Gender metaphor: typology, lexicographic interpretation, context representation.pdf В современной лингвистике широкое распространение получил термин«гендер» (gender), введенный в социологию в 1950-е гг. Джоном Мани, в про-тивопоставление термину пол (sex): пол - анатомо-физиологические особен-ности людей, на основе которых человеческие существа определяются какмужчины и женщины, гендер - культурное, социальное, поведенческое мар-кирование биологических различий мужчин и женщин. Представление о «ти-пично мужском» и «типично женском» не является постоянным, оно варьи-руется в разных обществах и меняется со временем. Гендерные нормы усваи-ваются с детства через социальные институты (семья, школа), средства мас-совой информации и т.д., диктуя определенные модели поведения, коммуни-кативные тактики, виды деятельности, влияя на формирование черт характе-ра, специфичных для каждого пола. Интерпретация гендера как социокуль-турного феномена с неизбежностью обращает исследователей к вопросам егомаркирования в языке. В настоящее время установлено, что система данныхсмыслов находит отражение в различных моделях речевого поведения муж-чин и женщин, обусловливающих формирование функциональных вариантовязыковых систем, появление специализированных грамматических, лексиче-ских, деривационных средств (в качестве яркого примера назовем выявлен-ные Э. Сэпиром варианты мужского и женского языка в языке яна [1. С. 455-461]),В одном из направлений гендерных исследований, феминистской лин-гвистике, была поставлена проблема андроцентричности языка. Доказыва-лось, что в языке зафиксированы патриархальные стереотипы, они навязы-вают носителям языка картину мира, в которой женщине отводится второ-степенная роль. Дискриминация женщин, по мнению представителей данногоподхода, выражается в языковом сексизме, или андроцентризме языка, т.е. в1 Исследование выполнено при финансовой поддержке Министерства образования и науки Рос-сийской Федерации в рамках ФЦП «Научные и научно-педагогические кадрынеравномерной представленности в языке лиц разного пола, в преобладаниимужских форм в языке, во вторичности номинации лиц женского пола (аван-тюрист - авантюристка), в совпадении во многих языках понятий «чело-век» и «мужчина», неравноценности наименования одних и тех же профессий(врач/врачиха); кроме того, для обозначения профессий с низким социальнымстатусом имеются только фемининные формы (техничка, уборщица), а дляобозначения высокого статуса деятельности - только мужская форма (госу-дарственный муж) [2. С. 16-17]. Позже наряду с терминами «сексизм», «ан-дроцентризм» был введен термин «гендерная асимметрия», так как он ней-трален и не подразумевает дискриминацию. Гендерная асимметрия находитотражение также в системе прямых и переносных лексических значений, от-ражая сложившиеся в обществе стереотипы, которые тесно связаны с выра-жением оценки и влияют на формирование ожиданий от представителей тогоили другого пола определенного типа поведения [2. С. 17]. Вследствие этогогендерные стереотипы могут быть проинтерпретированы в терминах когни-тивной лингвистики как идеализированные когнитивные модели Дж. Лакоф-фа [3. С. 143-184]. Идеализированные когнитивные модели находят много-аспектное и неоднолинейное выражение в системе языковых средств, в томчисле в системе концептуальных метафор - гендерных метафор, под кото-рыми в гендерной лингвистике понимается перенос не только физических, нои всей совокупности духовных качеств и свойств, объединенных словамиженственность и мужественность, на предметы, с полом не связанные(мужественность немецкого национального характера vs женственностьрусского национального характера) [4]. При таком понимании термина базасравнения (сфера-источник метафорической номинации), как отмечают авто-ры словаря, отсылает к реальным мужчинам и женщинам, образность мета-форы позволяет использовать ее в применении к объектам разного рода, несвязанным непосредственно с полом (сфера -мишень метафорической номи-нации); свойства женственности и мужественности выступают в качествеосновы сравнения.