Category of space in Shor heroic epos: aspects of language and culture.pdf Время и пространство относятся к базовым категориям человеческогомышления, в явном или скрытом виде присущим любому типу дискурса. Вэпическом (и шире - художественном) тексте они выступают как «важней-шие характеристики, обеспечивающие целостное восприятие художествен-ной действительности и организующие композицию произведения» [1.С. 487]. Можно условно выделить два взаимно пересекающихся направленияв изучении пространственно-временной организации текста - литературовед-ческое и лингвистическое. Первое направление рассматривает время и про-странство в первую очередь как средство создания художественного образа,второе исследует языковые способы пространственно-временной концептуа-лизации. Данная работа выполнена в рамках второго направления с привле-чением исторического и культурного контекстов.Удачным представляется используемый А.Т. Хроленко термин «лингво-фольклористика», характеризующий данное направление как филологиче-скую дисциплину, изучающую язык записанного фольклорного текста: «Лин-гвофольклорист работает исключительно с зафиксированным, письменнымтекстом. …В отличие от фольклориста, лингвофольклорист обязан привле-кать по возможности исчерпывающий круг текстов, отвечающих тому илииному критерию отбора» [2. С. 168]. Основной задачей лингвофольклористи-ки А.Т. Хроленко называет изучение языка устного народного творчества каксредство постижения этнической ментальности и национально-культурныхсмыслов [3. С. 24].Категории пространства и времени традиционно подвергаются сопоста-вительному исследованию в лингвистике, особенно при сопоставлении гене-тически и/или типологически неродственных языков. Ср.: «Интерес к спосо-бам выражения в языке пространственных и временных отношений не осла-бевает уже несколько десятилетий. …По-разному в языках концептуализиру-ется и само пространство, и время» [4. С. 4]; «Обращение с пространством -определенным образом нормированный аспект человеческого поведения» [5.С. 7]; «Одна из наиболее фундаментальных областей в познании мира - катего-ризация пространства» [6. С. 22]; «Пространственно-временные представле-ния, вырабатываемые языковым сознанием, участвуют в конструировании врамках каждой культуры своей особой модели мира» [7. С. 3], причем вре-менные представления вторичны и базируются на пространственных. Систе-ма средств их выражения в естественных языках образует функционально-семантическое поле, включающее лексические и грамматические способывыражения пространственно-временных отношений. Из последних обоб-щающих работ по проблеме лингвистического описания пространства следу-ет отметить статью А. Николовой, в которой она пишет, что в последние го-ды «интерес к языковым единицам с пространственным значением усилилсяв связи с применением когнитивного анализа, изучением языковой концеп-туализации мира, с языковой картиной мира и ее национально-специфи-ческими особенностями» [8].Время и пространство относятся к традиционно изучаемым категориям ив фольклористике. В.П. Аникин рассматривает время и пространство как ме-ханизмы фольклорного стилеобразования: «Всякий образ обладает свойствомпротяженности во времени и расположен в пространстве». Он приводит сле-дующие подходы к изучению этих категорий: философско-эстетический(время и пространство с точки зрения гносеологии, где основная роль отводит-ся их индивидуальному восприятию и отрицается их изоморфность реальномупространству и времени), психологический (время и пространство как отраже-ние психологических свойств творческого акта, изображение которых подчи-нено общему замыслу художественного произведения), общеискусствоведче-ский (время и пространство трактуются согласно специфике каждого отдельно-го вида искусства, например поэзии и живописи, и с учетом художественныхсредств, доступных данному виду творчества), филологический, который исхо-дит из понимания образно-художественной целесообразности изображениявремени и пространства, и может носить литературоведческий и лингвистиче-ский характер. Отдельно он выделяет фольклористический подход как моди-фикацию литературоведческого, отличительной чертой которого являетсяучет восходящих к древности свойств фольклора: «В фольклоре спрессова-лись несколько исторических состояний» [9. С. 228-278].В.Я. Пропп характеризует фольклорное время и пространство как дис-кретные, слабо структурированные области континуума: «Времени и про-странства в фольклоре собственно нет. …Нет предшествующего времени ипоследующего. Пространство познается в действии (передвижении), время -в абстракции (счет)» [10. С. 152].