Functioning of the derivational-associative mechanism in the perception of the text (an experimental study).pdf Деривационно-ассоциативный эксперимент (ДАЭ) давно и прочно вошел в исследовательскую практику. Разные его виды получили обоснование и были многократно опробованы в работах Н.Д. Голева и его учеников [1-4]. Ценность методики ДАЭ для изучения системных отношений в лексике не вызывают сомнений. Другой аспект механизма деривации, активно исследуемый представителями упомянутого научного направления, - её роль в тек-стопорождении. В работах текстологической ориентации также используются экспериментальные методики, одна из которых - традиционный для психолингвистики клоуз-тест. В диссертации [2] методики ДАЭ и клоуз-теста оказались совмещены: испытуемым предъявлялся текст, сконструированный из лексико-деривационных контекстов. Эксперимент проводился с дошкольниками, поэтому текст (вместо отдельных контекстов) был вынужденной формой подачи стимулов. Однако мы полагаем, что полнотекстовая методика может составить самостоятельную разновидность ДАЭ. Она способна моделировать одновременно процесс и восприятия речи, отражением которого является ассоциативный механизм, и порождения, задаваемого прагматической установкой на получение адекватного текста. При этом сформирован-ность речевых навыков и умений, уровень самоконтроля в процессе речепо-рождения, возможность и способность информантов осознанно выполнить «соавторскую» роль может составить один из параметров оценки экспериментального материала. Место механизма деривационного анализа в иерархии прогностических детерминант текста до сих пор изучалось только в аспекте переводческой деятельности, т.е. на материале речи взрослых носителей языка с соответствующим уровнем и характером образования [5]. Влияние социолингвистического (возрастного, образовательного и т.п.) фактора в ДАЭ также специально не рассматривалось. Представляет интерес и предъявление в качестве стимулов искусственных слов, ибо таким образом моделируется нередкая в опыте многих реципиентов ситуация неполного понимания, возникающая, в частности, из-за разницы индивидуальных лексиконов субъектов общения. В данной статье мы ставим перед собой задачу повторить эксперимент Е.А. Аввакумовой с испытуемыми разного возраста и образования и при интерпретации результатов учесть взаимодействие различных факторов, влияющих на тип реакции. Состав испытуемых: учащиеся 2А и 6А классов СОШ № 94 г. Саратова -по 25 чел.; студенты 1-го курса Саратовского медицинского университета (СГМУ) 29 чел., для которых русский язык является родным, и 23 чел., владеющих русским языком с 3-10 лет и обучавшихся в русских школах; студенты 1-2-го курса Саратовского университета (СГУ) 12 студентов направления «Английская филология», 10 - «Отечественная филология», 8 - «Мировая художественная культура»); филологи-преподаватели СГУ и СГМУ старше 30 лет - 21 чел. Выбор испытуемых определялся следующими соображениями. Начальная школа - вывод практического навыка морфемного и деривационного анализа на сознательный уровень, средняя школа - период наиболее активного изучения структуры слова в школьной программе, к семнадцати годам в целом заканчивается формирование языковой личности [6. С. 230]. В данный период, по нашему мнению, уже можно проследить различия между гуманитариями, для которых внимание к слову и тексту приоритетно, и представителями других специальностей. Общение с людьми, для которых русский язык не является родным, в некоторых коллективах составляет значительную часть коммуникативного процесса, поэтому при моделировании ситуаций восприятия речи следует учитывать и этих слушателей. Привлечение к участию в эксперименте представителей старшего поколения имеет целью проследить влияние на ассоциации различий в жизненном и профессиональном опыте информантов7. За основу экспериментального материала взят текст из [2. С. 66-67]. В него добавлены стимулы, обладающие дефектной членимостью (сонатина, стеклярус), высокой степенью идиоматичности семантики, относящиеся к пассивному лексикону современного горожанина или вовсе ему незнакомые (бортник, старьёвщик), неузуальный аналог дефектно членимых слов (зем-личные) и стимул нетамыгранцы, образованный по неузуальной модели. В результате текст принял следующий вид: В одном сказочном городе жили коротышки. Были они очень забавные, потому что говорили иногда непонятные слова, но друг друга всегда понимали. Каждый занимался каким-нибудь делом: кто-то дом строил, кто-то деревья сажал, а кто-то на скрипке играл. Вот как-то раз шофер Баранкин работал у себя в гараже. И пришел к нему друг. «Что ты