Ontological foundations of the gender consciousness of the Kazakh in the concept of Mukhtara Auezova "Беагщд1 тузе" - .pdf Анализ философского содержания художественной литературы, поиск взаимозависимости, взаимопроникновения и единства художественного и философского сознания являются одним из методологических аспектов в развитии теории познания в целом и тендерного сознания в частности. В философском познании бытия культуры существуют системы ценностных ориентиров, которые на определенном этапе истории приобретают большую значимость. Человеческое общество всегда испытывало острую потребность в произведениях искусства, наполненных интеллектуальным и философским содержанием. Благодаря художественной литературе, аккумулирующей информацию о разных этапах развития общества, отраженных через призму сознания авторов, есть возможность изучать состояние интересующих нас проблем, соединяя прошлое с настоящим. Великий немецкий поэт и драматург Фридрих Шиллер писал: «Приучая человека рассматривать себя в связи со всем прошлым и подготовляя его к выводам в отношении отдаленного будущего, изучение истории стирает границы между рождением и смертью, которые замыкают в себе столь тесные и столь гнетущие границы индивидуальную человеческую жизнь и своей оптической иллюзией удлиняют его краткое существование до бесконечности, делая незаметным переход от индивидуума к роду» [1. С. 623]. В наследии Мухтара Ауэзова отражены его взгляды на особенности национального и общечеловеческого. Отражен его поиск особенностей национального сознания, необходимость его ретрансформации в связи с глобальными изменениями общественных отношений в современную для писателя эпоху. Его произведения отражают именно тот «переход от индивидуума к роду», о котором говорил Фридрих Шиллер, но как переход от индивидуально-национального к роду - общечеловеческому. В переломные эпохи усиливается стремление к совершенству, так как происходит переоценка ценностей, и выход из кризиса состоит в восстановлении связей с реальностью бытия прошлого и настоящего с будущим, эти связи устанавливаются в большей степени через систему художественных образов, способствующих формированию новых представлений о жизни. В начале XX века в Казахстане в условиях смены общественно-экономических отношений, перехода от кочевого образа жизни к оседлому выразителем императивов нарождающегося общества был выдающийся казахский деятель науки и культуры Мухтар Омарханович Ауэзов. Обладая знаниями о достижениях мирового искусства, а также являясь знатоком духовной культуры казахов, Мухтар Ауэзов сумел создать систему художественных образов, особый их мир, благодаря которому изменились сознание, формы и представления современного ему общества. Его современник, ученый и общественный деятель Алаш-Орды Халел Досмухамедов писал: «Существование этноса, его дальнейший расцвет связаны напрямую с духовной жизнью народа, его устным творчеством» [2. С. 89]. Формирование новых традиций, выработка новых ценностных ориентиров в социальных отношениях, в том числе и создание национальной модели тендерных отношений, в суверенном Казахстане представляются нам невозможными без освоения основных художественного образов и тем фольклорных и авторских произведений. В нашем исследовании мы обратились к такому уникальному явлению, созданному Мухтаром Ауэзовым, как ауэзовские женщины. Алексей Пантие-лев, переводчик произведений Мухтара Ауэзова, писал: «Мне кажется, давно пора присмотреться к незаурядному художественному явлению, которое по праву может быть названо так: Ауэзовские женщины. Ауэзов видел женщину не по-толстовски и не по-тургеневски. Женские судьбы у него совершенно оригинальны, иэто, прежде всего, социальные судьбы.» [3. С. 13-14]. В сочинениях Ауэзова представлена галерея образов, которые ярко демонстрируют не только разнообразие женских судеб, но и неповторимость их сущностно-субстанциональных особенностей. Маленькая храбрая Бекей в повести «Лихая година», несчастная Алуа в романе «Племя младое» -женщины, которых запоминаешь навек. Особые чувства вызывают у читателя судьба гордой девочки Газизы и ее бабушки, женщины-аксакала, из рассказа «Сиротская доля». Образ «Красавицы в трауре» запечатлевается в сознании читателя как человек переломного периода истории. Властная своенравная жена и любовница Сотня Верблюжат. Мудрая мать Улжан. Добрая бабушка Зере. Воплощение чистой любви Тогжан из эпопеи об Абае. Турсун Журтбаев, исследуя