ ысты окалыс’эс да 1 Ошибка в переводе, видимо, при переписке: сюрсъ «тысяча» вместо сё сюрс «сто тысяч». 2 Здесь и далее примеры приводятся из публикации И.И. Лепехина [17]. Г.В. Федюнева 92 гижыс’эс [3. С. 157. П. 90], букв. ты пошли целующего (!) и пишущего (!); (3) подъячева далъ - аги жомысъ; Лыткин, комментируя этот абзац, пишет, что русский перевод Лепехина не соответствует коми тексту, который обозначает «а написанное» [3. С. 160. П. 11], хотя, скорее, следует предположить, что, как и в предыдущем абзаце, информант попытался перевести слово подъячий словом гижысь «пишущий» и др. По структуре и адресной направленности словарь напоминает иноязычно-русские и русско-иноязычные разговорники XVI-XVII вв., которые составлялись с практическими целями и ориентировались на живую разговорно-обиходную речь административных и торговых центров. Такие пособия содержали списки слов с толкованием их значений и образцы диалогов бытового или делового содержания, лексику торговых сделок, сопутствующих купле-продаже ситуаций и т.д. [20. С. 90-91; 21. С. 99; 22 и др.]. Лепехинский словарь-разговорник содержит около 200 слов разных лексико-семантических разрядов и 100 коротких выражений. Слова не выделены в тематические группы, хотя тенденция к тематическому изложению материала наблюдается. В начале приведено больше двух десятков слов и выражений церковного обихода вроде: Богъ духъ святый - Енъ вежай ловъ, букв. Бог святой дух; Сынъ божій - Пи Енлонъ, букв. сын бога; Крещения день - вавежеданъ лунъ, букв. воду освящающий день; День пасхи -ижидъ лун, букв. большой день и т.д. [17. С. 250-251]. Сразу после этого, без дополнительного оглавления, дана лексика - около сорока слов и выражений, связанная с человеком: части тела, рост, возрастные характеристики и т.д. [17. С. 251-252]. Затем - двадцать пять фраз, связанных с торговлей вроде: пошто ты сюда приѣхал и с какимъ товаромъ?; на которой улицѣ ты стоишь?; ты просишь даромъ; въ суконномъ ряду; мясной рядъ; говори правду и т.д. [17. С. 253-254]. После этого материал тематически не структурирован. Небольшие группы семантически близких слов разбросаны в разных частях словаря следующим образом: названия диких животных и термины охоты [17. С. 254, 257]; домашних животных и их товарные характеристики [17. С. 26, 255]; предметов одежды [17. С. 255]; металлов [17. С. 255, 256]; предметов домашней утвари [17. С. 256-259]; диких и домашних птиц [17. С. 256]; построек и их частей [17. С. 257, Новооткрытый рукописный словарь 93 259]; культурных растений [17. С. 259]; природных явлений, времен года [17. С. 259]; церковных понятий [17. С. 259]. Слова и короткие словосочетания даны вперемешку с высказываниями, иногда связанными с той иной тематической группой. Довольно большое место отведено общим вопросам и репликам из диалогов вроде: надень сапоги да поди, а отца твоего какъ зовутъ? какъ далеко? и я ему сказалъ и т.д. [17. С. 255-256, 258]. Многие выражения, по замечанию В.И. Лыткина [13. С. 21], хорошо характеризуют социально-бытовые явления того времени, например, поди заранъя прочъ доколѣ ты не битъ; естъли у тебя отпускная? ежели есть то съ нею поди къ боярину и т.д. [17. С. 257, 259]. Как и все имеющиеся на настоящее время памятники письменности (кроме словарных материалов академических экспедиций, собранных из разных источников), словарь отражает лексику нижневычегодского диалекта с некоторыми вкраплениями из соседних вым-ского, удорского и ижемского диалектов. В нем представлена общеупотребительная разговорно-бытовая лексика, в целом характерная и для современного языка. Имеется также 28 русских заимствований: Кристосъ, ангиль, верба, Троица [17. С. 250]; здвиженья, пречистая, оспожа, пропркъяс, баяръ [17. С. 251]; бочкоясъын ‘в бочках’ [17. С. 253]; грехъясъ ‘грехи’ [17. С. 254]; сапогъ, подошва, шляпа [17. С. 255]; пудъ, люсьва ‘ложка’ [17. С. 256]; звѣрь, звѣр, пищаленъ ‘с пищалью’, пачъ ‘печь’, лавычъ ‘лавка’, дранецыясъ ‘драница’, заругъ ‘тын’ [17. С. 257]; паличъ ‘палица’, милуй то ‘милует’ [17. С. 258]; молотторъ ‘молоток’, вовтарь ‘алтарь’, трапезда ‘трапеза’, кумъ ‘клеть’ [17. С. 259]. Вместе с тем словарь содержит лексику, по утверждению З.