Однако мы полагаем, что интерпретационный потенциал метафоры фор-мируется динамическим взаимодействием трех основных элементов метафо-рической номинации в условиях относительной самостоятельности каждогоиз элементов структуры метафорического значения. Прямое номинативное ирезультативное, метафорическое, значения актуализируют элементы смыслав соотношении друг с другом. Основания метафорических уподоблений (сфе-ра-источник, база метафоры, исходные мотивирующие значения) выступаютв качестве своеобразной призмы, высвечивающей определенные свойствасферы-мишени, маркируют в особой языковой форме их значимость. Вслед-ствие этого в качестве гендерных метафор мы рассматриваем также метафо-рические именования мужчин и женщин, выступающих в качестве средствамаркирования «типично мужских» и «типично женских» качеств на основеуподобления явлениям разных понятийных рядов. Приведем контексты ак-туализации данного, второго типа гендерных метафор: К десятому сжали-лись и дразнить перестали, но к этому времени Маруся уже сама была со-вершенно твердо уверена, что она «облезлая моль» и «серая мышь» (Т. Ус-тинова. «Русский национальный корпус». Далее - РНК); И, главное, он сам,сам ведь считает себя за мышь; его об этом никто не просит; а это важ-ный пункт; Взглянем же теперь на эту мышь в действии. Ф. Достоевский(РНК). Полагаем, что в системе таких метафорических номинаций находятсвое языковое выражение не только представления об особенностях характе-ра, внешнего вида, поведения человека вообще, но и информация об ограни-чениях в проявлении этих признаков у мужчин и женщин.Объект нашего исследования - гендерные метафоры второго типа. Пред-мет исследования - типы представления гендерной асимметрии в метафори-ческих наименованиях человека и характер ее фиксации в общих толковых испециализированных словарях образной лексики русского языка. Материалисследования - все метафорические наименования лица, зафиксированные всловарях или актуализированные в текстах. Отметим, что, по известнымклассификациям метафор В.Н. Телии и Н.Д. Арутюновой, рассматриваемыеметафорические номинации принадлежат к числу предикативных, как прави-ло, оценочных: они выделяют и характеризуют человека, оценивая его поло-жительно или отрицательно на основе актуализации одного или чаще не-скольких соотнесенных признаков.Исследовательская проблема состоит в том, чтобы выяснить: совокуп-ность подобных метафорических номинаций выявляет общий или гендерноспецифичный набор признаков, на основе которых происходит оцениваниемужчин и женщин; какова доля в общем числе метафорических номинацийчеловека именований, актуализирующих принадлежность признака мужчинеили женщине.В качестве источника материала мы опирались, с одной стороны, на дан-ные толковых словарей русского языка [5-8], словарей образной лексики [9-11], а также текстовые материалы Русского национального корпуса [12], чтопозволяет поставить вопрос об их репрезентативности при исследованииобозначенной проблемы.Анализ материала показал, что все образные метафорические наименова-ния лица распадаются на две группы гендерно маркированныхСфера-мишень (В) обобщается до семантики «человек», аспект сравне-ния представлен единым набором признаков.Гендерно маркированные метафоры - это метафоры, в которых сфе-рой-мишенью служит лицо определенного пола, мужского или женского, на-пример: БАРАН. О бестолковом, тупом человеке. - И проголосовали, поста-вили председателем сельсовета. А толку от него ? Как он там был баран,так и тут баран. В свои ворота и то, наверное, затти не может, как воннаши овечки (СО), а также метафоры, в которых сферой-источником и сфе-рой-мишенью является человек определенного пола: БАБА. О слабом, нере-шительном мужчине. - Бабе поддался - конечно, «бабой» называют (СО).Статус семантических компонентов, фиксирующих гендерное ограниче-ние признака, в метафорическом значении различен: это может быть диффе-ренциальный компонент значения или компонент слабой семантики. Ком-понентами слабой семантики мы, вслед за А.И. Барановым, называем элемен-ты, которые актуализируются не во всех контекстах, смыслы, к реализациикоторых применима квалификация «скорее «да», чем «нет».