мир ауэзовских женщин, писал, что женская тема в казахской литературе была одной из острых, и молодой Ауэзов, так же как и другие его современники (Ахмет Байтурсынов, Миржакып Дулатов, Магжан Жумабаев), увидел свое предназначение «в создании новых ценностных ориентиров, изменение взгляда на положение женщины в обществе» [4. С. 5]. Рассмотрение системы женских образов в творческом наследии Мухтара Ауэзова является для нас актуальным как объект гендерного исследования, поскольку через отраженные в художественных произведениях и публицистических работах образы женщин и отношение к ним есть возможность исследовать гендерные отношения и тендерное сознания казахов начала прошлого века. Взгляды и идеи М. Ауэзова во многом перекликаются с основными идеями философской и художественной мысли мировой культуры. Ученый Р.Г. Яновский в работе «Женщины и общество: социально-политический аспект» пишет: «Современная концепция человека, принципы и критерии гражданского общества, приоритеты общего согласия и мира выдвигают на передний план проблему свободы женщины, ее разностороннего развития» [5. С. 83]. Личность женщины становится одним из показателей уровня культурного и духовно-нравственного развития общества. Вполне закономерно в связи с этим, что содержание творческого наследия М. Ауэзова, в частности, женских образов и их роль в создании модели тендерных отношений свое начало берут в его публицистике. Мы сочли целесообразным привести здесь цитаты из статьи двадцатилетнего семинариста «Женщина - всему начало», ибо в нейх заложены, как мы указали выше, основные концепты творческого наследия Мухтара Ауэзова в отношении сущностной и общественной роли женщины. «В то время как мужчина был занят охотой и самим собой, женщина занималась воспитанием детей, строила своё гнездо, основывала свой семейный коллектив. У человека есть две дороги - одна - дорога жить для себя, для своего существования, другая - осознанная жизнь для человечества. По второму пути идут те, кто беспокоится о благополучии всех людей, старается принести как можно больше пользы окружающим. Эту дорогу выбирают благородные, сильные духом личности. Так, что же в нашем окружении, в нашей среде может иметь наибольшее влияние на нас? Человеческое дитя может чему-либо научиться, только если он крепко любит, очень привязан к человеку. Все то, что он увидит в родном близком человеке, будет заложено и в нем самом. Тогда спросим себя, кого любит младенец в первые месяцы своей жизни больше всех? Мать. Если так, то все привычки и взгляды мы перенимаем не от отца, каким бы просвещенным он ни был, а от женщины. < . . .> Но может ли женщина, мир которой ограничен очагом, домашними хлопотами да сплетнями, которая слышать не слышала о таких словах, как справедливость, благородство, любовь, взрастить достойное дитя? И где бы он потом ни учился, в какой бы среде ни вращался, первые уроки матери останутся в нем навсегда. Таким образом, выходит, что от положения женщины напрямую зависит состояние общества. И первый шаг к такому перерождению - облегчить положение женщины, сделать ее свободной и счастливой» [6. С. 46-48]. Он писал: «По существу, эту статью мы писали вместе с Турашем (Тура-шем звали сына Абая Кунанбаева, казахского мыслителя, Турагула). Основная идея была его, я же просто развил его мысль. Подписи под статьей мы не ставили, и потому, то ли Сабит Донентаев, то ли Алимбеков, подписав статью "Семинарист Ауэзов", сдали ее в набор» [7. С. 32]. Данный факт говорит о том, что за изменение отношения к женщине выступали видные обществ-венные деятели, с которыми сотрудничал М. Ауэзов. Главная ценность этой статьи, на наш взгляд, в том, что в ней отражено этнонациональное отношение к женщине, тендерное сознание. Необходимость изменения отношения к ней и ее месту в обществе указана как основополагающий постулат культурного развития казахского общества. Выражена авторская позиция, в которой он выводит свою концепцию циви-лизационного развития: свободное, счастливое положение женщины в обществе - залог социокультурного развития казахского общества в целом. В небольшой статье будущий писатель, как гениальный провидец, в поисках путей возрождения нации дает психологическую атмосферу, в которой формируется национальный характер, а также пишет о возможных последствиях такого отношения к женщине. Выдвинутую автором культурфилософскую концепцию "Бестцд1 тузе" можно рассматривать как национальную программу развития