A new form of analytical philosophy of law-and-morals - algebraic system of formal ethics-and-natural-law: precise forma.pdf Классическая аналитическая философия права и морали представляет собой «сплав» философского, юридического и этического позитивизма со скрупулезным филологическим анализом естественного языка позитивного права и эмпирически фиксируемой морали: Харт [1]; Moore [2]; Hare [3]; Stevenson [4, 5] и др. На высшей стадии развития этот «сплав» включает в себя элементы современной символической логики, систематически использующей собственно математические понятия и методы; например Hilpinen [6] и др. В отечественной философской литературе глубокий анализ аналитической философии права представлен, например, в работах Дидикина [7, 8], Оглез-нева [9-12] и Суровцева [11, 12]. Одной из основных проблем в аналитической философии права и морали является так называемая «Гильотина Юма»: Atkinson [13]; Black [14]; Bloom-feld [15]; Castaneda [16]; Jackson [17]; Pigden [18, 19]; Wolf [20]. Первоначально «Гильотиной Юма» назывался следующий фрагмент из «Трактата о человеческой природе», цитирую: «Я заметил, что в каждой этической теории, с которой мне до сих пор приходилось встречаться, автор в течение некоторого времени рассуждает обычным способом, устанавливает существование Бога или излагает свои наблюдения относительно дел человеческих; и вдруг я, к своему удивлению, нахожу, что вместо обычной связки, употребляемой в предложениях, а именно есть или не есть, не встречаю ни одного предложения, в котором не было бы в качестве связки должно или не должно. Подмена эта происходит незаметно, но тем не менее она в высшей степени важна. Раз это должно или не должно выражает некоторое новое отношение или утверждение, последнее необходимо следует принять во внимание и объяснить, и в то же время должно быть указано основание того, что кажется совсем непонятным, а именно того, каким образом это новое отношение может быть дедукцией из других, совершенно отличных от него» [21. С. 510-511]. В этой цитате содержится явное указание на важную логико-философскую проблему, ее формулировка и призыв заняться основательным ее изучением. Но подавляющее большинство как противников, так и сторонников Юма истолковало приведенную выше цитату как якобы отрицательный ответ якобы Юма на вопрос: есть ли отношение логического следования между утверждениями со связкой «есть» и соответствующими им утверждениями со связкой «должно быть»? Поставленный Юмом нетривиальный вопрос был интерпретирован как риторический: согласно этой интерпретации, доминирующей вплоть до настоящего времени, задавая риторический вопрос, Юм подразумевал, что отношение логического следования между утверждениями со связкой «есть» и соответствующими им утверждениями со связкой «должно быть» не существует. По моему мнению, упомянутое истолкование «Гильотины Юма» (процитированного выше текста) как тезиса о небытии логического следования утверждений о должном из утверждений о сущем (и обратно) спорно. Оно по сути дела приписывает Юму этот тезис. Но, с другой стороны, факт, что статистической нормой (и в этом смысле правилом) употребления словосочетания «Гильотина Юма» в современном естественном языке является использование этого словосочетания именно в значении приписанного Юму тезиса. С фактами изменения исходных значений слов и словосочетаний в процессе исторического развития естественного языка приходится считаться и мириться. Поэтому в данной статье словосочетание «Гильотина Юма» будет обозначать тезис об отсутствии отношения логического следования между утверждениями со связкой «есть» и соответствующими им утверждениями со связкой «должно быть». Если этот отрицательный тезис, условно именуемый «Гильотиной Юма», принимается, то возникают большие логико-методологические трудности и в философии права, и в этике (философии морали), и вообще во всех тех науках, предмет которых лежит на пересечении бытия и ценности (или существующего и должного). В классической аналитической философии гуманитарных наук неограниченный авторитет «Гильотины Юма» и логически последовательное ее применение в качестве логико-методологического «лекарства от всего», как правило, заводит дискуссии в тупик. Это отмечали многие. По мнению Anscombe [22. P. 1, 6-8], основные аспекты сформулированной Юмом проблемы "is-ought" - пережитки прошлого (survivals) этики, или следствия пережитков ее прошлого (derivatives from survivals), т.