все здесь сидишь? - спрашивает, - Вон летчик в небе уже давно». (1) «Раз он летчик, то пусть он... (2) А я водитель, значит, буду...», - с достоинством ответил Баранкин и стал щелкать выключателем. «Ты зачем выключателем щелкаешь?» - опять спрашивает друг. (3) «Как зачем? Чтобы...». «Ты вчера на своей машине по лесу ездил, а она у тебя гудымит и гудымит». Баранкин нисколько не удивился этому слову, ведь коротышки друг друга всегда понимали. Поэтому он ответил: «Как же ей не гудыметь? (4) Машины не могут не...». Баранкин сел в машину и поехал по городу. Едет и смотрит, что другие коротышки делают. Вот учитель - он учит. (5) Вот каменщик - он... (6) Вот скрипач - он... Его любимая вещь - (7) сонатина, это ... (8) Вот бортник - он... (9) Вот красари - они ... (10) Вот Зонтарь - он делает... и украшает (11) стеклярусом. Это... А вот стоят коротышки и слушают Загандёра, слушают и смеются. Потому что (12) на то он и Загандёр, чтобы ... (13) А вон старьёвщик навстречу едет на телеге. Его потому так называют, что он... (14) Вдруг появились на дороге нетамыгранцы. Они всегда... Баранкин затормозил. Тут Баранкин увидел своего друга Копалкина. Они поздоровались и привычно пошутили друг над другом. (15) «Тебя зовут Баранкин, потому что ты.». (16) «Тебя зовут Копалкин, потому что ты.». Копалкин сказал: (17) «Посмотри, каких шишенят я нашел. Я их потому так назвал, что это...» Баранкин посмотрел и порадовался за Копалкина: «Какие земличные шишенята!» (18) «Это они потому земличные, что.». Сели друзья в машину и они поехали всем рассказывать о ши-шенятах. Данный текст зачитывался испытуемым, и предлагалось письменно заполнить лакуны. Число полученных реакций в нашем материале больше числа испытуемых, так как в некоторых случаях на один стимул одним информантом давалось несколько реакций, разделенных знаком /, каковые мы считали разными; реакции, записанные с использованием пояснений (играют (мешают)), мы рассматривали как единые. В работах, посвященных проблеме ДАЭ, можно найти разные классификации реакций: от более или менее обобщенной [7. С. 25] до весьма дробной [3. С. 62-63]. Поскольку в задачи нашей статьи входит не классификация ответов, а изучение структуры ассоциативного поля и факторов, влияющих на её формирование, описание встретившихся в материале реакций будет предварять основное изложение и носить обобщенный характер. Среди формально-семантических ассоциаций (ФСА) преобладает реагирование непосредственным производящим (или трактуемым как таковое). Например, летчик - летает; бортник - моет борт у корабля; старьёвщик - старьё собирает. Гораздо реже встречается реагирование другими членами словообразовательного гнезда. Например, выключатель - переключить; Копалкин - копуша, землекоп; старьёвщик - старинный. Примеры перспективной деривации немногочисленны: бортник - бортничествовать; красари - красарить, красарировать; загандёр - загандёрничать, загондёривать, за-гондёрывать. Искусственные слова, реализующие деривационные потенции стимулов, появляются в нашем материале у испытуемых разных групп, но лишь для некоторых лексем и будут описаны в соответствующих местах. К ФСА мы относим и «ослышки» - формальные реакции на фонетически неправильно распознанный или расчлененный стимул. Таких примеров тоже немного: бортник - убирает, собирает, бурит; старьёвщик - всегда стоит, делает сталь; нетамыгранцы - делают томографию на границе (вероятно, стимул распознан как нетомогранцы, т.е. «не имеющие результатов томографии»); красари - крыс ловят...; сонатина - сонеты для сна, нотная тетрадь («с нотами»). Последние примеры позволяют предположить установку на языковую игру. Представлены в нашем материале и ФСА на суффиксальную часть стимула. Подобные реакции единично встретились для стимула красари (слесари, косари) и довольно многочисленны для стимула шишеня-та. К периферии ФСА можно отнести ассоциаты, содержащие синонимы или перифразы предполагаемого производящего, в том числе и неверно отражающие реальную мотивировку, ср. имплицитные реакции в классификации [3. С. 62]. Например, водитель - шоферить; красари - рисуют на заборе (ср. красят забор); Копалкин - роешь ямы. В целом ответы подобного типа в нашем материале нечасты. Следующая степень отдаления реакций от ФСА представлена такими ас-социатами, которые имеют со стимулом устойчивые для данного языкового коллектива когнитивные связи, фиксируемые толковыми, ассоциативными и другими словарями, и актуализируют семы стимула, не отраженные в его внутренней форме. В случае с неузуальными стимулами ассоциированию подвергается предполагаемое производящее. Например, водитель - ездить; стеклярус - бисер; бортник - добывает мёд; сонатина - музыкальное произведение; Копалкин - лопата, садовник, археолог. Реакции подобного типа составляют в нашем материале значительный пласт для всех узуальных стимулов, а также для некоторых неузуальных. Такие реакции принято называть семантическими [7. С. 25], однако, чтобы отличить их от тех семантических, которые будут описаны далее, мы будем именовать их здесь системно-ассоциативными или системно ориентированными (СОА). Следующая разновидность семантических реакций не фиксируется ассоциативными словарями, так как порождена не просто ДАЭ, а его текстовой формой. Мы имеем в виду заполнение лакун лексикой, семантически вписывающейся в контекст, но не связанной со словом-стимулом, ср. ассоциативные реакции в [3. С. 63]. Назовем такие реакции контекстно ориентированными (КОА). Примеры: Ты зачем выключателем щелкаешь? Чтобы тебя напугать; Раз он летчик, то пусть он и летает в небе. А я водитель, значит, буду не в небе, а на земле работать; А вон старьёвщик навстречу едет на телеге. Его потому так называют, что он едет на телеге, но на них уже никто не ездит. В таких ответах прослеживается реакция либо на те или иные вербальные составляющие контекста, либо на компоненты описываемой ситуации. Так, в примере со стимулом старьёвщик объект «телега» как компонент ситуации порождает ассоциацию «старомодно», данную в виде перифразы. В примере со стимулом выключатель отражена опосредованная реакция на описанное событие: щелчок выключателем - гаснет свет - становится темно - собеседнику страшно. Впрочем, восстановить ход мысли испытуемого не всегда удается. Например, каменщик - копает; нетамыгран-цы - в маленьких ботиночках. Катализатором появления КОА служит невозможность по тем или иным причинам вычленить из стимула мотиватор (за-гандёр) или слабая синтаксическая позиция стимула в контексте (выключатель), и это делает по крайней мере часть таких ответов синонимами отказов. Однако сам факт появления КОА симптоматичен: он демонстрирует, с одной стороны, роль смыслового контекста и пресуппозиций в процессе восприятия речи, с другой - действие установки на текстопорождение (прагматический «запрет» на отказы). В нашем материале встретился еще один тип реакций, неупоминаемый в работах по ДАЭ, - реагирование лексикой максимально обобщенного характера, часто не вписывающейся даже в семантический контекст. Такая лексика может быть отнесена, по сути дела, к любому стимулу, что видно из следующих примеров: летчик, бортник, каменщик - занимается своим делом; Ба-ранкин, бортник - хороший человек; стеклярус - что-то. Такие реакции можно было бы назвать «нулевыми» или «асемантическими» (АСА). Все они синонимичны отказам. Причиной их появления, вероятно, является специфическое проявление фразопорождающей интенции: стремление заполнить синтаксические позиции при неспособности достаточно быстро подыскать «нужные заполнители» в своём индивидуальном лексиконе. «Нулевые» ответы встретились нам преимущественно в анкетах студентов, для которых русский язык неродной. К периферии ассоциативной области принадлежат фонетические (формальные) реакции (ФА). Доля ФА в общем числе ответов существенна в анкетах медиков с неродным русским для стимулов Копалкин (коптишь, колпак, палка) и нетамыгранцы (мигрируют, иммигранты), в анкетах школьников - только для стимула нетамыгранцы (мытые, немые, немцы, иммигранты). Кроме того, фонетическое ассоциирование корня сопутствует большинству реакций на стимул шишенята. Оригинальную разновидность ФА представляют аллитерация и рифма. В нашем материале они встретились в трех анкетах студентов-гуманитариев и одной преподавательской, в основном как сопровождение реакций другого типа: сонатина - подставка для скрипки из сатина, скрипач - струны настраивает, зонтарь - золотые зонты, нетамыгранцы - делают томографию на границе; нетамыгранцы -танцуют танцы, Баранкин - бубликов едянкин, Копалкин - землю ковырял-кин; сонатина - сонеты для сна; сонатина - подлая скотина. Что касается протяженности реакций, то большинство выходов однословно (особенно у школьников и медиков) либо представляет собой двухсловное словосочетание. Более развернутые реакции, часто совмещающие ассоциаты разных типов, дают студенты-гуманитарии, преимущественно культурологи. Примеры: нетамыгранцы - играют на дороге и мешают ехать; водитель - развозить людей по долам и весям; скрипач - радует людей мелодией своей скрипки; старьёвщик - собирает старые вещи коротышек и дарит им вторую жизнь; стеклярус - маленькие и большие прозрачные бусины; Баранкин - баранку целыми днями крутишь, а по вечерам с ними чай