Motivational and associative Russian dictionary: theoretical foundationand lexicographic conception.pdf Настоящая статья находится в парадигме мотивологии - одной из наи-более продуктивных областей лингвистического знания, разрабатываемой втеоретическом и лексикографическом отношениях Ольгой Иосифовной Бли-новой [1-9]. В словарной сфере эту парадигму образует параметр «способырепрезентации мотивационного значения». Мы выделяем несколько спосо-бов репрезентации значения (не только мотивационного, но и других его ти-пов); среди них - дефиниционный, контекстный, отсылочный, ассоциатив-ный и др. [10. С. 217-218]. В «Мотивационном словаре» О.И. Блиновойпредставлен в основном контекстный способ репрезентации ( На горкедевки вкруг вставали и ходили. Кругом ходили, песни пели). В мотивологииизвестны попытки экспериментальной дефиниционной экспликации мотива-ционного значения, когда испытуемому задается прямой вопрос: почему, наего взгляд, так, а не иначе названо явление (см., например: [11]). В даннойтатье мотивационное значение рассматривается как результат «выхода»ассоциативного способа репрезентации, реализуемого в направленном ассо-циативном эксперименте, напримерè9: слово-стимул ЗЛАЧНЫЙ дает слова-реакции ЗЛАК(и) - 23 реакции из 100, ЗЛО - 15, ЗЛАТО - 9, ЗЛОЙ - 7, ЗО-ЛОТОЙ - 2, ЗЛОСЧАСТНЫЙ - 1, ЗЛОВОННЫЙ - 1 и др. В ряде предшест-вующих работ автор настоящей статьи описал мотивационные ассоциациирусских слов на материале наблюдений над живой речью носителей русско-го языка, в том числе диалектоносителей, художественными и публицисти-ческими текстами [12-16]. В данной статье делается попытка получениябольших массивов лексики русского языка для системного описания и сло-варного представления.В статье даны теоретическое обоснование необходимости описания мо-тивационных ассоциаций русских слов и очерк концепции словаря, осущест-вляющего их лексикографическое описание.1Прежде чем перейти к непосредственно лексикографической стороне во-проса, считаем необходимым сосредоточиться на общетеоретических аспек-тах феномена лексической мотивации, ставшего в последнее время весьмаактуальным предметом лексикологических исследований (см., например:[17-35]), что связано с осознем того, что внутренняя форма не просто«форма», а категория, связывающая форму и содержание, в результате чегоона предстает (и перед носителем языка, и перед лингвистом), во-первых,формой оязыковления внеязыкового содержания (ономасиологический ас-пект) и значимой формой (семасиологический аспект), а во-вторых - нетолько фактом генезиса единиц - носителей внутренней формы, но и меха-низмом их непрерывного функционирования. Функциональная значимостьявления мотивации предполагает изучение мотивационных отношений словс точки зрения их речевой реализации. Речевые процессы, в свою очередь,должны быть рассмотрены с учётом их системной обусловленности.О.И. Блинова, с отсылкой на Ф. де Соссюра, замечает: «Сущность явлениямотивации составляют мотивационные отношения слов, реализующие одиниз видов системных связей в лексике - вид ассоциативной связи» [6. С. 4], поД.Н. Шмелёву - эпидигматической связи, основанной на взаимодействииформальной и семантической сторон слова. Привлечение внимания к звуко-вой форме лексемы, актуализация формальных связей лексемы в процессеязыкотворческой деятельности, базирующейся на восприятии речи, вызыва-ют эпидигматические ассоциации [37. С. 199]. Такие ассоции являются ирезультатом действия системы на одно слово, и проявлением системона-правленных, системообразующих свойств звуковой стороны слова, глубин-ный уровень которых раскрывает положение В. фон Гумбольдта: «Естест-венно обозначать родственные понятия с помощью родственных звуков» [38.С. 90]. Таким образом, системность обусловлена речевой рефлексией нетолько на семантику слова, но и на его форму; система, в свою очередь,влияет на регулярное проявлениеская сторона слова не отделяется от его синхронного функционирования(В.И. Максимов, В.А. Кузнецова, И.