Metaphor as a modelling tool of conflict-historical event in scientific discourse.pdf Научная деятельность уже давно спонтанно выделяется исследователямии носителями языка как целостная система специализированной коммуника-ции. Она обладает всеми признаками институциональности: особым типомучастников, хронотопом. Основная ее цель - познание и, соответственно,ценность - научное знание о мире, необходимое для прогрессивного развитиячеловечества. В рамках этой коммуникации выработаны специфичные стра-тегии и жанры их текстового воплощения. Тексты научного дискурса обла-дают целым рядом специфических языковых средств, определяемых как на-учный стиль. Обязательными и определяющими для научного дискурса яв-ляются активная прецедентность, виртуальный диалог автора с учеными, зая-вившими свою точку зрения ранее, который реализуется как интертекстуаль-ные связи в рамках научного дискурса.Научная коммуникация получает последовательное отражение в системенаучных текстов, обладающих рядом особенностей, связанных со специфи-кой коммуникативных взаимодействий в данной сфере. Тексты, в свою оче-редь, воплощают тип специфичного для науки миропонимания или дискур-сивную картину мира, которую, вслед за З.И. Резановой, мы понимаем как«динамическую подвижную систему смыслов, формируемую в координи-руемых коммуникативных действиях адресантов и адресатов в соответствиис системой их ценностей и интересов и включенных в социальные практики»[1. С. 43]. Эти три составляющие в целом и представляют собой научныйдискурс: систему коммуникативных актов познавательного характера - сис-тему текстов, порожденных и порождающих эти акты, - систему декларатив-ных и операциональных знаний о мире, а также способов его познания.Данная модель дискурса является двунаправленной: с одной стороны,специфика коммуникации и социальные практики определяют построениетекстов и отраженное в них мировидение, с другой - научное мировидение,транслируемое через массив научных текстов, определяет коммуникативныеправила или порядок дискурса. Подобная замкнутость позволяет обратитьсяк любому из элементов для описания всей системы в целом, т.к. все элементывзаимоопределяемы и взаимообусловлены.Научная картина мира является органической частью научного дискурса,и на основании того, каким образом она моделируется, возможно проследитьмоделирование научного дискурса в целом. Анализ теоретических работ, по-священных проблематике формирования научного знания, проблемам гно-сеологии, позволяет говорить о доминировании в этой сфере механизмованалогии, метафорических механизмов (см., например, работы [1-10]). Этозаставляет по-новому взглянуть на функции метафоры в познании в целом,т.к. метафорическая модель позволяет перенести структуры уже имеющегосязнания, опыта на неизвестные фрагменты действительности. Это делает воз-можным предположение о том, что гносеологическая функция метафорыочень значима: метафорические механизмы, базирующиеся на интуитивномпоиске аналогии в уже имеющемся опыте индивида, составляют основу гно-сеологии.Такое понимание метафоры выдвигается в науке XX в.: семиотика, струк-турная и когнитивная лингвистика, феноменология, аналитическая филосо-фия и теория познания актуализировали эту важнейшую функцию метафоры.Философская рефлексия рассматривает метафорические механизмы как базо-вые при формировании абстрактного мышления: метафорическая номинацияактивизировала операции сопоставления свойств различных объектов и вы-явление их сходства и различия, «отрыва» признаков от объектов [4. С. 11,68-74].Метафорическая модель, обладающая особой эвристической силой и ин-формационной емкостью, становится основным эпистемологическим инст-рументом. Познание базируется на метафорическом допущении о сходственепознанного и уж известного и моделируется посредством переосмысленияотдельных образов объектов реальной действительности. Метафора основы-вается на моделях, элементарных с точки зрения разложимости, таких какфреймовые структуры (описание механизма метафоризации на уровне фрей-мовых структур см. в работах [11-14]), гештальты, кинестетические образ-схемы, которые мы можем назвать идентифицирующими, т.к. они соотносят-ся с некоторыми фрагментами действительности. Но при этом она выступаетосновой для создания синтетичного ментального пространства, как его пони-мает Ж. Фоконье, объединяющего как минимум две элементарные структурыи представляющего новый вариант виртуальной реальности или смешанное(интегративное) пространство в терминологии авторов теории концептуаль-ной интеграции Ж. Фоконье и М. Тернера [15]. Рассматривая метафорическоевзаимодействие понятийных областей, исследователи указывают на то, что врезультате такого взаимодействия появляется независимое метафорическоепространство с новыми свойствами (по отношению к исходным объектам).