пьёшь; Копалкин - знатно весь огород перекапываешь каждый год. Доля развернутых реакций в ответах студентов-гуманитариев составляет 19,1%, тогда как в ответах других испытуемых - от 0% у второклассников до 10,4% у преподавателей. Можно предположить, что целью развернутого реагирования является создание качественного текста, в основе его лежит осознанное принятие испытуемыми соавторской роли. Об этом свидетельствует и наблюдаемая согласованность реакций в рамках одной анкеты. Например, каменщик - строит новый домик, бортник - отесывает дерево, красари - огораживают новые домики каменщика; шишенята - мышата, земличные -живут в норках. В анкетах медиков, напротив, встречаются случаи противоречия соседних реакций как друг другу, так и, иногда, контексту. Например, Баранкин - баран, Копалкин - отказ; Зонтарь - зонты, стеклярус - стекольщик. Отдельно следует упомянуть о встретившемся в некоторых анкетах мета-ассоциативном компоненте. Это пометы :) и !, использованные в двух анкетах студентов-гуманитариев и один раз в анкете медика. Филолог маркирует искусственные слова и ассоциаты, которые не являются реальными производящими для стимула (Баранкин - водитель:)), сопровождая их альтернативами: каменит:) Кладет кирпичи; скрипит:) Играет на скрипке; зонтари:) Зонты; бортует:) За пчелами ухаживает. В анкете культуролога маркируются реакции, подчеркивающие нереальность, шуточность ситуации, в том числе и искусственные слова, но альтернатив не предлагается: выключатель - устроить светомузыку!; загондёр - гундерить!; зонтарь - клубничные зонтики!; старьёвщик - известный антиквариамус!; Баранкин - курзяб-лик!; Копалкин - ральбанбо!; земличные - землянику любят! В этой же анкете: летчик - готовит пирог и купит конфет; водитель - есть баранки и свистеть в рогалик. В анкетах преподавателей метаассоциативный компонент обычно представлен образованием искусственных глаголов в тех случаях, где мотиватор легко вычленим (старьевать любит, баранишь, красарят, нета-мыграют по вечерам). Так, в одной анкете встретилось 8 неузуальных или не соответствующих ситуации глаголов, некоторые с обозначенным ударением: лётает, каменеет, скрипает, бортает, красАют, загундивать, старится, доигрываются (из этой же анкеты: сонатина - подлая скотина). В другой анкете метаассоциативный компонент представлен комментариями, намеренно разрушающими прагматическую целостность текста: .. .гудыметь. Это их прямое занятие; смеяться абсурдности его профессии; очень старый и к тому же любит винтаж; попал на букву К; у меня лингвокреативная деятельность такая; надобно же их как-нибудь определить (из этой же анкеты: ма-а-а-аленькая соната). Отдельно упомянем две отсылки к прецедентным текстам: бортник - бортанул бокра, шишенята - шит бул. Метатекстовый компонент можно рассматривать как своеобразную «диалогизацию» ситуации общения: испытуемый не только воспринимает и продуцирует экспериментальный текст, но и хочет сообщить экспериментатору, что делает это осознанно, выбирая форму выражения, что ему нравится рефлексия над речью. Обратимся к анализу соотношения разных типов реакций на тот или иной стимул в разных группах испытуемых и попытаемся выявить факторы, обусловливающие появление реакций того или иного вида. Предъявленные стимулы разделим на 6 групп: 1) узуальные свободно членимые, входящие в активный лексикон всех испытуемых (летчик, водитель, выключатель, скрипач); 2) узуальные свободно членимые, принадлежащие пассивному лексикону большинства испытуемых (каменщик, старьевщик, бортник); 3) узуальные дефектно членимые, также принадлежащие к пассивному словарному запасу (стеклярус, сонатина); 4) неузуальные свободно членимые (зонтарь, красари, Баранкин, Копалкин); 5) неузуальные с уникальными морфами (шишенята, земличные, загандёр); 6) неузуальные сложения (гудыметь, нета-мыгранцы). В первой группе наибольший процент ФСА у всех испытуемых дает стимул лётчик, тогда как стимулы скрипач и водитель демонстрируют «оттяжку» реакций в сторону СОА, а выключатель - КОА (см. табл. 1, 2). Здесь и далее числа в таблицах - это процент реакций того или иного типа. _Таблица 1 Стимул Группа лётчик скрипач ш2 ш6 СГМУ-н СГМУ-р СГУ Взрослые ш2 ш6 СГМУ-н СГМУ-р СГУ Взрослые ФСА экспл. 80 84 91,3 96,6 83,3 90,5 48 60 56,5 66,7 61,3 72,7 ФСА импл. - - - 3,4 - 4,7 - - - - - - СОА 4 8 - - 10 - 44 40 39,1 33,3 29 27,3 КОА 8 4 - - 3,3 - 4 - 4,3 - 6,5 - АСА - 4 4,3 - 3,3 4,7 - - - - 3,2 отказы 4 - - - - - 4 - - - - - Таблица 2 Стимул водитель выключатель Группа ш2 ш6 СГМУ- СГМУ- СГУ Взрос ш2 ш6 СГМУ- СГМУ- СГУ Взросн р лые н р лые ФСА экспл. 