Указание в словарных статьях в качестве родовых семантических компо-нентов «мужчина», «женщина» относит именования к сильным членам ген-дерной оппозиции. Однако в ряде случаев при именовании мужчин в толко-ваниях метафор такого типа используется родовой термин - «человек», ср.:1) ВАРНАК. Человек плохого поведения, заслуживающий наказания, как ка-торжник. - Только по улице бегат, варнак эдакий! У-у, варнак такой! Оннебось маленький, ни на кого не похож варнак! (СО) и 2) ВАРНАЧКА. Жен-щина, заслуживающая наказания, как каторжник. - Мать заругается на ме-ня: «У-у, варначка!» Худыми бранями не ругала. Цыпушки, ступайте за ма-терью. Ишь, варначка! (СО); 3) КОРОВА. О толстой, неуклюжей и непово-ротливой женщине. Этакая корова! (СО) и 4) МЕДВЕДЬ. О неповоротли-вом, неуклюжем человеке. - Неповоротливых «зверем» зовут, «медведем».Медведь неповоротливый (СО).При этом полагаем, что примеры 1-2 и 3-4 демонстрируют разные вари-анты фиксации гендерных смыслов. В первом случае тип признаков, по кото-рым оцениваются мужчина и женщина, - общий, во втором формируютсяразличные образы, гендерно специфичные.В группе гендерно маркированных метафор выделяется два вида актуали-зации гендерной асимметрии: жесткое и нежесткое маркирование гендернойсемантики в значении.В жестко гендерно маркированных метафорах сфера-мишень «муж-чина» и сфера-мишень «женщина» закреплены за определенными сферами-источниками, что можно отразить в следующей схеме:Сфера-источник А → сфера-мишень «мужчина» (C); аспект сравнения - EСфера-источник B→ сфера-мишень «женщина» (D); аспект сравнения - FЗнаки E, F маркируют разный набор актуализирующихся в метафоре при-знаков, различных сфер-источников А и Б.Приведенные выше метафоры 3-4 относятся к этому подтипу; назовемеще примеры: КАБАН. О грубом, грузном мужчине (СО); КОЗА. О резвой,бойкой, вертлявой девочке или девушке (СО).В нежестко гендерно маркированных метафорах сфера-источник мо-жет сочетаться с разными сферами-мишенями (мужчина, женщина, человек),при этом основание уподобления/отождествления меняется. Обозначение всловарных пометах интегральной семы через термин «человек» означает от-несение к слабому члену оппозиции: человек - это либо мужчина, либо муж-чина и женщина.Это наиболее широко представленный корпус оценочных метафориче-ских именований человека, и именно он нуждается в последовательном ана-лизе на значительном корпусе текстов. Исследовав основания метафориче-ского уподобления - дескриптивные и аксиологические смыслы, актуализи-рующиеся в такого типа наименованиях, мы выявляем системы гендерныхстереотипов, активно нерефлексируемых говорящими, но тем не менее суще-ствующих и формирующих идеальные когнитивные модели мужчин и жен-щин в лингвокультуре.Именно относительно данной группы метафорических предикативныхоценочных наименований человека существует разнобой в лексикографиче-ской интерпретации.Нежестко гендерные метафоры на основании типа соотнесения сферы-источника и сферы мишени делятся далее на несколько подтипов, противо-поставляемых вариантами конкретизации сферы-мишени и, соотвественно,набора актуализируемых в сравнении признаков. Рассмотрим один из вари-антов реализации нежестко гендерной маркированности метафорической но-минации, который в схеме можно отразить следующим образом:Сфера-источник А → сфера-мишень «женщина» (B); аспект сравнения - DСфера-источник А → сфера-мишень «человек» (C), аспект сравнения - EЗнаки D, E маркируют разный набор актуализируемых признаков единойсферы-источника А.К этому подтипу метафорических именований можно отнести, например,моль; прямое номинативное значение лексемы - «небольшая бабочка, гусе-ница которой является вредителем шерстяных вещей, хлебных зерен и рас-тений» (МАС). Словари не фиксируют переносного значения, однако контек-сты РНК актуализируют использование лексемы в метафорическом оценоч-ном значении при обозначении лиц мужского и женского пола. При этомпроявляются два направления развития исходного образа, имеющие ориента-цию на характеристику внешних признаков женщины: невыразительность,бледность, блеклость, соотнесенных в ряде контекстов с неяркостью эмоцио-нальной, слабым проявлением собственно женских черт, о чем свидетельст-вует типовая сочетаемость. Ср.: В сторонке - Валюн, рядом с ним девушка -небольшенькая, неяркая, реснички реденькие, белые, очевидно, Наташа. Чем-то напомнила Борисову Милочку - эдакая моль. Но выражение лица другое -независимое, даже гордое. И. Грекова; Моль облезлая, так ее дразнили клас-се в шестом, наверное. Татьяна Устинова; В остальном же, если не считатьчерную бабочку, которую за мертвенно-белые руки мы с мужем вскоре про-звали черной молью, ничего необычного в городке не происходило. Е. Чижова(РНК).