Journalism science in the care of the journalistic trade union: Hindsight.pdf Введение Вопрос об организационно-финансовом обеспечении научных исследований относится к разряду наиболее острых и актуальных. Один из общепринятых вариантов его решения - привлечение, в качестве источника ресурсов, заинтересованных сторон, прежде всего отраслевых субъектов рынка. В случае с наукой о журналистике речь идет о медиаиндустрии, о ее институциональных (например, редакции конкретных средств массовой информации) или обобщенных (вся отрасль в целом) «игроках». В последнем случае особый интерес представляют общественные организации журналистского профиля, в частности профсоюзы («Профессиональный союз журналистов России», с 1998 г.; «Профсоюз журналистов и работников СМИ», с 2016 г. и др.). Определенная традиция проявлять заботу о развитии профильной науки у современных журналистских союзов есть. Из недавних инициатив достаточно вспомнить идею создания на базе Академии медиаиндустрии Научно-экспертного центра отрасли [1]. Тем не менее назвать это направление 251 Журналистика / Journalisms деятельности приоритетным и актуальным для корпорации, расколотой коммерческими и политическими противоречиями, будет преувеличением. В сложившихся условиях определенным эвристическим и культурносозидательным потенциалом обладает, как нам представляется, обращение к историческому прошлому данной социально-профессиональной институции в обозначенном нами аспекте. В соответствии с данным допущением в предлагаемой статье автор ставит перед собой цель выявить исторические корни курирования отечественной журналистской науки со стороны профсоюзной организации, описав положительные примеры такой деятельности. Эволюция и специфика функционирования профессиональных объединений журналистов и смежных форм их самоорганизации входят в сферу научных интересов таких исследователей, как Н. Ажгихина [2], Г. Жирков [3], Б. Играев и Л. Речицкий [4], А. Измайлов [5], А. Леонова [6], О. Минаева [7], Д. Сбруева [8], Р. Серебряный [9], И. Яковенко [10]. Однако мониторинг их работ показал, что среди изученных аспектов заявленная выше проблематика полностью отсутствует. Предприняв собственное историческое исследование, мы использовали в качестве основных источников релевантной информации публикации в печати изучаемого времени, мемуарную литературу, а также немногочисленные сохранившиеся в архивах документы, не привлекавшие до сих пор внимания ученых. Журналистские профсоюзы в первой половине XX в. Как известно, наиболее ранние практики легального функционирования профсоюзов как добровольных объединений наёмных работников для защиты своих социально-экономических прав относятся ко времени Первой русской революции и последовавшему после нее периоду [4]. Тогда же, в первое десятилетие прошлого века, были предприняты и первые шаги по самообъединению журналистов. Оставим за скобками вопрос о возможности назвать профсоюзными такие созданные ими в ту эпоху организации, как Союз в защиту печати (1905), Общество деятелей периодической печати и литературы (1907-1918), Союз русских писателей (1905), Союз сотрудников петербургских газет (1905), Московский союз писателей (1905) и др. [11. C. 41, 53], для нас сейчас важнее зафиксировать факт пробуждения в производственно-творческой среде профессионального самосознания и намерения создавать коллективные сообщества для отстаивания своих профессиональных интересов. Отметим также, что уже на этом, раннем, этапе создания журналистских сообществ среди их членов начали раздаваться голоса об инициации за их счет исследовательских проектов. Так, по воспоминаниям Ю.М. Бочарова, на общем собрании Общества деятелей периодической печати и литературы в мае 1914 г. им была озвучена и коллективно поддержана идея об учреждении при организации Музея истории русской печати, который должен был, в случае воплощения замысла, стимулировать процесс институализации такого научного направления, как история отечественной журналистики [12. С. 21]. 252 Фатеева И.