Discordant profiles of academic habitus in the conditions of academic practice commercialization.pdf Введение Агент-структурный подход, признавая двойственный характер социальной реальности, утверждает диалектическое единство интернализации индивидами социальных структур и экстернализации действий агентов, воспроизводящих, трансформирующих и расширяющих социальные структуры. Цель данного исследования - показать связь институциональных процессов с поведенческими стратегиями современного научного сообщества. Практика академического капитализма: причины, сущность и многообразие форм Анализ причин возникновения и распространения практики академического капитализма позволяет говорить о комплексе обстоятельств, способствующих вовлечению академической сферы в отношения предпринимательства. Как отмечает американский исследователь Т. Пак, современные практики академического капитализма и предпринимательского университета, с одной стороны, рассматриваются как следствие распространения практики и идеологии неолиберализма, отмеченных снижением государственных затрат в сфере образования и рассмотрением знаний и технологий как возможных источников извлечения прибыли [1]. С другой стороны, констатируется, что изменения, которые произошли в сфере науки и образования, носят не столько вынужденный характер, сколько обусловлены тем, что академическое сообщество как профессиональная группа, реализуя стратегию «социального закрытия», само инициировало контакты с внешней средой, внеся свой вклад в процесс глобализации и проект неолиберального государства, направленные не на социальное обеспечение, а на индивидуальное производство. Другими словами, трактовка знаний как товара, рассмотрение студентов как потребителей и формирование сетей трансфера технологий в неакадемические сферы политики и экономики были инициированы самим академическим сообществом. Известно, что принятый в 1980 г. закон Бэя - Доула позволил университетам приобретать право собственности на результаты исследовательской деятельности и, как следствие, инвестировать их в различные сферы и извлекать прибыль. На двойственный характер причин возникновения и распространения практики академического предпринимательства указывает и то обстоятельство, что внутри научного сообщества эта практика оценивается по-разному. Одни усматривают в ней отход от мерто-новских норм универсализма, коллективизма, бескорыстия и академического скептицизма, невозможность самостоятельного выбора тематики исследований и отказ от ценностной проблематики. Другие, оценивая коммерциализацию академической сферы как форму социальной ответственности, указывают на ее позитивный эффект - возможность модернизации оборудования, привлечение молодых кадров, повышение качества образования за счет его актуализации и практической направленности. Указанные обстоятельства порождают вопросы о том, какое понимание предпринимательства лежит в основе реализуемой сегодня практики академического капитализма, как оно реализуется, что есть общего и каковы различия между академической сферой и предпринимательской деятельностью. Прежде всего, следует отметить, что термин «предприниматель» имеет свою историю и изначально использовался для обозначения тех, чьи действия направлены на приобретение прибыли в условиях неопределённости и риска, а позже стал пониматься как способность объединять различные ресурсы в единый производственный процесс [2]. Наиболее распространенной в настоящее время является трактовка предпринимателя как субъекта инновационной активности, предложенная Й. Шумпетером, в соответствии с которой спецификой предпринимательской деятельности считается создание принципиально нового результата [3, 4]. При этом признается, что только третья часть предпринимательской деятельности носит действительно инновационный характер, т.е. производит принципиально новый продукт. Причем инновационный потенциал предпринимательства имеет структурную детерминацию и варьируется от 10 до 50%. Кроме того, принято различать предпринимательство, ориентированное на получение прибыли, и так называемое «социальное предпринимательство», предполагающее достижение некоторых позитивных социальных изменений, а также государственное предпринимательство, направленное на рост общественного благосостояния. Указанные трактовки идеи предпринимательства, с одной стороны, создают неопределённость ее использования при анализе научной практики, с другой - при тенденции сводить понимание предпринимательства к чисто экономическому аспекту (извлечению прибыли) приводят к игнорированию разнообразия форм проявления предпринимательской активности в академической сфере. В целом же следует признать, что предпринимательство в различных его формах есть продукт агент-структурной детерминации, так как зависит, с одной стороны, от внешнего контекста, с другой - от предпринимательской активности субъекта - индивидуального или коллективного. Представляется, что академическую сферу и предпринимательскую деятельность, помимо агент-структурной детерминации, объединяют относительная автономия, самостоятельность и инициатива, последовательное решение частных задач с целью достижения результата. Различие заключается в том, что в академической сфере частное предполагает последующую генерализацию, формирование общих подходов, экономическое предпринимательство же, мотивированное частным