The image of Siberians in the media of Tomsk and Seversk (television and radio broadcasts).pdf Постановка задачи Средства массовой информации играют важную роль в формировании социокультурной идентичности, создавая в сознании реципиентов образы жителей того или иного региона. Если в определенных случаях такие образы создаются намеренно (например, в сообщениях, которые непосредственно посвящены описанию представителей различных регионов или национальным вопросам), то в повседневном информационном потоке они почти неуловимы и нередко размыты. Цель данного исследования - анализ проблемы формирования образа сибиряка в телерадиопространстве Томска и Северска. Предполагается, что в локальном новостном дискурсе четкий образ жителя Сибири не вырисовывается, что, на наш взгляд, является проблемой, так как этот образ играет особую роль в формировании социокультурной (в некоторых случаях и этнической) идентичности определенной группы людей, населяющих то или иное пространство. Сибирь является объектом изучения многих научных направлений. Пристальное внимание исследователей из разных гуманитарных областей привлекают темы, фигурирующие в следующих контекстах: - Политический контекст. Исследование Сибири в рамках этого дискурса, нередко во взаимосвязи с экономическими темами, охватывает проблемы сепаратизма и взаимоотношения Сибири и центра, Сибири и других регионов, изучается политико-экономическаяжизнь региона и т. д. (см., например: [1, 2]. - Массмедийный контекст. В границах этой сферы анализируется образ Сибири в СМИ, влияние традиционных и новых медиа на его формирование и т.д. (см., например: [3]. - Контекст, охватывающий исторический, этнографический, этнологический аспекты, которые нередко связаны с культурологическим аспектом изучения Сибири. Рассматриваются вопросы полиэтничности, сохранения исторического наследия малых народов, а также проблема архаизации и проявления неотрадиционализма (см., например: [4-6]). Перечисленные контексты (не претендуем на полный перечень - мы отметили лишь основные) имеют точки соприкосновения. Например, в границах отмеченных дискурсов изучаются проблемы культурной, научной и социально-бытовой жизни региона, глобализации и его межкультурных связей. Рассматриваются принципы построения привлекательного имиджа Сибири, мифологизации ее образа. Понятие сепаратизма анализируется как с позиции политического дискурса, так и в аспекте социально-культурных отношений. Особое место в научных дискуссиях занимают социально-психологические проблемы, связанные с региональной и этнической ментальностью, формированием идентичности сибиряков, их мироощущением, функционированием стереотипов о жителях Сибири. Значимые результаты получены в ходе проведения экспериментов, экспертных опросов, интервью в этой области, причем в границах изучения не только «сибирской идентичности», автостереотипов и гетеростереотипов о сибиряках, но и ценностных ориентиров людей, идентифицирующих себя в качестве русских. Так, Л.И. Ермоленкина и Е.А. Костяшина провели психолингвистический эксперимент, направленный на актуализацию рефлексий этнокультурного характера. Исследователи пришли к выводу, что сейчас актуальна проблема дефицита ценностей, значимых для этнокультурной самоидентификации [7]. Вероятно, выделенная авторами проблема имеет всеобъемлющий характер, что может отражаться и на трансформации стереотипов о русских, изменении образа русского в современной культуре. Возможно, эта проблема может быть обозначена и в отношении «сибирского мироощущения». Непосредственно о сибирской идентичности см. также: [8-10]. Настоящее исследование сосредоточено на проблеме формирования образа сибиряка в телерадиопространстве Томска и Северска. На материале томских СМИ проводятся различные исследования, посвященные проблемам идентичности и построения образа не только Томска и его жителей, но и региона в целом. Например, было проведено исследование идентичности сибиряков на материале томских СМИ с помощью контент-анализа и интент-анализа. Его автор заключил, что «сибирская региональная идентичность в целом независимо от тональности ее проявлений в качестве главного сущностного признака Сибири, отличающего ее от всех стран и регионов, позиционируется как колоссальный, но пока не востребованный потенциал развития» [11. С. 90] (см. также: [12]). З.