казахстанского общества, не утратившую своей актуальности и по сей день. В статье совсем еще юный автор, говоря о раскрепощении женщины, выдвигает основной постулат: женщина - основа культурного и духовно-нравственного развития - и обращается ко всему обществу с целью донести эту мысль до сознания своего народа. «Дорога жизни», которая проживается во имя человечества, определяется как жизнь женщины-матери во имя человечества. Мать, воспитавшая в сыне или дочери такие человеческие качества, как любовь к людям, стремление к высоким идеалам духовного, желание творить добро, трудиться и посвящать свой труд во имя счастья других, - это осознанная жизнь женщины во имя будущего человечества. Он вносит в содержание статьи те мысли, которые в устном творчестве казахов содержатся в таких пословицах, как «уяда не кореец, ^шканда соны шерещ», - то, что человек видел в семье, то и будет «подцеплять» когда вырастит. Все ценностные ориентиры, морально-этические нормы, установки на будущее каждый получает в семье от матери. Роль одухотворения сердец, воспитания благородства, личностных деятельностных качеств у детей Ауэзов отдает женщине-матери. В его отношении к женщине отражается тендерное сознание казахов. Ауэзов просит: «Пусть вспомнит каждый свое детство». Этой просьбой Мухтар Ауэзов как бы доказывает роль своей ма-тери в его становлении, подтверждая слова, ставшие афоризмом: «У каждого великого человека была великая мать». Не случайно, создавая образ Абая, центральными персонажами, сформировавшими в Абае будущего поэта, раскрывшими в нем гениальность мыслителя и воспитавшими в нем гуманистические взгляды, Мухтар Ауэзов делает женщин. В простых мыслях молодого семинариста отражено национальное тендерное сознание, в котором заложено глубокое понимание встроенное™ женского и мужского начал в единую систему воспитания человека, в которой мужское не доминирует над женским или женское не превозносится над мужским. Но рождается человек из чрева матери, и одухотворение личности идет через материнскую любовь. В этой статье Ауэзов отразил казахское традиционное отношение к женщине и ее роли в обществе. У казахов говорят: «эйел 6ip колымен 6eciK тербетсе, екшш1 колымен Элемд1 тербетедЬ» -«женщина, одной рукой качая колыбель, второй - укачивает Мир (человечество). Если не будет женщины, не будет и человечества. Материнство - миссия вечной порождающей, животворящей и одухотворяющей сущности женщины. В образе Матери представляется облик «байбише» - женщины самого старшего мужчины в роду. Байбише11 управляла всей семейной жизнью целого рода. Распределяла имущество, возглавляла работы связанные с переездами, заботилась о благополучии молодых семей, регулировала их взаимоотношения. С возрастом ее роль возрастала и закреплялась за ней как безграничная власть над остальными членами рода. Каждый десяток лет добавлял ей новый круг обязанностей, связанный с увеличением числа членов семьи, их внутренними и внешними контактами. Внутренние - это отношения между отдельными семьями детей. Внешние - это их отношения с другими родственниками в рамках одного рода, а также с другими родами, которые были по отношению к их роду «сватами» или соседями. Это родители и все родственники до седьмого колена снох (невесток) и зятей. Таким образом, в круг обязанностей байбише входило общее руководство всей жизнью рода. Это относилось как к материальному обмену, так и к духовному общению. Все контакты были определены древними обычаями, передававшимися из поколения в поколение. Любое изменение в настроении или отношениях людей умная байбише легко считывала и принимала решение, создавая комфортную для каждого психологическую среду. В случае неправильного поведения кого-либо из рода или других байбише была обязана требовать возмещения материального или морального ущерба. Она же исполняла и роль «арбитра» в различных спорах между родственниками. Особая роль у байбише было в отношениях со сватами. Если байбише допускала «ошибку» в этих отношениях, то весь созданный ею «мир» переживал «потрясение», от возможного «недоброго» исхода событий. Таким образом, байбише была ответственна за благополучие, мир, согласованную жизнь и деятельность всего рода. В числе казахских пословиц по поводу роли байбише сохранились такие: «Хан жарлыгынан катын жарлыгы куштЬ> - «Указ женщины влиятельнее указа хана» и «Ханныц тшш халкы алар, катыны алмас» - «Слова хана исполнит народ, но не жена» [8. С. 52]. Круг