The formation of Siberian children's journalism (publications for children in Novosibirsk in 1920-1930).pdf ПЕРИОДИЧЕСКИЕ ИЗДАНИЯ для детей появились в Сибири в начале 1920-х гг. Необходимость в них была продиктована прежде всего идеологическими задачами: стремлением власти вырастить новое поколение в стране, оторвать детей от их «устарелых родителей» и от «буржуазной культуры». Основным типоформирующим фактором изданий был фактор аудитории. Однако необходимо заметить, что в первые годы своего существования детские периодические издания, несмотря на идеологический компонент, были не изданиями для детей, а именно детскими газетами и журналами, содержательная модель которых разрабатывалась редакциями с помощью деткоров (детских корреспондентов). Несомненно, участие в производстве печатного издания делало газету или журнал «своими», то есть теми изданиями, которым представители данного сегмента аудитории доверяли безоговорочно. Появление столичных журналов «Пионер», «Юные товарищи», «Новый Робинзон» и др. активизировало работу сибирских журналистов и писателей по созданию собственного местного издания рассматриваемого типа, тем более что необходимость его существования подтвердили результаты анкетирования школьников в учебных заведениях Новониколаевска. Автор данной статьи обращается к практически не исследованной области функционирования местных СМИ 1920-1930 гг., связанной с процессом становления детской журналистики г. Новониколаевска (Новосибирска). Цель исследования заключается в выявлении особенностей содержательной модели газет и журналов, послуживших основой для развития сибирской детской журналистики. Становление детской прессы Новониколаевска (Новосибирска) началось с появления в декабре 1924 г. еженедельной газеты «Юный ленинец» (1924-1941 гг.) с традиционной рубрикацией, тематикой и жанрами, характерными для подобных типов СМИ: «Почтовый ящик», «На перо деткора», «Ответы на вопросы», «Октябрята», «Пионеры в деревне», «В отрядах и звеньях». В соответствии с особенностями содержательной модели всех отечественных изданий, первая полоса газеты отводилась под статьи на общеполитические темы под характерными заголовками: «Хорошо живется в советской стране», «Пионер должен знать то, что делает партия», «Там, где буржуи у власти», «В стране крови и виселиц». Вторую и третью полосы занимали заметки и критические корреспонденции детских корреспондентов (деткоров). В начале своего существования редакция газеты приветствовала появление проблемных материалов на своих полосах введением рубрики «На перо деткора», в которой содержалась подборка критических заметок на самые разнообразные темы. Критике подлежал ограниченный ряд тем: деткорам разрешалось высказывать негативные суждения, касающиеся некорректных действий учеников по отношению к учителям: «Плохо относятся наши ребята к учительнице немецкого языка и к учителю по рисованию. Зайдут к ним сзади и устраивают разные фигуры, кажут им фиги, дают им разные прозвища, к урокам относятся очень плохо: шумят, балуются»; предавались огласке вредные привычки школьников: «Скучно нашим пионерам без куренья жить. Вот и курят, да где еще? Им дела нет до нашего отряда» (1925. №45). Много писалось юными корреспондентами о недопустимой загруженности пионеров общественными делами: «Заседаний и собраний так много, что приходится посещать их до 12 часов ночи. Не мешало бы перегруженных ребят разгрузить» (1925. №46). Рассказывала газета и о казусных случаях: «Тов. Кардымонов попросил в пионеры записать своего сына Федьку. На другой день Федька пришел к секретарю комсомольской ячейки и попросил выписать его из пионеров: «Придется ходить в коротких штанишках, а мне летом ехать на пашню - так меня комары кусать будут и исцарапаешься» (1925. №4). Примечательно, что объектом критики, помимо школьников, становились и руководящие работники, не должным образом относящиеся к своим обязанностям: «В наступивший учебный год из детдомов приехали ребята в город учиться, им нужно было помещение, им его дал РИК, но... увы. Там только одна комната была пригодна для жилья, ни кухни, ни столовой нет. и живут 25 человек в одной комнатушке. Набились, как селедки в бочке. А при желании помещение найти было бы можно». Или: «Здорово! Райорганизатор, ярый картежник, все время играет и больше ни гвоздя. Пионеров распустил, форменный трепач. Что же смотрит ячейка?» (1925. №29). Несомненно, газета обладала действенностью и эффективностью. Доказательством реализации этих важных принципов журналистики являются сообщения деткоров о преследовании за опубликованные заметки: «Мною, деткором, была написана заметка о преддетбюро, который собрал деньги у ребят на «Юный ленинец», а истратил на кино. Теперь этот грозный пред на заметку не отвечает, а меня всячески преследует за напечатанную заметку, ругает, хочет выгнать из пионеров. Деткор В.