А. Наука о журналистике на попечении отраслевого профсоюза Следующая веха на пути развития журналистского сообщества в нашей стране связана с установлением советской власти в результате Октябрьской революции. В качестве ключевых событий той эпохи историками обычно называются Первый всероссийский съезд советских журналистов (1918) и Второй Всероссийский съезд Коммунистического Союза журналистов (1919), последовательно учредившие соответствующие организации. Но обе они оказались нежизнеспособны, и с точки зрения выполнимости и действенности принятых решений гораздо более значимым выглядит следующий, Третий, съезд редакционных сотрудников (1922), который знаменовал собой отказ от создания внесистемной, независимой профессиональной организации и встроил тогдашнее журналистское сообщество в общепрофсоюзное движение. По его итогам в рамках ВЦСПС была создана Секция работников печати, первоначально входившая во Всерабиспрос (Всероссийский союз работников искусства и просвещения), а после его распада на две организации - в Союз работников просвещения. Вследствие этого в последующие девять лет своей истории журналистскому сообществу предстояло жить и самоинтегрироваться по профсоюзным лекалам. Именно этот период нам видится наиболее продуктивным и показательным с точки зрения положительного влияния профсоюза на развитие отраслевой науки. Но чтобы этот тезис аргументировать, нам придется сначала ввести читателя в курс дела с точки зрения ее тогдашнего состояния. Газетоведение как первая научная школа в области журналистики По существу, отечественная журналистская наука в ту эпоху находилась на этапе зарождения и первоначального накопления сведений, несколько отставая от соответствующих этапов развития аналогичных зарубежных концепций (немецкоязычного 2еі1ип§8'Ш88еп8сЬа:1Ѵа и англоязычного journalisms). В отличие от сегодняшнего состояния, отличающегося отсутствием единого русскоязычного наименования (в качестве таковых ситуативно используются словосочетания «теория журналистики», «журналистиковедение», «теория журналистики и массовой коммуникации», «медиалогия», «коммуникативистика» и др.), в 1920-1930-е гг. у нее было общепонятное и всех устраивавшее название («газетоведение»), по всей видимости введенное в обиход К.П. Новицким [13]. Изначально Новицкий предлагал этим термином называть только раздел, посвященный газетам как наиболее специфичному виду изданий, а всю науку о периодике именовать журнализмом [14], как это и делали еще во втором десятилетии века российские книговеды; например, Н.М. Лисовский (принято думать, что именно он в свое время предложил термин «журнализм», считая раздел, им обозначаемый, частью книговедения [13. С. 32, 48]). Но со временем новый, более узкий, термин вытеснил более широкий и старый, так что слово «газетоведение» использовалось в первые десятилетия советской власти для обозначения как всей науки о журналистике, так и ее части (кроме газет, объектами исследований в ней становились журналы и другие элемен-253 Журналистика / Journalisms ты расширявшейся в то время медиасистемы, например радио, кинематограф и информационные агентства, а также публицистика как вид деятельности и ее результат). Поскольку газетоведение просуществовало недолго (около двух десятилетий), причем по-настоящему продуктивными были только 1920-е гг. (а затем оно попало под политически мотивированные репрессии), достижения газетоведов оказались вычеркнуты из коммуникативно-профессиональной памяти. Если верно, что «теория, философская идея, система теоретических идей, в том числе и в области журналистики, не осознается, не понимается в полной мере своим временем» [15. С. 5], то в отношении газетоведов оказалось, что и последующие эпохи (позднесоветская и постсоветская) не внесли значительного вклада в декодирование, интерпретацию и признание их работ. В результате в наше время об их достижениях мало кто помнит, следовательно, будет уместным перечислить некоторые проблемно-тематические области, у истоков которых стояли члены газето-ведческого кружка, и указать имена наиболее значительных исследователей 1920-1930-х гг., которые специализировались в них [16. С. 222]: - теория социальной информации и журналистской деятельности (П.А. Корыхалов, А. Л. Курс, М.Ю. Левидов, Я.М. Шафир); - история журналистики (П.И. Болдин, Ю.М. Бочаров, К.П. Новицкий, И. К. Ситковский); - теория журналистских жанров, особенно художественнопублицистических (М.Н. Бочачер, М.С. Гус, Е.И. Журбина, Н.К. Иванов-Грамен, М.Ю. Левидов); - социология журналистики (В.В. Кузьмичев, Я.М. Шафир); - языковые аспекты журналистики (М.Н. Бочачер, М.С. Гус, П.Я. Хавин, Я.М. Шафир); - теория и практика выпуска и оформления периодических изданий (Б.А. Вяземский, И.И. Старобогатов, Н.К. Урлауб, М.И. Щелкунов); - теория и практика журналистского образования и медиаобразования (П.П. Блонский, М.