Авторы убедительно демонстрируют формирование такого пространства вслучае образования метафорического астрономического термина черная ды-ра. Итак, метафора объединяет в своей структуре идентифицирующие моде-ли и участвует в конструировании более сложных ментальных пространств,связанных с представлением новых сущностей, особенно тех, что не могутбыть познаны путем непосредственного восприятия, занимая таким образомцентральное положение в моделирующей деятельности.Немаловажным является и то, что метафорическая модель как базовая длянаучного дискурса в определенном смысле спонтанно выделяется исследова-телями. Еще один параметр - количественное доминирование метафориче-ских моделей разного уровня в научном тексте. Все это свидетельствует оключевой роли концептуальной метафоры в научном дискурсе.М. Фуко отмечает еще один значимый параметр научного дискурса, ко-торый, с нашей точки зрения, тесно связан с понятием научной парадигмы иметафорической модели, лежащей в ее основе. Говоря о том, что отдельнаянаука никогда не равна системе знания, или научной картине мира, он в каче-стве ключевого дискурсивного параметра выдвигает сам процесс познания,т.к. «…ботаника и медицина, как и любая другая дисциплина, составлены нетолько из истин, но и из ошибок, причем ошибок, которые не являются каки-ми-то остаточными явлениями или инородными телами, но обладают некото-рыми позитивными функциями, некоторой исторической эффективностью,некоторой ролью, зачастую трудно отделимой от роли истин. Но, кроме того,чтобы то или иное положение принадлежало ботанике или патологии, онодолжно отвечать условиям в известном смысле более строгим и более слож-ным, нежели чистая и простая истина; во всяком случае - другим условиям»[16. С. 66].Что же представляют собой эти другие условия? По мнению М. Фуко, этоопределенный тип объектов, на который обращает вниманиещей следующие аспекты: 1) свойственное именно для механизма метафори-зации сочетание двух принципиально отличных друг от друга способов ос-мысления мира: интуитивного и рационального; 2) синтетичность метафори-ческой модели, включающей как новую, так и уже известную информацию,при этом выбор опорного знания остается результатом свободного ассоции-рования автора метафорического высказывания, что придает метафорическойноминации особую «креативную» силу; 3) метафорическая модель входит втекст посредством ограниченного количества репрезентантов, содержа всвернутом виде потенциально бесконечное количество компонентов. Нали-чие значительного количества имплицитных компонентов, латентной инфор-мации ведет к тому, что метафорическая модель, будучи одновременно емкойи компактной, легко занимает позицию интертекстуального компонента;4) интеракциональность метафорической модели определяет ее эвристич-ность, напрямую связаную с гештальтно-фреймовой организацией. Фрейм,репрезентантами которого выступают языковые единицы, создает схему,каркас образа, объединяющий коммуникантов, но при этом есть индивиду-альное «наполнение» данной схемы, обусловленное личным опытом говоря-щих. В силу этого метафорическая модель варьируется для автора и читателятекста и находится в зависимости от фоновых знаний коммуникантов, актуа-лизируя сходные, но не идентичные когнитивные структуры. Об этом свой-стве говорят Дж. Лакофф и М. Джонсон в своей известной работе, описываятакие параметры как «использованные» и «неиспользованные части исходно-го образа» [17. С. 89]. С.С. Гусев отмечает, что «Д. Пойа, ссылаясь на свойопыт математических исследований, говорит об эвристичности таких языко-вых конструкций, как «стиснутые корни», «выбивание корней многочленов»и пр.» [4. С. 136].Эффективность механизма метафоризации связана с опорой на все видыопыта, полученного индивидом в течение жизни. Проблема определения ро-ли метафорическойражение в языке, дискурсе, тексте в виде целостной системы метафорическихвыражений. Концептуальная метафора имеет широкие возможности языко-вой реализации: от традиционного лексико-семантического варьирования домодели, участвующей в выстраивании целостного текста либо дискурса.Вследствие того, что концептуальная метафора принадлежит в большейстепени когнитивной сфере, ее реализацию в языке мы будем обозначать какметафорическую модель, которая объединяет систему речевых репрезентан-тов - текстовых метафор. При этом текстовая метафора может представ-лять собой более или менее устойчивую и воспроизводимую структуру, т.