И. Кузнецовой, уже утраченную коми-зырянским языком к XVIII в. в связи с окончательным переводом богослужения в конце XVII в. на церковнославянский язык [4. С. 197]. Это следующие слова: Богородица - Енмосъ вердысь [17. С. 251], ср. удм. вордскыны ‘родиться’, коми диал. иж. вердны ‘рожать, родить’, иж. вым. верччысъ ‘роженица’, вым. вердомо ‘родной, родная’ [3. С. 160. П. 1; 23. С. 44, 45], совр. вердысъ ‘кормящий, кормящая’; смерть - сурымъ [17. С. 252], слово полностью утрачено, имеется в других финно-угорских языках [3. С. 160. П. 8]; улица - пурысь [17. С. 253]; слово отсутствует, ср. диал. ‘огороженный с двух сторон участок, проезд’ [23. С. 234]; двери -оисъ [17. С. 254], совр. одзос ‘дверь’, диал. уд. оис ‘открытый’ [3. Г.В. Федюнева 94 С. 160. П. 12]; Въ Москвѣ - Канкарыд [17. С. 256], в современном языке отсутствует; ср. кан ‘царь’, каналом ‘царствование’, кан пи ‘царевич’, сохранившиеся в списках обедни XVIII в. [4. С. 194]; в слове «солоница» - солалъ той [17. С. 257] сохранилось древнее слово той ‘береста’ [24. С. 280] и др. По некоторым графико-орфографическим признакам и базовому диалекту памятник сближается с младшими тестами древнепермской обедни. По этому поводу Лыткин высказал предположение, что самый ранний список разговорника, как и списки литургии 2-й половины XVII в., мог быть оформлен стефановской азбукой. На это указывает смешение букв, допущенное при его переписке кириллицей и объясняемое близостью начертаний этих букв в анбуре [13. С. 20-21]. Тем не менее, разговорник датируется временем его обнаружения И.И. Лепёхиным, лексика и фонетические особенности, в частности, появление чередования л ~ в, однозначно свидетельствуют о его принадлежности XVIII в. Структура и лексические особенности словаря Прохора Коломнятина Зырянский лексикон, названный автором сборника «Звательные рѣчи зырлнского языка, сирѣчь сирскаго»1, небольшой по объему (л. 185 об.-188 об.), расположен непосредственно за карело-русским словарем (л. 177-185 об.). Рукопись написана крупным полууставом с использованием графических приемов кириллического письма XVII в. В отличие от словаря Лепехина, который организован в два столбца - «по Руски» и «по Зирянски» [17. С. 250], лексический материал дан сплошным текстом, выделяются только заглавие, первые буквы коми слов и обведенная буква «т» («толкование») перед русскими переводами, выписанные киноварью. По языковым особенностям памятник сближается с современными вымскими говорами, что кардинально отличает его от всех других памятников коми языка, в основе которых лежит нижневычегодский диалект. Письмо достаточно четкое, почти без помарок, последовательно проставлены диакритические знаки придыхания и ударения, использованы сокращения слов и выносные буквы. 