The problem of linguistic support of the Russian federal law "On Resistance to Extremist Activity".pdf Современная практика функционирования законодательных документовгосударственного уровня предопределяет необходимость уточнения, переос-мысления и комментария текстов юридических документов, а также обуслов-ливает насущность решения лингвоюридических проблем, связанных с прак-тическим применением законодательной базы.Одним из способов разрешения сложившейся ситуации может стать раз-работка серии специальных, строго ориентированных и целенаправленныхпрограмм, общей задачей которых является лингвистическое обеспечениезаконов или других нормативных документов. Под лингвистическим обеспе-чением в данном случае понимается расширенное толкование текста законо-дательного документа с учетом всех его составляющих внешней и внутрен-ней структуры. Это такие составляющие, как субъекты, объекты, терминоси-стема, правовая и обыденная составляющие, история и практика примененияс точки зрения языковых параметров, лингвокультурологическое значение,дискурсивная характеристика, параметры жанро-речевой структуры и др.Существующие юридические документы государственного уровня посто-янно дополняются с помощью поправок и регулярно комментируются. Лин-гвистическое обеспечение призвано упорядочить, усовершенствовать, в чем-то упростить эти необходимые в законотворчестве процедуры. Кроме того,следует учитывать противоположную направленность лингвистического июридического подходов к интерпретации текста, соответственно совмещениеюридического и лингвистического аспектов анализа не всегда в полной мереудовлетворяет практические потребности, поскольку «лингвистика предпола-гает бесконечную глубину анализа, юриспруденция же требует жестко огра-ниченных оснований, необходимых для вынесения правовых решений» [1.С. 180],Одним из законодательных документов, требующих первоочередногомногоаспектного лингвистического осмысления, является Федеральный за-кон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской дея-тельности» [2].Актуальность разработки и реализации программы «Лингвистическоеобеспечение Федерального закона «О противодействии экстремистской дея-тельности» обусловлена следующим.1. Насущной проблемой является проблема толкования понятий «экстре-мизм», «экстремистская деятельность». Эти понятия по-разному определяют-ся с позиций юриспруденции, лингвистики, обыденного восприятия и т.д.,поэтому необходимо упорядочение представлений о соответствующих явле-ниях и называющих их языковых единицах, приведение в непротиворечивоесоответствие обыденного, научного и практического (в рамках юриспруден-ции) понимания и толкования экстремизма. В частности, в действующем За-коне термины «экстремизм» и «экстремистская деятельность» представленыкак абсолютные синонимы, поэтому остается неясным, как, например, трак-товать понятие «экстремистские взгляды», не отражающее собственно дея-тельность, хотя на практике именно такие взгляды описываются как деятель-ность со ссылкой на понятие «экстремизм».2. Особое место должен занять анализ слов, способных актуализироватькак терминологическую, так и нетерминологическую семантику и встречаю-щихся в тексте Закона, в вопросах судебных инстанций, в текстах экспертиз сцелью их собственно лингвистической характеристики. К особым задачамисследования относятся проблемы языковой формы призыва, однознач-ность - неоднозначность толкования лексем «факт», «событие», «мнение»,«оценка», «оскорбление» и т.п.3. Возросшая в последнее время потребность в лингвистических экспер-тизах, имеющих отношение к указанному Закону, обусловила необходимостьразработки методики проведения подобных экспертиз, упорядочения формысоставления экспертных заключений, формализации системы вопросов, адре-сованных экспертам, классификации (классификаций) экспертиз рассматри-ваемого типа. Принципиальные формально-смысловые отличия имеют, нанаш взгляд, экспертизы, связанные с разжиганием межнациональной розни, сэкстремистскими религиозными организациями и с анализом печатной, ау-дио- и видеопродукции экстремистского характера.Так, например, следует определить место лингвистической части экспер-тизы в рамках комплексной экспертизы в листовках типа «Русский! Тебе ненадоело делить свою страну с ними?». Надпись сопровождает карикатуру ссимволическим изображением такого порока, как употребление наркотиков.В тексте имеются слова марихуана, героин, изображен шприц с надписью«героин», а также лица-символы восточного, кавказского, негритянскогопроисхождения, прикрывающиеся, как щитом, российским паспортом. При-сутствует персонаж с повязкой на руке с изображением звезды Давида - сим-вола Израиля, сионизма, еврейства в целом.В данной печатной продукции формируется образ «инородцев», которыенасаждают в России наркоманию, и этот образ направлен на возбуждениечувства вражды и ненависти к представителям соответствующих националь-ностей.