Время и пространство в былине исследовал С.Ю. Неклюдов. Он постули-ровал два возможных направления анализа: историко-генетическое (пробле-мы историзма эпического пространства и времени) и исследование эпическихпространственно-временных категорий как художественной системы, близ-кое к филологическому направлению в трактовке В.П. Аникина. Оно, в своюочередь, может иметь два аспекта: 1) воссоздание былинной топографиче-ской и временной структуры; 2) описание сюжета через его локальный и вре-менной контекст [11. С. 19]. Былинное время имеет сложный, разноплановыйхарактер (статика описаний и динамика действий, кажущаяся линейностьсобытий жизни персонажа и рекурсивность в рамках отдельного мотива ит.д.). Наряду с пространством время выступает в качестве координатной осиэпического мира. «Временная ось» создается канвой биографии главного ге-роя, а «пространственная ось» - движением из «своего» мира в «чужой» [11.С. 45].Примером историко-генетического подхода к анализу средств объектива-ции концепта «пространство» является работа З.К. Тарланова [12], где рас-сматривается топонимия русского и карело-финского эпосов с выделениеммифопоэтических и реально-исторических пластов номенов и их культурно-исторической интерпретацией. Ценным представляется вывод о том, что«русское эпическое пространство как бы трехслойно, развертывается на трехуровнях, последовательно включенных друг в друга по принципу геометри-ческих фигур» [13. С. 36].Исследование языковых средств концептуализации пространства вфольклоре тюрко-монгольских народов в рамках лингвокультурологическогоподхода проводится в работах Е.В. Голубевой [14] и Л.Н. Семеновой [15].Пространство и время Е.В. Голубева относит к числу культурных концептов(иначе - культурных категорий) в картине мира калмыков. Их этноспеци-фичность определяется типом хозяйствования, кочевым образом жизни, об-щественным укладом, природным окружением и религией [14. С. 24]. Иссле-дователь выделяет бытовое и мифологическое пространство и время. Обатипа пространства (шире - окружающий мир в его синкретизме реального имифопоэтического) имеют горизонтальное и вертикальное членение, а времяможет быть и линейным, и дискретным в зависимости от сферы времяисчис-ления.Сходная картина обнаруживается и в якутском героическом эпосе олон-хо. Эпическое пространство организуется в виде концентрических кругов, вцентре которых находятся сказитель, слушатели и, опосредованно, главныйгеройторые играют стилеобразующую роль и являются своего рода каркасом.Имея афористическую форму и многократно повторяясь в эпосе, они приоб-ретают признаки формульности» [17. С. 65].Основными функциями эпической формулы являются информативная ихудожественно-эстетическая. С помощью эпических формул описываютсяхудожественный мир сказаний и сюжетно-значимые атрибутивные и преди-кативные характеристики персонажей, их языку присущи образность и мета-форичность. Используемый в фольклористике синонимичный термин «общееместо» подчеркивает повторяемость и универсальность эпических формул вгероическом эпосе шорцев и родственных тюркских народов Сибири, нере-левантных для сюжета произведения, но выполняющих важную функцию -функцию типизации эпического мира и эпических героев.Теперь обратимся непосредственно к рассмотрению средств пространст-венной концептуализации в языке шорского эпоса. Первая попытка лингвис-тического описания шорского эпического пространства предпринятаИ.В. Шенцовой на материале сказания «Алтын Сырык» [18]. Учитывая высо-кую степень стандартизации эпического языка, цикличность сюжетов и мо-тивов, а также единство и непрерывность мифопоэтического пространства(представление о нем в эпосе приобретает художественную окраску, нопринципиально не отличается от двух других сфер его манифестации - мифаи ритуала), мы привлекли к анализу дополнительный ряд эпических текстов,опираясь на которые можно сделать ряд предварительных выводов о времении пространстве в шорском эпосе в целом.С помощью метода сплошной выборки языковых средств концептуализа-ции пространства и времени были проанализированы следующие сказания:«Қаан Оолақ» - «Хан-Парень» (1800 строк, сказитель В.И. Токмашов, за-пись и перевод Б.И. Токмашова); «Қаннаң чабыс Қаан Перген - Самыйневысокий из ханов Хан Перген» (отрывок) (684 строки, сказительС.С. Торбоков, запись и перевод Д.А. Функа); «Ай қар'аттыг Қара Қан» -«Ездящий на вороном коне Кара-Хан» (575 строк, сказитель В.Е. Таннага-шев, запись и перевод Д.А. Функа); «Қаан Перген» - «Кан Перген» и «Ал-тын Сырық» - «Алтын Сырык» (ок. 2000 и 2460 строк соответственно,сказитель П.