И. Резанова, проведя исследование на материале текстов официальных сайтов администрации, национально-культурных автономий, общественно-политических организаций, социальных сетей, посвященных проблемам идентификации и презентации национально-культурных автономий Томска, выявила способы национально-культурной самоидентификации жителей Томска в системе городских институциональных дискурсов, репрезентированных в информационном пространстве Интернета [13]. В рамках медийного дискурса изучаются не только проблемы формирования идентичности сибиряков, но и вопросы построения медиаоб-раза региона. Этой теме посвящена, например, монография, М.В. Терских и Е.Д. Маленовой, которые основной акцент сделали на лингвокогнитивном моделировании медийного образа Сибири [3]. Тема настоящей публикации, таким образом, находится на пересечении многих направлений. В то же время автор акцентирует внимание на образе сибиряка в новостном дискурсе местных СМИ, что вносит вклад в уже разработанные темы и вписывается в общий контекст дискуссий. Заявленная тема актуальна, так как сегодня активно обсуждаются границы этнической и культурной идентичности сибиряков: «.этническая идентичность современного русского населения Сибири может быть охарактеризована как кризисная, поскольку отличается сложностью и противоречии-востью, множественностью и многомерностью определений» [14. С. 326]. В результате этносоциологических исследований среди вариантов этнической самоидентификации появились такие, как «сибиряк» и «русский сибиряк», что свидетельствует о росте регионального самосознания, превращении топонима «сибиряк» в этноним [6. С. 316]. В связи с тем, что понятие «сибиряки» многозначно, исследователь М.А. Жигунова выделила пять основных подходов к его определению: - все люди, живущие на территории Сибири; - люди, родившиеся и долго живущие в Сибири; - коренные, местные жители Сибири (аборигены); - особый тип живущих в Сибири людей с характерными чертами (крепкие, здоровые, выносливые, с хорошими адаптационными способностями, любящие мороз и др.); - «смешанный этнос», «винегрет народов», сложившийся на основе русских с вкраплениями казахских, татарских, украинских и других черт [6. С. 316]. Кроме того, сибирская идентичность не является сугубо этнической категорией, но не является она и сугубо территориальной [10. С. 28]. Сибирскую идентичность можно рассматривать «в контексте формирования (пусть и в зачаточной стадии) гражданской, политической нации, основанной на все большем осознании жителями Сибирского региона общности интересов и проблем» [10. С. 28]. «Медийный портрет», описываемый в настоящей работе, охватывает все характеристики сибиряков, представленные выше, так как он является собирательным образом жителей Сибири, который включает в себя различные аспекты понятия сибиряка и сибирской идентичности. По причине того, что «журналист, оператор, телережиссер выступают носителями определенного национально-культурного стереотипа, обусловленного спецификой региона, в котором они живут» [15. С. 88], образ сибиряка в местных СМИ приобрел специфические характеристики. Региональный медийный дискурс, с одной стороны, органично вписывается в более масштабный дискурс федеральных медиа, с другой - отражает местную специфику. Соответственно, локальные СМИ влияют на формирование социокультурной и этнической идентичности жителей определенного региона, которая, с одной стороны, коррелирует с образом этих жителей, создаваемым федеральными каналами, с другой - имеет свои специфические черты. Материал и методы исследования Практическим материалом исследования послужили информационные и информационно-развлекательные (например, сюжеты утреннего эфира) теле-и радиосообщения томских и северских СМИ. Материал охватывает период с 9 января 2014 г. по 8 февраля 2015 г.71 Сюда же включены поздравления, сделанные официальными лицами. В итоге было проанализировано 2 247 сообщений: 1 262 теле- и 985 радиосообщений. Не рассматривались письменные сообщения в газетах, журналах, в частности в интернет-версиях, так как в поле научного интереса входила звучащая речь. Кроме того, телевизионные и радиосообщения ближе друг к другу по жанровым признакам. В центре внимания оказался материал, напрямую не имеющий отношения к вопросам формирования сибирской идентичности и сходным национальным вопросам, так как он отражает скрытые тенденции, связанные с мироощущением сибиряков. Выборка материала осуществлялась следующим образом. Были проанализированы