е. тупик, из которого современная этика должна как-то вырваться. Попытки вырваться из этого тупика предпринимали многие, например Prior [23], Searle [24] и др. Анализу этих попыток и вообще обсуждению проблемы «is-ought» в аналитической философии права и морали посвящена огромная литература: Brown [25]; Dyck [26, 27]; Guevara [28]; Hill [29]; Hudson [30, 31]; J0rgensen [32]; Kurtzman [33]; MacIntyre [34]; Maitzen [35, 36]; Schurz [37, 38]; Shorter [39]; Sinnott-Armstrong [40]. Однако эта литература - отражение внутренних теоретических разногласий в классической аналитической философии права и морали. Вполне осознанный выход из этого интеллектуально респектабельного тренда был предпринят в серии публикаций [41-45], имевшей целью создание прецедента неклассической аналитической философии права и морали. Предложенная качественно новая форма аналитической философии морали и права - объединение «рациональных зерен истины» доктрины естественного права (в ее развитии от Римского права до начала XX века) с содержательным (=логически неформализованным) дискретным математическим моделированием морально-правовой формы деятельности. Имеется в виду математическое моделирование морально-правовой формы деятельности непосредственно, а не логической формы (какого бы то ни было) языка суждений и рассуждений о морально-правовой деятельности. Подробное логико-философское обоснование такой качественно новой (неклассической) формы аналитической философии морали и права и ее сравнение с предыдущей (классической) формой представлены в докторской диссертации «Формализация деятельности (оценки и нормы)» [46] и в монографиях [42-45, 47, 48]. В указанных работах целенаправленно конструировалась и систематически исследовалась двузначная алгебраическая система формальной этики и юриспруденции -дискретная математическая модель системы естественного права и ригористической морали. В упомянутой двузначной алгебраической системе морально-правовых ценностных функций от конечного числа морально-правовых ценностных переменных было точно определено отношение формально-аксиологической эквивалентности, что позволило систематически генерировать и обсуждать формально-этические алгебраические уравнения и системы таких уравнений. Переводы многих из этих формально-аксиологических уравнений с искусственного языка алгебры естественного права и морали на естественный язык содержательной этики и юриспруденции, на первый взгляд, явно противоречили эмпирическим знаниям позитивного права и нравственности, т.е. совершенно очевидным фактам, взятым из морального и правового опыта человечества, накопленного им в ходе исторического развития. Чтобы успешно справиться с многообразием взятых из опыта конкретных примеров, кажущихся эмпирическими контрпримерами для соответствующих формально-аксиологических уравнений алгебраической системы естественного права и морали, в рамках этой алгебраической системы (на ее искусственном языке) была впервые дана точная формулировка вышеупомянутого принципа (отрицательного тезиса), широко известного под условным названием «Гильотина Юма» [47-49]. Причем предложенная в алгебраической системе формальной этики точная формулировка «Гильотины» оказалась ее фундаментальным обобщением: занимавшая Юма (и многочисленных исследователей его наследия) действительно очень интересная и важная проблема логической взаимосвязи «есть» и «должно быть» оказалась скромным частным случаем чрезвычайно богатого многообразия открыв -шихся возможностей. Точно сформулированная на искусственном языке алгебраической системы формальной этики и естественного права, «Гильотина Юма» систематически используется как эффективное средство защиты: (1) доктрины естественного права [47, 48, 50, 51]; (2) формальной этики морального ригоризма [47, 52, 53]; (3) метафизики как формальной аксиологии [47-49] от эмпири-цистской критики. Однако, согласно методологии, логике и философии науки, при всей своей эффективности, вооруженная «Гильотиной» критика эмпирицистской критики формальной аксиологии должна иметь какие-то достаточно явные и точные формальные ограничения области своей уместности. Какие именно? И где они? Их нет ни у Юма, ни у его последователей. Нет их и в упомянутых выше самых первых формулировках «Гильотины» на искусственном языке алгебры формальной аксиологии [47-49, 53]. Неограниченная формулировка «Гильотины», означающая беспредельность области ее применения, основывается на абсолютном противопоставлении (взаимоисключении) бытия и ценности, незаметно подменяемом оппозицией фактов и ценностей [4, 5]. Но что такое факт? Согласно Лейбницу [54, 55], факт - это фиксация случайного бытия. Необходимое бытие не есть факт: оно есть закон. Следовательно, отождествление бытия и факта, вообще говоря, недопустимо. Кроме того, целесообразно обратить внимание на то, что ценности и нормы могут быть как случайными, так и необходимыми. Если нечто случайно ценно или случайно обязательно, то ценность или обязательность этого нечто есть предмет эмпирического познания. Случайные положительные оценки и нормы относительны: они подчиняются принципу фальсифицируемости (точно так же, как и факты, и случайные их обобщения). А вот необходимо положительно ценное (или необходимо обязательное) не является относительным: оно нефальсифицируемо, и в указанном смысле оно противостоит фактам. Это дает основание утверждать, что, будучи сформулировано в самом общем виде, противопоставление бытия и ценностей (или бытия и норм) некорректно. Элементы