Intolerance of modern mass media.pdf Современные средства массовой коммуникации (СМК) отражают процессы, происходящие в обществе, и преломляют их в своеобразные тексты, призванные стать свидетельством эпохи, их порождающей. Наиболее остро встаёт проблема формирования негативного фона публичного пространства и воплощения в нём черт интолерантности и агрессии (в противовес терпимости), создании инвектив, направленных против человека, групп людей, сообществ. Такая тенденция не может восприниматься позитивно, поскольку не является допустимой ни с точки зрения морали, нравственности, ни с позиции закона, противостоящего общественному умалению облика личности, формирования превратного представления о нём в глазах окружающих, особенно посредством СМК. Так, представление об интолерантности как особой черте современных публичных текстов складывается из того, что данный феномен формируется на соотношении с речевой агрессией, и противостояние ей становится ключевым моментом различных речевых контекстов, где не всегда чётко проявляется некая «срединность», соотносимая с толерантностью (терпимостью) к тем или иным проявлениям жизни, приводя к её противоположности, во многом проявляющей черты агрессивности и враждебности [1. С. 179-180]. Такое «взаимодействие» присуще современным СМК, оно отражает негативные процессы общественной жизни в России, соотносится с публичным дискурсом. Так, по мнению И.А. Стернина, различия интолерантности и агрессии (при всей их близости - желании оскорбить другого, стремлении подчеркнуть своё доминантное положение) касаются сферы использования и адресата [2. С. 24-25]. Исходя из этого агрессия используется в межличностном общении, а интолерантность - преимущественно в общественно-политическом дискурсе; агрессия является способом воздействия на адресата с целью изменить его поведение, а интолерантность связана с выражением негативных эмоций, которые вызывает у говорящего (пишущего) «инаковость» объекта высказывания (те социальные характеристики, которые изменить практически невозможно). Кроме того, интолерантность предполагает бинарное разделение общества на «свой - чужой», «наш - не наш», в отличие от агрессивности, которая может быть направлена и против соответственно «своего», «нашего». Такое поведение не отражает суть журналистского текста, призванного быть объективным и не выражать однозначно чью-либо сторону, высказывать отношение к описываемому. Однако на практике часто (в рамках рассматриваемого контекста) реализуются обратные тенденции: частое использование речевой агрессии, включение в публикации бранной лексики, инвектив, унижающих человеческое достоинство. 1. В бытовом сознании инвектива определяется как некое оскорбительное действие или текст. Однако дефиниция данного термина различна. Так, по отношению к анализу художественного текста под инвективой можно понимать «... разновидность сатиры, гневное письменное или устное обвинение, памфлет; диатриба» [3. С. 445]. Традиционное широкое понимание содержит следующее толкование: «гневное выступление против кого-нибудь, оскорбительное выражение, брань, выпад» [4. С. 315]. Этимологический комментарий позволяет установить исходное значение слова (происходит от позднелатинского «invectiva (oratio)» - «бранная (речь)», которое, в свою очередь, связано с латинским «invehor» -«бросаюсь, нападаю»). Определение, близкое к журналистскому тексту, представляющему публичный дискурс, содержит такую дефиницию: «Инвектива - резкое обличение (в частности, сатирическое осмеяние) реального лица или группы лиц; противостоит панегирику (в широком значении)» [5. С. 296]. В общем виде наиболее полное определение «инвективы» включает понимание её как «культурного феномена социальной дискредитации субъекта посредством адресованного ему текста, а также устойчивого языкового оборота, воспринимающегося в той иной культурной традиции в качестве оскорбительного для своего адресата» [6. С. 476]. С позиции юрислингвистики, инвективная лексика воспринимается как «слова и выражения, заключающие в своей семантике, экспрессивной окраске и оценочном компоненте содержания интенцию (намерение) говорящего или пишущего унизить, оскорбить, обесчестить, опозорить адресата речи или третье лицо, обычно сопровождаемое намерением сделать это в как можно более резкой и циничной форме» [7. С. 203]. Исходя из различных представлений о современном публичном дискурсе в средствах массовой коммуникации, наиболее точно сущность инвективы отражается как «резкое, оскорбительное публичное выступление против кого-либо, чего-либо, оскорбительная речь, выпад, направленные на понижение социального статуса адресата и оформленные языковыми конструкциями с открытой негативной оценкой» [1. С. 