С. Улуханов). В качестве иллюстрациипроявления генетической памяти приведем наблюдение историка, показы-вающего воздействие на языковое сознание структурной мотивации (в томдухе, в котором ее понимает О.И. Блинова): «Замечательно, что все первич-ные названия оканчиваются на «А»... Названия эти большей частью дву-сложные: ЛАЛА, ЛУЗА, ЮГА, ЛУГА, ЛАБА, ОКА, ШЕКСНА, ТОСНА,ИСТРА, СОСНА, МОСКВА, ДВИНА и т.д. Либо трехсложные (реже): ОНЕ-ГА, СУХОНА, ПЕЧОРА, МОЛОГА, КОСТРОМА, ГАВОЛА и т.п. Причем,отметим особо, ударения во всех этих словах на первом слоге... Мы знаем,наверное, что еще в 19-ом веке старожилы говорили не МОСКВА, а МОСК-ВА, не НЕВА, а НЕВА. Чтобы убедиться, следует услышать ударение мест-ного населения: ДЕСНА, а не ДЕСНА. Вологжанина передернет, когда онуслышит «ВОЛОГДА» - он говорит: ВОЛОГДА, СУХОНА, ТОТЬМА, ВЫ-ЧЕГДА, СЫСОЛА и т.д.» [40. С. 124].Таким образом, ассоциации, вызываемые формой слова, глубинны исущностны для языка, их выходы на поверхность связаны с пересечениеммногих плоскостей, где линии движения от сущности к явлению многократ-но преломляются, поэтому «следы» сущности в них неявны, требуют внима-тельного «всматривания» и осмения с разных сторон. Трудно найти дру-гую область в языкознании, кроме мотивологии, где сопрягались бы стольразноречивые видения и трактовки одного феномена - мотивации, внутрен-ней формы слова: если мотивации - принадлежность формального плана илиплана семантического, является ли мотивировочный признак существеннымдля выражаемого понятия, входит ли он в лексическое значение слова, спо-собствует ли ощущение мотивации мышлению и/или общению, внутренняяформа - акт былого создания или явление, функциональное и в синхронии,этимологическое доверие - пережиток мифологического отношения к словуилибходимый атрибут языкового сознания носителей языка всех эпох,существует ли «третье» (мотивационно-деривационное) измерение лексики,есть ли специфика в его речевой функциональности - на каждый из этихпринципиальных вопросов в литературе находится диаметрально противо-положный ответжанием. В этом смысле можно согласиться с Д.Н. Шмелёвым, выделившимтретье, эпидигматическое, измерение лексики, которое формирует единст-во смысловых и словообразовательных ассоциаций, сливающихся «в однуось значения слова («глубинную», если угодно, в дополнение к «вертикаль-ной» - парадигматической и «горизонтальной» - синтагматической)» [37.С. 198-199].Глубинная природа такого единства наиболее полно претворена в идеевнутренней формы языка (и, в частности, слова) в учении В. Гумбольдта.Внутренняя форма в его понимании выступает как начало организации извуковой материи знака и его семантики в цельный образ; с другой стороны,в качестве внутренней она стоит за всяким наблюдаемым образом как егоподлинная сущность. Не случайно с обращением к исконной внутреннейформе философы языка нередко связывают поиски внутренней сущности.Внутренняя форма слова выполняет и другую синтетическую роль - она соз-даёт единство слова как элемента номинативной и синтагматической дея-тельности (основная оппозиция в концепции Пражской лингвистическойшколы). Билатеральное единство слова - необходимость и следствие преждевсего номинативной деятельности, но слово предназначено для речи и явля-ется следствием речи и столь же необходимо должно быть синтагматичным.Синтагматическая ось внутренней формы - это прежде всего его мотиваци-онные отношя, в которых одно слово следует вслед (и вследствие) дру-гому (другого). «В ряду слов одного и того же корня, последовательно выте-кающих одно из другого, всякое предшествующее может быть названо внут-ренней формой последующего» [41. С. 13]. Номинативная ось выводит словово внеязыковую сферу, связывает внеязыковое с языковым (абсолютныйплан внутренней формы) - синтагматическая ось - внутриязыковая, по-скольку способы образования слова от слова - технические способы языка,лишь косвенным образом связанные с внеязыковым (относительный планвнутренней формы). Другой аспект синтагматики внутренней формы - еёморфемное устройство. Соединение морфем - синтагма (Л.