The social mission of Russian journalism in the era of the formation the newest media.pdf В последнее десятилетие среди теоретиков и практиков отечественной журналистики часто проходили дискуссии о возникшей в эпоху всеобщей цифровизации контента конкуренции между профессиональными журналистами и блоггерами (гражданскими журналистами). Функционирование и эволюция медийного пространства показала, что инициатива новостного производства действительно во многом перешла к коммуникантам - функционерам сетевого информационного пространства. Однако это не стало непреодолимой проблемой для практической журналистики, которой просто пришлось признать невозможность монопольной реализации такой функции, как нахождение и распространение новостей. Хрестоматийным стал пример о том, как новость о гибели Бориса Немцова проникла в информационное пространство через твиттер Ильи Яшина. Традиционные медиа, к которым можно отнести уже и новые медиа, не имеют достаточных ресурсов, чтобы соревноваться с Сетью в оперативности новостного производства, поэтому им приходится применять ряд адаптивных стратегий существования в медийном пространстве. Практикующие журналисты говорят о новых задачах традиционных СМИ - объяснять новости, комментировать, быть площадкой ретрансляции мнений и т.д. Означенный поворот в деятельности СМИ не был угрозой для функционала отечественной журналистики, который сократился, но в основе сохранил базовые принципы. Если обобщить высказывания современных специалистов в сфере медиапроизводства, то можно прийти к выводу о том, что журналистика сохранила лишь три функции: информирование, развлечение, просвещение. Это дискуссионная точка зрения, но даже она не отрицает того факта, что онтологической основой отечественной журналистики остается ее социальная миссия, то есть деятельность во благо общественных интересов и в сотрудничестве с социумом. Однако социальные основания журналистики вновь оказались под угрозой, когда несколько лет назад в сферу новостного производства вторглись новейшие медиа - гибридные производители контента, интегрированные в социальные сети (странички новостных порталов в социальных сетях). По вполне понятным причинам медиаменеджеры отечественной журналистики взяли на вооружение стратегию продвижения своего контента в социальных сетях. В 2015 году доля социальных сетей в трафике Рунета превысила долю поисковых систем, статистика посещения аудиторией главных страниц информационных порталов начала стремительно падать, люди стали посещать мир Интернета через двери социальных сетей. Поскольку аудитория ушла в социальные сети, нужно было нести туда информацию, соответствующим образом ее упаковав. Производители контента надеялись заманить аудиторию обратно на свой сайт, размещая аннотации новостей на страничке в социальных сетях и побуждая переходить по ссылке для прочтения полного текста. Это не сработало, поскольку подавляющая часть аудитории существует в социальных сетях посредством мобильных устройств, а значит для перехода на веб-страничку новостного сайта требуется выйти из клиентской программы социальной сети и запустить веб-браузер. Такое действие совершается в один клик (одно нажатие пальца на сенсорный дисплей), однако оно всегда неудобно, поскольку нагружает оперативную память устройства и занимает значительное время (по современным параметрам задержка в медиапотребле-нии в несколько секунд действительно может разочаровать пользователя и побудить его больше не совершать переходы, оставаясь в рамках клиентской программы социальной сети). Не менее важным фактором доминирования социальных сетей стало удобство размещения пользовательского контента: аудитория желает быть активной, но все попытки новостных порталов развивать интерактивность уступают социальным сетям, которые по своей природе изначально интерактивны. «Главными выгодо-получателями от пользовательского контента стали не медиа, а социальные сети, которые дали пользователям возможность вещать на широкую аудиторию и получать быструю и понятную обратную связь в виде лайков, ретвитов и комментариев» [1. С. 8]. Привлекательность социальных сетей как площадки потребления контента заставляет традиционные медиа полностью размещать там свой контент, не требуя от аудитории переходов, а значит все больше смещать ядро своего функционирования в ареал социальных сетей. Можно предположить, что дальнейшая интеграция и гибридизация в обсуждаемом аспекте приведет к растворению традиционных медиа в мире взаимодействия миллиардов информационных гомункулов, в теле «сетевого монстра», который растет и развивается по никем не устанавливаемым законам, и в деятельности которого можно проследить одну очевидную тенденцию - он стремится захватить ареал информационного пространства целиком. Уже сейчас традиционные медиа утрачивают инициативу в установлении новостной повестки, поскольку ее перехватывает сеть межличностных коммуникаций. Многочисленные системы мониторинга социальных сетей, например mediametrics.ru, позволяют отслеживать информационные тренды, то есть те наиболее популярные инфоповоды, которые отбирает аудитория в ходе сетевого взаимодействия. Как