1 Что значит «сирѣчь сирскаго», пока остается не ясным. Новооткрытый рукописный словарь 95 В некоторых коми словах встречаются описки и пропуски букв, например, (л. 186) Комы отикуръ, совр. комын оти (к) ур ‘тридцать одна копейка’; Дасъ кватуръ, совр. дас квайт ур ‘шестнадцать копеек’; Ветьі мун какьАусур, совр. ветымын кокъямыс ур ‘пятьдесят восемь копеек’; (л. 187) Дасъ отикъшакъ, совр. дас оти (к) шайт ‘одиннадцать рублей’; Сюркъ шать, совр. сюрс шайт ‘тысяча рублей’; Дасъ суръ, совр. дас сюрс ‘десять тысяч’; (л. 187 об.) Секакълмы сюрсъ, совр. сё кокъямыс сюрс ‘сто восемь тысяч’; Вунъ, совр. вудж, вуж ‘лук’; Пъіх, совр. пыш ‘конопля’; Пиронъ совр. пирог ‘пирог’; (л. 188) Локъмеканъ, совр. лок мекод ‘иди со мной’. Имеется также несколько неточных переводов. Между счетными единицами Комъшуръ, совр. комын ур ‘тридцать копеек’ - (т) 10 алтынъ, и Комы отикуръ, совр. комын оти ур ‘тридцать одна копейка’ - (т) 11 а(л)//(186 л.), ошибочно вписано название главы: лава 1 ю небесномъ, которое должно находиться на (л. 178) карельского словаря, но там отсутствует. После этой вставки крупный устав примерно полстраницы выглядит более мелким и не таким четким. В самом начале (л. 188) также есть отрывок другого текста: «.. .ное знаменіе буде луна мвитсА. сокре ...», написанный той же рукой. Большую часть рукописи занимает денежный счет, подробно расписанный от «денги» до «тысячи рублей» (л. 185 об. - 187 об.). За ним без дополнительной рубрикации приведен список разговорнобытовой лексики, заканчивающийся переводом молитвы «Трисвятое» (л. 187 об.-188 об.). В денежном счете использованы все - простые, сложные и составные - количественные числительные от единицы до тысячи, которые полностью соответствуют числительным современного коми языка. Мезуративными единицами, как и в современном языке, выступают коми слова ур ‘копейка’ и шайт ‘рубль’, а также русское заимствование деньга, денга. С одной стороны, приведенная система напоминает древнекоми денежный счет [25], с другой - близка к современной. Значения чисел даны в кириллической цифровой системе с использованием «титло» над буквой и сокращением названий денежных единиц денга - (д), алтын - а(л),рубль - ру(б), например, (л. 185 об.) Дасъ денга - (т) I (д); Дас окъ // (л. 186) мъісуръ - (т) и а(л); (л. 187) Се шать - (т) п ру(б) и т. д. Только числа первого десятка переведены русскими числительными, например, (л. 185 об.) Кыкъ денга - (т) двѣ де(нг)и; К уимъ Г.В. Федюнева 96 денга - (т) трй денги; Вить денга - (т) па(т) денегъ; Какъямысъ денга -(т) два гроша; (л. 186 об.) Кызуръ - (т) двѣ гривны. В некоторых случаях мезуративные слова также даны полностью, без сокращений, например, (л. 185 об.): По(л)денги - (т) денга; Нелъ денга - (т) грошъ; Квать денга - (т) ’алтнъ; (л. 186 об.) Дасуръ - (т) гривна. Неллмынуръ - (т) по(л)тина. Нлъ шатъ - (т) д рубли; (л. 187 об.) Се сюрсъ - (т) /а тыслщей рублевъ. Система счисления изложена достаточно логично, хотя содержит ряд непоследовательностей, например повторы числительных с разным толкованием, ср. (л. 185) Дасъ сгоимуръ - (т) 6 а(л) и (л. 186) Дасъ сизимуръ - (т) 17 а(л), совр. дас сизим ур ‘семнадцать копеек’; (л. 187) Се сюрсъ - (т) 100 000 ру(б) и (л. 187 об.) Се сюрсъ - (т)1 000 тыслщей рублевъ, совр. сё сюрс ‘сто тысяч’. Имеются несоответствия в переводе, напр., Неллмынуръ - (т) по(л)тина (л. 186 об.), совр. нелямын ур ‘сорок копеек’. После значения 100 000 в счислении наблюдается сбой, например, (л. 187 об.): Куи(м) се сюрсъ - (т) 200 000 ру(б), совр. коми куимсё сюрс ‘триста тысяч’; Шльлл се сюрсъ - (т) 300 000 ру(б), совр. нёльсё сюрс ‘четыреста тысяч’ и т.д. В некоторых сложных и составных числительных нарушен порядок следования компонентов, например, (л. 187 об.) Сесгоимъ - (т) 600 000 ру(б), где использовано числительное сё сизим ‘сто семь’ вместо сизимсё ‘ семьсот’ и др. Непосредственно за денежным счетом следует список обиходнобытовой лексики - около 100 слов и словоформ с «толкованием» их значений на русский язык. В отличие от других словарей «Цветника», тематически структурированных [1. С. 58-60], он не имеет разделов или каких-либо специальных помет, а также не содержит типовых фраз, реплик из