е.является языковой - регулярной, повторяемой, всем известной или окказио-нальной, в которой привлекаются новые репрезентанты модели, единицы,ранее не выполнявшие данную функцию. В проводимом анализе мы, такимобразом, учитывали разные варианты реализации метафорических моделей.В связи с тем, что мы рассматриваем метафорическое моделированиедискурса как целостный, лингвокогнитивный процесс, для нас значимо един-ство концептуальных и лингвистических операций, поэтому, рассматриваясистему научных текстов и анализируя текстовые метафоры, мы выявляемметафорические, а затем и концептуальные модели различного уровня.В качестве опорной нами принимается типологизация концептуальнойметафоры, представленная в работе Дж. Лакоффа и М. Джонсона [17]. Ис-следователи выделяют три основных типа концептуальных метафор: онтоло-гические, ориентационные и структурные, исходя из того, что метафоры пер-вого типа представляют результаты концептуальных операций на базе доязы-кового опыта и проецируют самые общие параметры некоторых базовых по-нятий, таких как объект, вещество, живое / неживое, вместилище. Ориента-ционные (пространственные) метафоры концептуализируют пространствен-ные параметры: ориентацию и направление движения, а также виды про-странства (открытое / закрытое Gё`"Й), схемы структурирования пространства(центр - периферия) и маршруты движения (начало движения - путь - цель).Структурные метафоры проецируют структуру одной понятийной сферы надругую, представляя детали организации, внутреннее устройство второй по-нятийной сферы. Следует принять во внимание также то, что одна текстоваяметафора может объединять в себе несколько типов концептуальных мета-фор, например, структурная метафора обязательно формируется на основеонтологической, т.к. нельзя представить структуру объекта без допущения,что нечто является объектом. Это справедливо и по отношению к простран-ственной метафоре.Типология метафорических моделей, получающих реализацию в научномтексте, выстраивается на основе анализа их функционирования. Метафориче-ская организация научных текстов позволяет говорить о нескольких уровняхфункционирования в нем моделей, связанных с дискурсивной специализаци-ей средств естественного языка, которая напрямую касается отбора метафо-рических моделей, задействованных в моделировании ментального простран-ства той или иной научной сферы. Выявление функциональной неоднознач-ности метафорических моделей, участвующих в моделировании научногодискурса, позволяет говорить о научном дискурсе как негомогенном феноме-не: дискурсивно-онтологическая метафора формирует ментальное простран-ство научной деятельности (научная область), гносеологическая - представ-ление о научных феноменах как отдельных явлениях (гносеологический Ро-бинзон) и исследуемом объекте в целом (язык - это организм), коммуника-тивная - актуализируется в процессах дидактических.Условно мы можем выделить следующие уровни. На уровне научноготекста функционирует внутритекстовая метафорическая модель. Каждыйтекст в рамках научного дискурса создается как воплощение интеллектуаль-ных интенций автора и дискурсивных параметров. Каждый научный текствключает метафорические модели, выстраивающие ментальное пространст-во, в котором осуществляются научная деятельность и научная коммуника-ция. В этом случае из всего спектра общеязыковых метафор выбирается ииспользуется система устойчивых метафорических моделей, представляю-щих специфичность организации данного пространства и способов действияв нем. Эта система является общей для любых научных областей и маркируеттекст как принадлежащий к научному дискурсу, метафорические модели,привлекаемые для этой цели, мы обозначили как дискурсивно-онтологические. Одновременно каждый текст как целостное высказываниепредставляет некоторую модель объекта научного познания. Эта модель так-же выстраивается на основе механизма метафоризации, при этом моделиру-ется как сам объект, так и некоторая система понятий, необходимая для егопредставления, отображаемая в системе терминов, репрезентирующих дан-ную модель. Этот тип моделей выполняет собственно гносеологическуюфункцию и, соответственно, получает название гносеологических.