сообщения, содержащие слова с морфемой «сибир» (были исключены аббревиатуры, например учитывалось имя собственное Сибирский химический комбинат, но была исключена аббревиатура СХК, не рассматривалось также название города - Новосибирск). Таким образом, мы проанализировали 3 028 фрагментов текстов. В качестве основного метода исследования был выбран контент-анализ. В процессе работы большое внимание уделялось тому, фигурирует ли в тексте упоминание Сибири (в центре повествования находится не человек) или сибиряка (в центре - человек). В исследовательских целях для удобства обозначим первый параметр как «Сибирь», второй - как «сибиряк». Параметр «Сибирь» рассматривается в различных аспектах и в то же время в обобщенном виде. Здесь под «Сибирью» подразумевается не только территориальный объект, экономическая зона и т. п., но также то, что имеет отношение к Сибири, характерно для нее, то, что создано или выведено в Сибири, и т.п. (например, «сибирский кедр», «сибирский отборочный этап» и т.д.). Параметр «сибиряк» характерен для текстов, в центре которых находится человек, т.е. это параметр, базирующийся на принципе антропоцентризма. В рассматриваемых текстах не всегда фигурирует упоминание именно сибиряка: в эту группу включены также «житель Сибири», «сибирская молодежь» и т.п. Кроме того, в эту категорию входит и собирательный образ, реализуемый в тексте имплицитно (например, «я удовлетворен тем, как выступила Сибирь», т.е. сибирские спортсмены). Итак, упоминания, связанные с параметром «Сибирь», встретились в 2 621 фрагменте, «сибиряк» - в 203. В 204 фрагментах упоминались как «Сибирь», так и «сибиряк». Таким образом, можно предположить, что образ Сибири имеет более явные очертания, нежели образ человека-сибиряка. Образ и стереотипы Медийный образ того или иногосообщества отчасти строится на стереотипах: какна автостереотипах (выражаются в приписывании определенных стереотипных черт своей группе), так и на гетеростереотипах (стереотипы о чужой группе)72. Стереотипные представления о Сибири в целом сводятся кследующим темам: природно-климатические особенности Сибири; географические размеры; географическая отдаленность, в некоторых сообщениях эта тема связывается с экономической и социальной неразвитостью; противоположный предыдущему стереотип о том, что Сибирь «способна накормить половину страны». Стереотипы о сибиряке неразнообразны. В сообщениях подчеркивалась выносливость жителей Сибири, закаленность, сибиряки характеризовались как могучие люди с хорошим здоровьем. В результате анализа текстов был сделан вывод о том, что в новостном дискурсе сибиряк характеризуется как человек отзывчивый, гостеприимный, терпимый к другим людям (по какому признаку - не отмечалось). Кроме того, житель Сибири неприхотлив в бытовом плане и умеет жить в гармонии с природой (эти два стереотипа, как правило, встречались в одних и тех же контекстах). Далее образы Сибири и сибиряка будут описываться с учетом выделенных стереотипов. Образ Сибири и сибиряка в локальном информационном потоке Показателем самочувствия группы может служить то, каким образом каждый ее членсоотносит представления о себе и своем пространстве. Если он чувствует, что живет в гармонии с пространством, то формируется позитивная социокультурная идентичность, если в дисгармонии - негативная. Предполагается, что образ жителя той или иной территории непосредственно связан с ее образом, образом пространства. По этой причине «медийный портрет» Сибири был воссоздан прежде чем образ сибиряка. Пространство Сибири в новостном дискурсе имеет следующие черты. Перед зрителями и слушателями Сибирь предстает как географическое пространство: актуализируются как реальные географические характеристики, так и образные, субъективные (например, просторы Сибири, на огромных пространствах Сибири). В текстах этой категории акцентируется внимание и на географической отдаленности, которая иногда связывается с экономической и социальной неразвитостью (техническую отсталость сибирской глухомани). Кроме того, в сообщениях очерчивается и экономическое пространство Сибири в целом. В текстах отмечается и агропромышленный потенциал Сибири, связанный со стереотипом о том, что она способна накормить половину страны («Вести-Томск. События недели», «Вести 24»). Необходимо отметить, что иногда в сообщениях затрагивается вопрос об экономической, социальной отсталости региона (оживить экономику