20 68 78,3 56,7 43,3 52,2 20 32 31,8 51,7 40 50 ФСА импл. - - 4,3 - 6,7 26,1 8 - 9 10,3 - 18,2 СОА 72 24 13 40 36,7 17,4 40 32 - 17,2 13,3 18,2 КОА 4 8 4,3 3,3 13,3 4,3 12 32 45,5 10,3 40 13,6 отказы 4 - - - - - 20 4 13,6 10,3 6,7 - Слово лётчик высокочастотно (436 вхождений в устный подкорпус НКРЯ [8]), имеет высокочастотное производящее (летать 797, лететь 1080), толкуется через однокоренные слова («водитель самолета» [9]), ассоциация его с производящим глаголом зафиксирована в [10]. Альтернативные обозначения типичных действий именуемого лица (как того требует синтаксический контекст в эксперименте) в непрофессиональной речи отсутствуют. Совокупность перечисленных факторов ведет к тому, что реакции деривационного типа составляют для данного стимула подавляющее большинство. Преобладают реакции, содержащие непосредственное производящее: летает /летит (117). Встречаются и реакции с другими членами словообразовательного гнезда: прилетит, полетит (2), взлетит, взлетит до небес. Примеры недеривационных реакций: пилотирует, пилотчик; военный, в небо выходит, разгоняет тучи, птица. Слово скрипач в словарях толкуется через своё производящее («музыкант, играющий на скрипке» [9]); оба слова не принадлежат к высокочастотным (64 и 123 вхождения в [8]). Ассоциация скрипач - скрипка зафиксирована в [10], но не является для стимула самой сильной. Лексема скрипач не отглагольна, типичное действие именуемого лица обозначается не однокоренным словом, однако опосредованная ассоциация «лицо - действие» зафиксирована в [10] (играть - на скрипке). Таким образом, неотглагольность стимула при контекстуальной необходимости обозначить действие провоцирует смещение реакций в сторону блока СОА, хотя процент деривационных выходов достаточно высок. Показательно, что реакция играет чаще встречается у школьников и медиков (по 17), предпочитающих однословное реагирование. Остальные СОА содержат лексему музыка: музыку творит, исполняет великолепную по звучанию музыку и т.п. Что касается ФСА, то у всех испытуемых, кроме второклассников, преобладающей является на скрипке играет (61). У второклассников же доминирует мнимое производящее - глагол скрипеть (9), что может свидетельствовать о недостаточной закрепленности в сознании детей ассоциативного поля лексемы скрипач и, как следствие, вариативное толкование её внутренней формы. Глаголы появляются и в ответах взрослых. Но здесь они свидетельствуют, скорее, об установке на языковую игру, что подтверждается наличием не только узуального скрипит (5 у медиков, 6 у гуманитариев), но и искусственных скрипает (2), скрипучит, скри-пачит (только у филологов). У лексемы водитель связь с производящим водить не фиксируется словарями («тот, кто управляет самодвижущейся машиной» [9]), хотя оба слова обладают довольно высокой частотой употребления (243 и 342 вхождения в [8]). Анализ контекстов в НКРЯ показывает, что совместно со словом водитель из глаголов встречаются преимущественно работать (работать водителем) и ехать / ездить (последнее вообще частотнее, чем водить: 2125 вхождений в [8]). Таким образом, есть основания констатировать системно-ассоциативную связь наименования лица водитель с действием ездить, которая и проявилась в экспериментальном контексте, «оттеснив» деривационную связь с водить (особенно сильно - у второклассников): ездить (38), ехать (4), ехать по проспекту, ехать на машине, ездить по дорогам. Другие СОА: возить людей (3), перевозить пассажиров. Среди СОА следует отметить появление у школьников неглагольных ассоциатов, фиксируемых [10] (шофёр, шофёром, в машине, ср. также водитель, водителем), тогда как в старших возрастных группах подобные реакции отсутствуют. В блоке ФСА преобладают реакции, содержащие непосредственное производящее водить / вести (81): водить (68), водить машину (10). Самый высокий процент однословных ответов водить отмечен у студентов с неродным русским. Вероятно, этой категорией испытуемых не ощущается семантическая неполнота переходного глагола, употребленного без названия объекта действия. У преподавателей значительная часть ответов лежит в зоне реакций, имплицитно связанных с производящим: шоферить (2), рулить (3), управлять авто. Таким образом, снижению доли деривационных реакций на стимул водитель способствуют его собственные свойства: транзитивность, требующая двухсловного реагирования, и отсутствие словарной фиксации связей с производящим. Стимул выключатель, несмотря на лексикографическую закрепленность связи с производящим («приспособление для выключения и включения электрического тока» [9]), даёт самый низкий в рассматриваемой группе процент ФСА, большое количество КОА и отказов. Такое положение обусловлено