181]. Для выражения прямой негативной оценки могут быть использованы следующие языковые средства: 1) лексика, обозначающая антиобщественную, социально осуждаемую деятельность, а также обозначающая насильственные, незаконные, осуждаемые действия, не принимаемые обществом поступки, которые приписываются лицу: «РВИ ЖГИ УБИВАЙ ХОДЯЧИЙ КАВКАЗ!»; «Мы должны использовать нашу власть для шельмования белых мужчин и белых женщин, тех, кто ещё собирается сохранить свою расовую чистоту. Они будут в Новом обществе подвергнуты остракизму»; 2) слова, содержащие в своём значении резко негативную эмоционально-экспрессивную оценку лица: «пархатые», «нацмены»; «банда жуликов», «моральные уроды», «бандиты»; «Шолом, Семён Аркадьевич. Вас вместе с Вашим семейством ждёт земля обетованная. Воруйте там!»; 3) окказионализмы, создаваемые с целью оскорбить, унизить адресата (особенно в глазах окружающих): «Смерть захватчикам-убийцам жидомасонам!»; 4) многозначные слова с актуализацией периферийного оценочного значения в определённых словосочетаниях (например, какой-то и некий, имеющих одно значение, но разные трактовки в тех или иных контекстах): «тоже люди», «кто-то может устоять, а кто-то нет»; 5) слова и словосочетания, содержащие в своём значении оценку свойств личности человека, которые в действительности ему не присущи или об этом в данное время неизвестно: «Наши дети, благодаря секретарю партии «Единая Россия» и депутату Дмитрию Ерёмину, становятся алкоголиками и наркоманами»; 6) конструкции с положительной оценкой лиц, но исключающие упоминаемый субъект из этого числа (например, «Наша элита не так плоха, она действительно сочувствует и помогает бедным - бедным проституткам, бедным преступникам, бедным наркоманам... Но никак не бедным слесарям и бедным учёным»; 7) сравнительные и фразеологические обороты, метафоры, содержащие негативную оценку (хищники, свинья, осёл, баран и т.д.): «Орды губастых похотливых негров и наглых кавказцев, назойливых монголоидов и алчных жидов», «словно стада диких животных», «расовая зараза, многотысячные орды полоумных ублюдков, человекообразные дикари, остервеневшие недочеловеки, генетический мусор»; «Чурки - Это сорняки Российской Федерации!!! Лучше быть националистом, чем терпилой и трусом!!!». Кроме того, инвектива может проявляться в косвенной оценке (что чаще всего реализуется в СМИ) и выражается с помощью иных форм подачи информации. 1. Внутритекстовые формы - такие, в которых оценка выражена словесно, но непрямо, не непосредственно, она подразумевается пишущим (говорящим), логически легко выявляется читателем (слушателем) на основе содержащейся в тексте информации. Это такие средства выражения косвенной оценки, как атрибуция, сверхобобщение, расширение («в дело должна вмешаться прокуратура, вряд ли городской голова так уж мечтает о суровом магаданском климате»), парафраза, эвфемизмы, гипербола, создание контекстов дискредитации объектов описываемой ситуации. Это могут быть цитирования (часто искажённые), например: «Слуга народа» Наталья Лощинина уже неоднократно оспаривала в суде предельный размер своего дополнительного денежного вознаграждения. Пока проигрывала. Последний отказ, датированный февралем 2008 года, пришел из Верховного суда РФ. Выходит, и этот отказ - не указ?»), прямо соотнесённый с заголовком посредством повторного использования ключевого словосочетания «слуга народа», заключённого в кавычки и имеющего значение «как бы, якобы». Такой стилистический приём объясняется стремлением автора разрушить позитивное значение устойчивого речевого оборота слуга народа (от слуга. 2. перен.. Человек, посвятивший себя полностью служению кому-чему-н. (Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М.: Азбуковник, 2001, С. 732)) на противоположное эвфемистическое, напрямую (путём указания на конкретное лицо) соотнесённое с Н. Лощини-ной, облик которой в указанном контексте становится негативным, умаляющим её человеческое достоинство), а также риторический вопрос («По ком плачет тюрьма?») и другие средства. Таким образом, практически все перечисленные формы интолерантности находят «воплощение» в средствах массовой коммуникации, что приводит к формированию отрицательного представления о том или ином лице, народе, нации. Степень востребованности данного способа «выражения мнения» в современном публичном пространстве определяется во многом способностью автора публикации оставаться объективным и не нарушать принятые в общественной практике (на основании законодательства в сфере защиты чести и достоинства, деловой репутации, противодействия терроризма и экстремизма) установки на отказ от создания негативного облика адресата любыми методами.

Скачать электронную версию публикации