И. Кыдыяков, запись и перевод А.И. Чудоякова). Итого тексто-вый массив составил около 7500 строк оригинального текста и сопоставимыйс ним по объему перевод на русский язык.Лексический материал, вербализующий концепты пространства и време-ни, распределяется по соответствующим семантическим полям в рамках оп-ределенного сюжета в каждом из сказаний, учитывая сюжетообразующуюроль хронотопов. Ключевые лексемы приводятся с устойчивыми определе-ниями и эпитетами. Орфография оригинала, включая написание мифологиче-ских топонимов с заглавной буквы, сохранена.Рассмотрим структуру семантического поля «пространство» в шорскомгероическом эпосе. В нем можно выделить 2 субполя: «условно-реальноепространство» и «мифическое пространство». Граница между этими поля-ми не является абсолютной, поскольку пространство в эпосе сибирских тюр-ков практически лишено привязок к конкретным историко-географическимлокумам (ср.: «В сказании нет названий конкретной страны или государства»[16. С. 22]). Напротив, в русском героическом эпосе часто встречаются какреальные топонимы типа Карелия, Польша, Бухарская земля, Индея богатая,начиная с самого центра реально-исторического пространства - свято-Русьземля, Россия, Расея, Русия и т.д., так и мифопоэтические - Глянская земля,Окиянов город, Сарачина широкая [13. С. 36].В шорском героическом эпосе ввиду исторически кочевого образа жизнии скотоводческого типа хозяйства пратюрков, в отличие от русского оседло-земледельческого, такого разделения нет. Единственный условно-реальныйтопоним Китай в эпических текстах встречается опосредованно, как эпитет кбогатырскому снаряжению - седлу и стременам (Ақ қыр аттың қыдатпарған изеңезин қыра тебизе пергени 'Бело-серого коня, в кыдатские стре-мена встав, по бокам ударил'). А.И. Чудояков связывает слово кыдат не сКитаем (с которым у древних тюрков были тесные экономические и полити-ческие связи), а с тунгусо-маньчжурским племенем киданей, которые появи-лись в Южной Сибири в Х в., и о которых есть упоминания в шорскомфольклоре [16. С. 439]. В любом случае слово кыдат в шорском эпосе вы-полняет функцию типизации героя и его снаряжения (кыдатские стремена -стремена высшего качества), а не концептуализации пространства. Поэтомукритерием разделения вышеуказанных субполей мы будем считать отнесен-ность локума либо к Среднему миру (миру людей), либо к Верхнему и Ниж-нему мирам (миру божеств и злых духов). При этом не учитывается горизон-тальное развертывание пространства, так как «в мифологии тюрков ЮжнойСибири оба мира, «небесный» и «подземный», - копии с одной матрицы -«среднего» мира. В них реальный мир дважды повторяет себя, в первом слу-чае абсолютизируя п о л о ж и т е л ь н о е , а во втором - о т р и ц а т е л ь н о еначала, уравновешивающие друг друга в общей картине мира [19. С. 16]. Иссле-дуя связь представлений пратюркских народов о Среднем мире с их антропони-мической системой, Г.Ф. Благова делает важныйними якутов, киргизов и казахов [21. С. 3]. В эту эпоху расцвета древнетюрк-ской культуры (эпоха I и II Тюркских, а позднее - Уйгурского каганатов),очевидно, и начал складываться героический эпос, принесенный древнимитюрками на Алтай. Об этом еще в XIX в. писал Н.М. Ядринцев: «Кочеваякультура не могла не выразиться и в прогрессе миросозерцания народов Цен-тральной Азии. Кочевник стал обладать уже известным досугом, который далему возможность философствовать, творить, создал богатую фантазию, по-ощрил мечтательность и создал поэзию…» [22. С. 271].Таким образом, несмотря на то, что хозяйственно-культурный тип шор-цев - жителей черневой тайги - составляли собирательство, пешая охота, ры-боловство и в меньшей степени стойловое скотоводство и земледелие, в ихфольклоре отражены природно-географические реалии древнетюркской эпо-хи территорий Центральной Азии, Саяно-Алтая и Ордоса.Рассмотрим, как наиболее общие представления о мире, Вселенной и ееустройстве объективируются в эпосе. Время эпического первотворения, опи-сываемое в зачине героического сказания, является отправной точкой созда-ния образа мира с присущими ему пространственно-временными характери-стиками в представлении рассказчика и слушателя - когда появляется про-странство и заполняющее его время, тогда рождается протагонист, а с ним исюжет сказания. По мере развития сюжета концептуализируются более отда-ленные и менее «стабильные» участки пространства. Это области, через ко-торые перемещается герой в ходе выполнения основных задач - героическоесватовство, месть врагам или помощь друзьям и родственникам. Развертыва-ние пространства происходит как по горизонтали, так и по вертикали (приперемещении героя в Верхний и Нижний миры).