Сибири). Стоит подчеркнуть, однако, что «чужой», по отношению к которому Сибирь является «отсталой» или «неразвитой», не эксплицируется. Особое место в новостной картине занимает природно-климатическое пространство Сибири (сибирские морозы), в частности, в текстах упоминаются природные ресурсы и богатства Сибири. В рассматриваемых сообщениях, однако, образ суровой природы не гипертрофируется. Отдельно можно выделить пространство науки, новых идей, инноваций. Вероятно, проявление этой характеристики на фоне иных черт исследуемого объекта связано с тем, что Томск является одним из крупнейших научно-образовательных центров страны. Сибирь описывается журналистами также в качестве культурного пространства. Этот образ, однако, однобокий: в текстах на эту тему не раскрывается идея сосуществования или, наоборот, столкновения культур, не описывается «своя» и «иная» культура. Таким образом, это пространство нельзя назвать мультикультурным. В целом пространство Сибири не характеризуется как экзотическое, «особая» жизнь в Сибири не противопоставляется «нормальной» жизни за ее пределами. В местном информационном потоке вырисовываются некоторые сферы жизни сибиряка: экономическая, культурная, научная, а также особенности жизни в определенных природно-климатических условиях. Проявляются психологические и физиологические черты сибиряка. В рассматриваемых текстах актуализируется стереотип о физических качествах сибиряка: крепкое здоровье, выносливость, закаленность, могучесть. Стереотипы, связанные с психологией сибиряка, а также с социальным поведением, затрагивают темы терпимости, гостеприимства, отзывчивости. В текстах подчеркиваются неприхотливость сибиряков и умение жить в гармонии с природой (жители Сибири лучше многих умеют получать удовольствие от холодного времени года, «Вести-Сибирь», «Россия 1», 15 янв.2014). В информационном потоке, однако, не высвечиваются характеристики сибиряка, которые отражали бы гендерные различия. Не встречаются упоминания, имеющие отношение к внешнему облику сибиряка. Не прослеживаются также темы об интеллекте сибиряков (хотя образ Сибири включает в себя идеи инноваций, открытий), житейской смекалке, нет упоминаний и об эстетических предпочтениях сибиряков, плохо вырисовываются бытовые черты, не затрагивается отношение к труду, не встречаются темы, стереотипы, посвященные семейной сфере. В местных СМИ сибиряк, как правило, собирательный образ. Об этом свидетельствуют собирательные имена существительные, существительные со значением совокупности (например, молодежь Сибири, сибирское казачество, народы Сибири и т.д.). Итак, образ сибиряка нечеткий, имеющий ограниченное количество граней. В рассматриваемых сообщениях образы Сибири и сибиряка перекликаются нечасто. Так, существует связь только между природными и климатическими особенностями Сибири и психофизиологическими качествами сибиряков (жители Сибири лучше многих умеют получать удовольствие от холодного времени года). Например, не встречаются параллели между стереотипами о пространственных характеристиках Сибири и стереотипами о психологических и социальных чертах ее жителей (например, широта души, стремление быть свободным и т. п.). «Свои» и «чужие» как основа построения медийного образа Образ группы, на основе которого человек идентифицирует себя в качестве ее представителя, выстраивается с учетом принципа противопоставления «своих» и «чужих». Эта культурная дихотомия занимает особое место в картине мире любой группы жителей той или иной территории. Сравнение с другим позволяет идентифицировать себя в качестве представителя своей группы, другими словами, ощущение принадлежности к любой группе возникает при сравнении «своего» и «чужого». По замечанию Ю.С. Степанова, «это противопоставление, в разных видах, пронизывает всю культуру и является одним из главных концептов всякого коллективного, массового, народного, национального мироощущения» [22. C. 126]. Более того, образ определенной группы имеет более явные очертания на фоне образов других групп. По этой причине при проведении контент-анализа особое внимание уделялось поиску маркеров «своих - чужих». Такого рода маркеры встретились в 536 фрагментах (17,7% от общего объема упоминаний): показатели «своих» и «чужих» эксплицировались в 173 случаях, в остальных текстах (363 упоминания) выражались неявно. Языковыми коррелятами переменной «свои», как правило, выступали личное и притяжательное местоимения «мы», «наш» в различных формах, определительные местоимения со значением совокупности (со всей Сибири, вся Сибирь), существительные, прилагательные, причастия со значением цельности (сплоченность, силу сибирского характера и т.