Н. Мурзин),имеющая тема-рематическую структуру (Л.Н. Сахарный), некоторые функ-циональные особенности высказывания (например, возможность внутри-словного логического ударения).Мотивационные отношения одновременно и синтагматичны (в особомсмысле), и парадигматичны (вопреки мнению А.И. Моисеева), тоже в особомсмысле. Мотивационная система - осложнённая синтагматика и парадигма-тика, с которыми у неё противоречивые отношения. Целое (лексическое) исоставное (словообразовательное), непрерывное и дискретное, актуальноезначение слова и значение формы сочетаются в слове не так, как в единицахболее высокого ранга: менее однозначно и легко, слово возникает изначаль-но как идиоматическая единица, «невыводимая» из морфем.Противоречивый характер, ненаблюдаемость и факультативное действиевнутренней формы затрудняют её функциональное описание в конкретно-исследовательском плане. Отсюда обилие метафорических характеристикили абстракций, приближённых к философским. А.А. Потебня сравниваетвнутреннююму слова с глазом, который сам себя не видит. Она не толь-ко намекает на значение, она даёт возможность в случае надобности остано-виться на ней и «постепенно привести её в сознание, но позволяет и не оста-навливаться» [42. С. 18]; «знак в слове есть необходимая (для быстротымысли и для расширения сознания) замена соответствующего образа илипонятия» [42. С. 128]. Способность знака намекать, быть представителем вязыковом сознании в процессах речи - важнейшее функциональное свойствовнутренней формы слова, пока недостаточно изученное. Речевое созданиеозначаемого есть факт, но означаемое возникаетсте со словом, ибо пер-вым свойством собственно языкового значения является выраженность, сле-довательно, нужно говорить о формировании в сознании именно единстваозначаемого и означающего; внутренняя форма и есть тот исходный «ко-рень» (намёк, предощущение, образ) этого единства. Как писал А.Ф Лосев,«в этимоне мы имеем первоначальный зародыш слова уже именно как слова,а не просто звука» [43. С. 633]. Причём в ассоциациях МАС отражаетсяименно зарождение формы в процессе восприятия слов (языкотворческойдеятельности).Поскольку воспроизведениеТаким образом, формально-семантические ассоциации имеют сложнуюприроду, определяемую неоднозначной детерминацией из глубины языковойсистемы и речевой деятельности, отчасти, очерченную в предыдущем изло-жении.2Всё вышесказанное делает актуальной задачу системного описания мо-тивационных ассоциаций и как одного из его проявлений - задачу составле-ния мотивационно-ассоциативного словаря (МАС), являющегося относи-тельно новым источником изучения языка и его функционирования, отра-жающего мотивационные связи слов при их функционировании в речи.Пробный вариант МАС на небольшом фрагменте русской лексики представ-лен в кандидатской диссертации О.Н. Пересыпкиной [32], влненной поднашим руководством.Создаваемый словарь является одной из разновидностей ассоциативныхсловарей. В настоящее время существует несколько ассоциативных слова-рей, цель которых - представление ассоциативного тезауруса современногорусского языка. Наиболее известен среди них «Русский ассоциативный сло-варь» под редакцией Ю.Н. Караулова (РАС) [46], созданный по результатаммассового эксперимента с носителями русского языка. Составители словарярассматривают его как модель речевых знаний носителей русского языка,представленных в виде ассоциативно-вербальной сети, позволей объяс-нить феномен владения языком и служащей способом представления рус-ского языка, языковой картины мира русских. Нельзя не согласиться с тем,что РАС имеет большое значение для решения задач, связанных с изучениемрусского языка, он даёт возможность изучить семантические закономерно-сти, закономерность социализации, установить новые типовые ассоциатив-ные связи, наиболее важные синтагматические связи. В этом словаре нашлиотражение и мотивационные отношения слов (ПИСАТЬ - ПИСЬМО, ПЕТЬ -ПЕСНЮ). Однако они появляются в РАС спорадически. Актуализация такихотношений как ассоциативных требует более активной поддержки сознания,без чего функционирование мотивации в речи представляется необязатель-ным, факультативным, а актуализация такого рода носит в большинстве слу-чаев разовый характер, заслоняющий потенциальный аспект мотивационныхфункций.