интересом, слабо формализуется, так как отличается ситуационностью. Различным является отношение к неопределенности, академическая сфера руководствуется принципом «не навреди», осторожной стратегией и минимизацией риска. Предпринимательство нацелено на использование неопределенности и ориентировано на поиск нестандартных и рискованных решений, максимизацию выигрыша. Академическая деятельность предполагает специализацию, предпринимательство - решение различных задач, знакомство с различными сферами, что требует поверхностного, но широкого кругозора, о чем свидетельствуют результаты исследования карьерных траекторий выпускников школ, которое проводилось в конце 60-х - начале 80-х гг. XX в. в Швеции [5]. Общий вывод исследования гласил, что более высокую самозанятость имели те, чей профиль способностей был более сбалансированным. Выпускники, которые открыли собственный бизнес, в период обучения отдавали предпочтение общей неспециализированной подготовке. Отвечая на вопрос, как реализуется предпринимательство в академической сфере, следует констатировать разнообразие предпринимательских форм. Так, можно говорить об академическом предпринимательстве в узком смысле, представленном участием академического сообщества в формировании и функционировании коммерческих предприятий, и исследовательском предпринимательстве, предполагающем привлечение ученых к консультированию, экспертизе и исследованиям на базе коммерческих предприятий. И если в основе академического предпринимательства лежат процессы кооперации, которые носят долговременный характер и представлены реализацией совместной деятельности, то исследовательское предпринимательство часто носит краткосрочный характер. Кооперация в рамках академического предпринимательства, как правило, характеризуется частным и государственным софинансированием, способствует обмену опытом между исследователями и производственниками и направлена на создание новых технологий. Консультирование касается экспертизы прикладных разработок и решения конкретных задач. Следует также выделить такую форму, как образовательное предпринимательство, представленное участием ученых в образовательных программах как внутри, так и за пределами университетов, в форме реализации различных учебных курсов, мастер-классов, тренингов и т.п. Образовательное предпринимательство предполагает не столько принципиальную инновационность, сколько усовершенствование существующих процессов и структур, их эффективную адаптацию к изменяющимся условиям, улучшение и актуализацию качества образовательного процесса. Представленные формы академического предпринимательства имеют национальную специфику и связаны с организационными особенностями образовательных структур. Так, например, в Германии университеты делятся на те, которые, специализируясь на прикладных и технических дисциплинах, реализуют в основном функцию обучения и подготовки профессиональных кадров, и те, которые, совмещая образовательную и исследовательскую функции, подразделяются на университеты широкого профиля (технические, медицинские и социально-гуманитарные) и технические университеты. Последние наряду с образовательными и исследовательскими формами предпринимательства реализуют предпринимательство академическое, ориентированное на создание коммерческих организаций в форме венчурных компаний, spin-off, бизнес-инкубаторов, частных индивидуальных предприятий. Разнообразие предпринимательских форм практики академического капитализма указывает на разрушение основополагающего принципа, заложенного Ф. Гумбольдтом, а именно принципа единства образовательного и исследовательского процессов, так как научная и преподавательская деятельность становятся автономными формами предпринимательства. Отношение указанных форм чаще характеризуется соперничеством и конфликтами, а не синергией и взаимодействием, что обусловлено ограниченностью человеческих и нечеловеческих ресурсов, представленных их дефицитом в форме недостаточной квалификации персонала, инфраструктурными, финансовыми и институциональными ограничениями и отвлечением ограниченных ресурсов от одних форм деятельности в пользу других, сложностью их распределения между различными предпринимательскими видами активности. Кроме того, образовательное предпринимательство предполагает вложения в человеческий капитал, отдача от которых возможна в долгосрочной перспективе и нацелена на общество в целом, исследовательское и академическое предпринимательство направлены на индивидуальный успех. Анализ практики распространения в академической сфере установок на большую экономическую эффективность и управляемость показывает, что основные опасения усматриваются в возможности радикальных изменений в содержании академической профессии и кризисе профессиональной идентичности, так как коммерциализация науки и образования означает превращение их в рыночное пространство, что проявляется в переориентации научных фондов на поощрение исследований, приносящих прибыль, усилении подготовки в области патентования, расширении образования в сфере предпринимательства, упразднении функции просвещения. Менеджеризация академической сферы проявляется в управленческой профессионализации, максимальном расширении административных полномочий, унификации и стандартизации образовательного процесса, отказе от академической свободы и гуманистических ценностей, снижении открытости