На уровне научной парадигмы функционирует интертекстуальная пара-дигмальная модель. В рамках научной коммуникации гносеологическая ме-тафорическая модель, представленная в одном из научных текстов, приобре-тает интертекстуальный характер - заимствуется в качестве принимаемой заоснову или критикуемой (отвергаемой). Система научных текстов, реали-зующих подобные метафорические модели представления объекта научногоописания, образует парадигму - модель, имеющую интертекстуальный и да-же интердискурсивный характер, выходящую за рамки отдельного текста.Одновременно с парадигмальной моделью привлекается и терминологиче-ская система, зачастую имеющая метафорический характер, коррелирующийс парадигмальной метафорой.Уровень научного дискурса позволяет выявить функционирование внут-ридискурсивных моделей: метафорические модели терминологического илипарадигмального характера могут выходить за пределы дискурса отдельнойнаучной дисциплины и оказываются востребованными в других научных об-ластях, оказывая, таким образом, влияние на модели представления объектаописания в рамках других дисциплин. С.С. Гусев ссылается на то, что акаде-мик И.П. Павлов «…описывал механизм образования временных нервныхзамыканий, метафорически отождествляя нервную систему с телефоннойстанцией» [4. С. 136]. Привлечение термина приводит к развитию терминоло-гической полисемии и представляет собой еще один уровень метафоризацииуже в рамках научного дискурса. При этом давно функционирующие терми-ны представляют собой своего рода «стершиеся» метафоры и вступают в но-вые семантические отношения.Следующий уровень функционирования - интердискурсивный. Он пред-полагает еще более существенное расширение сферы функционирования на-учных метафорических моделей; с одной стороны, они переходят в областькультуры, образования, общих областей знания, с другой - базовые для куль-туры в целом концептуальные метафоры трансформируются в рамках науч-ного дискурса.Таким образом, научный дискурс, используя общеязыковые модели, по-рождает новые метафоры как способы видения, воздействуя на развитие об-щего фонда знаний, представление о мироустройстве.Цель формирования научного дискурса - познание мира, и поэтому онформируется как специфическая ментальная среда, в которой исследователипредлагают различные гипотетические модели объектов познания в своихнаучных текстах. Как правило, научные тексты можно условно разделить надве основные группы: 1) представляющие новую метафорическую модельобъекта исследования и опровергающие предыдущие; 2) разрабатывающиедетали и аспекты уже предложенной ранее (в другом тексте) модели. Во вто-ром случае происходит частичная переработка модели, рационализация иуточнение, в некоторых случаях - трансформация. В первом - автор предла-гает свою модель, но в рамках «порядка дискурса» он обязан ввести в текстуже существующие модели и подвергнуть их критической оценке. Обычнотакая критика основана на деконструкции заимствованной метафоры и ука-зании на ее неадекватность объекту. Как правило, модель, представленная втексте первого типа, претендует на начало смены научной парадигмы, а тек-сты второго типа развивают ее. Данную ситуацию может проиллюстрироватьто, каким образом была развита модель «Язык - это система», введенная внаучный оборот Ф. де Соссюром, в работах структуралистов различныхшкол.Однако далеко не все модели, представляемые в научных текстах впер-вые, становятся парадигмальными и определяют новое понимание объектаисследования для научного направления в целом. Тем не менее, как уже го-ворилось выше, каждый научный текст представляет авторское видение объ-екта либо какой-нибудь из его аспектов как систему текстовых метафор, вы-ступающих репрезентантами целостной метафорической модели гносеологи-ческого типа. Различные метафорические модели, используемые автором присоздании научного текста, как правило, формируют целостную метафориче-скую систему, способствующую реализации основной идеи текста. Текстоваямодель поддерживается и за счет терминологической метафоры, активнофункционирующей в научном тексте и представляющей отдельные деталиметафорической модели объекта исследования.Хотелось бы отметить еще одну специфическую для гносеологическойметафоры черту: все метафоры, реализующие гносеологическую функцию,по типу модели являются структурными. Онтологическая и пространственнаяметафоры выступают основой для структурной модели. Это связано, по на-шему мнению, с процессом онтологизации знания, о чем уже говорилось ра-нее1. Онтологическая и пространственная метафоры фиксируют наиболее1 См. также по этому вопросу работу [18].ранние, древние способы осмысления и поэтому редко рефлексируются. На-пример, метафорическое допущение о том, что язык, война, кризис и т.