Пример зачина героического сказания «Каан Перген»:Раньше нынешнего поколения было,Позже давнего поколения было.Пробиваясь сквозь почву, зеленая трава,Переливаясь, на земле вырастала.Расщепляя верхушки деревьев,Зеленая молодая листва вырастала…Амдығы тoлдyң алында полған полтур.Пурунғу тoлдyң соонда полған полтур.Чер чара шавыл кoк oлең, полза,Чалтраш кел oс турған чер полтур.Ағаш пажы чарыл кел, полза,Кoк oлең чажар-оқ кел oзyп одурғаны.За этой эпической формулой, описывающей появление травы и листьевна деревьях, следует рассказ о появлении гор и морей (рек). Главный геройобязательно живет у подножья высокой черной, белой или золотой горы,имеющей множество перевалов, где расположено его стойбище и пасется егоскот, например: тоғузон ашқым қара тайға 'черная гора с девяноста перева-лами'; четтон ашқымнығ алтын тайға 'золотая гора с семьюдесятью пере-валами'; алтон ашқым алтын таг 'золотая гора в шесть десятков перевалов';қырық ашқымныг қара тайга 'с сорока перевалами черная тайга' и т.д. Взачине сказания «Картыга Перген», записанного Н.П. Дыренковой, упомина-ется еще одно название горы - тасқыл: aq talajdy qaštada albattyg čon čattyr,aq tasqyłdy tostede aq sirgedig mał turtyr 'по побережью белого моря платящийдань народ жил, у подошвы белого таскыла, словно белые гниды, скот стоял'.Это же слово встречается и в сказании «Кан Оолак»: ақ талайдыңпелтиринең пажына четтире… тасқыллардың тoзyнең сырт тегейге чет-тире 'от устья до верховий белой реки (расселился народ), от подножья со-пок до вершины (пасется скот)'.Итак, горы, в эпосе называемые таг 'гора', тайга 'гора, поросшая лесом'и тасқыл 'безлесая гора, гора-голец со снежным белком на вершине', - клю-чевой элемент пространственной картины мира в мировоззрении тюрковЮжной Сибири. От гор (точнее - от родовой горы как аналога мирового дре-ва) начинается освоение мира. В качестве второго элемента - члена бинарнойоппозиции 'гора - (море) река' - в эпосе выступает водная стихия, представ-ленная лексемами талай 'море; река' и теңис 'море; океан' (второе словочасто используется в поэтическом сочетании теңис-талай, ср. рус. фольк.море-океан). Море в эпосе «…представляется текущим; оно, как река, имеетверховье (исток) и устье» [16. С. 438] (см. выше), отсюда его перевод как 'ре-ка' в отдельных изданиях.Вторая оппозиция, характеризующая физическое пространство, - это'земля - вода'. Материальный мир в эпосе начинается с разделения земли иводы: қалақпа чер пoлерде, қамыспа суг пoлерде 'мешалкой земли разделяли,процеживая, воды разводили'; қалақпа таг пoлер темде, қамышпа суг пoлершенде 'когда мешалкой горы делили, когда ковшом воду делили' и т.д. Вкосмогонических мифах большинства народов мира земля и вода выступаюткак первостихии, первичной при этом является вода, покрывающая землю.«Вода олицетворяет Хаос, неопределенное и бесструктурное начало» [19.С. 18]. Из комка грязи, зачерпнутого со дна первородного океана, демиургсоздает сушу. Вариант этой легенды, записанный В.И. Вербицким у алтай-цев: «Когда еще не было ни неба, ни земли, былъ одинъ Ульгэнь (по-ойротски - Курбустан-Аакай). Онъ носился и какъ-бы трепеталъ надъ без-брежнымъ моремъ… Тогда ощутилъ онъ голосъ внутри себя: «алдында тут,алдында тут - впереди хватай, впереди хватай»… И вотъ попался ему камень,высунувшiйся изъ воды» [23. С. 111]. В сказаниях также встречается сочетаниеталай сугу - чер палғажы 'вода речная - грязь земли' в значении 'физическиймир'. Важность оппозиции (и единства) земли и воды в пратюркской картинемира подтверждается наличием у древних тюрков понятия ыдук йер-суб (yduqjer-sub) 'священная земля-вода', которую они почитали как главное божествоСреднего мира; «это божество нигде не упомянуто особенно, оно вместе с Тен-гри и Умай покровительствует тюркам и наказывает согрешивших» [24. Т. 2.С. 537]. Л.Н. Гумилев, говоря о древнетюркской религии, также упоминает йер-су, правда, в числе хтонических божеств: «Йер-су (букв. «земля-вода») числитсяв разряде земных тосей (тoс 'дух-помощник шамана, один из хозяев земли'. -Д.Т.) и находит аналогию в культе «хозяев» земли, воды, растительности и т. п. Унганасанов хозяин земли Фаннида - злой недоброжелатель, обитающий поддерном и с раскрытой пастью ожидающий умирающих людей. Ему приносятв жертву черного оленя. Йер-су также жестокое божество. В жертву ему при-носят серую или рыжую лошадь» [25].