отсутствием у экспериментального контекста достаточной деривационной силы, см. методику подсчета в [4. С. 43-56]. Играет роль и лексический состав фразы: вопрос зачем в норме относится к действию (в нашем случае щёлкаешь), а не к предмету. Сама экспериментальная фраза не совсем неудачна с точки зрения описываемой ситуации: глагол несовершенного вида щёлкать подразумевает многократное действие, тогда как для включения или Стимул бортник Взр. 28,7 1 47,6 ,5 9, 1 ,8 4, 9, СГУ 38,7 1 19,4 22,6 1 19,4 1 СГМУ-р го 00 1 17,2 ,9 6, 1 ,4 3, 24,1 СГМУ-н vo 2 ,3 4, 21,7 ,3 4, ,3 4, ,3 4, 34,7 vo а 1 6 1 1 0 2 0 2 1 о 2 1 0Z 1 1 4 6 5 старьевщик Взр. 7 8 ,7 8, ,3 4, 1 1 1 1 СГУ 83,3 ,7 6, 1 ,7 6, 1 1 ,3 3, СГМУ-р а\ \о 10,3 3, ,9 6, 1 1 10,3 СГМУ-н 60,9 ,3 4, 8, 8, 1 ,3 4, 3 vo а 8 6 1 1 15,4 1 1 15,4 1 6 in 1 1 0Z 8 4 2 каменшик взр. 34,8 ,7 8, 56,5 1 1 1 1 СГУ 54,8 ,5 6, 9 2 ,5 6, 1 1 ,2 3, СГМУ-р 65,5 1 4, 2 ,9 6, 1 1 ,4 3, СГМУ-н 21,7 ,3 4, 43,5 ,3 4, 1 ,7 8, 17,4 vo а 0 6 8 2 8 1 8 4 1 0 4 1 6 36 1 1 8 Группа ФСА экспл. ФСА импл. СОА КОА ФА АСА Отказы выключения электричества достаточно действия однократного (щёлкнуть), что вызывает переключение внимания испытуемых на факт многократности и попытки его объяснения, т.е. КОА (проверить работоспособность, устроить светомузыку, вызвать помощь и т.п., а также щёлкнуло, щёлкать, пощёлкать), а при невозможности подобрать таковое - отказы. Показательно, что студенты с неродным русским не дают даже СОА со словом свет, которые широко представлены у всех категорий информантов-носителей русского языка (свет горел, было светло, кончилось электричество, видимость создать). Минимальное количество КОА и отказов дали преподаватели. Они чаще других соотносили стимул не только со словом свет, но и с обозначениями объектов (чтобы машина включилась, включить механизм), используя при этом имплицитные связи (завести мотор, чтобы машина ехала). Перейдём к анализу реакций на стимулы второй из выделенных групп (табл. 3). Самый высокий процент ФСА порождает старьёвщик, что обусловлено, наряду со свойствами самого стимула, мотивационной ориентацией контекста. «Оттяжка» реакций происходит, главным образом, в область КОА и отказов и свойственна преимущественно школьникам, незнакомым с названным явлением действительности. «Маркированным» компонентом описываемой ситуации оказывается объект «телега» (на телеге, водит трактор с телегой), эта лексема встретилась в 11 из 15 КОА; впрочем, такие ответы можно трактовать и как имплицитно связанные с мнимым производящим старомодно. ФСА на стимул старьёвщик являются у разных информантов следствием двух разных процессов: воспроизведения толкования знакомого слова, у которого связь с мотиватором закреплена лексикографически («торговец старыми, подержанными вещами» [9]), и деривационного анализа незнакомого слова с прозрачной внутренней формой. Работа того или другого механизма легко опознается по выбору испытуемым мотиватора. Так, в ответах взрослых носителей русского языка преобладает слово старьё или словосочетание старые вещи (60,9% преподаватели, 58,1% студенты-гуманитарии, 47,9% медики): старьё собирает и продаёт, скупает старые вещи и т.п.; ответы с имплицитными отношениями: собирает хлам, барахло собирает. Однако и здесь не исключены ошибки: коллекционирует старинные вещи. Студенты, для которых русский язык неродной, и школьники на роль мотиватора выдвигают преимущественно прилагательное старый (36% 2 кл., 42,3% 6 кл., 39,1% студенты). Среди ФСА второклассников встретилось довольно много «ослышек»: стоит (4), делает сталь, ср. ФА станёвщик, ста-нёшь, что свидетельствует о трудностях фонологического распознавания незнакомого слова. Часть ФСА филологов реализует установку на языковую игру - трактовку экспериментального задания как необходимость дать глагольный ответ: старьит, старьевать любит, старится. В поле реакций на стимул каменщик так же, как в полях стимулов водитель и скрипач, обнаруживаются два «фокуса»: ФСА и СОА. Причина появления второго и в этом случае определяется свойствами стимула: неотглагольность имени деятеля при необходимости назвать характерное действие. Глаголом, имеющим опосредованную ассоциативную связь со словом каменщик, является строить (ср. строитель - каменщик (3) [10]). Он и представлен в большинстве СОА (29). Принадлежность стимула к пассивному лексикону испытуемых и их неуверенность в знании значения данного слова ведут к деривационному реагированию путем объяснения производного через отношение к производящему, однако идиоматичность внутренней формы часто препятствует правильности трактовки субъектно-объектных