В рамках установления принципов процедуры лингвистических экспер-тиз следует уделить особое внимание изучению моделей, способов, приемов,средств формирования негативного образа представителя иной националь-ной, расовой, социальной, религиозной принадлежности, поскольку на базетакого образа строится унижение, возбуждение розни, пропаганда исключи-тельности или неполноценности - все то, что составляет параметры экстре-мистской деятельности.В качестве примера рассмотрим фрагмент текста одного из постов в сетиИнтернет. «А те люди, которые «понаехали» в Россию, - приехали из оккупи-рованных Москвой земель. До недавнего времени или до сих пор. Когда рус-ские говорят «придурошные даги понаехали», перед моими глазами встаюткартины, как русские карательные отряды заполняют Дагестан. Русскиерешали, кто достоин жить из «дагов», а кто нет. Знает человек Коран ишариатские науки - закопать. Тысячи, десятки тысяч убитых, сгноенных втюрьмах... Если подонки вдруг начинали испытывать трудности - русскиепомогали своей «милиции» и «народному ополчению», против "головорезов-повстанцев"».В данном фрагменте негативный образ русских создается:- за счет утверждения о том, что Москва оккупировала некие территории.Имеются в виду, судя по всему тексту, территории среднеазиатских и кавказ-ских республик, включая входившие в состав СССР, из которых в Москвуприезжают люди («приехали из оккупированных Москвой земель» - негатив-ная семантика слова «оккупированный», «Москва» как символ русских, о чемсвидетельствует весь текст поста и что подтверждают комментарии);- за счет утверждения о том, что «русские карательные отряды заполня-ют Дагестан» (негативная семантика слова «карательный» в сочетании сглаголом «заполняют»);- за счет утверждения о том, что «русские решали, кто достоин жить», вотношении дагестанцев («дагов»), т.е. принимали решение о лишении жизнипредставителей другого4. Представляется чрезвычайно важным профессиональный лингвистиче-ский анализ заключений комиссий, решений судов в связи с делами, касаю-щимися действия данного Закона, с последующими рекомендациями в адрессоответствующих органов правосудия по упорядочению лингвистической со-ставляющей текстов решений, постановлений и т.д. Не секрет, что некоторыеподобные документы неадекватно воспринимаются общественным мнением, втом числе мнением, выраженным в средствах массовой информации, из-за не-продуманной, иногда двусмысленной формы подачи решения. Деятельность пооптимизации лингвистической составляющей судебных решений способнаположительно повлиять на работу СМИ в области освещения принятых реше-ний, что будет способствовать консолидации общества в целом.5. Важная роль отводится лингвистическому анализу самого текста Зако-на с целью выработки возможных рекомендаций по улучшению и уточнениюэтого текста. Отдавая себе отчет в том, что с данным текстом, как и с подоб-ными, работали соответствующие специалисты высокого профессиональногоуровня, не следует забывать, что повседневная практика применения законо-дательного документа в любой момент способна внести коррективы, тре-бующие соответствующих изменений текста документа, о чем свидетельст-вует практика внесения поправок в законодательные документы. Думается,что введение системы соответствующего мониторинга способствовало быболее эффективному принятию решений в рамках анализируемого Закона.В частности, необходимо обратить внимание на следующие положенияЗакона.В ст. 1, посвященной характеристике основных понятий, экстремистскаядеятельность определяется как «насильственное изменение основ конститу-ционного строя и нарушение целостности Российской Федерации». Остаетсянеясным, «насильственное» относится только к «изменению» или может от-носиться и к «нарушению»? В таком определении под «нарушением целост-ности Российской Федерации» (т.е. под фактом экстремистской деятельно-сти) может пониматься любой возможный законодательный акт, связанный спредоставлением нации права на самоопределение, например по результатамсоответствующего референдума. С точки зрения логического построениятекста, законов лексической и синтаксической валентности, семантики союза«и» возможна трактовка данного текста, предполагающая «насильственноенарушение целостности» как факт экстремизма. Но такая трактовка не заме-няет первую, а оказывается лишь возможным вариантом. Таким образом,данный пункт статьи Закона требует переработки с целью достижения ком-муникативной точности, выражающейся в достижении необходимой одно-значности трактовок положений Закона.В приведенной формулировке требует уточнения и понятие, выраженноелексемой «насильственное». Словарное толкование «осуществляемый путемнасилия, принуждения» [3] оказывается слишком широким и недостаточнымдля правовой сферы. В данном случае необходима юридизация этого понятияс соответствующей дефиницией юридического термина «насильственный».