Наряду со значением 'вода' слово суг в эпосе (и в тюркских языках вооб-ще) также обозначает реку. Лексема талай в эпосе символизирует море (ре-ку) как стихию, маркирующую область физического (эпического) мира, гдеживет герой сказания. Пример: в поисках невесты герой покидает родноестойбище у подножия Белой горы (Ақ тайға) на берегу Белого моря (Ақ та-лай) и приезжает в землю, где находится Синяя гора (Кoк тайға) и течет Си-нее море (Кoк талай) и т.д. Цветовая символика в данном случае также неслучайна, но для нас важнее наблюдение, что слово талай упоминается втексте как маркер эпического пространства, в отличие от слова суг, обозна-чающего реку, водный поток вообще. В этом значении суг в эпосе использу-ется в форме множественного числа в сочетании таглар-суглар 'горы и ре-ки' > 'физический мир'. Ср. выражения: тоозу чоқ таглар… шоду чоқ суглар'без счета горы… без счета реки'; саны чоқ таглар ашчыр, шоды чоқ сугларкешчир 'минует горы без числа, без счета реки переходит' - их преодолеваетбогатырь, едущий выполнять трудную задачу; таглары талал партыр, суг-лары шайқыл партыр '[родные] горы оголились, [родные] реки обмелели' -описание пришедшего в запустение родного стойбища героя; таглары тек-ши тепсел талалды, суглары текши шажыл шайқылды 'горы стали разру-шаться, водоемы высыхать' - метафоризация масштаба и напряженности бо-гатырского поединка и т.д.В эпосе нами также зафиксированы два слова - обозначения мира как це-лого. Это лексемы қорай и чеген, ср.: тoрт толуқ қорай 'четырехугольнаяВселенная'; чеген тyбy тoзел турған шенинде 'когда глубины-недра утвер-ждались'; чеген келе тoзелер темде 'когда Вселенная обосновалась'. В со-временных словарях они не зафиксированы и в эпосе условно-обобщеннопереводятся как 'Вселенная' (в переводе Б.И. Токмашова - (?) 'недра земли').В хакасском языке и фольклоре чеген (хак. чиген) - 'атмосфера; воздух; воз-душная оболочка земли' (этимология неясна), а қорай (хак. хоорай, хоор, хо-ри, хооро, хоорый) - 'Хонгорай (Конгурай, Конгарай) - историческое назва-ние долины Среднего Енисея, соответствующее понятию «Кыргызская зем-ля» в русских документах XVII-XVIII вв.' [26. С. 189]. В словаре В.В. Радло-ва kоңыраi - 'степь' < kоңыр 'серый; смуглый; бурый' + аi ? [27. С. 522], ср.рус. > каурый. Таким образом, в мировоззрении сибирских тюрков степьмыслилась как мир, как Вселенная.Теперь рассмотрим частные концептуальные признаки, присущие поня-тию о пространстве в шорском героическом эпосе.1. Концептуальный признак «многослойность». Этот признак связан спредставлениями сибирских тюрков о многоярусном строении Вселенной,восходящими к шаманской космологии, согласно которым Средний мир, не-бо и подземелье делились на различное число ярусов, на каждом из которыхжило свое божество - хозяин этого слоя мира. Однако в эпосе Средний мир,открывающийся взору человека, как правило, плоский. Тот факт, что физиче-ский мир воспринимался архаичным сознанием эмпирически, как доступноевзгляду окружающее пространство, отражен в словосочетании кoс кoр чет-пес кoк чазы 'бескрайняя (букв. 'которую глазами не охватить') синяя степь'и в зачине шорского сказания «Каан Перген»:Улуғ сынның қырынға шық келип, полза,По тoрт толуқ чер yстyн, полза,Анаң чер эвире кoрyп одурғаным.Қайдиғ краң чер yстy полвай?!На вершину высокой горы поднявшись,Тогда стал я смотреть вокруг -На все четыре стороны света.Что за земля моим двум глазам открылась?!«Одноуровневому» Среднему миру в эпосе противопоставляются «мно-гоуровневые» Верхний и Нижний. Признак «многослойность» объективиру-ется двумя способами:а) оппозиция сфер «небо - (земля) - подземелье». Согласно традицион-ному мировоззрению кузнецких татар-шорцев, мир разделен на три сферы:небесная земля Ульген-чер (земля Ульгеня) - небо; средняя земля - орты черили бистиң чер - наша земля и земля злых духов - айна чер - подземный мир[28. С. 304]. О возникновении земной и небесной сфер упоминается еще вдревнетюркской рунической надписи в честь Кюль-Тегина (VIII в., р. Орхон):«yзе кoк теңри асра йағыз йер қылынтукда экин ара киши оғлы қылынмыш'когда наверху было создано Голубое Небо, а внизу Бурая Земля, между нимиобоими были созданы сыны человеческие»… Это самое начало надписиКюль-Тегина, которое звучит эпически, "от сотворения мира"… [29. С. 114].Пространственная характеристика Среднего мира, связанная с ориентацией повертикали, выражена, как пишет Г.Ф. Благова, противопоставлением верх -низ > небо-земля: «бурая земля» (jaγyz jer) находится внизу под «голубымнебом» (kok taŋri). Шорский эпос демонстрирует идентичный набор языко-вых средств реализации этого противопоставления: чер yстyзи… чер алты-зы 'верх земли... дно земли'; чер yстyзи… yлген тyвy 'земли поверхность...