отношений. Так, наряду с лексикографически верными ответами камни кладет, кладет кирпичи, стену возводит (ср. «рабочий, производящий кладку различных сооружений из камня или кирпича» [9]) в немалом количестве встречаются ответы типа точит камни, добывает драгоценные камни, обжигает камни, ср. реакции с имплицитными отношениями высекает статую, обрабатывает минералы. Другой разновидностью работы деривационного механизма становится появление в реакциях реальных (но не мотивирующих) или искусственных глаголов. Единично они отмечены в ответах детей (камнит, ка-меньщит), чаще - как языковая игра в ответах взрослых носителей русского языка: каменеет (2), камнит (3), каменит (2), каменует, кАмючит. Поле реакций на стимул бортник имеет не два, а три «фокуса»: ФСА, СОА и АСА в совокупности с отказами (кроме реакций в группе гуманитариев), что естественным образом снижает долю ФСА. Лексема бортник не имеет системно-ассоциативных связей, кроме элементов опосредованного словарного толкования («тот, кто занимается бортничеством», бортничество -«примитивное пчеловодство в лесу, добывание меда диких пчел и простейший уход за ними» [9]). Её производящее борть неупотребительно в современном литературном языке: последняя по времени его фиксация в основном корпусе НКРЯ относится к 1937 г. [8]. Точное знание значения данного стимула ведет к системно-ассоциативному реагированию, а реакции других типов свидетельствуют об отсутствии слова в лексиконе испытуемых. Материал показывает, что слово бортник находится на периферии словарного запаса информантов: лексикографически верные ответы составили 28,6% у преподавателей, 12,9% у студентов-гуманитариев, 10,3 и 17,4% у медиков, 0% у школьников. В условиях появления незнакомого слова тактики реципиентов разделились. Часть гуманитариев (9) и медиков (3) отказываются от поиска значения и выдают реакции, которые просто не нарушали бы смысловой целостности контекста (обрабатывает дерево, следит, собирает грибы и ягоды в нашем лесу и др.). Отсутствие в этом случае обращения к морфемному составу слова объяснимо: ни значение «верхний край боковой стенки судна», ни значение «левый или правый край одежды» [9] не соответствуют описываемой в тексте ситуации. Некоторым удаётся вспомнить узуальный одноко-ренной глагол бортничать (4). Большинство испытуемых делают попытки вычленить производящее. Эта операция у одних информантов проходит формально, автоматически, у других - осмысленно. В первом случае в ответах появляются искусственные глаголы (как того требует синтаксический контекст): бортует (10), бортирует (3), бортит (2), бортмит, бортает, бортанул, бортничествует. Такие ответы особенно часты (31,3%) у медиков, для которых русский язык родной. К этому же виду реакций можно отнести и «ослышки»: собирает, убирает (2), бурит, борит, ср. реакцию с имплицитной связью чистит. В искусственных глаголах, отмеченных у филологов (5), можно усмотреть языковую игру, так как они представлены в анкетах, содержащих и другие «маркеры игры». В случае сознательного выбора возможного мотиватора наблюдаются попытки объяснить его связь с производным; реакции в этом случае могут быть как деривационными, так и системно-ассоциативными по отношению к мнимому производящему. Такая тактика особенно типична для шестиклассников (32% ФСА, 12% СОА). Роль производящего приписывается лексеме борт в разных значениях. Примеры ФСА на мнимый мотиватор, в том числе с имплицитной связью: красит и строит бортики, водит бортовой уазик, портной, стоит на борту и спасает людей. Примеры СОА: шубы шьет, мореплаватель, делает корабли, ловит рыбу, делает воротники. Второклассники и студенты, для которых русский язык неродной, чаще придерживаются тактики отказов. Рассмотрим поля реакций на стимулы сонатина и стеклярус (табл. 4). Оба стимула низкочастотны (1 и 2 вхождения в устный подкорпус НКРЯ [8]), не встречаются в [10], в [9] толкуются через свои производящие: «небольшая, несложная по разработке соната», соната - «инструментальное музыкальное произведение, состоящее из четырех или трех различных по темпу и характеру частей»; «род крупного бисера - разноцветные короткие трубочки из стекла, нанизываемые на нитку», бисер - «бусинки со сквозным отверстием». Таким образом, для лексемы стеклярус устанавливается системно-ассоциативная связь со словом бисер (имплицитно также бусины), для лексемы сонатина - со словосочетанием музыкальное произведение (имплицитно, возможно, музыка, мелодия). Контексты, в которых предъявлены стимулы, не обладают свойствами ЛДК, поэтому невысокий процент ФСА предсказуем. Поля реакций отражают в данном случае позицию реципиента в условиях, приближенных к естественным. Таблица 4 Группа Стимул стеклярус сонатина ш2 ш6 СГМУ-н СГМУр СГУ Взрослые ш2 ш6 СГМУ-н СГМУр СГУ Взрослые ФСА экспл. 