В следующем разделе Закона под экстремизмом понимается «публичноеоправдание терроризма и иная террористическая деятельность».В приведенном толковании нарушены логические связи и, соответствен-но, отсутствует такое коммуникативное качество, как логичность речи. По-строение текста, во второй части которого содержится фрагмент «и инаятеррористическая деятельность», предполагает, что в первой части названдругой вид террористической деятельности, а именно «публичное оправданиетерроризма». Таким образом, утверждается, что оправдание терроризма естьтеррористическая деятельность (терроризм), что логически неприемлемо.Кроме того, в анализируемой части Закона был бы вполне уместен списоквидов террористической деятельности, а также юридическое толкование соб-ственно террористической деятельности.Формулировка экстремизма как «пропаганды и публичного демонстриро-вания нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символи-ки, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смеше-ния» также предполагает множество интерпретаций.Во-первых, данный текст, исходя из семантики союза «и», предполагаетобязательное наличие двух компонентов во фрагменте «пропаганда и пуб-личное демонстрирование» для того, чтобы вынести решение о наличии вуказанных действиях признаков экстремизма. Однако суть этого разделапредполагает запрет как пропаганды, так и публичного демонстрированиянацистской или приравниваемой к ней символики и атрибутики. Видимо,юридизации требуют и понятия, выраженные словами и словосочетаниями«публичное демонстрирование», «пропаганда», с целью их разграниченияили сближения.Во-вторых, словосочетание «до степени смешения» предполагает уточне-ние процедуры установления идентичности или различия разного рода зна-ков. Такая процедура отражена в законодательных документах, посвящен-ных, в частности, товарным знакам и подобным им единицам. В тексте рас-сматриваемого Закона необходимы соответствующие ссылки или краткоеописание самой процедуры, направленной на установление фонетической,графической, семантической и иной идентичности.Как и при трактовке схожих положений других законодательных доку-ментов, продолжает оставаться сложным и трудно доказуемым понятие «за-ведомо ложный» в части трактовки компонента «заведомо». В рассматривае-мом документе оно встречается в формулировке «публичное заведомо лож-ное обвинение лица, замещающего государственную должность РоссийскойФедерации или государственную должность субъекта Российской Федера-ции, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностейдеяний, указанных в настоящей статье и являющихся преступлением». Ста-тья Закона, заранее предполагающая практическую невозможность ее испол-нения, вряд ли способствует эффективности соблюдения Закона в целом.Нарушение качества логичности речи видится в следующих фрагментахтекста Закона. С одной стороны, в ст. 1 Закона утверждается, что экстре-мизм - это «организация и подготовка указанных деяний». С другой сторо-ны, в ст. 6 сказано: «При наличии достаточных и предварительно подтвер-жденных сведений о готовящихся противоправных действиях, содержащихпризнаки экстремистской деятельности, и при отсутствии оснований дляпривлечения к уголовной ответственности Генеральный прокурор Россий-ской Федерации или его заместитель либо подчиненный ему соответствую-щий прокурор или его заместитель направляет руководителю общественно-го или религиозного объединения либо руководителю иной организации, атакже другим соответствующим лицам предостережение в письменнойформе о недопустимости такой деятельности с указанием конкретных ос-нований объявления предостережения». В данном случае нелогичным пред-ставляется текст ст. 6, в котором в том числе говорится о готовящемся про-тивоправном действии «подготовка» (экстремизм в соответствии со ст. 1) сконечным смыслом «готовящаяся подготовка».В характеристике экстремистских материалов необходимо уточнить, чтопонимается под словом «документ» в контексте «документы либо информа-ция на иных носителях», если не указаны носители документов.В этом же разделе в качестве однородных членов предложения исполь-зуются прилагательные «этнический» и «национальный» в контексте«…направленных на полное или частичное уничтожение какой-либо этниче-ской, социальной, расовой, национальной или религиозной группы». В разд. 1ст. 1, посвященном характеристике экстремизма, слово «этнический» отсут-ствует. Возникает вопрос о характере взаимодействия указанных единиц, чтопредполагает уточнение соответствующих понятий через их выражение вязыке с последующей юридизацией.В этом же разделе вызывает сомнение полнота трактовки «…публикации,обосновывающие или оправдывающие национальное и (или) расовое превос-ходство…» в той части, где говорится о национальном превосходстве. Такаяформулировка при расплывчатом толковании слова «национальный» позво-ляет рассматривать в качестве экстремистских многочисленные публикации,например, советского периода существования нашего государства, когдапреимущества социалистического образа жизни доказывались путем сопос-тавления не просто с особенностями жизни в капиталистическом обществе,но и с национальнымиупотреблением соответствующей лексики как нарушения Закона и употреб-лением той же лексики в художественных целях.