Documentary television biography: about some of the ethical aspects of the screenwriter work.pdf ТЕМАТИЧЕСКОЕ МНОГООБРАЗИЕ современного отечественного телевидения вполне укладывается в формулу «все для всех». Вместе с тем, совершенно очевидно, что в значительной мере оно обращено лицом к прошлому, к его опыту и героям. Таков ответ на запрос аудитории, поскольку, как верно заметил С.А. Муратов, «не столько телевидение здесь ведет рассказ о минувшем времени, сколько общество с помощью телевидения восстанавливает свою историю» [1. С. 312]. Сегодня в эфире федеральных телеканалов демонстрируется немало фильмов о выдающихся исторических личностях: как игровые байопики («Маяковский. Два дня», «Легенда № 17», «фурцева» и т.д.), так и целые документальные циклы («Гении и злодеи», «Острова», «Больше, чем любовь», «Пророк в своем Отечестве», «Легенды мирового кино» и др.). Нередко их появление на экранах сопровождается активной полемикой в СМИ и обществе, и предметом ожесточенных споров становятся, как правило, вопросы этического характера - примером чему может служить недавнее обсуждение фильма «Написано Сергеем Довлатовым» в «Закрытом показе» на Первом канале [2]. Надо сказать, что даже если фильм не вызывает столь серьезного резонанса, проблемы морально-этического плана неизбежны при создании любого исторического портретного телеочерка, и проявляются они уже на стадии работы над сценарием. Ни для кого не секрет, что творчество телевизионного автора в значительной мере обусловлено информационной политикой канала, на котором реализуется тот или иной проект, форматными и стилистическими требованиями редакции, а также позицией продюсера - эти обстоятельства зачастую сказываются на выборе сюжетных решений и расстановке смысловых акцентов. как это происходит, остается обычно за кадром, но представляет несомненный интерес для исследователей современных проблем тележурналистики. И здесь, на мой взгляд, вполне уместен метод авторефлексии, к которому, будучи практикующим сценаристом, я и собираюсь прибегнуть, анализируя два противоположных примера из собственного опыта: документальные фильмы «Мудрец из Чухломы» (2012, телеканал «культура») [3] и «Земля и небо Дмитрия Менделеева» (2013, интернет-портал «вместе.рф») [4]. Герой первого - выдающийся русский экономист и просветитель начала ХХ века И.Х. Озеров, ныне совершенно забытый; имя второго героя известно всему миру. уже это обстоятельство определяло разные подходы к поискам драматургического решения и выбору материала для фильмов, но и в том, и в другом случае автору предстояло решить «вечную» задачу: заложить в сценарий картины увлекательную для зрителя интригу, не погрешив при этом против истины и не опустившись до «желтизны». При этом необходимо было учитывать дефицит изобразительного материала, особенно кинохроники - только «эпоха», без кинодокументов с героями. Отмечу, что применение постановочных методов не было предусмотрено концепцией проекта «Пророк в своем Отечестве», но данное редакционное ограничение авторский коллектив принимал как вполне соответствующее собственным взглядам. Безусловно, возможность «конструирования» экранной драмы в обоих случаях вполне обеспечивали биографические факты. в «Мудреце из Чухломы» на первый план выходили взаимоотношения Озерова с властью, особенно с советской, при который его дважды арестовывали и на седьмом уже десятке лет выслали на Соловки. Однако, как верно заметил Л. рошаль, «человеческая самобытность, конечно, предполагает складывание экранного образа, но не складывает его сама по себе» [5. С. 32]. в нашем случае важнейшую роль в формировании портрета И.Х. Озерова сыграл прием «оживления» голоса героя - цитирование фрагментов его воспоминаний и других ранее не публиковавшихся рукописных материалов, хранящихся в российской национальной библиотеке (рНБ). Подобная нарративная стратегия позволяла помимо всего прочего воссоздать речевой образ героя, с характерной для него манерой высказывания-размышления, риторическим темпераментом - тем самым восполняя недостаток изображения (сохранилось лишь несколько фотографий Озерова). вместе с тем возникала опасность искажения если не фактов, то «исторической правды», поскольку воспоминания в конце 1930-х - начале 1940-х писал немолодой, сломленный годами заключения и болезнями человек, живший в ленинградском Доме престарелых ученых из милости властей (в закадровом тексте это было отмечено). Было понятно, что непреднамеренно, просто от страха, И.Х. Озеров преувеличивал остроту своего противостояния с системой до революции и сглаживал то, что происходило потом («а вдруг попадет в чужие руки?!»). Это обстоятельство приходилось учитывать при отборе цитат, монтаже фрагментов воспоминаний и выдержек из «синхронных» статей или выступлений. в итоге, сконструировав «монолог» героя, мы добились эффекта, когда зритель слышит как бы автобиографию героя, им самим рассказанную, хотя на самом деле это была скорректированная авторами версия - в соответствии с историческим контекстом, нашим общим с режиссером М. Михеевым видением жизни Озерова. конечно, мы старались не погрешить против истины, но при этом отдавали себе отчет в том, что в сознании зрителей обобщенный образ И.