С. Гус, С.Д. Муравейский, К.П. Новицкий). Специфической особенностью газетоведения было отсутствие организационного единства в его рядах: научно-образовательная система того времени не смогла по разным причинам выступить его интегратором, поэтому движение развивалось путем параллельного функционирования отдельных ветвей, локализованных в различных советских институциях. Одна из них как раз и имела сугубо профсоюзную прописку. Наука «за счет профсоюза»: как это было Секция работников печати (СРП) в ВЦСПС, работавшая под руководством авторитетного в журналистских и политических кругах Центрального бюро (ЦБ), как и все другие профессиональные союзы того времени, очень широко смотрела на свое предназначение, не ограничивалась сферу своей деятельности защитой экономических интересов своих членов и их 254 Фатеева И.А. Наука о журналистике на попечении отраслевого профсоюза отдыхом. Имея возможность расходовать денежные поступления от членов СРП и культначисления от предприятий отрасли по своему усмотрению, руководство Секции инициировало сначала проведение эмпирических и статистических исследований, а потом и создание специализированного подразделения исследовательского профиля, которое стали называть научным кабинетом (или Кабинетом печати) ЦБ СРП. Располагался он в Доме печати (Москва, Никитский бульвар, 8а, комн. 24), Положение о нем было утверждено Цекпросом. При научном кабинете, которым заведовал Михаил Семенович Гус, были организованы три секции (теоретико-исследовательская, учебнометодическая и рецензентско-библиографическая), созданы консультационно-справочное бюро и библиотека, оборудован зал чтения и работы. Кабинет решал несколько задач, первой из которых считалась теоретическая разработка проблем печати. Для руководства методической работой Кабинета был создан совет (в 1926 г. в его состав вошел 61 человек), выделявший из своей среды правление в количестве 5-7 человек. В плане научно-исследовательской работы в области журналистики были намечены в качестве магистральных шесть тем: - история прессы; - проблемы информации в советской печати; - язык прессы; - рациональная организация кампаний печати; - организация предприятий печати (штаты редакций областной, губернской и уездной газеты); - основы рациональной верстки. Как видим, этот перечень имеет немало пересечений с проблемнотематическим содержанием газетоведческих трудов, обозначенных нами выше и заслуживающих внимания с точки зрения исторической перспективы. Результатом рецензентско-библиографическогой работы кабинета явился карточный тематический каталог статей по различным вопросам печати, опубликованных в специальных изданиях («Журналист», «Печатник», «Красная печать», «Печать и революция», «Полиграфическое производство» и пр.) за все время их существования. Учебно-методическая секция работала в тесной связи с Центральной комиссией помощи самообразованию (ЦКПС). Для обслуживания учебных и познавательных запросов работников отрасли кабинет большое внимание уделял контактам с учреждениями профессиональной подготовки журналистов (вузами, техникумами, газетоучами и пр.), плюс при нем действовала особая коллегия консультантов, которая давала ответы на письменные запросы, касающиеся любого вида деятельности работника, в том числе научной и педагогической. «Журналист», особенно активно освещавший на своих страницах жизнь Кабинета в 1926-1927 гг., имел поэтому все основания ставить ему в заслугу то, что «он не прячется в скорлупу замкнутого академизма, а всей своей работе с первых же шагов придал 255 Журналистика / Journalisms живое практическое направление» [17]. Попутно заметим, что Кабинет обслуживал практические потребности не только СРП, но и других связанных с печатью государственных и общественных институций (Отдел печати ЦК ВКП (б), Совет съездов издательской промышленности, Наркомпрос и т. п.), что не только придавало ему веса, но и открывало для него возможности привлечения хозрасчетных средств (не забудем, что на дворе была эпоха нэпа). Для обеспечения качественного функционирования Кабинета к его работе были привлечены виднейшие теоретики и практики печати (из профильных вузов и академических кругов, а также из коллективов предприятий - лидеров отрасли), которые в зависимости от изучаемого ими предмета разбились на отдельные комиссии. Перечислим некоторые из них, указав руководителей (при наличии сведений): - историческая комиссия (возглавлял председатель кафедры печати Государственного института журналистики Ю.