отметила Наталья Лосева: «аудитория социальных сетей работает по принципу прибоя, вынося «на берег» уже отобранные - с точки зрения реакции, резонанса и востребованности - темы» [1. С. 75]. Однако сопоставление терминов востребованность и популярность заставляет задуматься о том, как отразится на отечественной журналистике существование такого механизма фильтрации инфоповодов как случайно сформировавшееся сообщество пользователей социальной сети? Во время президентских теледебатов, прошедших в США в ночь на 10 октября 2016 года, на лицо Хиллари Клинтон села муха, что вызвало бурное обсуждение в социальных сетях, от лица мухи даже было создано несколько фейковых аккаунтов в Твиттере. Профаниро-вание политической дискуссии и всеобщий «fun» сами по себе вполне характерны для сетевого взаимодействия публики, однако эта знаменитая муха стала инфоповодом даже для вечернего выпуска новостей Первого канала от 10 октября, когда телеведущий в анонсе сюжета о предвыборных дебатах в первую очередь упомянул муху. Это не единственный, но очень яркий пример, когда информационная повестка устанавливается социальными сетями даже для федеральных телеканалов. Информационные тренды, формируемые в сетевом пространстве и навязываемые традиционным медиа, являются популярными, но можно ли их назвать востребованными? Насколько такое делегирование полномочий в плане выбора тем для обсуждения в публичном пространстве может соответствовать представлениям о социальной миссии отечественной журналистики? Российская журналистика всегда существовала под знаком социальной миссии - общественного предназначения, предполагающего служение интересам народа. Социальная миссия журналистики не раз отмечалась классиками отечественной литературы, внесшими значительный вклад в разработку принципов и общественных ориентиров прессы. В своем произведении «Дневник провинциала в Петербурге» М.Е. Салтыков-Щедрин метко назвал стратегию приспособленчества в журналистике «пенкоснимательством». В.Г. Белинский отстаивал идеи «пользы отечеству», «развития читательской аудитории», «просвещения», говоря о том, что журналист должен быть не просто повествователем, но еще и активным борцом в отстаивании передовых убеждений [2]. Понятие социальной миссии журналистики появилось в российских теоретических исследованиях лишь в начале 90-х годов XX века, однако концепции и теоретические обоснования комплекса моральных, этических, мировоззренческих критериев деятельности всегда были основой представлений о роли журналистики в общественной жизни. Некоторые исследователи видят социальную миссию журналистики в создании платформы для общественных дискуссий, публичного пространства, где могли бы осуществляться общественные и общественно-значимые контакты. Журналистика при этом должна выступать ответственным модератором, обеспечивающим конструктивность полилога в процессе самоорганизации социальной системы. Журналистика в данном случае становится инструментом преодоления социальной аномии и назревающего духовного кризиса российского общества. «Консолидирующие социум идеи могут стать итогом широких общественных дискуссий по самым насущным для народа проблемам, дискуссий, инициируемых и организуемых средствами массовой информации» [3. С. 17]. Представление о незыблемости социальных основ журналистики объединяет большинство теоретических работ, посвященных изучению ее роли в различных сферах общественной жизни. В исследованиях по истории журналистики отражается значимость социальной роли журналистики. Процесс цивилизационного становления общества часто сопровождала и во многом конфигурировала эволюция системы журналистики: развитие каналов коммуникации и способов передачи профессионально обработанной информации детерминировало широкий спектр социальных преобразований. Информационный и преобразующий потенциал журналистики зиждется на востребованности в реализации таких ключевых функций журналистики, как воспроизводство и конструирование социальной реальности, которые, в свою очередь, расщепляются на множество функций, предполагающих широкий спектр исследовательских методов и средств. Социальные функции, доминирующие в конкретных исторических условиях, формируют социальную миссию журналистики. Таким образом, трансформация социальной миссии журналистики обусловлена динамикой социальных функций, развитием и совершенствованием методов творческой деятельности в воспроизведении различных сфер общественного бытия. В условиях ускоряющейся эволюции социума, детерминируемой цифровой экспансией и усложняющимися виртуальными коммуникациями, журналистика оказывается перед выбором: быть поглощенной социальными сетями в ходе попытки пассивного приспособления к создавшимся условиям или искать новые адаптивные стратегии не только выживания, но и развития, проистекающего из следования онтологическим принципам своего существования. Создание картины мира, в которой на повестке дня будут действительно важные для общества темы, а не всевозможный информационный шум и информационные «мухи» - вот ориентир, который всегда был перед отечественной журналистикой.

Скачать электронную версию публикации