Существует мнение, что организация слов в семантическом лексиконе несвязана с их морфемно-мотивационным строением; место слова в семанти-ческом лексиконе определяется не входящими в него морфемами, а его зна-чением и другими семантическими характеристиками. РАС подтверждаетэтот тезис. Мы предполагаем, однако, что практически каждое слово являет-ся носителем мотивационных ассоциаций, поскольку обладает определён-ным потенциалом функционирования в роли мотивата и мотиватора. Но ус-тановка на свободное ассоциирование недостаточно сильна, чтобы его реа-лизовать в полной мереиентация на учёт плана выражения слова можетвозникнуть только под воздействием определённого коммуникативного за-дания, если того требуют цель высказывания, характер сообщаемой инфор-мации (создание эмоционально-экспрессивной образности, объяснение слов,образование новых слов и др.). Направленная актуализация мотивационныхотношений слова необходима говорящему для того, чтобы слушающий какможно более адекватно понял передаваемую информацию. Главное в естест-венном речевом акте - возбудить, актуализировать у адресата представлениео мимой ситуации через известные адресату элементы.Необходимо отметить и важную роль метаязыкового сознания, под кото-рым мы понимаем определённую степень осознания носителями языка язы-ковых явлений, когда языковые средства направляются на выяснениесвойств самого языка. Актуализация такого рода направляет стремление го-ворящего преодолеть разобщённость слов, найти и осмыслить их связи.Большое значение для мотивологии представляет в этом отношении «Моти-вационный диалектный словарь» под редакцией О.И. Блиновой, содержащийтекстовые сцепления однокорневых и одноструктурных слов и демонстри-рующий их речевую функциональность [5, 6]. Но речевое общение происхо-дит в ситуациях, которые трудно непосредственно наблюдать и ещё труднеевоспроизвести повторно. Поэтому можно исследовать упрощённую модельречевого общения. Задача, таким образом, состоит в том, чтобы воспроизве-сти коммуникативный процесс под контролем экспериментатора. Лингвис-тический эксперимент позволяет направить языковое сознание информантовв нужное русло.Все существующие ассоциативные словари построены на результатахсвободного ассоциативного эксперимента, при котором фиксируется первый«пришедший в голову» ассоциативный ответ на слово-стимул. Направлен-ные ассоциативные эксперименты отличаются тем, что информант работаетсо словом, отвлечённым от текста. (Мы полагаем, что актуализация систем-ных отношений в словаре есть своеобразная рефлексия на текстовые связислов.) «Инструкция создаёт у испытуемого определённую установку, в соот-ветствии с которой ассоциативные процессы приобретают направленныйхарактер» [47. С. 156].Наши эксперименты основываются на создании таких условий, в кото-рых языковое сознание специально ориентируется на морфемно-мотивационную структуру слова, так как лингвистическая задача МАС -исследование функционирования мотивационных отношений слов, реали-зующих деривационно-ассоциативную связь. В ходе эксперимента испытуе-мым предлагается в письменной или устной форме (форма текста не влияетна результаты эксперимента) следующий текст: «Практически любое словоимеет родственников, которых мы у него можем обнаружить, если вслуша-емся в это слово. Например, в слове ОКОП нам слышится КОПАТЬ, КО-ЛОШМАТИТЬ - КОЛОТИТ, ВИХОР - ВИХРЬ. И всё это не случайно:ОКОП КОПАЮТ, а ВИХОР как бы взъерошен ветром, ВИХРЕМ».Перед информантами ставился вопрос, какие родственные слова онислышат при восприятии анализируемых слов и могут ли они объяснить воз-никшие ассоциации, как это было сделано со словами ОКОП и КОПАТЬ, ВИ-ХОР и ВИХРЬ. Они должны записать то слово или несколько слов, которыепервыми «пришли им в голову». Метаязыковой компонент, таким образом,носит в эксперименте фоновый характер. В эксперименте принимают участиелюди, для которых русский язык является родным. Различия между ними(возрастные, социальные, профессиональные) несущественны для задачи вы-яснений наличия ассоциаций, их выяснение - предмет особого исследования.