п. мо-гут являться живым существом или инструментом, предполагает предвари-тельное допущение о том, что он является объектом, а далее происходитуточнение - какого типа этот объект. Поэтому в данном случае мы подверга-ем анализу только структурную метафору, т.к. именно она задает новыеструктуры, соотнося новые понятийные области в процессе познания.В данной работе мы предлагаем рассмотреть формирование внутритек-стовой метафорической системы, представляющей объект исследования сточки зрения автора-исследователя в историческом тексте.Исторический текст выстраивается как некоторая виртуальная модель, носпецифика ее состоит в том, что в этом случае моделируется ментальное про-странство прошлого. В историческом тексте пересоздается ситуация, системасобытий, оценок, людских жизней и т.п., и эта модель претендует на статусреконструкции, т.к. предполагается, что она воссоздает истинное положениедел в прошлом. Однако, как пишет голландский исследователь Ф. Анкер-смит, невозможно выстраивать репрезентацию прошлого, не имея некоторойточки зрения, своего образа прошлого: «У самого прошлого нет никакой«сущности»: в прошлом не существует эпизодов или аспектов, которые кполному удовлетворению историка помечены ярлыком: «это сущность». Вы-ражение «сущность (фрагмента) прошлого» не является идентифицирующейдескрипцией фрагмента или аспекта самого прошлого; будь это так, написа-ние истории оказалось бы очень простым занятием… Каждый раз, говоря:«Это является сущностью (фрагмента) прошлого», мы указываем на интер-претацию прошлого, а не на часть действительного прошлого (хотя, конечно,эти интерпретации содержат ссылку на само прошлое). «Сущность», еслиугодно, всегда есть творение историка» [3. С. 85].Американский историк Х. Уайт говорит о том, что прошлоеИсториографический источник создается с целью передачи информациио прошлом, его автор претендует на непредвзятое изложение событий, науч-ную позицию по отношению к описываемому, что требует привлечения до-полнительных средств «объективации» информации. Становление русскойнаучной историографии связывается с рациональным типом мышления и,соответственно, текста, его отражающего. Он отвечает определенным крите-риям, включающим: 1) опору на широкую фактографию; 2) стремление кобъективации знания за счет приведения данных из других научных источ-ников; 3) логическую систему аргументации; 4) отказ от эмоциональной ав-торской оценки событий [20. С. 52-61]. В целом исторический научный текствыглядит гораздо более «научным» по отношению к текстам гуманитарногодискурса в целом в силу того, что в «нормальном» историческом текстеобычно представлен значительный фактографический материал, включаю-щий разнообразные референтные единицы, позволяющие установить точныйхронотоп события, его участников, единицы, фиксирующие количественныеданные [20]. Однако несмотря на жесткий фактографический каркас, истори-ческий научный текст, как и другие виды гуманитарных текстов, представля-ет метафорическую систему, репрезентирующую модель объекта.Для иллюстрации этого положения рассмотрим систему текстовых мета-фор в работе С.Г. Кара-Мурзы «Гражданская война (1918-1921). Урок дляXXI века» [21].Уже в самом начале автор указывает на реалистичный, объективный ха-рактер собственной научной модели, противопоставляя ее существующим вэтой области, он прибегает к метафоре, основанной на визуальном воспри-ятии: Эта книга - попытка немного сдвинуть пелену «красной» и «белой»мифологии. Таким образом, автор оценивает существующие точки зрения наэто историческое событие как нечто, затрудняющее нормальное визуальноевосприятие, а следовательно, не позволяющее сделать правильные выводы обэтом событии.Обращаясь к этому событию, автор предлагает свою метафору для егопонимания, она формируется на основе традиционной для интерпретациилюбой войны фреймовой структуры «гражданская война - это конфликт».Однако здесь же автор прибегает к метафорической оценке этого конфликта,характеризуя его посредством деструктивной метафоры: Гражданская вой-на - катастрофа более страшная, чем война с внешним врагом. Она раска-лывает народ, семьи и даже саму личность человека, она носит тотальныйхарактер и наносит тяжелые душевные травмы, которые надолго предо-пределяют жизнь общества.Далее автор трансформирует модель «гражданская война - дитя классо-вого конфликта» - Гражданская война в России была порождена не толькоклассовым, но и цивилизационным конфликтом, но в качестве «родителя»войны автор предлагает рассматривать не классы, а цивилизации. Таким об-разом, выстраивается модель «гражданская война - дитя конфликта цивили-заций».