М. Бочаров); - комиссия по общей теории печати; - комиссия по изучению читателя (под руководством инструктора Отдела печати ЦК ВКП (б). Я.М. Шафира); - комиссия «Война и печать» (возглавлял руководитель Отдела печати Политуправления РККА А. Л. Шифрес); - комиссия по организации редакции; - комиссия по изучению языка газеты (ее курировал скорее всего сам М.С. Гус); - комиссия по оформлению произведений печати; - комиссия по изучению иллюстрированного журнала; - комиссия авторского и издательского права; - комиссия школ газетного и книжного ученичества; - комиссия курсов переподготовки; - библиотечная комиссия. Оценить масштабы деятельности комиссий и Кабинета в целом пока трудно, приходится опираться только на публикации в печати тех лет, которые вообще-то вызывают вопросы. Так, «Журналист» весной 1927 г. сообщал, что с момента создания комиссий состоялось 29 их заседаний с участием 212 человек (заслушано 10 докладов). Заслуживает также упоминания сообщение о том, что вокруг Кабинета группировался свой актив (всего 293 человека, посетивших 35 мероприятий, регулярно из них принимали участие в работе 40-45 человек) [18. С. 42]. С уверенностью можно утверждать, что основной формой работы комиссий были плановые тематические заседания с заслушиванием и обсуждением подготовленных научных докладов (часто отчеты об этих мероприятиях печатались на страницах «Журналиста»). Например, оформительской комиссией в 1927 г. были обсуждены доклады: «Изучение печатной бумаги, применяемой при тифдруке», «О методах изучения шрифтов», «Восприятие газеты читателем». Важно отметить, что на заседания приглашались не только члены комиссий, но и сторонние специалисты, при-256 Фатеева И.А. Наука о журналистике на попечении отраслевого профсоюза сутствие которых, безусловно, повышало уровень научной дискуссии. Например, к сотрудничеству с языковой комиссией были приглашены крупнейшие московские ученые-лингвисты (А.М. Пешковский, А.М. Се-лищев, Д.Н. Ушаков, М.Н. Петерсон, Г.О. Винокур), а с комиссией по изучению читателя - психотехники. Всякий исследовательский центр - и в наше время, и исторически -способен оставить значимый след в науке только в том случае, если эффективно использует инструменты научной коммуникации. Несмотря на то, что Кабинет печати при ЦБ СРП функционировал на самом раннем этапе институализации отечественной медийной науки, существовал недолго и использовал довольно архаичные организационные формы (отлично тем не менее вписывавшиеся в общую атмосферу раннесоветского времени), следует отдать ему должное: научно-коммуникационные инструменты им применялись, хотя и не особенно активно. Речь идет прежде всего об издательской деятельности и об участии в международных научных форумах. Приведем несколько примеров. Наиболее значительный факт, свидетельствующий о включенности советских газетоведов вообще и профсоюзных в частности в интернациональную жизнь ученых в области журналистики, - это участие их в I Международном конгрессе деятелей в области печати (Германия, август 1928 г.), проходившем в рамках Кельнской выставки «Пресса». Всего в научном форуме приняло участие 96 специалистов из 11 стран, причем советская делегация была второй по численности и насчитывала 13 человек, формировалась из представителей разных организаций, в том числе профсоюза. Причем надо иметь в виду, что научная составляющая имелась не только в работе непосредственно на конгрессе, но и в создании советского павильона для выставки, так как его экспонаты представляли собой результат осмысления исторического и современного опыта функционирования отечественной журналистики [19]. Так вот, значительную часть материалов советской экспозиции разрабатывали по поручению Выставочного комитета именно активисты Кабинета ЦБ СРП, а руководителем советского отдела выставки был назначен его заведующий М.С. Гус. Стоит также заметить, что в помещении Кабинета часто проводились встречи газетоведов с посещавшими СССР зарубежными учеными в области журналистики. Что касается издательской деятельности Кабинета, то в 1929 г. под грифом ЦБ СРП были выпущены программы кружков повышения квалификации работников печати по нескольким тематическим направлениям, в том числе по теории и практике информации и газетному языку [20]. Ясно, что материалы, там опубликованные, были результатом работы соответствующих комиссий. Еще более значимое издание появилось в следующем году благодаря совместным усилиям двух исследовательских кабинетов газетоведческого профиля (кроме профсоюзного, это еще научноисследовательский кабинет столичного института журналистики, созданный в 1929 г.): это сборник статей газетоведов на разные темы [21]. Подавляющая часть авторов сборника входила в штат журналистского вуза (в 257 Журналистика / Journalisms некоторых случаях перейдя туда из научного кабинета ЦБ СРП, например М.