Modern cynicism as a form of critical-reflexive worldview.pdf «Циническая» проблематика выступает темой обсуждения в значительном количестве современных отечественных и западных исследований [1-3]. Цинизм рассматривается как основной тренд современности, один из существенных признаков современного этапа общественного и социального развития, как наследие постмодернистского релятивизма, воплотившееся в тотальном недоверии и пренебрежительном отношении к ценностным установкам. В данной статье цинизм обосновывается как форма мировоззрения современного субъекта. С опорой на концепт «цинизма» П. Слотердайка предполагается проанализировать современную социокультурную ситуацию, рассмотреть обстоятельства актуализации цинического феномена в современности и его специфику. В наиболее распространенном варианте цинизм принято понимать как протестную позицию маргинального субъекта или как наличие скрытых мотивов, пренебрежение ценностями и нормами морали ради собственной выгоды. Размышлять о циническом феномене в ином ключе непривычно, но именно это предлагает нам сделать П. Слотердайк в своей работе «Критика цинического разума», рассматривая цинизм не как яркую протестную позицию, но как габитус мышления современного разочарованного, апатичного и меланхоличного субъекта. Более того, цинизм мыслится уже не как личностный, но как «диффузный» феномен который «предстает как массовый тип: как усредненный социальный характер в обществе» [3. С. 31]. Давая характеристику этой специфической форме сознания, философ характеризует ее как «просвещенное ложное» [Там же. С. 33]. Это сознание расколотое, столкнувшееся с противоречием между реальностью, в которой преобладают частные интересы, и усвоенными гуманистическими ценностями Просвещения. Просвещение хотело видеть своим результатом просвещенное сознание. Путем критики оно надеялось создать субъекта с высоким уровнем самосознания, рефлексии и осознанности, лишенное наивности, но вместо этого достаточно автономное. П. Слотердайк указал на то, что сознание современного субъекта действительно «просвещено», но результатом такого просвещения на деле стало формирование отчужденного, замкнутого и «циничного» сознания, переживающего свой раскол по линии ценностных установок, внутреннего и внешнего опыта переживания. Таким образом, «цинизм» выступает одновременно как «просвещенное», а значит, критическое и рефлексивное и как «ложное» сознание, детерминированное социальными условиями и искаженно воспринимающее действительность. Посредством комплексного генеалогического исследования цинического феномена, прослеживая его концептуальную и риторическую историю от античности до современности, Д. Мазелла в работе «The making of modern cynicism» связывает возникновение цинических умонастроений в разные культурные периоды со сходными историческими условиями, характеризуемыми как кризисные [4]. В свою очередь, И.М. Нахов связывает такие сходные исторические обстоятельства с эпохами упадка или подъема, что влечет за собой разочарование и переоценку привычных ценностных установок [5. С. 231]. Таким образом, цинизм осмысливается как метаисторическая установка сознания, обнаруживающая свою специфику в зависимости от социальной и культурной ситуации, и ее переживания субъектом - носителем сознания. Структурно цинизм соответствует окончанию любой крупной эпохи. В нашем случае этапом актуализации становится ХХ в. с его сменой социокультурных доминант - модерна и постмодерна, представляющих различный набор культурных и жизненных установок. Истоки современной социальной ситуации можно обнаружить в Просвещении как едином интеллектуальном движении, предлагающем сравнительно оптимистические представления о человеческой нравственности и познавательном потенциале. Так, модерн выступал воплощением классических ценностей Просвещения, тогда как постмодерн основывался на сомнении относительно этой осевой западной традиции и характеризуется утратой веры в исторический прогресс, всесильность разума и сомнение в идеалах гуманизма. Тем самым постмодерн предстал попыткой завершить модерн и создать новую культуру. Один из главных теоретиков постмодернизма Ж.-Ф. Лиотар говорит о постмодерне как о недоверии к метарассказам - объяснительным конструкциям, узаконивающим взгляд на мир в реалиях той исторической эпохи и культурной ситуации, в которой они возникают [6]. С этой точки зрения модерн также является источником всеохватных объяснительных теорий, мета-нарративов, после отказа от которых культура и общество организуются по принципу «ризомы» - структуры без центра. Современность представляется как безостановочно формирующаяся реальность, постоянное пребывание в другом состоянии. Она стремится к свободе от рамок, законов и универсалий. В культуре доминируют средства массовой информации и «зрелища», общество ничего не воспринимает серьезно. В таком мире индивид обращается к себе, задумывается о своих нуждах и рассматривает все через призму собственной выгоды и комфорта. Можно сказать, что в рамках становления культуры постмодерна цинизм проявился как дальнейшая радикализация критического мышления в духе Просвещения, выполняя роль критической составляющей программы, направленной на подрыв установок модерна. Однако подобного рода культурная установка отношения к универсалиям имеет последствия в виде убежденности в том, что изменить что-либо в существующей социальной реальности невозможно. Так, П. Штомпка характеризовал современное общество как «общество травмы». Мы предполагаем, что духовную ситуацию современности вполне можно назвать «травматической» - эта характеристика подразумевает возросшие негативные ожидания в преддверии любых социальных изменений. Во многом негативные ожидания связаны с