Эта модель поддерживается далее системой текстовых метафор, актуали-зирующих бинарное противопоставление типов государственности: НародРоссии в разгар войны был расколот примерно пополам (значит, не по клас-совому признаку). Уникальность русской революции 1917 г. в том, что с пер-вых ее дней в стране стали формироваться два типа государственности -буржуазная республика и Советская власть. …Они находились на двух раз-ных и расходящихся ветвях цивилизации. То есть их соединение, их «кон-вергенция» в ходе государственного строительства были невозможны. Длятого чтобы показать глубокое различие между этими типами государственно-сти, автор прибегает к фитоморфной модели: расходящиеся ветви цивили-зации.Октябрьская революция - историческое событие, которое в силу своеймногоаспектности и многофакторности может быть описано посредствомпотенциально неограниченного количества параметров, моделируется авто-ром как выбор цивилизации: Суть Октября как цивилизационного выбораотметили многие левые идеологи России и Европы.Какие же цивилизации имеются в виду? Как цивилизационный конфликтисследователь переосмысляет метафорическое противопоставление культур,разных, но объединенных географически в рамках одного материка: Стоитобратить внимание на это настойчивое повторение идеи, будто советскийпроект и представлявшие его большевики были силой Азии, в то время каки либералы-кадеты, и даже марксисты-меньшевики считали себя силойЕвропы. Они подчеркивали, что их столкновение с большевиками представ-ляет собой войну цивилизаций.Таким образом, гражданская война в России интерпретируется автором иметафорически представлена в тексте как «война Европы и Азии».Эта метафора является ключевой для автора и проходит в различных ва-риациях через весь текст: Самым судьбоносным результатом войны 1914 годаявляется не поражение Германии, не распад габсбургской монархии, не ростколониального могущества Англии и Франции, а зарождение большевизма, скоторым борьба между Азией и Европой вступает в новую фазу...Для усиления эффекта «различности» автор даже «помещает» Россию наотдельныйруется автором через растительную и анимационную модели: В России Со-веты вырастали именно из крестьянских представлений об идеальной вла-сти. …Важно то, что эта антибуржуазность органов рабочего само-управления была порождена не классовой ненавистью, а именно вытекаю-щей из мироощущения общинного человека ненавистью к классовому разде-лению, категорией не социальной, а цивилизационной. Органическую взаимо-связь мироощущения, представлений о правде и справедливости русскогонарода и Советов автор представляет как вырастание, заостряя таким обра-зом внимание на том, что этот тип государственной системы был наиболееблизким, естественным для русского крестьянина. Далее автор соединяет не-сколько структурных метафорических моделей: «нечто (ненависть к классо-вому разделению) - природный, стихийный объект (вытекающая)» и «нечто(ненависть к классовому разделению) - живое существо (порождает)», иэто существо соединено родственной связью с другим живым существом(антибуржуазность органов рабочего самоуправления). Использованиеэтих метафорических моделей позволяет, во-первых, представить процессформирования нового государственного строя как объективный, протекаю-щий естественным образом, на ход которого человек не оказывает влияния:Та сила, которая стала складываться после Февраля… была выражениеммассового стихийного движения; во-вторых, представить его сквозь призмукатегории «свое - чужое»; в-третьих, как конструктивный - связанный с соз-данием новой жизни.Другой тип государственной системы - буржуазно-либеральный - интер-претируется в противоположность первому как «чужой», заимствованный инеорганичный русскому менталитету. Отказ от буржуазно-либерального типагосударственности представлен в тексте через метонимическую модель «не-согласие - физическое действие, заставляющее объект двигаться в противо-положном от субъекта действия направлении»: Понятно, что попытка ото-двинутых в Октябре буржуазно-либеральных движений силой вернутьРоссию на траекторию создания общества и государства по типу западногокапитализма (хотя бы периферийного) не могла не вызвать гражданскойвойны. При этом конфликт в сфере мировоззрения представлен как взаимо-действие объектов в физическом пространстве и «навязывание» «чужим»типом государственности направления движения в этом пространстве: По-нятно, что попытка отодвинутых в Октябре буржуазно-либеральныхдвижений силой вернуть Россию на траекторию создания общества и го-сударства по типу западного капитализма (хотя бы периферийного) не мог-ла не вызвать гражданской войны. Эта метафора вносит новый смысловойнюанс в развитие взаимодействия между «своим» и «чужим» типом государ-ственности и народом: народ, выбрав «свой», имманентный ему тип государ-ственности - траекторию движения, двигается в нужном направлении, апредставители «чужого» типа пытаются силой заставить двигаться в другом,ненужном направлении, что и вызывает конфликт.