С другой стороны, контексты фиксируют широкий разброс признаков ас-социирования, не связанных с гендерным маркированием, приведем лишьнекоторые примеры: Лень, пройди вон там среди гуляющей толпы дворян вшубах. - А молью не пролететь? - интересовался Ярмольник. - Такая зим-няя моль из-под дворянского платья!; Ваше дело ни гроша не стоит, а вытак его раздуете, что сгорите, как моль. Ю. Домбровский (РНК).К нежестко гендерным метафорам можно отнести также метафору лиса. Втекстовых актуализациях данной лексемы сферой-мишенью может выступатьлицо женского пола, при этом актуализируются смыслы «рыжеволосая», «сповадками лисы»: Вспомни, забывшая травы, что у тебя лисопрофиль, /Вспомни, что ты каждым вскидом напоминаешь лису. / В рыжей лукавойголовке чувствую косточки лисьи. И. Северянин; - Ты пошлешь в логовоОлега собственную дочь, Орогост? - Она - лиса. Хитрая, рыжая, ласковая ибеспощадная, уж она-то разузнает, где спрятан княжич Игорь. Б. Васильев(РНК).Сфера-источник «лиса» может вступать в метафорические отношения сосферой-мишенью «человек», и в этом случае актуализируется признак «хит-рый»: Здесь я уже робел менее, так как знал, что он человек хоть и хитрый,как лис, но до молодого Шаховского дела ему столько ж, сколько до всехостальных: то есть корень минус единицы. К. Букша; Председатель мест-кома - хитрая лиса - оказывался милашкой, если хлопотал за её комнату,псих главреж становился талантом, если хвалил её на репетиции. А. Рыба-ков; В мои владения вошла лиса с жалом гадюки… Как ты думаешь, понра-вилась этой хитрой лисе твоя работа? В. Запашный; Такая тактика соот-ветствует традиционному путинскому стилю - президент лишь в редкихслучаях ведет себя как прямолинейный политик- «лев», предпочитая изо-щренность политика-«лисы». И. Бунин; Самое обидное, что формально онправ. Старая лиса! Наверняка пронюхал, что адвоката на месте нет.С. Данилюк; А еще лучше - привлечь к работе лично старую лису Марьяса,который, говорят, испугался, когда узнал, что АлешкеОднако анализ толкований метафорических оценочных наименованийлиц в наиболее авторитетных толковых словарях русского языка [5-8] вы-явил такую закономерность: обозначение мужчины как носителя признака всловарных статьях отмечается непоследовательно. Лексикографическаяпрактика проявляет общую закономерность, обнаруженную в феминистскойлингвистике: принадлежность признака женщине фиксируется в качествесильного члена оппозиции, принадлежность признака мужчине не отражает-ся, как слабый член гендерной оппозиции мужчина-носитель признака мар-кируется общим именем - человек. Для иллюстрации положения приведем вдополнение к ранее представленным еще несколько примеров: БОРОВ. ||перен. Непомерно толстый человек (СУ); ИНДЮК. Бранно: о глупом, занос-чивом, надменном человеке (БАС); БОРОВ. Переносно: об очень толстом,упитанном человеке (БАС).Нежестко гендерно маркированные метафорические значения в толковыхсловарях обычно либо обозначают носителя признака также родовым именемчеловек, либо вообще переносные значения не отражаются в словарныхстатьях. Так, например, в БАС, СО-Ш не приводятся метафорические значе-ния у слов козел, конь, курица, моль, мышь, барсук, бык, журавль, гусыня идр., в то время как материалы специализированных словарей образных слов ипоэтических образов [9-11] представляют контексты актуализации метафо-рических значений, например: Я мышью остроглазою пролезу /В испанскийлагерь, ветерком провею/ Там, где и мыши хитрой не пролезть. Э. Багриц-кий (СП); Работает он с утра до ночи, читает массу, отлично помнит всепрочитанное, и в этом отношении он не человек, а золото, в остальном жепрочем - это ломовой конь, или, как иначе говорят, ученый-тупица. А. Че-хов (СП); И досаднее всего, что курица Гнеккер оказывается умнее орла-профессора. А. Чехов (СК-П); Ну, попадья - добрая, смирная курица, лепе-чет без умолку, поет, охотница шептаться, особенно с Верой: так и щебе-чет, и все на ухо. И. Гончаров; Он падал мне в ноги и плакал, он целовал вотэти сапоги… Эта болезненная курица в падучей болезни со слабым умом.