п.) и т.д. Языковые корреляты переменной «чужой» разнообразные: личные и притяжательные местоимения третьего лица множественного числа (они, их), местоимение «другой», различные формы степеней сравнения прилагательных и наречий, сравнительные обороты, стилистические приемы, построенные на контрасте (горячие финские парни - холодная Сибирь) и т.д. «Чужой», как правило, проявлялся в следующих параллелях: Сибирь -Россия (в частности, Сибирь - Урал), Сибирь - Украина, Сибирь - центр (Москва, Санкт-Петербург), Сибирь - Европа, Сибирь - США, сибиряки -иностранцы, сибиряки - мигранты, сибиряки - беженцы. В некоторых сообщениях «чужой» вовсе не эксплицировался, например: результаты доклинических испытаний уже показывают преимущества сибирской разработки перед аналогами, «Вести-Томск. Утро», «Россия 1». Наивные представления о «своих» и «чужих» лежат и в основе стереотипов. Важным результатом анализа медиатекстов явилось то, что маркеры «своих» и «чужих» практически не проявились в контексте упоминания стереотипов о Сибири и сибиряках. К таким случаям, т. е. к случаям проявления «своих» и «чужих», можно отнести лишь 31 упоминание, что составляет 1% от общего количества упоминаний. Стереотипы, построенные на основе сопоставления «нас» и «их», затрагивали следующие темы: - Погода и особенности климата, природные ресурсы Сибири (например: горячие финские парни в холодную Сибирь своих элитных буренок ссылали с явной неохотой - санкции, «Вести-Томск. События недели», «Вести 24», 17 ноября. 2014). Географическая отдаленность (например, скрытое сравнение города и провинции в Сибири: ретивость комитета по развитию муниципальной службы разбивается о техническую отсталость сибирской глухомани, «Час Пик», «ТВ-2», 14 апреля. 2014). Уровень «чужого», однако, здесь иной: в этом примере «чужим» становится один из «своих»; здесь образ Сибири построен на сравнении разных точек одного пространства: центра (города) и периферии («глухомани»). Эта амбивалентность свидетельствует о сращении «продвинутой», «современной» Сибири с чужим несибирским миром. - Психофизиологические особенности человека, живущего в Сибири (например, сравнение с «чужим», который не конкретизируется в тексте: жители Сибири лучше многих умеют получать удовольствие от холодного времени года, «Вести-Сибирь», «Россия 1», 15 января. 2014). Таким образом, тематическое разнообразие стереотипов, для которых характерно деление на «своих» и «чужих», невелико. «Стертые» стереотипы: перспективы исследования В ходе работы была отмечена еще одна особенность. Автостереотипы, как правило, эмоциональные, образные, оценочные, однако в рассматриваемом случае эмоционально окрашенные, выразительные стереотипы встречались достаточно редко. Хотя стереотипам и свойственна стабильность, постоянное использование одних и тех же стереотипов, без вариаций, дополнительных смысловых оттенков, в сходных синтаксических конструкциях может привести к их ригидности. Большая часть рассмотренных стереотипов использовалась в слабой связи с основной мыслью того или иного текста, без дополнительных пояснений, в качестве клише. Таким образом, можно провести параллель со стертыми метафорами: эти стереотипы, потенциал которых используется в текстах не в полной мере (например, не в целях стилистического оформления текста), частично теряют свой эмоционально-оценочный характер. Встречались упоминания другого плана: эмоционально окрашенные и образные. Так, в некоторых текстах встретилась информация с указанием на стереотипы, на их бытование в сознании зрителей и слушателей. Таким образом, здесь речь идет о мотивах, восходящих к каким-либо стереотипам. (Например, уже давно сложился стереотип, что особенно в Сибири заниматься фермерским хозяйством могут только люди самоотверженные, «Дежурный по городу», «Губернское ТВ», 10 декабря. 