68 64 26,1 41,4 32,3 33,3 - 12 - 3,4 3,3 23,8 СОА - 12 8,7 10,3 41,9 23,8 - 24 39,1 20,7 36,7 42,9 КОА 20 16 21,7 34,5 25,8 28,6 72 52 34,8 55,2 43,3 23,8 АСА - - 13 - - 4,8 - - - - 10 4,8 ФА 3,3 4,8 Отказы 12 8 30,5 13,8 - 9,5 28 12 26,1 20,7 3,3 - Полученный материал отразил, в первую очередь, степень известности слов-стимулов участникам эксперимента. Школьникам и медикам с родным русским лексемы сонатина и стеклярус незнакомы, однако при наличии производящего в активном словаре (стекло, стеклянный) срабатывает деривационный механизм и возрастает доля ФСА; при отсутствии производящего в активном лексиконе (соната) преобладают КОА; в обоих случаях существенна доля отказов. Примеры: стеклярус - стекло / стёкла (30), стекляшки, стёклышки (3), стекольщик (2), бисер (2), бусины; сонатина - соната (3), маленькая соната, музыкальное произведение (3), стиль музыки (2), мелодия (3). Сходная тактика выявляется и у студентов с неродным русским, однако деривационный механизм срабатывает слабее и доля отказов больше. Примеры: стеклярус - стекло (2), стеклодув (2), стеклоделие, гирлянды, дизайн, что-то; сонатина - музыка (5), мелодия (3), инструмент (4), скрипка (2), палка, тайна. В лексиконе гуманитариев слова стеклярус и сонатина присутствуют, что ведет к распределению реакций между ФСА, СОА и КОА. Приблизительное знание значения стимулов порождает СОА: стеклярус -бисер (5), маленькие и большие прозрачные бусины; сонатина - музыкальное произведение (9), пьеса (3), его любимая музыка. ФСА представляют собой попытки, не всегда удачные, сформулировать значение слова с опорой на производящее: стеклярус - стеклянные бусины (2), изделия из стекол, прибор для выплавки стекла; сонатина - соната (3), маленькая соната (3). КОА составляют существенный пласт в ответах всех групп испытуемых. Семантически они сравнительно однородны. Для стимула стеклярус выделяется тематическая группа «украшение», эксплицитно задаваемая ближайшим контекстом, для стимула сонатина - тематическая группа «игра на скрипке», также определяемая контекстом. Примеры: стеклярус - украшение (9), красиво, сверкающие камушки, наклейки; сонатина - скрипка (24), музыкальный инструмент (12), инструмент (2), смычок (6), палка для скрипки (4), ноты, чехол для скрипки. Обобщим тактики разных групп информантов в процессе восприятия узуальных стимулов. Школьники 2 класса на стимулы из своего активного словарного запаса (лётчик, водитель, выключатель) дали преимущественно СОА (для стимула лётчик СОА, по сути дела, совпадают с ФСА), что говорит о незначимости деривационных отношений для детей этого возраста. На стимулы малознакомые или незнакомые, но содержащие хорошо знакомую корневую морфему (каменщик, старьёвщик, скрипач, стеклярус) были предложены в основном ФСА, однако вследствие идиоматичности внутренней формы полученное деривационным путем «значение» слова не всегда совпадает с узуальным (старьёвщик «старый», каменщик «исследует камни», скрипач «скрипит»). К КОА второклассники прибегают в случае затруднений, возникающих с деривационными формулировками (каменщик), или при незнако-мости корневой морфемы (сонатина). Преобладание отказов зафиксировано только для стимула бортник, значение которого не может быть выведено ни из внутренней формы (не все смогли вычленить даже мнимое производящее борт), ни из контекста. Школьники 6 класса и медики, для которых русский язык является родным, предпочли в эксперименте ФСА как на хорошо знакомые стимулы, так и на мало знакомые и незнакомые, содержащие знакомый корень. Иногда деривационный механизм срабатывал даже при неизвестном корне, но стандартной словообразовательной модели (бортник - бортует), а также вопреки реальным мотивационным отношениям (скрипач - скрипит, каменщик -каменит). В случаях расхождения системных и деривационных ассоциаций (водитель, скрипач) в полях реакций появлялся дополнительный «фокус» СОА. Приоритет ФСА в ущерб СОА объясним у шестиклассников активной фазой изучения словообразовательных отношений в школьной программе, у студентов - аналогией к ближайшему контексту-образцу (летчик - летает, учитель - учит). Отказы, хотя и не стали нигде преобладающей формой ответов, составили довольно значительный процент в полях стимулов, находящихся на периферии индивидуальных лексиконов испытуемых (сонатина, бортник, стеклярус). Тактика речевого поведения в эксперименте тех студентов, для которых русский язык не является родным, про

Скачать электронную версию публикации