Ф. Достоевский (СП; СК-П).Рассмотрим, отражается ли гендерная асимметрия в словарях образнойлексики, а если отражается, то каковы способы ее представления.Словарные материалы специализированных словарей представляют раз-ные типы образных слов и выражений: собственно метафоры, сравнительныеобороты, собственно образные слова, как их определяет О.И. Блинова [11],как следствие, более широко включают лексемы рассматриваемого нами типапо сравнению с толковыми словарями, представляя в иллюстративной частисловарей метафоры с жестким и слабым маркированием гендерных отно-шений.«Словарь образных слов и выражений народного говора» (под ред.О.И. Блиновой) [11] строится по принципу толкового словаря с алфавитнымрасположением материала. При этом в дефиниции метафорического значениялицо-носитель признака маркируется двумя способами: указанием на ген-дерные ограничения носителя признака и без такового, преобладает второйтип, ср.: ВЕРЕТЕНО. О худом и высоком человеке; БАКЛАН. О неповорот-ливом, крупном, как птица баклан, человеке; БАРСУК. О слишком толстомчеловеке; ВЬЮЛА. Об энергичном, активном, деятельном человеке; ВО-РОНА. Рассеянный, невнимательный человек; разиня; ГУСЫНЯ. Гордаяженщина; ДИЧЬ. Угрюмый, нелюдимый, словно дикий, человек; БОРОВ. Очеловеке с крепким здоровьем; ЖЕРЕБЕЦ. О рослом, здоровом, словно конь,мужчине; БОГИНЯ. О красивой, здоровой женщине. В случаях маркирова-ния лица-носителя признака общим именем человек, в иллюстративной частисловаря приводятся контексты, в которых соответствующие имена обознача-ют как мужчин, так и женщин, ср.: - О, ворона, ты проворонила, - мужик уменя часто эту поговорку говорит; Вьюла, это хорошо, она быстро всё де-лат, быстро работат; Выдешь на улицу, потеряешь дело. Дураки, жереб-цы! Стукнул раз и отработал (СО). Как представляется, словник словаря,толкования значений и приводимые контексты могут служить надежнымисточником для выявления состава жестко гендерно маркированной лексики,однако на основе анализа материалов словаря также невозможно разграниче-ние гендерно немаркированных и слабо гендерно маркированных метафори-ческих номинаций.Словари Н.В. Павлович и Н.А. Кожевниковой, З.Ю. Петровой представ-ляют парадигмы образов русской художественной литературы, в том числе иматериал собственно метафорический, располагая лексические ряды в соот-ветствии с идеографическим принципом. В словаре Н.В. Павлович категория«Человек» как сфера метафорической экспансии выделяется на втором уров-не (первый уровень членения: Живые существа - Органы и части тела - Бы-тие - Ментальное - Словесное искусство - Информация - Социальное -Транспорт и движение - Орудия - Еда и напитки - Ткани и изделия из тка-ни). Раздел «Живые существа» включает на одном уровне обобщения под-разделы: Человек - Труп - Люди - Женщина - Мужчина и Женщина - Чело-век в доме - Воин - Царь и др. Таким образом, мы можем констатировать,что материалы словаряляет обнаружить тенденции в закреплении гендерно специфичных признаковв системе образных номинаций, однако на их основе также не представляетсявозможным выделить нежестко гендерно противопоставленные метафориче-ские именования. Эта задача может успешно решаться с опорой на данныеРусского национального корпуса, из которого могут извлекаться достаточнорепрезентативные выборки контекстов актуализации оценочных метафори-ческих именований лица. На основе контекстного анализа единиц заданноголексического ряда можно выявить тенденции в закреплении соответствую-щих имен за выполнением функции именования гендерно дифференцирован-ных или недифференцированных признаков. В качестве доказательства этоготезиса в дополнение к приведенному ранее описанию гендерной актуализа-ции переносного значения слова лиса приведем результаты анализа источни-ков в аспекте представления гендерных метафор гусь, гусак, гусыня в слова-рях и РНК.