Х. Озерова получится несколько более героическим, чем на самом деле. С одной стороны, это было неизбежно, поскольку восприятие фильма из цикла «Пророк в своем Отечестве» изначально располагает к героико-страдальче-скому пафосу, а с другой, тому способствовала авторская стратегия повествования. Надо сказать, что редакцию телеканала данный подход вполне устраивал, и означенная выше этическая коллизия осталась внутренней. Сложности во взаимопонимании с продюсерами возникли по другому поводу. Дело в том, что наш герой был не только экономистом-просветителем, ратующим за «народный капитализм» и активное участие рабочих в акционерных обществах, но и деятельным игроком на рынке, который заработал солидные деньги на купле-продаже акций предприятий. По мнению редакторов «культуры», этот момент «снижал образ» бескорыстного борца за идею, пророчествовавшего светлое будущее американского типа, на путь к которому россия вновь вернулась. Я был не согласен с подобными «упрощениями» (оно, кстати, было не единственным), но режиссер М. Михеев позицию редакции разделял, и в итоге дискуссии мне пришлось внести соответствующие изменения в монтажный сценарий: факт участия в биржевых операциях был дан в ряду других, без подробностей. С точки зрения канала, это только усилило основную «пророческую» линию, и высокие рейтинги показа фильма, по мнению продюсера, подтверждали данный тезис. А я по-прежнему считаю, что необходимости в том не было, и зрителю все-таки не досталось «всей правды». В работе над сценарием фильма «Земля и небо Дмитрия Менделеева» таких проблем, как это ни удивительно, не возникло. Дело в том, что делался он не для известного всем телеканала, а для совершенно нового медиапроекта - сетевого канала Совета федерации «vmeste-rf.tv». Кроме того, наш фильм планировался в качестве «пилота» документального сериала под названием «Люди.Рф», концепция которого на момент начала работы была определена лишь в самых общих чертах: портреты великих деятелей прошлого и наших современников, продолжающих их традиции. Организационно-технические и финансовые условия также оказались туманными (и до сих пор таковыми остаются), но средства на производство первого фильма и характерную для начальных стадий проекта значительную степень свободы наше творческое объединение получило. «Кандидатура» Д.И. Менделеева на роль первого героя-деятеля возникла сама собой и возражений у московских продюсеров не вызвала, тем более что при небольшом бюджете и наличии хорошего видеоархива все можно было сделать не выезжая из Петербурга. Разумеется, мы отдавали себе отчет, что о жизни и деятельности великого русского ученого, открывшего Периодический закон и составившего Периодическую таблицу, изобретателя бездымного пороха, организатора российской науки и промышленности, все давно известно; о нем написаны десятки книг, снято несколько документальных и художественных фильмов. Для героя картины, с показа которой в мае 2013 года должно было начаться документальное вещание на запускаемом в сети канале, Менделеев подходил как никто другой, но нужно было найти в его жизни нечто, что могло бы подсказать оригинальное сюжетное решение. На мой взгляд, такой изюминкой было то, что в нашем герое сочетались черты сугубо земные и возвышенные: он занимался веществом Земли (углем, нефтью, порохом и т.д.) и одновременно думал о проблемах Вселенной (небесного эфира, затмений и т.д.). Он за многое брался, многое бросал, потеряв к тому интерес, был горд и временами вспыльчив - как и положено последнему исполину «ренессансного» типа. И вместе с тем, в его личной земной жизни все было непросто: женитьба, роман с молодой девушкой, долгий развод, новая семья и т.д. Как все это показать в 26-минутном фильме, не впадая в обзорность, но и не упрощая противоречивый образ нашего героя? Нужно ли выносить на всеобщее обозрение «грязное белье» великого человека? В отличие от ситуации с «Мудрецом из Чухломы» никакого давления со стороны московского продюсера проекта (редактор был свой, петербургский) мы с режиссером М. Михеевым, моим давним соавтором, не испытывали, и размышление над «проклятыми вопросами» журналистской этики оказалось нашим внутренним делом. В итоге мы сами пришли к компромиссному, в сущности, решению: факты обозначить необходимо - иначе зритель не увидит ни «земли», ни «неба» непростого человека и гения науки Дмитрия Менделеева, но - без излишних подробностей. Такой подход позволял избежать внутреннего этического конфликта, который неизбежно возникает у автора, когда он понимает, что не все должное сказано или сказано не так. Безусловно, данный пример - большая редкость в практике сценариста документально-биографических фильмов, поскольку новые медиапроек-ты, ориентированные на производство публицистики, появляются не часто. Разумеется, анализируя в данном аспекте лишь собственный опыт, трудно избежать субъективных оценок. Тем не менее, представленный пример саморефлексии вполне подтверждает хорошо известную в экранной публицистике истину: в работе над сценарием документально-биографического фильма морально-этические и профессионально-творческие проблемы друг от друга неотделимы. Там, где в центре внимания выдающийся человек (а другие героями не становятся), все непросто, но если он уже недоступен автору как объект непосредственного восприятия, все еще сложней. При этом естественное для профессионала стремление к достоверности документального образа реализуется в специфических условиях производства того или иного канала, определенных рамок и ограничений, которые нельзя изменить «снизу». Их необходимо принимать как должное или отказываться от работы, зная, что границы допустимого компромисса при коллективном авторстве размыты. И здесь каждый вправе сделать свой выбор.

Скачать электронную версию публикации