дно неба' (букв. 'дно Ульгена' - контаминация значений 'небо' и 'бог'); чералтызы… чер yстyзи 'подземный мир... надземный мир'; алтынғызы чер...yстингизи чер 'подземный мир… верхний мир'; чер алтынаң айлыг-кyннигчерге шығып 'из царства тьмы поднявшись в светлый мир'; кyннyг чарыққаны, терең чердиң чағыс пий 'хан солнечного мира, глубокого мира единст-венный начальник' и т.д.;б) указание на многоуровневое строение сфер. В шорской мифологии мирмыслился многослойным. Слоев земли обычно семь, неба - от семи до шест-надцати-девятнадцати, подземного мира - семь, девять [24. Т. 2. С. 539]. Вэпосе, который преодолевает миф, земля, на которой живут люди, предстаетуже однослойной. Однако небо и подземелье сохраняют многослойнуюструктуру, причем число слоев может отличаться от мифических: чети таамчер тyвyнең oскен алтын шарчын турған полтыр 'из-под семи слоев земливыросшая золотая коновязь'; қырық кoкке қынағаны 'до сорока небес толка-ет'; қырық кoкке қынады 'подвинул выше сорока небес'; одус тегри oтреoртеп… чети таам oтер oртеп 'тридцать небес пронизывает… семь слоевземли прожигает'; одус тегри oтре шава сустапчыр… қырық тегри oтрешапчыр 'освещает тридцать горизонтов, пробивает сорок горизонтов';тоғузон таам алты 'девяностый слой земли'; қырық кoк 'сороковой слойнеба'; четтон там чер 'семидесятый подземный слой'; қырық таамы чертyбy чер 'сороковой слой земли'.2. Концептуальный признак «родина». В эпосе условно-реальный физи-ческий мир воспринимается как мир людей, место рождения и родовогостойбища главного героя. Этот признак реализуется с помощью следующихсловосочетаний: чер-энези 'мать-земля'; чер энечек кини 'пуп земли-матушки'; пистиң чер 'наша земля'; ада чурт 'родина'; чавыс-та полза, та-гым пар, тайыс-та полза, сугым пар 'хоть невысокая, но есть своя гора, хотьнеглубокая, но есть своя река' (цель героя вернуться из гостей на родину);чурттыг кижи ада чуртқа нан парай, черлиг кижи эне чуртқа нан парай 'народину отцов и матерей мне надо возвратиться [есть селение - на родину от-цов, есть земля - на родину матерей]'; улуг чуртыс… кичиг чуртыс 'боль-шая родина (наша), малая земля (наша)'.3. Концептуальный признак «сакральность». В мифопоэтической трех-уровневой картине мира безусловно сакральным является Верхний мир какместо обитания добрых духов. Сакральные характеристики Среднего мира вэпосе определяются следующими факторами: 1) божественное происхожде-ние мира: қудай салған қалвақ чер 'Богом данная земля'; қудай пyткен ақчарық 'Богом сотворенный свет'; 2) расположенность под небесными свети-лами, освещенность мира: айлыг-кyнниг чер 'земля под солнцем и луной'; ақчарықтыг чер 'светлая земля'; ақ чарық 'светлый мир, Вселенная'; айлыг-кyннyг чарық чер 'лунно-солнечная земля'; чер алтынаң айлыг-кyнниг чергешығып 'из царства тьмы поднявшись в светлый мир'; кoк айас 'белый свет'(букв. 'ясное голубое небо'). «Солнечный свет в мифологической традиции -важнейшая характеристика земного мира, населенного живыми людьми.…На определенную соотнесенность с земной жизнью солнца и луны - какобязательных атрибутов небесного свода - указывают и древнетюркские ру-нические памятники. Об особой роли «рождающегося солнца» свидетельст-вует солярная система ориентации орхонских тюрков, для которых основ-ным, передним, было направление «вперед», туда, где рождается солнце.Двери каганского дворца также были открыты на восток «из благоговения кстране солнечного восхождения». «Человек солнечного мира» - так именова-ли себя в фольклорных текстах аборигены Южной Сибири. Свет был не про-сто атрибутом людей среднего мира, он мыслился качеством, дарованным имот рождения» [30. С. 97]. Напротив, дальние, незнакомые земли в эпосе опи-сывались как порас чарық 'сумрачный мир' - антипод светлого мира, нахо-дящийся за железными горами; чалым айлыг, чалым кyнниг порас чер'мрачная земля с полусолнцем, полулуной'; yш айлыг, yш кyнниг чарық чер'края, где светят три луны и три солнца'. Ущербность солнца и луны, так жекак и избыточное их количество, выступают атрибутом чужой, враждебнойземли.4. Концептуальный признак «наличие центра и периферии». В центреэпического мира находится родное стойбище героя, окруженное чужимиземлями. Характеристики «центра» совпадают с характеристиками «роди-ны» - родина там, где центр, и наоборот. «Центр мира - не столько топогра-фическая точка, сколько семантическая позиция. Ситуативно центром можетбыть и гора, и дерево, и коновязь - словом, все то, что с о е д и н я е т миры»[19. С. 103].