и доступности результатов научных исследований, краткосрочных контрактов, уходе на второй план образовательной функции университетов, утрате контроля над процессами избрания на должности и оценкой профессиональной квалификации. Диссонирующие профили научного габитуса В современном обществе, отмеченном процессами профессионализации различных областей и свободным предпринимательством, профессионализация академической сферы продолжает мыслиться как общественное альтруистическое служение, в то время как целью предпринимательства считается личная выгода [6]. Однако цивилизационное единство процессов профессионализации и коммерциализации указывает скорее на их сходство, а не на принципиальное различие. Представляется, что «эгоистический» («рыночный») или «альтруистический» («социальный») характер предпринимательства и профессионализации зависит как от институциональных структур, так и от личностной мотивации. Понятие «научный габитус» в этом отношении позволяет, вслед за П. Бурдье [7], указать на реальное отношение агент-структурной зависимости, а идея диссонирующих профилей, предложенная Б. Лаиром, продемонстрировать реальное разнообразие поведенческих стратегий представителей академического сообщества [8]. Научный габитус, будучи медиумом между объективными и субъективными структурами и процессами, может быть репрезентирован как в индивидуальных, так и в коллективных или групповых формах. Профили научного габитуса - это совокупность типичных форм активности, которая характеризует современную практику академического капитализма и образует динамичную рамку, зависящую как от институциональных структур, так и от личностных диспозиций. Современное академическое сообщество не является гомогенным, оно не обладает, как полагали М. Вебер и Р. Мертон, схожим образом жизни, общей системой ценностей, универсальным языком [9, 10]. Сегодня можно констатировать, что возникновение и распространение практики академического капитализма сопровождается изменением традиционных и формированием новых поведенческих моделей представителей академического сообщества. Если до 70-х гг. XX в. образование и знание рассматривались как социальные блага, а ученые обладали относительной автономией, что позволяло им вести свободный исследовательский поиск, то возникновение экономики знаний и снижение государственных расходов на финансирование высшего образования инициировало появление новых форм сотрудничества между университетской наукой и корпорациями и потребовало от академических работников совмещения разных форм деятельности. Двойственность идеи габитуса при анализе становления академического капитализма проявляется в указании на консервативную силу привычек («второй натуры»), обусловленную многократным повторением традиционных для академической сферы форм активности, прежде всего преподавательской и исследовательской, с одной стороны, и диспозиционную природу, указывающую не столько на пассивное воспроизведение готовых схем поведения, сколько на склонности и предрасположенности, предполагающие активную реактивацию, историческую изменчивость и возможность инноваций - с другой. Именно диспозиционная природа обеспечивает формирование диссонирующих профилей научного габитуса в условиях коммерциализации научной практики. Современное академическое сообщество подвержено процессу диверсификации и является многослойным, что отражается в создании различных типологий. Так, финские исследователи О.-Х. Илийоко и Л. Хенрикссон на основе данных фокус-групп представителей социальных наук выделяют пять типов, различающихся ценностными ориентациями, карьерными стратегиями и взаимоотношениями с университетом, назвав их «новичками в академической элите», «жертвами преподавательской ловушки», «академическими работниками», «членами академической группы», «академическими фрилансерами» [11]. Первый тип демонстрирует приверженность академической свободе, высокую публикационную активность, слабые связи с университетскими структурами. Он ориентирован на исследовательскую деятельность в виде участия в форумах, формирования исследовательских сетей, минимизации преподавательской деятельности. Второй тип сконцентрирован на преподавательской деятельности, которая, с одной стороны, сопровождается психологической поддержкой студентов, с другой - недооценивается руководством университетов, ожидающим от своих сотрудников демонстрации не только преподавательской, но и исследовательской компетенции. Третий тип ориентирован на устойчивую занятость посредством выработки как преподавательских, так и исследовательских навыков и нередко сопровождается выполнением административных обязанностей. Приверженность данного типа определенному университету обусловлена пониманием любой академической структуры как непрозрачной, авторитарной и постоянно меняющей правила своего функционирования. Четвертый тип демонстрирует приверженность к определенной исследовательской группе, которая, во-первых, часто носит междисциплинарный характер; во-вторых, предпочитает проекты, имеющие национальное или международное финансирование. Карьерная стратегия пятого типа направлена на создание собственного имени и исследовательской сети, приобретение репутации эксперта как в научной, так и в околонаучной среде. Эмпирические исследования фиксируют как наличие несовпадения между научными и предпринимательскими установками и негативное влияние предпринимательской активности на научную результативность, так и формирование практики отказа от традиционной дихотомии фундаментальных и прикладных исследований, оценку ее как устаревшей и не отвечающей современным вызовам. Об этом свидетельствует изучение мотиваций учеными, которые ориентированы либо на выработку фундаментального знания, либо на прикладные исследования, либо совмещают различные виды деятельности. Использование квадранта-модели Д. Стокса позволило Н. Шишио, С.