историческим опытом ХХ в. Так, в своей статье «Социальное изменение как травма» П. Штомпка пишет: «Одно время социальное изменение идеализировалось как бесспорно положительное, способствующее прогрессу. Опыт двадцатого века, в невероятном масштабе сконцентрировав социальное изменение, настоящего «века изменений», производит иное впечатление. Мы стали скептичнее, потому что отчетливо видим теневые стороны изменения, боль и страдания, которые оно несет» [7]. Ситуация «травмы» характеризует тот социальный, исторический и эмоциональный контекст, который выступает средой для формирования субъекта со специфическим типом мироощущения, следствием которого является формирование цинической формы мировоззрения, реакции на мир. Цинизм в культуре постмодерна - ответ на потерю стабильной позиции субъекта и гранд нарратива, обещанного дискурсом Просвещения. Более того, это разочарование, поскольку одновременно с потерей стабильности как индивид, так и общество утратили способность доверять любым начинаниям, связанным с утопическими идеалами, идеалами рационального переустройства общества и личности. Постмодернистский пересмотр базовых установок всей западной культуры привел к вопрошанию о самой возможности получения достоверных знаний, истины и смысла. Само это вопрошание ведет современную мысль в направлении критического, скептического отношения к любым попыткам узаконить тот или иной взгляд на мир, общество и культуру. Специфическое переживание культурной травмы на фоне запроса на переоценку ценностей, на наш взгляд, консервирует такое переходное состояние общества, в результате чего «цинизм» переходной ситуации закрепляется в культуре, становясь типом сознания, в котором может функционировать субъект постмодерна, лишенный устойчивого ценностного основания в силу специфики постмодернистского релятивизма. Таким образом, современный цинизм предстает как форма критически-рефлексивного мировоззрения, базирующаяся на сомнении относительно возможности достижения универсальных ценностных установок, принимающая в качестве основных ценностей личные, эгоистические мотивы, отрицающая возможность развития общества и т.д. Такая интерпретация цинической формы мировоззрения видится нам правомерной в силу специфики современного сознания индивидов. Эмпирически сознание современного субъекта вполне можно охарактеризовать как сознание потери - несчастное сознание [9]. Это - «разорванное» сознание, столкнувшееся с внутренним противоречием в восприятии реальности и следованиям собственным установкам. Для этого типа сознания характерно исчезновение надежды. Все перечисленные характеристики вполне присущи современному миропониманию. Несчастное сознание вытекает из опыта критики, которую с формальной точки зрения и представляет переход от модерна к постмодерну. Как правило, более или менее устойчивая система ценностей воспринимается как нарратив, что лишает ее легитимации в условиях постмодернистского видения мира. Такому сознанию не остается ничего, кроме себя самого, поскольку «все, что было для него абсолютным, исчезло» [10]. В основании цинического мировоззрения, согласно П. Слотердайку, лежит противоречие: с одной стороны, его сущность критична, с другой - оно осознает невозможность изменить сложившуюся ситуацию, в результате чего вынуждено приспосабливаться к сложившимся социальным условиям. В этом проявляется основная трагедия современного несчастного сознания - оно находится в постоянном рефлексивном вопрошании по поводу собственных бытийных оснований и в то же время является заложником своей просвещенности, не дающей преодолеть критичное отношение к любой предлагаемой системе ценностей. Современное сознание осознает свою взаимосвязь с действительностью, но также понимает невозможность приблизиться к ней, что объясняет его противоречивость. Кризис социальных, культурных и ценностных установок, возникший на стыке модерна и постмодерна, сегодня выступает и воспринимается в качестве нормы, в условиях которой живет современный индивид. Современная социокультурная ситуация, возникшая на фундаменте разочарования и травматизма, создает для индивида в духовном плане такую среду, существование в которой невозможно без определенных адаптивных мировоззренческих стратегий, способов «совладания с травмой» [7], одним из которых становится цинизм. Циническое мировоззрение формирует состояние, в котором психика индивида «достаточно эластична для того, чтобы позволить ему действовать, несмотря на постоянные сомнения относительно собственной активности» [8. С. 40]. Более того, само постоянное сомнение становится устойчивой стратегией действия. В таком контексте циническое мировоззрение есть эффективная стратегия управления противоречиями и переживаниями, порождаемыми современной социальной ситуацией. Цинизм играет роль буфера между сознанием субъекта и осознанием, что дискурс, породивший субъективность, оказался некомпетентен в выстраивании социальности. Цинизм воспринимается как вполне рациональная позиция для выстраивания индивидом активности. П. Слотердайк отмечает, что цинический индивид «инстинктивно... воспринимает свой способ существования уже не как что-то злобное и ехидное, а как причастность к коллективному реалистически скорректированному взгляду на вещи» [3. C. 32]. Таким образом, отсутствие общезначимой установки, возможности ее формирования приводит индивида к необходимости оставаться на позиции цинизма как наиболее стабильной установки сознания, позволяющей оценивать и интерпретировать происходящие события. Цинизм позволяет рассматривать ситуацию с точки зрения выгоды для себя, облегчения своего существования, нивелируя тревожность и завышенные ожидания индивида к самому себе.

Скачать электронную версию публикации