2014). Иногда эта информация сопровождалась развенчанием устоявшихся представлений о Сибири или сибиряках. В отличие от текстов с упоминаниями стереотипов о Сибири и сибиряках, тексты, содержащие отсылку к стереотипам, более эмоциональные, нередко экспрессивные, они имеют большую прагматическую ценность, так как строятся на контрасте «стереотип - реальность» и, как правило, дополняются стилистическим обрамлением (например, такие упоминания стереотипов нередко сопровождаются стилистическими фигурами и тропами). Такие фрагменты текстов встречались очень редко (11 упоминаний, примерно 0,5% от общего количества), поэтому не заслужили более детального рассмотрения. Данное направление представляется перспективным в ракурсе научного исследования рассматриваемого объекта. Выводы Рассуждения, предложенные в статье, ведут к следующим выводам. Во-первых, образ сибиряка в информационном потоке местных СМИ проявляется не так явно, нежели образ Сибири. Более того, мотивы, связанные с образом Сибири, не всегда соотносятся с мотивами, которые имеют отношение к образу сибиряка. Упоминание стереотипов в новостном дискурсе ограничено малым количеством тем, что также не позволяет обрисовать портрет сибиряка: в отражении томских и северских медиа образ сибиряка становится нечетким и с трудом уловимым. Кроме того, образ сибиряка и Сибири в целом базируется на «стертых» (по аналогии с метафорами) стереотипах. Здесь подразумевается и шаблонная лексика, и однотипный выбор синтаксических конструкций (например, в суровых сибирских условиях). Отсутствие новых ассоциаций может привести к тому, что эти стереотипы перестанут восприниматься эмоционально. Противоположная тенденция была отмечена в процессе анализа фрагментов, содержащих указание на стереотипы. Из-за усиленного прагматического эффекта этих текстов, отсылающих к стереотипам, упоминания Сибири и сибиряка расцениваются нами как более эмоциональные и выразительные. Во-вторых, в текстовых фрагментах, в которых встречаются характеристики сибиряка, практически отсутствуют показатели «свой - чужой». Эта тенденция свидетельствует не только о размывании образа сибиряка, «затирании» стереотипных представлений о нем, но отчасти и об утрате уникальности и неповторимости жителя Сибири в зеркале местных СМИ, что, на наш взгляд, негативно влияет на формирование социокультурной идентичности. Иными словами, теряется представление о группе, с которой сибиряк может себя идентифицировать, и о группах, с которыми сибиряк может себя сравнить. Таким образом, подтверждена идея о том, что в местном информационном потоке вырисовывается нечеткий, размытый образ жителя Сибири. Вероятно, выявленная тенденция отчасти связана с этнологической и речевой культурой журналистов, в арсенале которых множество клише, которые нередко используются необдуманно и в отрыве от контекста. Например, работники местных СМИ не всегда используют языковой потенциал стереотипов с целью эффективного воздействия на аудиторию. Отмеченная тенденция, однако, может иметь и иные причинно-следственные связи. Например, полное или частичное исчезновение тех или иных реалий могло привести к тому, что некоторые черты сибиряка, фигурирующие в обыденной картине мира жителя Сибири, перестали восприниматься эмоционально. Кроме того, дефицит ценностей, значимых для социокультурной и этнической самоидентификации, мог стать причиной описанной нами проблемы. Таким образом, источники возникновения этого явления необходимо выявлять в рамках отдельного социологического исследования. Итак, мы наметили взаимосвязь между медийным образом сибиряка, который отчасти базируется на автостереотипах, и социокультурной и этнической самоидентификацией жителей Сибири. Проведенное исследование подтверждает идею о том, что этот образ многоплановый и в то же время аморфный. Выше мы говорили, что восприятие такого образа сибиряками негативно влияет на формирование их социокультурной идентичности. Появление такого образа в СМИ может быть следствием того, что «сибирская идентичность» - многоплановое и сложное явление, имеющее несколько аспектов интерпретации (этническая, гражданская, региональная и т.д.) [10]. Более того, результаты нашего исследования подтверждают мысль о том, что модель «русского сибирячества» теряет свою актуальность для жителей региона [9]. Согласимся с тем, что для того, чтобы эта модель вновь стала востребованной, «наряду с экономическими и социальными программами развития региона должен возникнуть отвечающий современным реалиям вариант «сибирского мифа»» [9. С. 127]. Таким образом, рассмотрев образ сибиряка в местном информационно-новостном потоке, мы внесли вклад в более масштабное изучение «сибирской идентичности».

Скачать электронную версию публикации