На данном этапе работы картотека МАС включает в себя около 1500слов, из них 700 были использованы в эксперименте с установкой в видетекста, содержащего примеры мотивационных отношений слов. Эта уста-новка выбрана нами как первичная, основывающаяся на интуитивном ощу-щении мотивационных связей. Она наиболее удалена от актуализации мета-языковых центров, но тем не менее свойственные ей элементы метаязыково-сти, аналогии преодолевают незамечание формальной стороны слова, подав-ляемой в обычных условиях его употребления семантикой.Если для РАС важно было представить активный словарный фонд, в ко-тором зафиксированы доминантные понятия и связи между ними, то длясоздателей мотивационно-ассоциативного словаря интересны лексемы, спо-собные к актуализации морфемно-мотивационного плана. Мы исходим изтого, что каждое слово представляет собой мотивологическуюЯН, бутуз, БУХАНКА, БУШЕВАТЬ, БУШЛАТ, БЫЛИНА, БЫЛИНКА(прописными буквами выделены слова, уже прошедшие апробацию в моти-вационно-ассоциативном эксперименте).Словарная статья МАС представляет слово-стимул (заглавное слово),формально-семантические ассоциации (ФСА), формально-семантическиеструктурные ассоциации (ФСА-С), формальные ассоциации (ФА), семанти-ческие ассоциации (СА), число отказов испытуемых и общее число инфор-мантов, давших ответ на данный стимул. Слова-реакции на стимул располо-жены по мере убывания их частоты, если несколько реакций-ответов встре-чаются с одинаковой частотой, то внутри этой группы слова размещены валфавитном порядке. Например, статья ЗАЧУХАННЫЙ на данном этапеэксперимента выглядит следующим образом.ФСА (48)чушка 18, чихать 6, чух 4, чукча 4, чумазый 2, замученный 2, чухонец 2,зачахнуть 1, зачухать 1, чахлый 1, чих 1, чуха 1, чухать 1, чухаться 1, чух-ня 1, чуча 1, чучело 1;ФСА-С (4)забитый 1, замусоленный 1, замухрышка 1, замызганный 1;ФА (3)нюхать 1, чмо 1, чулан 1;СА (14)грязный 2, грязь 1, измызганный 1, истрепанный 1, кухонный 1, неопрят-ный 1, неприятный 1, оборванный 1, потасканный 1, пьяница 1, свинья 2,старый 1, усталый 1.ОТКАЗОВ - 31ВСЕГО - 1003Рассмотрим некоторые исследовательские возможности информации, за-ключенной в МАС.Словарная статья МАС представляет собой ассоциативное поле связан-ных со стимулом слов, оно - фрагмент системы, а цифровые показатели ха-рактеризуют это ассоциативное поле. Опираясь на терминологию А.В. Бон-дарко, определим такое поле как функционально-семантическое (ФСП), таккак «термин ФСП выдвигает на передний план идею взаимодействующих насемантико-функциональной основе языковых средств и их системно-структурной организации» [48. С. 22]. Для структуры поля характерно соот-ношение центра и периферии. Центр образуется высокой концентрациейпризнаков, характерных для данного явления, для периферии свойственноослабление этих признаков. По мнению А.В. Бондарко, в основе каждогоФСП лежит определённая семантическая категория, представляющая собойтот семантический инвариант, который объединяет разнородные языковыесредства и обусловливает их взаимодействие. Инвариант нашего поля мыопределим как степеньИсследовать ассоциативное поле возможно с точки зрения тождест-ва/различия формально-семантических соотношений, учитывая формальнуюудалённость ассоциаций от ядра поля, генетическую удалённость, семанти-ческую общность ассоциаций.Формальная удалённость от ядра поля предполагает большую или мень-шую мутацию звуковой оболочки слова (МУРАВЕЙ - МУРАВЕЙНИК, МУ-РАШ, МУРАВА, МУРАВУШКА… ).С точки зрения генетики мотивационных отношений может быть сохра-нена истинная этимология или создана новая (ложная) этимология. В по-следнем случае мотивационные отношения выступают не как средство про-никновения в историю слова, а как конечный результат процесса синхрон-ной мотивизации - компонента семантизации мотивата при его восприятии.