Позитивность образа советского типа государственности усиливается ав-тором за счет обращения еще к одной древнейшей метафорической модели«созидание - строение», данная модель, кроме гносеологической, выполняетеще и оценочную функцию. Строительство противопоставляется разруше-нию как позитивное действие негативному. Данная метафорическая модельпредставлена в тексте несколькими репрезентантами, актуализирующимипонятийную область «строительство»: Идейной основой его был не марксизми вообще не идеология как форма сознания, а народная философия болеефундаментального уровня; В этом и заключается кардинальная разницамежду большевиками, которые были частью глубинного народного дви-жения, помогая строить его культурную матрицу, и их противниками иоппонентами, в том числе в марксизме, которые воспринимали это глубин-ное движение как своего врага, как бунт, как отрицание революции - какконтрреволюцию; Принимая от большевизма формы и «систему строи-тельства», народная революция, конечно, наполняла их существенно новымсодержанием.Как можно убедиться, автор использует несколько частей понятийнойсферы «строительство»: 1) актуализация семантического компонента «фун-дамент» позволяет расставить аксиологические акценты по принципу «болеезначимое то, на чем все держится (фундамент), - менее значимое то, что несуществует без фундамента (надземная часть)»; 2) актуализация противопо-ложно направленных действий «строить - разрушать» позволяет реализоватьоценочные смыслы: «тот, кто строит, поступает хорошо», «тот, кто противо-действует ему, - плохо»; 3) актуализация семантического компонента «обу-чение конструктивному действию» также способствует формированию по-ложительной оценки по отношению к большевикам.Итоговая метафора текста завершает формируемый автором образ, приэтом он использует прием косвенной цитации для усиления эффекта объек-тивности этой модели: Год спустя сам М.М. Пришвин признает, что образсоздаваемого Советского государства зарождался в самых глубинных сло-ях сознания и был новым воплощением традиционного представления осамодержавной власти. В данном случае автор опять прибегает к целомуряду метафорических моделейтрансформируется в сюжет «смерть героя (самодержавие) от врагов (запад-ный тип государственности, Февральская революция) - его возрождение (Со-ветское государство) и наказание врагов (победа в гражданской войне)». Им-плицитная оценочность реализуется за счет апелляции к моделям, исполь-зующим культурно закрепленные оценочные смыслы: «свой - чужой», «креа-тивность - деструкция».Таким образом, несмотря на особую фактографичность историческогонаучного текста, формирование метафорического образа объекта описанияосуществляется здесь примерно по тем же принципам, что и в текстах другихгуманитарных областей. Специфичной является, пожалуй, латентная оценоч-ность, реализуемая за счет апелляции к моделям, неамбивалентным в аксио-логическом отношении, имеющим культурно закрепленные оценочныесмыслы: «свой - чужой», «креативность - деструкция». Мысль об особомтипе оценочности исторического текста была высказана в работе Ф. Анкер-смита: «Экспрессивные механизмы естественного языка, используемые в ис-торическом нарративе, заставляют «вращаться шестеренки психологическогомеханизма в сознании читателя таким образом, чтобы это создавало «образ»прошлого или «воскрешало» прошлое» [3. С. 31]. При этом исследовательособо подчеркивает роль языковых механизмов, которыми оперирует исто-рик: «Структура нарратива - это структура, которая придается или навязыва-ется прошлому, она не является результатом рефлексии над родственнойструктурой, объективно присутствующей в самом прошлом» [3. С. 128].Итак, посредством использования различных текстовых метафор в науч-ном гуманитарном тексте формируется целостная метафорическая модельобъекта описания, она носит гносеологический характер - позволяет пред-ставить новые аспекты исследуемого явления, но может и формировать от-ношение к тому или иному событию, явлению или феномену.

Скачать электронную версию публикации