диалогов и связных текстов, характерных для разговорников, в том числе для словаря-разговорника Лепехина. Можно наблюдать лишь некую тенденцию к тематическому изложению материала, впрочем, далеко не последовательную. В общем виде можно выделить следующие лексико-семантические группы слов: (1) термины родства и гендерной идентичности, например, (л. 187 об.) Аа - (т) отецъ, Вокъ - (т) братъ, Чожинь - (т) тетка, Чой - (т) сестра, Котырь - (т) жена, Ны - (т) дѣвка; (2) названия домашних животных, например, (л. 187 об.) Мсісъ - (т) корова; (л. 188) Ижъ - (т) ’овца, Куканъ - (т) телл, Пеінъ - (т) песъ, Канъ - (т) кошка; Новооткрытый рукописный словарь 97 (3) названия диких животных: (л. 187 об.) Вурдъ - (т) вы(д)ра, Уръ -(т) бѣлка; (л. 188) Руць - (т) лисица, Низъ божь - (т) собольи хвостЫ, (л. 188 об.) Мой - (т) бобръ, Мой - (т) бобръ. Лачакъ - (т) росаамаха. КЫнъ - (т) песцыі. Кочь - (т) за ецъ. Чюжъморъ - (т) горностай; (4) названия домашних и диких птиц: (л. 188) Курокъ - (т) курица, ’Ай курокъ - (т) пету(х), ДюдЮкъ - (т) гу(с), Дозморъ - (т) тетеревъ, Байдыкъ - (т) куропа(т), Юсъ - (т) лебедь; (5) названия культурных растений: (л. 187 об.) например, ’Идъ -(т) ячмень, Шобъды - (т) пшеница; Зьіръ - (т) овесъ, Рудекъзе - (т) ро(ж), Пъіхъ - (т) коноплА, Анъкочь - (т) горо(х); (6) названия хозяйственной утвари и культовых предметов: (л. 187 об.) Вунъ - (т) лукъ; НЮ - (т) стрѣлы, Сесь - (т) хому(т); (л. 188) Пуртъ -(т) но(ж), Черъ - (т) топоръ; (188 об) Эмъ - (т) иглы; Энъ -(т) образы; (л. 188) ГОръна - (т) кре(с)тъ; (7) названия пищи и кухонной посуды: (л. 187 об.) Нанъ - (т) хлѣ(б), Чери - (т) рыба.; (л. 188) Шитъ - (т) штй, Рокъ - (т) каша, Пъізъ - (т) мука; (л. 188) Бекаръ - (т) ставецъ, Бъілидъ - (т) блЮдо, Даръ - (т) поварнА, Кырьнинъ - (т) горшокъ; (8) названия дома и его частей, например, (л. 188) Керъка - (т) изба, Кумъ - (т) клѣ(т), Ошинъ - (т) окне», Пызанъ - (т) столъ, Лавицы - (т) лавки; (9) названия одежды (л. 187 об.): Шсъ - (т) шуба, ’Оза(м) - (т) каѳта(н), (л. 188) ЧЮнькичь - (т) терсте(н); (10) названия частей тела: (л. 188) Синъ - (т) глаза, Къірымъ - (т) руки; Кокъ - (т) ноги. Тошъ - (т) брада. Кроме существительных словарь содержит шесть глаголов: (л. 188) Вай - (т) дай, Сеть - (т) подай, Кольи - (т) проводй; Локъ меканъ - (т) пойдй со мною, Вай - (т) привезй, (187 об.) Вузо - (т) продай, приведенных в форме повелительного наклонения. Сразу после лексики дан перевод молитвы Святый Боже, святый крепкий, святый безсмертный, помилуй нас, предваряемый словами: ПозырАнски Святый Боже Вежа юмо, вежа кутомо, вежа чарыдо, ку-тъішты темъАно, совр.: Вежа Енмо, вежа кувтомо, вежа крепыдо ку-тышт тэмиянос. Он полностью соответствует переводу этой молитвы в древнепермских (XV-XVII вв.) и коми-зырянских (XVIII в.) текстах, за исключением слова кутышты ‘поддержи’ (совр. кутны ‘держать’, ку-тыштны ‘поддержать’, ‘подержать’), приведенного на месте архаичного слова мылышты ‘помилуй’ других памятников. Г.В. Федюнева 98 В целом лексика молитвы, как и всего корпуса словаря, является общеупотребительной и относится к активному словарному фонду современного коми языка. К диалектно маркированной можно отнести слова, встречающиеся преимущественно в северо-западном диалектном ареале, более последовательно - в говорах вымско-вычегодского бассейна: Орсъ - (т) пле(т), ср. вым. нв. иж. уд. орс ‘плеть’, в других диалектах - плеть; Черива - уха, ср. вым. нв. уд. вв. черива, в остальных юк-ва ‘уха’; Курокъ - (т) курица, ср. вым. нв. уд. курог, в остальных диалектах чипан ‘курица’; Люска - (т) лошка, ср. уд. люска, повс. пань ‘ложка’; Бекаръ - (т) ставецъ, ср. вым.нв.вс.лл.