Словари в толковании переносного значения лексемы гусыня маркируютносителя признака - женщина, о женщине; при толковании метафорическихзначений лексем гусь, гусак дефиниции отсылают не к мужчине как носителюпризнаков, но человеку вообще, отражая общую тенденцию, ср.: ГУСЬ: Пе-реносно. В просторечии. Пренебрежительное обращение или отзыв о чело-веке, иногда с намеком на его отрицательные качества: плутовство, глупостьи т. п. (БАС); О ненадежном или плутоватом человеке (часто в сочетаниях:ну и гусь, что за гусь, хорош гусь и т. п.) (МАС).В РНК найдено 1239 документов на запрос «гусь», из них 157 актуализа-ций метафорического значения (исключая сравнительные обороты). Из обще-го числа метафорических актуализаций 126 представляют оценочные имено-вания мужчин в соответствии с толкованием в БАС; приведем типичные кон-тексты: Ишь ты ведь гусь какой! Из тюрьмы на поруки отпущен, а самместа ищет! В. Крестовский; Репутацию мою пуще всего здесь этот про-клятый гусь подкузьмил, - повернулся он опять к Илюше. Ф. Достоевский.В 18 контекстах метафорический ЛСВ представлен в форме множествен-ного числа, не позволяющего абсолютно однозначно оценить отнесение ха-рактеризующего имени к человеку вообще или к мужчине. При этом контек-стный анализ свидетельствует, что и эти примеры говорят об общей тенден-ции - именовании данным именем мужчины: Председатель, отставной чи-новник Феонов, - сутяга и приказная строка, каких свет не производил; двачлена еще лучше: один - доктор-акушер семидесяти восьми лет, а другой -из проворовавшихся становых приставов, отсидевший в остроге три года…Хороши гуси, нечего сказать! А главное: председатель получает тридцатьрублей жалованья, а члены по двадцать восемь рублей. Д. Мамин-Сибиряк.Единичны переносные именования мужчин, созданные на основе другихассоциативных признаков: Мне кажется, Гусинский в глубине души на этоочень рассчитывал. В прошлом году Москву даже облетел слух: «Гусь вер-нулся, сидит затворником у себя на даче в Чигасове!». Л. Велехов; Да он нетеленок, я им не торгую. - А мой-то - гусь, что ли? - и привстала, к материприсунулась. - А коли не гусь, так за чем же дело стало? Б. Житков.И только в одном контексте актуализируется переносное оценочное имяпо отношению к человеку вообще: «Каков человек гусь», - думал Коршунов,старательно уходя в мысли от конкретных поступков в обобщение. Строго-го суда над собой, человеком, не получалось. Г. Щербакова.Эта же закономерность проявлена в лексикографическом представле-нии лексемы гусак и контекстах ее актуализации в РНК: ГУСАК. Бранно.О надутом глупом человеке (БАС); в РНК найдено 97 документов, средикоторых 4 метафорических контекста актуализируют смыслы, проинтер-претированные в толковании в БАС, и другие, более пересекающиеся сдефиницией переносного значения слова гусь, ср.: Так Дашевскому и пе-редай. Фархадов-де велел другого «шестерку» прислать. Не такогопрыткого. Ишь каков гусак оказался! Тихой сапой с Фархадовым пород-ниться надумал. С. Данилюк.БАС представляет использование имени гусыня для характеристикиженщины только в сравнительном, не собственно метафорическом употреб-лении: «В сравнении. Я каждый день видел, как эта дама, очень полная, пух-лая, важная, похожая на откормленную гусыню, гуляла по саду в русскомкостюме с бусами, всегда под зонтиком. А. Чехов».Из 62 контекстов актуализации лексемы гусыня в РНК только в 13 кон-текстах актуализируются оценочные номинации женщин: Нина Константи-новна, глупая гусыня, приговаривала: - Ничего, родная, не переживайте.И. Грекова. Один контекст выявляет возможность актуализации признака,разрушающего жесткость гендерной направленности в актуализации призна-ка: Гусятами за гусыней топали мы по грязи за грубым старшим лейтенан-том, который привел нас в бревенчатое строение, когда-то бывшее школой.А. Азольский.Таким образом, анализ словарей на фоне данных Русского национальногокорпуса выявляет в их материалах двойную репрезентацию гендерной асим-метрии. С одной стороны, в словарях отражается асимметричное закреплениеразного типа признаков за мужчинами и женщинами, существующих в рус-ской лингвокультуре. С другой стороны, гендерную асимметричность прояв-ляют в своей деятельности авторы словарей, толкуя именования мужчин че-рез родовой признак «человек», в то время как женские оценочные метафо-рические имена толкуются через отнесение не к общей группе - «человек»,но к гендерной подгруппе - «женщина».

Скачать электронную версию публикации