Здесь уже представлено не генетическое объяснение, а функциональное,обусловленное системными языковыми отношениями. Например, существи-тельное ДЫМКА представляется производным от существительного ДЫМ.Но слово было заимствовано из турецкого «dimi» как обозначение лёгкойпрозрачной ткани, а развитию другого значения способствовалаНеобходимость развития мотивологических исследований предполагаетусиление момента разнообразия установок на ассоциативную деятельность,связанную с формальным планом. В этой ситуации можно использовать раз-ные стратегии ассоциирования, каждая их которых способна актуализиро-вать те или иные грани мотивационно-ассоциативной деятельности. Воз-можная постановка задачи - сформулировать значение слова, фиксируя вы-ходы мотивировочного признака в дефинициях носителей языка, напримеринтересны более «сильные» в метязыковом отношении вопросы: почему так,а не иначе названо явление, обозначаемое слово. Это позволило бы актуали-зировать метаязыковой компонент мотивационного сознания, выделить ко-рень слова, указать слово, от которого образовано данное слово, или, нако-нец, найти родственные слова. В установке для сбора материала МАС из-брана стратегия «наиболее непроизвольного» ассоциирования, ещё не свя-занного напрямую с морфемным уровнем (хотя и не исключающего его «за-действование»). Многие ассоциаты лишь предвосхищают морфемы, наме-чают структуру слова и тем самым фиксируют начальный этап формирова-ния внутренней формы слова как знака единства его звучания и значения вактах восприятия слова (о попытках актуализировать внутреннюю формучерез ассоциации по форме в актах продуцирования речи см. в нашей работе«Динамический аспект лексической мотивации» [12], раздел «Роль смысло-вых ассоциаций в выборе мотивата»). Расширение установочной базы ассо-циирования значительно осложняет картину выхода - она становится болеепестрой. Тем не менее во всей совокупности установок полученные поляслов-ассоциатов дают первоначальную базу для выработки методики (мето-дик) выявления мотивационных ассоциаций и их описания на конкретном иобобщающем уровне.Наиболее перспективными представляются следующие параметры опи-сания мотивацонно-ассоциативных полей слов-стимулов:1) соотношение формально-семантических, формальных и неформаль-ных (собственно семантических) ассоциатов;2) пестрота / кучность реакций;3) характер вариативности ассоциатов по отношению к слову-стимулупо форме и по семантике, степень их мутации;4) количество отказов;5) количество описательных выходов;6) соотношение более простых и более сложных, предполагающих не-сколько ассоциативных ступеней, ассоциатов по сравнению со словом-стимулом;7) соотношение с реальной мотивацией (этимологией), приближен-ность их к народной этимологии;8) соотношение узуальных или окказиональных народноэтимологиче-ских переосмыслений;9) частотность выхода;10) соотношение реальных и искусственных слов-ассоциатов;11) локальная прикреплённость ассоциаций.Совокупность всех характеристик даёт исчерпывающее описание моти-вационно-ассоциативного потенциала каждого слова-стимула.Конкретизация такого описания может осуществляться по линии выяв-ления мотивов того, а не иного выхода (например, через включение на вто-ром этапе эксперимента прямого вопроса: случайно или нет возникла ассо-циация?). Возможно разделение вариантов эксперимента с установками нанемедленную реакцию или - напротив - на определённое осмысление. Вдальнейшем возможна ещё большая конкретизация модели мотивационно-ассоциативной деятельности, например по линии дифференциации (возрас-тной, образовательной и т.д.) испытуемых, по линии варьирования установок(перечень их дан выше) и тем более конкретных примеров-аналогий и т.п.В данный момент исследование мотивационно-ассоциативной деятельностинаходится на стадии обоснования самого наличия такой деятельности вооб-ще и её значимости для языка и речи, её релевантности в языковом сознаниисовокупного носителя русского языка.

Скачать электронную версию публикации