Orthodox culture in the Slavic world: An experience of an interdisciplinary research. Book Review: Potekhina, E. & Krave.pdf Исследованиями «Православие в славянском мире: история, культура, дице анализирует явление калькирования - переводческого решения, существенно обогатившего лексический состав и стилистику церковнославянского и русского литературного языка. Нередко составители служб новомученикам испытывают затруднения при передаче реалий ХХ столетия - гражданской войны, гонений на церковь, репрессий против духовенства. Как сделать так, чтобы с эстетической точки зрения богослужебные строфы на «новейшем церковнославянском языке» не уступали высокой богослужебной поэзии? Как ввести в текст молитвы слова «политбюро», «трибунал», «раскулачивание», «коллективизация», «начальник лагеря»? Статья О.И. Хайловой содержит ценные практические рекомендации и словарь для составления служб новомученикам, разработанные в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете. Значимо, что в монографии рассматриваются история и культура не только официального православия, но также старообрядчества и единоверия, без которых образ православного мира был бы неполон. Археографическим находкам посвящены главы второго раздела монографии: «Лицевые Апокалипсисы из собрания Уральского федерального университета: обзор рукописей» Н.В. Ануфриевой, «Структура и содержание святцев староверов федосеевского согласия» А.А. Камаловой, «Азбуки в книжных собраниях мазурских старообрядцев» И. Ожеховской, «Видения печорского старообрядца С.А. Носова как памятник народной религиозно-дидактической литературы» М.В. Мелихова. Е.А. Потехина исследует источники, используемые автором старообрядческого трактата конца XIX в. «Вечная правда» Аввакумом Анисимовичем Комиссаровым, признанным в Спасовом согласии начетчиком. Следует отметить, что старообрядческая литература представляет большой источниковедческий и археографический интерес, поскольку содержит самые различные сведения по истории и догматике многочисленных старообрядческих согласий. В исследовании А.С. Палкина представлен анализ развития единоверия во второй половине XIX в. - в очень непростой период, когда постепенный отход от жесткого преследования староверов поставил под угрозу существование и без того непрочного религиозного направления. Официальную церковь единоверие не устраивало, поскольку не обеспечивало существенный рост ее паствы за счет присоединения старообрядцев, сами же староверы видели в единоверии некую ловушку. Исследование П.И. Мангилева направлено на анализ полемики о браках в поморских и федосеевских общинах старообрядцев Южного Урала и Зауралья - одной из самых острых и спорных для беспоповских согласий темы. Ю.В. Клюкина-Боровик освещает сохранившиеся и в наше время традиции паломничества уральских староверов к могилам почитаемых скитников на Веселых горах. С.А. Белобородов восполняет пробелы в ранней истории уральской беглопоповщины, опираясь на новые данные, позволяющие говорить, что предложенная старообрядческими историографами в XIX в. схема передачи старейшинства не столь проста и однозначна. Малоизученным страницам истории конфессиональных учебных заведений посвящено исследование Р.А. Майорова, который пишет о Московском старообрядческом институте. Открывшийся в 1912 г., в «золотой век» старообрядчества, институт призван был «готовить нужных старообрядчеству деятелей, главным образом для провинции» [5. C. 127]. Концепция института предполагала, что ученики не только получат хорошее образование, но и приобретут практические навыки в ремеслах и сельском хозяйстве. Современное Московское старообрядческое духовное училище, как отмечает автор, старается использовать опыт этого института. В третьем разделе монографии К. Кончаревич и Р. Левушкина рассматривают эволюцию взглядов на вопрос о богослужебном языке в Сербской православной церкви, исторические и социолингвистические проблемы, связанные с его выбором и формированием. Четвертый раздел посвящен персоналиям. В первом томе публикуется биографическая информация о старообрядческом издателе, художнике, гравере Луке Арефьевиче Гребневе (18671932) и приводится расшифровка записи интервью И.