С. Гус в 1928 г. возглавил кафедру печати института), но есть там и статьи, написанные людьми, никогда не работавшими в вузе, а значит, представлявшими именно Кабинет печати ВЦСПС (к примеру, И.И. Старобогатовым). Это о реализованных издательских проектах, еще больше было замыслов, не успевших осуществиться. Так, М.С. Гусом, руководителем кабинета (и основным докладчиком на VI пленуме ЦБ СРП, посвященном кадровым проблемам отрасли), в феврале 1930 г. публично ставился вопрос об издании периодического органа для организационно-методического руководства всем учебным (а следовательно, и научным) делом в области прессы [22. С. 107-109]. Еще раньше руководители и члены языковой комиссии планировали не только заслушивать и обсуждать доклады друг друга, но и публиковать лучшие из них в специально созданном «Сборнике трудов комиссии по изучению газетного языка». И наконец, есть сведения, что руководство Кабинета ЦБ СРП в сотрудничестве с Книжной палатой и другими специалистами вело предварительные переговоры о подготовке и издании Энциклопедии печати, которая должна была вобрать в себя сведения из разных областей печати и науки о ней (предполагалось выпустить не менее трех томов). Однако в самом начале 1930-х гг. пятилетняя история Научного кабинета при СРП резко оборвалась... Закрытие кабинета печати 7 января 1931 г. сотрудники Кабинета получили директиву от Президиума ЦК своего головного профессионального союза (с 1927 г. им стал профсоюз рабочих полиграфического производства СССР). Ею со ссылкой на постановление ЦК ВКП (б) предписывалось Кабинет печати с 15.01.1931 закрыть, а его материальные и нематериальные активы передать другим структурам, в основном Дому печати и московскому журналистскому вузу [23. Л. 29]. Отдельным пунктом документа предписывалось начатое Кабинетом на заводе «Серп и молот» изучение читателя и деньги (3 тыс. руб.), ассигнованные на это исследование еще 29 октября 1930 г. Комитетом по делам печати [23. Л. 25], тоже передать в КИЖ (Коммунистический институт журналистики - так в тридцатые годы станут именовать все журналистские вузы, а столичный, о котором и шла речь в документе, вскоре получит статус Всесоюзного коммунистического института журналистики им. «Правды»). Конечно, финал был закономерен: он объяснялся резким ухудшением общественно-политической ситуации в стране и повсеместным наступлением на очаги относительно свободной, недогматичной мысли, в том числе научной. Но непосредственными поводами для данного радикального решения были два события: ликвидация СРП, санкционированная V пленумом ЦК союза рабочих полиграфической промышленности (прошел 258 Фатеева И.А. Наука о журналистике на попечении отраслевого профсоюза 15.10.1930), и начавшаяся кампания по выполнению принятого в ноябре 1930 г. постановления ЦК ВКП (б) «О кадрах газетных работников», самым губительным образом повлиявшего на судьбу независимой от партийных структур газетоведческой науки. Теперь она сосредоточивалась в одном месте (в московском КИЖе), но видеть в этом вузе бенефициара акции по ликвидации других центров медиаисследований не приходится, поскольку он подвергся в ее рамках политической чистке, в результате которой потерял 80% своего прежнего профессорско-преподавательского состава [24. С. 44]. А в завершение темы напомним, что вскоре после описанных событий пришел черед самостоятельности профессиональных союзов как общественной организации. Фактически профсоюзы были огосударствлены, так как их центральный орган был слит с Наркоматом труда - в результате воплощения в жизнь постановления ЦИК СССР, СНК СССР и ВЦСПС «Об объединении Народного комиссариата труда Союза ССР с Всесоюзным центральным советом профессиональных союзов» (от 23.06.1933). Журналистов, впрочем, это событие почти не коснулось, так как их собственного профсоюза (даже в таком усеченном варианте, каковым являлась в 1922-1930 гг. Секция работников печати) уже почти три года как не существовало.

Скачать электронную версию публикации