С.» (1925. №32). Однако одновременно с получением разрешения на критические выступления начинающие корреспонденты приучались к ответственности за нарушение принципа достоверности. При ответе на вопрос: «Должен ли деткор давать свой материал на проверку?» - редакция акцентировала внимание на ответственности самих корреспондентов: «Деткор давать на проверку своих заметок никому не обязан, потому что за их неправильность он отвечает сам» (1925. №32). Если принцип достоверности все же нарушался, то редакция была вынуждена выступить с опровержением данной ранее информации: «В заметке, помещенной в газете «Юный ленинец» в №25 от 28 июня с.г., шла речь о том, что пионер 36 отряда г. Барнаула вел себя неприлично, за что был задержан и сидел в милиции. Его матерью были наведены справки в милиции и в отряде, и вышеуказанный факт не подтвердился. Редакция предупреждает всех деткоров, чтобы они проверяли факты. В противном случае мы будем вынуждены не принимать никаких заметок от таких деткоров, как А.С.» (1925. №32, 1925. №14). Четвертая полоса «Юного ленинца» отводилась под рубрики, содержащие научно-популярные сведения («Наука и техника», «Пошевели мозгами»), и рубрику «Почтовый ящик» для осуществления обратной связи с читателями. В рубрике «Наука и техника» для пионеров были представлены инструкции по конструированию различных технических устройств и поделок. Разумеется, выбор объектов конструирования тоже был связан с идеологическим компонентом, например, пионерам предлагалось построить мавзолей Ленина для пионерского уголка (1925. №14). В рубрике «Почтовый ящик» корреспондентов учили азам журналистики, например, выбирать актуальные темы для заметок: «Чего ты нам пишешь про взрывы в Болгарии? Мы это и в газетах читали. Надо писать о работе своего отряда» (1925. №19). Особое внимание редакция газеты уделяла ответам на вопросы читателей, при этом, конечно, публиковались далеко не все письма, присланные в редакцию, приоритет отдавался идеологически правильным вопросам. Например: «Курил ли Ленин?» «Нет, Владимир Ильич Ленин не курил» (1925. №21). Следует отметить хорошо налаженную обратную связь: мнение аудитории, действительно, было важно для редакции, что подтверждает рубрика «Давайте судить нашу газету», в которой деткоры писали о «малом размере» печатного издания (по всей видимости, имелся в виду объем, так как формат был А3), о недостаточном количестве материалов об октябрятах, жаловались на старые рисунки (вероятно, на постоянно повторяющиеся в нескольких номерах). На четвертой полосе публиковались и постоянные объявления о подписке: «Будем в барабан бить, в трубу трубить, в мозги долбить. Поднимай тираж «Юного ленинца». На перо того, кто спит и ленится!» (1925. №25). В течение 1930-х гг. содержательная модель газеты изменилась. Первые полосы запестрели характерными заголовками, свойственными «взрослым» изданиям: «Истребить банду изменников и предателей», «Расстрелять всех до одного», «Смерть изменникам родины и убийцам», «Уничтожить фашистских выродков», «Никакой пощады», «Сурово покарать», «Троцкистский негодяй зверски убил пионера»!» (1937. №6). Критические корреспонденции традиционно продолжали занимать видное место на полосах издания, но их количество значительно сократилось. В связи с началом Великой Отечественной войны в соответствии с мерами, направленными на сокращение детской и молодежной прессы, газета прекратила свое существование. Появлению в Новосибирске журнала для детей «Сибирский детский журнал» (1928-1931 гг.), впоследствии переименованный в «Товарищ», предшествовало анкетирование школьников, проведенное в учебных заведениях города под руководством будущего редактора журнала Г. Вяткина. Во вступительной статье «Наш журнал» была обозначена программа печатного издания, составители которой, продолжая традиции «Юного ленинца», рассматривали детей не только в качестве его подписчиков, но и в роли активных авторов. Деткорам задавалась определенная тематика: редакция просила их писать о работе пионерских организаций, о том, как их семьи проводят революционные праздники, о круге чтения, об интересных экскурсиях; поощрялось литературное творчество (публиковались рассказы и стихи). Уже в первых номерах журнала появляются постоянные рубрики: «Как мы живем и работаем», «Что и как читать», «Веселая страничка», «Почтовый ящик», «Ребусы, шарады, загадки». Через рубрику «Почтовый ящик» члены редакционного коллектива вели активную работу с корреспондентами, обучая их азам литературного мастерства: советовали детям учиться технике стиха, изучая лучшие поэтические образцы, отказаться от плагиата. Уровень детских стихотворений,присланных в редакцию, действительно, оставлял желать лучшего (по мнению сотрудников журнала, некачественные стихи составляли 95% от всего объёма текстов), например: «Ручейки бегут в лощины, итог зимы засел в мозгу, политучебу не забуду, ее на лето заряжу»; «Писать я начинаю, в башке бедлам и шум, и что писать не знаю, но все же напишу». Подобные «стихотворения», приводимые в качестве негативного примера, как правило, сопровождались короткими ремарками литсотрудников: «Прежде, чем писать в журнал, надо избавиться от бедлама в башке, и хорошо знать, о чем собираешься писать» (1928. №2). С середины 1928 г. журнал изменил название на «Товарищ», что, видимо, было не случайно - задачи, которые стояли перед молодежными организациями, не предназначены были детям, слова «дети» и «ребенок» начали встречаться реже: их заменили «пионеры», «школьники», «юные помощники комсомола и партии». С начала 1930-х гг. содержательная модель журнала расширилась за счет рубрик «Сделай сам» и «Счет писателю». В первой из них помещались чертежи и инструкции по конструированию различных технических устройств: гектографа, фотоаппарата, парника. Вторая была отдана под освещение дискуссионных тем по поводу выбора круга чтения школьниками. Конечно, на самом деле никакого обмена мнениями не предусматривалось: высказывания и педагогов, и учеников сводились к необходимости отказа от «буржуазных» книг: «Всякие книги мелко-буржуазного характера (Майн Рида, Купера и Кервуда) давно надо сдать в утильсырье. Темы для детской литературы должны быть взяты из жизни детей колхоза, работы детей на производстве, участия их в проводимых мероприятиях. За новую, жизнерадостную, советскую книгу!» (педагог Н. Перевалов); «Надо сдать в архив любовных героев, которыми переполнены книги буржуазных писателей, а читать книги тех писателей, в которых играет главную роль социалистическое строительство и передовики трудящихся - рабочие-ударники» (деткор Алексей Григорьев). «Страшная» судьба ожидала детей, читающих приключенческую литературу: «Рассказы Конан-Дойля о сыщике Шерлоке Холмсе читает каждый из ребят. Ребята, начитавшись таких книг, часто убегают из дома с целью стать знаменитыми сыщиками. Делаются беспризорниками и попадают в колонии малолетних преступников. Деткор И.» (1931. №2). Неоднократно в данной рубрике критиковалось и творчество сибирских писателей, в частности, Глеба Пушкарева за приключенческую повесть «В хребтах Алтая», в которой не была показана борьба с кулачеством. В ответ на упреки со стороны юных читателей местные авторы обещали детям учесть их пожелания и писать актуальные книги о пятилетке и о борьбе с кулаками. Для решения идеологических задач (всестороннего освещения процесса коллективизации) Сибкрайиздатом в течение 1930 г. издавался журнал-учебник для третье-го-четвертого года обучения в школах Сибири «Юным строителям Сибири». Журнал представлял собой собрание текстов о коллективизации, сопровождавшихся вопросами, которые к опубликованному рассказу или очерку имели минимальное отношение и носили агитационно-пропагандистский характер. Например: «Соберите по возможности самые точные сведения и проработайте следующие вопросы: Знаете ли вы кулаков своей деревни и почему они являются кулаками? А что сделали вы, школьники, в помощь коллективизации и подготовки к весеннему севу? Какое участие принимаете вы в общественном труде колхоза? Как работают школьники соседних школ по коллективизации и подготовке к весеннему севу? Заключили ли вы с ними договор на выполнение соц. соревнования?» (1930. №1). Дискуссию среди читателей журнала вызвал рассказ А. Герман «Подарок» об обобществлении скота (мать не хочет сдавать корову в колхоз, решает ее зарезать, но дочь Аниска корову прячет, а затем уводит на колхозный двор). Резко раскритиковали рассказ и юнкоры журнала «Товарищ», поместив о нем отзыв в №9 за 1931 г. Главным образом, читателей возмутил образ Аниски: «Перед нами не борец с классовым врагом, не ленинец, а ребенок, которому жалко свою буренушку» (1930. №9). Рассказ сопровождал перечень вопросов, направленных на формирование нового мировоззрения: «Как проходило обобществление скота в вашем колхозе? Не известны ли вам случаи, когда крестьяне при вступлении в колхоз уничтожали скот? Боролись вы с этим или нет?» (1930. №2). Литературные тексты в журнале перемежались с лозунговыми заклинаниями подобного типа: «Кулаки, попы распускают клевету о колхозах. В стенгазете, дома, на общем собрании - везде разоблачайте кулацкую и поповскую клевету»; «Всякий известный вам недостаток, всякое вредительское действие или ошибку в организации колхоза или организации труда в нем смело выносите на общее собрание, пишите в стенгазете, сообщайте сельсовету и рику, посылайте корреспонденции в окружную газету» (1930. №2). Таким образом, выходящие в Новосибирске в 1920-1930-х гг. газета и два журнала некоторое время закрывали нишу, образовавшуюся в сегменте «детской прессы». Однако с течением времени детские периодические издания, чьи содержательные модели формировались с учетом активной корреспондентской деятельности читателей, постепенно превратились в издания для детей, в которых участие юнкоров оказалось минимизированным из-за усиления идеологического компонента.

Скачать электронную версию публикации