Р. Седита и Ю. Вава выделить три типа ученых, названных ими Эдисонами, Борами и Пастерами [12]. Тип «Эдисон» ориентирован на прикладные исследования, патентную и публикационную активность. Тип «Бор» представляет собой чистого теоретика, ориентированного на решение фундаментальных проблем, выработку объективного знания, имеющего, как следствие, высокий уровень цитируемости. Тип «Пастер» эффективно совмещает в себе фундаментальные исследования с решением прикладных задач. Авторы исследования делают вывод, что в условиях академического капитализма тип ученого, персонифицированный фигурой Л. Пастера, имеет наибольший успех, так как демонстрирует склонность к междисциплинарности и связь с бизнес-структурами. Однако в современных условиях подобный тип сталкивается с трудностями и ограничениями как субъективного (наличие не только исследовательских, но и предпринимательских навыков), так и объективного характера (несовпадение структурных и временных режимов работы университетов и бизнеса). С опорой на воззрения А. Грамши, представленные в его «Тюремных тетрадях» [13], и понимание «интеллектуала» как того, кто совмещает функцию производителя знания с включенностью в более общий социальный контекст, китайский исследователь Хао Чжидун предлагает свою классификацию «идеальных типов» ученых на основе тех социальных ролей, которые выполняют университетские профессора в современных условиях [14]. Первая ролевая функция обозначена им понятием «органический интеллектуал» и выполняется теми, кто занимает прочные позиции в сложившейся социальной системе и отстаивает интересы определенных структур (государства, бизнеса, науки, образования). Возникновению данного типа в современных условиях способствуют сотрудничество университетов с бизнес-структурами и рост коммерчески ориентированного образования. В отличие от «органических интеллектуалов», «профессиональные интеллектуалы» выполняют роль производителей и трансляторов нового знания, поддерживая традицию рассмотрения академической сферы как источника общественного блага и производителя объективного знания. Говоря словами М. Фуко, это не производитель всеобщих истин («универсальный» интеллектуал), а интеллектуал-специалист, способный изменить «политический, экономический, институциональный строй производства истины» и освободить истину от различных форм гегемонии [15. С. 208]. Третьим типом является «критический интеллектуал», ролевая функция которого состоит в критике и оппонировании общественной системы, рефлексивном отношении к сложившимся способам мысли и действия, попытке их объективации. Психологический дискомфорт, обусловленный современными процессами коммерциализации и корпоративизации, для «критического интеллектуала» является неизбежным. На это указывают результаты эмпирических исследований, согласно которым 45% профессоров рассматривают процессы коммерциализации и корпоративизации как источник психологической напряженности при выполнении традиционных функций обучения, исследования, экспертизы и критики. Представляется, что одной из причин кризиса профессиональной идентификации в современной академической сфере является отсутствие однозначности в понимании социальной миссии университета, которая варьируется от средства просвещения и выработки нового знания, выполнения функции социального контроля и роли агента социализации до участия в процессах социальной поляризации и поддержания институтов власти. В этих условиях академическое сообщество становится зависимым не только от частного интереса бизнеса или государства, но и от институциональной неопределенности самой академической сферы. Выводы Характерный для современной науки процесс коммерциализации имеет агент-структурную детерминацию как со стороны неолиберализма, который в качестве структуры является одновременно средой и результатом действий академического сообщества. Последнее, в качестве агента реализуя различные формы предпринимательства (академическое, исследовательское, преподавательское), само конституирует теорию и практику неолиберализма. В условиях требования капитализации научных исследований современное научное сообщество не является гомогенным, оно все более диверсифицируется, что подтверждается созданием различных типологий, которые отражают разнообразие ценностных ориентаций и поведенческих стратегий и варьируются от формирования нового «рыночного» профиля до воспроизведения традиционных исследовательских и преподавательских функций. Разнообразие критериев, положенных в основание различных типологий, позволяет говорить о габитуальном основании научной практики как единстве институциональных структур и личностных диспозиций. При этом связь личных способов видения и делания с глобальными социальными процессами может принимать форму как соперничества и конфликта, так и адаптации или взаимодействия.

Скачать электронную версию публикации