интересов женщины-казашки, с переходом на оседлость, стал ограничиваться лишь хлопотами одной семьи. Все вопросы стали решать мужчины. Круг общения и интересов женщины сузился. Она не могла высказывать своего мнения в обществе, вольно разъезжать по просторам степи, смело смотреть в глаза чужому мужчине. Женщина-казашка была «связана по рукам и ногам законами адата», изложенными в соответствии с требованиями ислама. В ней потух интерес к жизни, она стала жить затворнической жизнью, зависить от настроения мужа. Мухтар Ауэзов, излагая взгляды Турагу-ла, указывает на причину такого положения женщины и ее отношения к жизни как к безысходному, бесправному заточению, разрушающему ее внутреннюю уверенность в себе, надежду на свободу, счастливое будущее. Указывает и на вытекающее из этого следствие. «Но женщина, связанная по рукам и ногам законами адата, вольно или невольно передает ребенку только то, что есть в ней самой, и эта ноша потом черным камнем ляжет на самое дно души человеческой, и какие бы ты потом университеты не проходил, из тебя будут лезть наружу злословие, корысть, чванливость, зависть» [9. С. 65]. Воля и свобода женщины-номады были укрощены, и даже сами женщины смирились со своим зависимым положением, так как мужчины ее собственной семьи, защищавшие ее честь и достоинство, ее родные братья и дяди, стали относиться к ним как к «женщине», т.е. существу «на ступень ниже мужчины», призывая смириться со своей участью. «И надо ли говорить о том, что по этой причине в нашей среде мало людей с огнем в душе, с чувством высокого долга служения родной земле» [6. С. 46]. «Законы адата», лишившие женщин в казахском обществе права голоса, вместе с ним лишили ее права быть полноценным членом общества. Своенравная вольная казашка, состязавшаяся в силе и ловкости с мужчинами, открыто высказывавшая свое мнение, была теперь «связана по рукам и ногам» мусульманскими законами. Какое воспитание может получить ребенок у женщины, которая заперта в доме собственным мужем и не имеет возможности распоряжаться своей судьбой? Обращаясь к казахам, он просит «выправить колыбель» - "Бесгггцдi тузе!". Начни «с воспитания человеческих качеств». Здесь нужно понять, что человеческие качества может привить только мать, к которой самой относятся как к человеку. И первый шаг к такому перерождению - облегчить положение женщины, сделать ее свободной и счастливой. В этих словах звучит необходимость ретрансформаци гендерного сознания казахов, через восстановление симметричных тендерных отношений, когда мужчина и женщина в обществе имели равные права. Под ретрансформацией понимается возрождение номадического гендерного сознания, которое отражало гендер-но симметричные социальные отношения в традиционном казахском обществе. Для казахской традиционной ментальности было чуждо рассматривать женщину в подчиненном положении. Если женщина в исламе после замужества закрывала лицо, то в казахской традиции есть прямо противоположный ему обряд «открывания лица невесты». Это было событие! Новый член семьи - женщина, от которой продолжится дальше род. В ней уже видели будущую мать рода, которая когда-то сможет стать байбише. Обряд «открывания лица невесты» - это знакомство с будущей матерью и воспитателем своих потомков. А для невесты, после благословения ее новой статусной роли, открывался новый мир в лицах, новое пространство, новое время, новая жизнь. Это было почетно. Она входила в дом полноправной хозяйкой. Этот праздник для женщины-казашки был омрачен религиозными нормами мусульманства, когда девушка становилась уже не первой женой своего мужа. Но женщины-казашки так и не закрыли своего лица в отличие от женщин среднеазиатских республик. Свое отношение к значению роли матери в воспитании и становлении личности Мухтар Ауэзов проявит в романе «Путь Абая». Показав наиболее значимыми для Абая людьми женщин-матерей. Мудрую бабушку Зере, открывшую Абаю светлый мир народной поэзии, и мать Улжан, привившую ему чувство прекрасного, пробудившую в его сердце чувство сострадания и участия к простым людям. От бабушки Зере впервые слышит будущий поэт необычную речь, очаровавшую его слух: « ...