«Ближняя» периферия эпического мира представлена как земли, лежащиеза пределами родного стойбища героя, где правят чужие ханы (алтонқаанның чери… четтон қааның чери 'мир шестидесяти ханов.. мир семи-десяти ханов'; четтон қааның ташты чер… четтон чонның кести чер'земля за пределами семидесяти ханов, за пределами семидесяти народов';четтон қаанын кести черде 'за землями семидесяти ханов'; алтонқаанның таштында, четтон қаанның кестинде 'за землями шестидесяти-семидесяти ханов'), живут люди с другими обычаями и пасется скот иноймасти (чозағы пашқа чон чери… чоруғы пашқа мал чери 'земли неведомыхнародов и животных необычных'; эли пашқа чери, ады пашқа чери 'чужихнародов мир, мир чужих людей'). Этот мир также населен людьми, и с ним впервую очередь соприкасается герой, покинувший родину для решения труд-ной задачи.«Дальняя» периферия представляется неизвестным местом, о которомнеизвестно ничего, кроме его расположения чер қырында - 'на краю земли'.Путь туда либо неизвестен (қайдыг черге пардылар - пир-да кижи наван-чыр! 'куда уехали они - никто не знает', ср. рус. фольк. пойди туда - не знаюкуда), либо оттуда невозможно вернуться (парған чолуң пар полар, нанчеңчолуң чоқ полар 'твой путь туда известен, обратной нет дороги'), т.е. это по-тусторонний, мифический мир, куда уходят души умерших. Расстояние додальней периферии эпического мира описывается формулой ужар қуш yшқаттап уйа чазап, yш қаттап пала пазы пол черге чедижер, чyгyрер аң пешқаттап пала тoреп, пеш қаттап пала oстyр чедижер 'пока летающая птицадолетит, она три раза птенцов выведет, пока бегущий зверь добежит, пять раздаст потомство'.Кроме эпического, в сказаниях упоминается и физический центр Средне-го мира, обозначаемый как чер энечек кини - 'пуп земли-матушки', ср.«Земля представлялась в образе животного: в эпосе сохранились упоминанияо её шее, лопатках, подмышках, рте, пупе» [24. Т. 2. С. 539]. Физическийцентр, как правило, совпадает с эпическим: так, дворец главного героя стоитқара чердең киндиктеп кел - 'на пуп черной земли опираясь'. Сотрясениеземли, вызванное богатырским сражением или криком, описывается как чертyвизи киннең тайып эрттишкени пилдирди - 'почудилось, будто землясорвалась с пуповины'. Ср. также рус. пуп земли > 'центр'.СВЕТИЛА И СТИХИИ. Важную часть пространственной картины мирав эпосе составляют также обозначения солнца, луны, воздушной и воднойстихий, представления о которых также восходят кКан» встречается аналогичная эпическая формула в описании земли: чер те-ги тектең частықча 'земля сорвалась с крючка' - здесь крюк служит точкойопоры для земной сферы).Древние тюрки также почитали вечное голубое небо, небо как нематери-альный объект, ср.: «О том, что небо почиталось у древних тюркских народовкак высшее существо, божество, говорит также переход его названия в на-именование Всевышнего, Бога» [20. С. 326]. В пратюркском языке при отсут-ствии единого названия неба самыми распространенными и семантическинаиболее полными словами были *taŋir 1) 'небо'; 2) 'бог' и *kok 1) 'небо';2) 'синий; зеленый; сизый'. Оба пратюркских слова в значении 'небесныйсвод; горизонт (как слой Верхнего мира)' представлены в эпосе: қаан тегри'хан-небо'; одус тегри 'тридцать небес'; одус тегри oтре шава сустапчыр,қырық тегри oтре шапчыр 'освещает тридцать горизонтов, пробивает сорокгоризонтов'; қырық кoк 'сороковой слой неба'; тоғус тегри тoзyнге ақчазының ужунға пар тyштy 'за девять горизонтов к краю белой степи поска-кал'; қырық тегри 'сороковое небо'. Кроме того, отмечено использованиеимени демиурга Ульгена в значении 'небо': чер yстyзи… yлген тyвy 'землиповерхность... дно неба'.В эпосе также встречаются обозначение облаков в поэтическом описанииразмеров богатырского коня: чабыс келген пулуттар … пийик келген пулут-тар 'низко плывущие облака [задевают грудь]… высоко плывущие облака[меж ушей проплывают]'.Солнце и луна традиционно являлись объектом поклонения у всех наро-дов, в том числе у древних тюрков. В шорском эпосе оба светила использу-ются как нерасчлененное понятие - атрибут Верхнего и Среднего миров. Са-кральность Среднего мира (см. выше) обусловлена его освещенностью солн-цем и луной: ай шалар ақ чарықтың ишти, кyн сустаған кoк чарық ишти'месяцем освещаемая внутренность белого мира, солнцем освещаемая внут-ренность зеленого мира'. К солярнымЗдесь солнце выступает антагонистом луны - восток называется сторонойКун-хана (Солнца-хана), а запад - стороной Ай-кана (Луны-хана) как отра-жение наблюдения древних тюрков за солнечно-лунным циклом. Интересно,что шорское эпическое пространство имеет «традиционную» географическуюнаправленность - на север, отсюда восток оказывается справа, а запад - сле-ва, тогда как древнетюркская модель мира ориентировалась на восток, кото-рый для древних тюрков «…был "впереди", юг - "справа", север - "слева", азапад - "сзади"» [29. С. 82].