В. Починской с его внучкой - Агнией Фоминичной Гребневой. В ее детских воспоминаниях запечатлелись тяжелейшие испытания, выпавшие в советское время на долю нескольких поколений россиян, - арест, раскулачивание, ссылки. Вторая монография - «Православная культура вчера и сегодня» (2015) -открывается главой, написанной польским историком А. Мироновичем, который опровергает клише, что население Великого княжества Литовского и Речи Посполитой XIII-XVIII вв. по вероисповеданию было исключительно католическим и с православием почти незнакомым: русские зодчие и художники работали над созданием храмов, часовен, дворцов; почитались православные святые и чудотворные иконы. Многочисленные издания кириллических книг демонстрируют, что их заказчиками являлись православные магнаты и монастыри. Историк делает вывод, что Речь Посполитая представляла многоконфессиональное государство, а православие на ее землях было не только постоянным элементом религиозной структуры государства, но, в некоторых его регионах - даже доминирующим вероисповеданием [6. C. 35]. Две другие главы первого раздела посвящены культуре Великого Новгорода. Г. С. Баранкова характеризует содержащиеся в «Слове о кресте» из Новгородских кормчих народные крещенские обряды и суеверия, а также запреты и предписания, которыми духовенство на них отвечало. Жизнестойкость суеверий подтверждает тот факт, что первые упоминания о них датируются 1282 г., а последние - XVI-XVII вв. Тема народной материальной культуры продолжена Д.А. Петровой, которая анализирует упоминания об употребляемой в пищу рыбе и продуктах из нее в Новгородских берестяных грамотах XII-XV вв. История национальной кухни начинается с момента письменной записи рецептов, для русской кулинарии таким временем можно считать начало XVI в., поэтому любые сведения о более раннем периоде чрезвычайно ценны. Во втором разделе монографии раскрываются вопросы становления орфографических норм и принципов употребления разных букв и приставок в церковнославянском и русском языках (С.М. Кусмауль и М.Э. Давы-денкова). В третьем разделе исследуются проблемы сосуществования традиций и современных тенденций в гимнографических текстах и акафистах (Ф.Б. Людоговский и М.Е. Плякин). На примере созданных в XX-XXI вв. акафистов М.Е. Плякин выявляет, что авторов, пишущих на церковнославянском языке, - единицы, а русский язык все больше проникает в текстовый массив православных богослужебных книг. Будет ли этот процесс развиваться дальше - покажет время. Четвертый раздел знакомит нас с историей и книжной культурой старообрядчества. А. Вонсевской, И. Ожеховской, Е.А. Потехиной изучены вопросы публикации и описания, а также интерпретации содержания польских старообрядческих книжных памятников: Синодика, найденного в 2006 г. в здании бывшего старообрядческого монастыря в деревне Войно-во; рукописи «Чин исповеданию» и сборника «О браках», хранящегося в Музее земли Пишской. Екатеринбургской исследовательницей Н.В. Ануфриевой поднята важная проблема научного подхода к популяризации художественного оформления книжных памятников, большинство из которых в настоящее время «спрятаны» на полках книгохранилищ. Назрела необходимость создавать иллюстрированные каталоги, включающие детальное описание миниатюр и орнаментов, исторический обзор и иконографический анализ каждого памятника. Автор приводит разработанную Лабораторией археографических исследований Уральского федерального университета схему описания рукописей, включающую подробную характеристику художественного оформления. Идеологическое обоснование института наставничества среди уральских староверов-беглопоповцев, особенности его формирования и функционирования представлены С.А. Белобородовым. Исследование томских историков Е.Е. Дутчак, Е.А. Ким, А.О. Буркун позволяет скорректировать некоторые стереотипы в отношении жизни сибирской деревни конца XIX - начала ХХ в. История почти двухвекового существования монастыря староверов-странников в томско-чулымской тайге дает основания говорить о том, что роль староверов в жизни сибирской деревни была более значительна, чем это принято считать, справедливо даже говорить о «неофициальном управлении странническими монахами и мирянами» жизнью деревни [6. C. 239]. Скит и деревня были взаимно необходимы друг другу. Деревня давала старообрядческому монастырю экономическую основу, а монастырь деревне -чувство принадлежности к христианскому миру (из-за малонаселенности Томской губернии и территориальной удаленности населенных пунктов православные храмы были далеко не везде). Следующие две главы посвящены старообрядческому искусству - иконописи и богослужебному пению, средневековые традиции которых именно староверы сохранили и донесли до наших дней. А.А. Михеева приводит анализ аудиозаписей современного знаменного пения вятских староверов и обращает внимание на то, что, несмотря на трансформации и нововведения, предназначение его остается неизменным - углубление религиозного чувства и усиление молитвы поющего (а не слушающего!), консолидация общины, поддержка групповой идентичности. М.