века скрывает туман ... Кто постиг, что таится в них? ...» [9. С. 21-23]. Это ей, бабушке Зере, лежащей на смертном одре говорит ее внук идущие от сердца слова: «Все лучшее, все чистейшее в сердце моем от тебя, святая мать» [9. С. 25]. Особенностью казахского языка является его тендерный универсализм [10]. В казахском языке нет родов. Рассмотрение женских образов в творческом наследии Мухтара Ауэзова в философском аспекте - как системы, формирующей сознание подрастающего поколения и национальный характер, концентрирующей в себе все духовно-психологические уровни жизни общества, представляется нам значимым для более глубокого понимания и осмысления этнонационального духовного наследия. Николай Погодин, русский драматург, определил его творчество как подвиг: «Он помог своему народу познать самого себя, а для других народов сделал прекрасное открытие» [6. С. 23]. Мухтар Ауэзов в течение всей творческой жизни, раскрывая прекрасные образы женщин-казашек, не изменил своему постулату: самая важная роль в формировании черт национального единства принадлежит женщине. Многотрудная кочевая жизнь закрепляла за женщиной ответственность за моральный облик своих потомков, формирования единства в семье, роду, народе. «BipniK кайда болса, ерюндак сонда, Ерюндак кайда болса, елдш сонда» -«Там, где есть единство, есть воля, где есть воля - есть народ» [8. С. 54], -учит народная мудрость. Эту волю и взаимопонимание, понимание единства мужского и женского начал требует Ауэзов для процветания своего народа. Этот взгляд на особенности номадического бытия и сознания отразил писатель, общественный деятель современного Казахстана, сын великого писателя, Мурат Мухтарович Ауэзов: «Единый и во всех частях своих взаимозависимый, взаимообусловленный мир. Казах не берет, как правило, в дорогу пищу. Берет готовность понять другого в расчете на взаимность. Законы пути» [11. С. 26]. В номадическом мире основная черта женщины и мужчины - это «воля»: «Воля выше свободы! Миг воли дороже долгой мечты о свободе» [11. С. 23]. Описывая жизнь кочевой семьи, он замечает: «Сила - в Жание», т.е. в женщине. Описывает грани ее сильного характера: «Удивительная жизнеспособность. Многим дала жизнь, многим спасла жизнь». Основываясь на вышеизложенном, можно сделать следующие выводы в отношении бытия традиционного казахского общества, отраженного в ген-дерном сознании казахов. Первое. Онтологическим основанием для формирования гендерного сознания казахов является существование на протяжении многих веков в традиционном казахском обществе гендерно симметрических отношений, где женщина наравне с мужчиной была активным участником социальной жизни. Второе. Изменению тендерных отношений в сторону тендерной асимметрии, где мужчины становятся «выше», а женщины занимают подчиненное положение, повлияло постепенное доминирование исламского сознания. Третье. Социальная активность женщины положительно влияет на исполнение ею своей субстанциональной роли матери. Женщина, живущая полноценной, свободной и счастливой жизнью, имеет большую возможность воспитать в детях такие качества, как справедливость, честность, благородство, служение роду, человечеству. Четвертое. Жизнь женщины, активно участвующей в политической и других сферах общественной жизни и при этом воспитывающей собственных детей, признается и оценивается как созидательная деятельность во имя человечества. Принципиальное отношение к женщине актуально и ныне, в эпоху становления независимого государства, в котором возрождаются утерянные под влиянием иных культур духовно-нравственные ценности исконной казахской культуры, восстанавливаются хранившиеся на бессознательном уровне законы тендерных отношений между мужчинами и женщинами, свободными от религиозного фанатизма. Для активизации политической деятельности женщин в современном обществе и выхода их на социальную арену в качестве активных деятелей необходима ретрансформация гендерного сознания казахстанского общества, что позволит для развития общества использовать весь потенциал человеческих ресурсов. Для Казахстана третьего тысячелетия важнейшей остается проблема слабого участия женщин в политической жизни государства. Установление гендерно симметричных отношений, основанных на равном участии женщин и мужчин в социально-политической и культурной сферах, является залогом устойчивого цивилизационного развития казахстанского общества. Президент РК Нурсултан Назарбаев одним из факторов демократизации государства называет активизацию экономической роли женщины в жизни общества, вовлечение ее в процесс управления на всех уровнях власти. Пора раз и навсегда забыть о восприятии женщин как слабого, неполноценного пола, оправдывающем ее социальное неравенство.

Скачать электронную версию публикации