тройки: (I) ценность (должное); (II) частная, локальная, преходящая ценность (относительно должное); (III) строго всеобщая ценность (абсолютный долг), не суть одно и то же. Было бы корректнее по отдельности (независимо) сопоставлять друг с другом; с одной стороны, факты и эмпирические оценки (относительные нормы); а с другой стороны, строго всеобщие законы (необходимое бытие) и необходимо положительно ценное (абсолютно должное). Хаотическое смешивание всех элементов этих двух пар в одну кучу (и образование из них одной пары ) порождает логико-лингвистические недоразумения, которые целесообразно устранить. Для облегчения понимания вышесказанного имеет смысл рассмотреть графические модели, представленные на рис. 1 и 2. По моему мнению, они могут помочь адекватному осознанию и точному определению сферы корректной применимости «Гильотины Юма». (Символы & и -. обозначают конъюнкцию и отрицание, a Dp, Op, Op - модальности, «необходимо, что р», «возможно, что р», «обязательно, что р», соответственно.) р -ф | Возможно/таГр^^^^^^ I . р, но возможно -ф -ф, но возможно р Факт, что р. Факт, что -ф. _ Эмпирически установленные в опыте | ИВВ ЦиЛЦ i ■ . частные случаи (ограниченные аспекты) бытия (факты): р; -.р. Рис. 1. Взаимоотношения бытия, небытия и элегических модальностей На рис. 1: область необходимо общего (строго всеобщего) бытия (сфера априорных законов) заштрихована вертикальными линиями; область случайно общего или фактического бытия (сфера опыта) оставлена незаштрихованной. ИР 1 -Ф И При некохорн^услоЕЙях может быть ^разрейено, что p. Иначе гошрд,возмож-| . но, что p дозволено. ■IIIIIIIIII ицц 1 ктически обяза-1 ИВ тельно, что p, но j lli может быть необя-: IB зательно, 1111 что р. Иначе говоря, ■НИЦ HI ор&«^ор. Фактически обязательно, ЧТО -ф, но может быть необязательно, ЧТО -ф. Иначе говоря, 0-ф&0-,0-ф. ННАНИ ИЙНИ НИ 1 1 кт, что (р обяза- 1 [ЬНО). Факт, что (-ф обязательно). Алетически случайно, чтЫ(обязательно, что p) и алетичерки случайно, что (обязательнр^ ЧТО -ф). Иначе говЪр^, -ЛОп&^ПО-ф. 1111 ■ИЩИ! I 1| |Ц Существующий только в опыте ИИЫИ . || (устанавливаемый чисто эмпирическим 1ЛЦ | Ц 1 ЩИ путем) относительный долг, что р, и | 1 Щ. | ЩИ существующий только в опыте относительный долг, что -ф. Априорным мрмг.- С 1 II 1 1 Рис.2. Бытие, небытие и «смеси» элегических и деонтических модальностей В данной статье впервые предлагаются следующие ниже дефиниции модальностей «имеется (чисто) априорное знание, что р» (обозначим ее символом Ар) и «имеется (чисто) эмпирическое знание, что р» (обозначим ее символом Эр). Символ Кр обозначает модальность «имеется знание, что р». Gp - «хорошо, что р». Символы v, = обозначают, соответственно, эквивалентность, (слабую) дизъюнкцию, отношение логической равносильности. DEF-1: Ap = (Kp & (Dp & D(p ^ Op) & D(Op ^ Gp))); DEF-2: 3p = (Kp & (-.Dp v -,D(p ^ Op) v -,D(Op ^ Gp))). Если согласиться с представлением логического следования «строгой импликацией» К.И. Льюиса, а также согласиться с тезисом не имеющего ограничений эмпиризма об отсутствии логического следования должного из сущего (Ор из р) и сущего из должного (р из Ор), то необходимо будет согласиться также и с тем, что дизъюнкт -iD(p ^ Op) в DEF-2 является истинным, а конъюнкт D(p ^ Op) в DEF-1 является ложным. Значит, если применение «Гильотины Юма» уместно, знание является не априорным, а эмпирическим. В DEF-1 фрагмент (D(p ^ Op) & D(Op ^ Gp)) представляет собой тезис последовательного оптимистического рационализма вообще и Г.В. Лейбница в особенности [54, 55] о логическом следовании должного (хорошего) из сущего и сущего из должного (хорошего). Итак, согласно определениям DEF-1 и DEF-2, применение «Гильотины Юма» уместно тогда и только тогда, когда мы имеем дело с эмпирическим знанием фактов и относительных (локальных, преходящих, особенных) норм, например, исторически изменяющегося позитивного или обычного права. Кроме того, согласно DEF-1 и DEF-2, область уместности принципа оптимизма Лейбница не является пустой: принципиальный оптимизм последовательного рационализма вполне адекватен, если и только если он не выходит за пределы сферы предметов априорного знания, т.е. не применяется к предметам знания эмпирического. (Иллюзия адекватности осмеяния оптимизма Лейбница в «Кандиде» закономерно возникает в результате нарушения Вольтером указанного ограничения.) Вопреки истории оппозиции априоризма и эмпиризма, будучи освобождены от крайностей, они совместимы (без логического противоречия) в одной концептуальной схеме эпистемологии вообще. Эта синтезирующая схема графически представлена на рис. 3. На рис. 3 стрелки моделируют отношения подчинения, а линии, пересекающие квадрат, - отношения контрадикторное™. Верхняя горизонтальная линия квадрата моделирует отношение контрарности, а нижняя - отношение су бконтрарности. Kp Рис. 3. Логический квадрат и гексагон, определяющие область применимости «Гильотины»

Скачать электронную версию публикации