-Л. Паавер и Г. Поташен-ко воссоздают подробную биографию основателя Вильнюсской школы иконописи Ивана Ипатьевича Михайлова (1893-1993), чье творчество брало корни в традициях старообрядческого иконописного искусства Литвы и Беларуси второй половины XVII-XIX в. Искусствоведческий анализ опирается на введенные авторами в оборот источники - инвентарные книги, описи памятников истории и культуры, материалы экспедиций и интервью с учениками и родственниками мастера. В разделе «Личности» опубликованы воспоминания об Эстер Ойтози (1935-2006), известной венгерской исследовательнице старопечатных кириллических книг, а также материалы о священнике Иоанне Стефановиче Белюстине (1819-1890) - публицисте, за весьма откровенные высказывания о тяжелом материальном и социальном положении духовенства заслужившем прозвище «духовный Щедрин». Безусловное преимущество обеих монографий - в широком понимании явления православной культуры и многообразии ее раскрытых граней: особенностей богослужебных текстов, иконописи и пения, искусства книжной миниатюры; биографий личностей, внесших вклад в развитие православной культуры; проблем постоянного сосуществования и соперничества традиций и инноваций. В то же время не совсем понятен выбор анализируемых в монографиях сюжетов, в предисловии же, излагая концепцию исследования, редакторы не останавливаются на этом вопросе. Следует отметить, что авторам монографий наиболее полно и структурированно удалось охарактеризовать историю и культуру старообрядчества. Известно, что жестоко преследуемые за свои убеждения староверы убегали в отдаленные места Урала и Сибири, а также переселялись за пределы России - на территорию Речи Посполитой, Литвы, Эстонии. И если российские исследователи из разных регионов уже давно объединили свои усилия по изучению старообрядчества, то присоединение к ним ученых из Восточной Европы и Прибалтики чрезвычайно значимо. Поэтому представленные работы заслуживают внимание читателей как самостоятельный международный исследовательский проект по изучению старообрядчества. Староверы не просто переселялись на новые земли, они создавали особую культурную общность, центром которой была книжность. Библиотеки старообрядческих монастырей и скитов становились крупными хранилищами старопечатных книг и рукописей; фундаментом старообрядческой идеологии являлось знание и цитирование подлинных памятников древнерусской книжности. Следовательно, совершенно справедливо в центре внимания авторов монографий оказалась книжная культура староверов -полемические трактаты, святцы, церковно-учительная литература, художественное оформление книжных памятников. Отталкиваясь от анализа старообрядческой книжности, исследователи переходят к изучению механизмов сохранения общин, традиций духовного образования, иконописи, богослужебного пения. Представить целостную картину истории и культуры официального православия в данных монографиях получилось в меньшей степени удачно. Пока освещены только вопросы взаимовлияния традиций и современных тенденций в гимнографических текстах и акафистах, проблемы становления орфографических норм в церковнославянских литургических текстах, отдельные аспекты народной культуры. Но присутствие русского православия в мире - гораздо более сложная и разносторонняя тема. После 1917 г. на волне формирования новой русской диаспоры произошла встреча западного мира с православием как живой религиозной и богословской традицией. Оказавшись после революции за рубежом, некоторые из русских церковных историков и богословов становились сотрудниками европейских университетов; создавались центры изучения православной истории и культуры в Париже, Софии, Белграде. Таким образом, сфера для совместных исследований православия в международном контексте очень широка - это деятельность духовных учебных заведений, церковная историческая наука, религиозная философия, иконописные школы, издательская деятельность православной церкви и многое другое. Поэтому у инициированного монографиями исследования есть большие перспективы. Остается подчеркнуть востребованность, новизну, актуальность изложенного материала, порекомендовать книги к прочтению и согласиться с мнением авторов, что издание этой серии призвано содействовать интенсификации междисциплинарных исследований в области истории, культуры, философских и догматических традиций православия и христианства в целом.

Скачать электронную версию публикации