сс. бекар, вым. иж. вв. печ. скр. тасьті ‘тарелка, столовая чашка’; Чсіжинь - (т) тетка, ср. вым. скр. вв. чожинь, уд. тшожинь, сс. чожонь, лет. тшожень ‘тетка’, ‘жена брата матери’ и др. [23. С. 228, 274, 336, 412, 414, 451]. Слово ’Аа - (т) отецъ имеет диалектную семантику: вым. иж. уд. ай, айе(й) ‘отец’, повс. ай ‘самец’. Слово Инъасъ - (т) жеінка содержит и-овый анлаут, характерный для вым. нв. иж. уд. диалектов, в остальных диалектах - энька ‘свекровь’ [23. С. 10, 447]. Кроме диалектизмов, словарь содержит следующие русские заимствования: ’Оза(м) - (т) каѳта(н), Пиронъ - (т) блиньі, Люска - (т) леішка, Бъілидъ - (т) блюдо, Къірьнинъ - (т) горшокъ, Кеішъ - (т) ковшъ, Сѣнивоцъ - (т) сѣни, Кумъ - (т) клѣ(т), Лавицы - (т) лавки, По(л)денги - (т) денга, а также два непонятных слова, не поддающихся интерпретации с точки зрения коми языка: Бур^съ - (т) другъ и Сы - (т) челомъ (л. 187 об.). Заключение Зырянский словарь в составе авторского сборника инока Прохора Коломнятина на сегодня остается самым ранним лексикографическим памятником коми языка; его открытие позволяет удревнить документированную историю коми лексикографии более чем на полвека. В словаре представлена в основном общеупотребительная разговорно-бытовая лексика, включающая числительные, существительные и несколько глаголов. Несмотря на то что словарь был составлен свыше трехсот пятидесяти лет назад, эта лексика практически без изменений сохраняется в активном словарном фонде современного коми языка. Отдельные лексические и фонетико-морфологические диа- Новооткрытый рукописный словарь 99 лектизмы позволяют соотнести язык памятника с вымскими говорами северо-западной группы коми-зырянских диалектов. Материал словаря отражает живой коми-зырянский язык 2-й половины XVII в. Он мог быть записан непосредственно со слов носителя (или носителей) коми языка, возможно, самим составителем сборника, учитывая его склонность к лексикографии. Словарь не имеет видимой адресной направленности, думается, он не предназначался ни для обучения, ни для коммуникативного использования, а был записан с целью фиксации чужой иноязычной речи. Типологически словарь Коломнятина близок к лексическим материалам ученых-путешественников XVIII в., которые часто фиксировали наиболее употребительную лексику с «толкованием» на русский язык, используя ее в этнографическом описании иноязычных народностей. От древнерусских словарей-разговорников, в том числе русско-коми словаря Лепехина-Ундольского, в основе которого, по-видимому, лежит русский словник, он отличается тем, что не содержит лексических групп и типичных для диалогов фраз, необходимых при общении; тенденция к тематическому изложению материала объясняется объективной структурой общеупотребительного словаря любого языка. Яркой особенностью зырянского словаря Коломнятина является денежный счет, занимающий больше половины текста. В отличие от словарей и словарных материалов, записанных путешественниками, а также разговорников, которые часто сопровождаются списком наиболее употребляемых числительных, в нем приведен перечень денежных единиц с использованием коми терминов ур ‘копейка’, шайт ‘рубль’, русские соответствия которым даны в денгах, грошах, алтынах, рублях и других денежных единицах, что представляет несомненный интерес для этноисторических и палеографических исследований. Сокращения Диалекты коми-зырянского языка: вв. - верхневычегодский, вс. - верхнесы-сольский, вым. - вымский, иж. - ижемский, лл. - лузско-летский, нв. - нижневычегодский, печ. - печорский, скр. - присыктывкарский, сс. - среднесысоль-ский, уд. - удорский. Прочие: букв. - буквальный, диал. - диалектный, п. - пункт, пп. - пункты, совр. - современный коми язык, ср. - сравните, удм. - удмуртский.

Скачать электронную версию публикации