Водная стихия в эпосе представлена названиями моря (талай, теңис),реки и воды вообще (суг) и озера (кoл). Выше мы указывали на различныефункции этих локумов при рассмотрении оппозиции 'земля-вода'. В рамкахэтой оппозиции лексема талай 'море; река' чаще употребляется в паре с лек-семами тайга 'лесистая гора; чернь' и тасқыл 'гора-голец' и обозначает гра-ницы частей эпического мира, а лексема суг 'вода; река' - в паре с лексемойтаг 'гора', и обозначает представления о родине. Восприятие физическогопространства как рек и гор отражено и в традиционном благопожелании бо-гатырю при имянаречении: ажыг пyткyл қалвазын… кежиг пyткyлқалвазын! 'пусть не останется перевала и брода… [который бы ты не преодо-лел]!'; талай қаштап чoрзең, қанма ағыс чoр, тасқыл тoстеп чoрзең, нинмеағыс чoр! 'если пойдешь по берегу моря, пусть реки текут кровью, если пой-дешь подножьем хребта, пусть реки текут содержимым кишок!'. Море имеетағыс 'исток', пелтир 'устье' (см. выше) и қаш 'берег': қара талай қажы чер'побережье черного моря'.Кроме того, море, как и гора, устойчиво выступает в эпосе как метафоравеличины: тагче келе тарынып партыр, талайче полза шичип партыр 'по-добно горе, рассердился, подобно морю, раздулся' (гнев богатыря); таг те-зе - ажыг чоқ, талай тезе - кежиг чоқ 'сказать гора - перевала нет, сказатьморе - брода нет' (размер старухи-провидицы); қара тайға шен… ала тайғашеен 'как черная тайга, как пестрая тайга' (горы трупов лежат).Озеро в эпическом мире, по нашим наблюдениям, напрямую не связано сводной стихией, а служит метафорой '(большое) количество жидкости'. Наэто указывает выражение yш толуқтуг ақ сyт кoл 'треугольное молочноеозеро' (образованное из слез пленных детей). Ср. также: «В тюркской мифо-логии одним из маркеров вселенского центра наряду с такими универсалия-ми, как дерево и гора, выступает молочное озеро» [19. С. 123]. Как правило,молочное озеро в эпосе упоминается вместе с мифической горой саяно-алтайских тюрков Сумер (Сюрьгу, Сурга и т.д.): Сyрге тайғаа пар келип, yшқылғаңнап, от чи; сyт кoлге пар келип, yш қамыштап, суғ иш 'К горе Сургепридя, трижды отпробовав, траву ешь; к молочному озеру придя, триждыглотнув, воду пей'. Ср. традиционный зачин тувинских сказок: «Это было,когда озеро Сут-холь было маленькой лужей, а гора Сюмбер-ула - маленькойсопкой». Таким образом, озеро в эпическом мире - атрибут мифической, бла-гословленной земли.ЭЛЕМЕНТЫ РЕЛЬЕФА. В шорском героическом эпосе достаточнополно представлены орографические объекты, многообразие которых можносвести к двум группам: 1) названия возвышенностей и их частей; 2) названиянизменностей. Климатогеографические условия Центральной Азии и Саяно-Алтайского нагорья, в которых начал складываться древнетюркский и свя-занный с ним шорский эпос, отразились и в описании эпического мира. Гори-зонтальное развертывание пространства осуществляется чередованием гор,сопок, степей и пустынь.Названия возвышенностей в эпосе представлены лексемами таг, тайғаи тасқыл, обозначающими горы и сопки (см. выше). Основная функция го-ры, упоминаемой в зачине сказания вместе с морем, - «гора-прародительница, сакральный семантический центр территории» [19. С. 32].Она имеет подножие таг тoзи, где течет море, на берегу которого живет ге-рой и его подданный народ, склон таг қажы, где растет трава и пасется скот(қара тайға тoзyбе толқуп келип қара талай ағып тyш партыр 'у подножьячерной тайги, волнуясь, черное море растекается'; таг тoзyңде oскен чыш…таг қажында oскен oлең 'черный лес подножий гор, трава зеленая на скло-нах'), и вершину таг пажы, таг тегейи или хребет таг қыры, уходящие вВерхний мир, откуда спускается дух-помощник, дающий богатырю имя, коняи снаряжение (четтон ашқым алтын тайғаның тегеинде 'на вершине золо-той горы с семьюдесятью перевалами'; чавыс тайға пажы чава шабылча'вершины низких гор пригнулись'; алтын тагдың қырынаң алтын чивек ақайасқа шарчақ қыл-че тартылғаны 'с вершины Алтын Тага золотая нить тя-нулась вверх подобно волосу живому').О функции родовой горы как границы территории в шорском эпосе пи-шет Л.Н. Арбачакова: «…ат ашпас арғалыг сынның қырынға 'на горныйхребет, на который [чужому] коню не ступить' - по-видимому, здесь гово-рится о родовой горе, куда запрещено подниматься чужим. Она является гра-ницей между владениями хана и другой территорией» [32. С. 458].Более мелкие

Скачать электронную версию публикации