Помимо понятий «этнический» и «национальный», требуют уточнения вразделах Закона понятия «социальная, расовая, национальная, религиозная,языковая принадлежность»; «рознь», «ненависть», «вражда», «исключитель-ность», «превосходство», «неполноценность»; «призыв», «подстрекательст-во» и т.д. В частности, в практике применения данного Закона до сих пор нетоднозначной трактовки понятия «социальная группа», «принадлежность». Ксоциальным объединениям относятся профессиональные по сути образова-ния - органы власти, органы правопорядка (правительство, милиция (поли-ция) и т.п.).Необходимо полноценное научное описание терминологической систе-мы, применяемой в рамках данного Федерального закона, и представление еев виде лексикографических изданий, справочников различного типа.До сих пор лингвистические (по нормативным словарям литературногоязыка) и юридические толкования некоторых слов и понятий имеют сущест-венные расхождения. Так, например, требует дополнительного лингвистиче-ского исследования текст комментариев «Бхагавад-гита»: «Человек, ищущийизъяны в характере Кришны, не зная Его, - просто глупец» [3. С. 417], где«глупец» - это неразумный, т.е. неполноценный человек. Возникает вопрос:достаточно ли здесь оснований для применения Закона в формулировке«пропаганда… неполноценности человека по признаку его… религиозной…принадлежности или отношения к религии» [2. Ст. 1] как разновидности экс-тремизма.Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» -это один из важнейших законодательных документов, регулирующих жизньсовременного общества, поэтому его текст должен быть максимально при-ближен к каждому гражданину, максимально понятен представителям разныхкругов современного общества. Естественно, речь идет лишь о стремлении кидеальному восприятию, однако некоторые положения Закона вполне могутбыть уточнены с целью прояснения идеи авторов. Так, в ст. 17 говорится:«На территории Российской Федерации запрещается деятельность обще-ственных и религиозных объединений, иных некоммерческих организацийиностранных государств и их структурных подразделений, деятельностькоторых признана экстремистской в соответствии с международно-правовыми актами и федеральным законодательством». В тексте названынекоммерческие организации, из чего следует, что коммерческие организа-ции могут заниматься экстремистской деятельностью, что явно противоречитдуху Закона, либо в слово «некоммерческий» вкладывается другое значение,не являющееся общеупотребительным.6. В соответствии со ст. 17 Закона («Международное сотрудничество вобласти борьбы с экстремизмом») оказывается актуальным сопоставитель-ный лингвистический анализ текстов Законов, действующих в других, наибо-лее важных в этом плане государственных образованиях. Это поможет уточ-нить и упорядочить элементы терминосистем и тексты законодательных до-кументов. Речь идет о сопоставительных исследованиях с привлечением раз-ных групп языков: романских, германских, славянских, тюркских, иранских,кавказских, балтийских и др.7. Собственно языковедческий интерес представляют историко-лингви-стические, этимологические исследования юридической терминологии, исто-рии функционирования терминов и понятий, ими выражаемых. Результатыисследования будут способствовать созданию дополнительной лингвокуль-турологической (и шире - культурологической) базы данного Закона. Без та-кой базы, без такого важного в плане общечеловеческих ценностей культуро-логического основания Федеральный закон, регулирующий в том числе иинтеллектуальную сферу жизни человека (противодействие должно бытьосознанным), не может идеально выполнять свои функции.8. В качестве частных тем, требующих собственно лингвистического ос-мысления, можно назвать следующие: «Экстремизм в лингвоперсонологиче-ском аспекте», «Лексика и фразеология экстремистских текстов», «Речевыежанры экстремистских выступлений», «Концептосфера экстремизма», «Дис-курсивные характеристики экстремистского текста», «Лексикографическаяспецифика экстремистской деятельности», «Автоматизация определения экс-тремистской направленности текста» и т.д. Последняя тема предполагаетважнейшее практическое применение при ограничении доступа к экстреми-стским материалам и обеспечении свободы пользования неэкстремистскойинформацией в сети Интернет.Подводя итог, отметим, что реализация программы лингвистическогообеспечения Федерального закона «О противодействии экстремистской дея-тельности» должна способствовать сохранению стабильности и националь-ной безопасности в процессе модернизации экономики и общества.

Скачать электронную версию публикации