Factors of Formation and Development of Regional Environmental Protest Movements in Modern Russia.pdf Введение В современном мире все более заметным субъектом политического процесса становятся протестные движения. Для них характерны спонтанность и высокая скорость возникновения, отсутствие явных лидеров, межрегиональный и международный характер, активное использование протестующими социальных сетей для координации действий, а также быстрое расширение их повестки. Необходимость научного осмысления новых протестных движений и выработки управленческих рекомендаций по взаимодействию с протестующими, особенно в контексте актуализации противоречий между Россией и странами Запада [1], придают их исследованию теоретическую и практическую актуальность. Основная цель статьи состоит в выявлении факторов формирования и развития протестных движений в современной России. Поскольку многие из существующих протестных движений федерального уровня сформировались в менее современных информационных условиях и уже приобрели международное звучание, решение поставленной проблемы требует рассмотрения нескольких четко локализованных региональных протестных движений, возникших за последние 3-5 лет. В статье исследуется деятельность активистов против строительства мусоросжигательного завода в поселке Осиново (Республика Татарстан), а также против создания комплекса по переработке отходов I и II класса опасности в поселке Мирный (Кировская область). Выбор данных движений обусловлен тем, что они возникли по схожим причинам в двух граничащих друг с другом регионах одного федерального округа. Кроме того, эти движения возникли почти одновременно друг с другом (в Республике Татарстан в 2017 г., в Кировской области в 2019 г.) на фоне роста числа и расширения географии «мусорных бунтов» в 2017-2019 гг. [2]. В обоих случаях помимо очевидных мотивов у протестующих был и экономический интерес: они не раз говорили о том, что строительство таких объектов существенно снижает стоимость их недвижимости и сокращает количество ее потенциальных покупателей, лишая их возможности уехать. Сравнение этих кейсов позволяет минимизировать ошибочность выводов, которая могла бы возникнуть при сопоставлении движений с разной повесткой в удаленных друг от друга и разных в политико-культурном отношении регионах. Материалы и методы Нами анализировались публикации в интернет-СМИ, посвященные активности протестующих. Список публикаций был сформирован с помощью информационно-аналитической системы «Медиалогия». Хронологическими рамками был период с 2019 по 2020 г. Публикации за более ранний период фиксировались с помощью ссылок в публикациях на ранее опубликованные материалы по теме и «вручную». Это позволило охватить материалы за 20172020 гг., получить более широкую картину происходящих в двух регионах экологических протестных акций. Поскольку при освещении протеста в федеральных СМИ многие детали, значимые для целей данной статьи, были бы упущены, рассматривались только публикации в региональных СМИ Республики Татарстан и Кировской области. В силу того, что значительная часть публикаций в выгрузке дублировала друг друга или была нерелевантной цели исследования, в случае с Республикой Татарстан было рассмотрено 146 публикаций из 1 149, а в случае с Кировской областью - 205 из 1 752. С учетом публикаций за более ранний период было проанализировано 392 публикации. В качестве методов исследования были выбраны контент-анализ, интент-анализ, ненаправленный ивент-анализ. В ходе ненаправленного ивент-анализа текста публикаций фиксировались дата, место и организаторы про-тестного выступления, численность участников, согласованность мероприятия с органами власти, требования участников к региональной власти, а также другие инфоповоды, связанные с деятельностью протестующих. Для анализа требований активистов в качестве вспомогательного метода использовался тематический контент-анализ. Для более детальной интерпретации содержания публикаций задействовался интент-анализ. Обсуждение кейсов Осиново, Республика Татарстан. Несмотря на то, что официально о строительстве МСЗ в Осиново было объявлено 22 марта 2018 г., одно из первых протестных мероприятий, в котором приняли участие противники МСЗ, состоялось еще за год до этого, 18 марта 2017 г., когда в Казани прошел митинг критиков региональной власти [3]. Часть участников митинга выступала против сноса домов в поселках Осиново и Салмачи (спустя семь лет после постройки в этих поселках частных домов «Газпром» заявил, что они находятся в охранной зоне и подлежат сносу) [4]. Таким образом, впервые протестующие против строительства МСЗ заявили о себе еще за год до официального объявления места строительства и на момент начала акций у части жителей Осиново уже был опыт протестной самоорганизации. Спустя месяц после официального объявления о месте строительства МСЗ у протестующих был лидер и онлайн-площадка для самоорганизации (группа «ВКонтакте»). В течение двух лет активисты провели в Осиново и Казани в общей сложности семь митингов и три серии пикетов, одна из которых длилась 11 дней подряд. К 3 декабря 2019 г. активисты остановили строительство дороги к месту будущего МСЗ, развернув на ее территории палаточный лагерь [5]. После разгона лагеря полицией активисты пришли в администрацию республики. Фактическими протестными акциями были публичные слушания в Осиново в июне 2018 г. и отчетная сессия депутатов Осиновского сельского поселения в феврале 2019 г. Активисты также записывали обращение к Президенту и сжигали макет МСЗ на Масленицу. Противники строительства МСЗ также принимали участие в выборах в Госсовет Республики осенью 2019 г. и в депутаты совета Осиновского сельского поселения осенью 2020 г. В пользу борьбы в юридической плоскости говорило признание незаконной территориальной схемы строительства МСЗ прокуратурой и Верховным судом Республики и Верховным судом РФ в феврале 2019 г. [6], а также фактическое одобрение заявки активистов о проведении референдума со стороны ЦИК Республики в июне 2019 г. [7]. Кроме того, активисты голосовали на слушаниях по проекту генплана Осиново, подавали иски к правительству региона и сельсовету Осиново, обращались за проведением независимой экспертизы проекта и создавали петицию на сайте РОИ. Одним из факторов, стимулировавших протестную активность, была ее частичная поддержка со стороны представителей региональной власти и лидеров общественного мнения. Так, участник акций протеста, депутат Госсовета РТ от КПРФ Артем Прокофьев предлагал запретить строительство МСЗ ближе чем в 10 км от населенных пунктов и провести референдум о строительстве МСЗ, и его поддержал представитель Минэкологии региона [8]. Предложенный А. Прокофьевым законопроект был отклонен, однако в ходе голосования его поддержали 12 депутатов [9]. В марте, июле и августе 2020 г. на стороне активистов фактически выступили члены научного совета РАН по глобальным экологическим проблемам [10] Лев Шлосберг и председатель «Яблока» Николай Рыбаков. Сторонники проекта в регионе впервые выступили с критическими оценками позиции протестующих в октябре 2019 г., когда их озвучил гендиректор компании-застройщика «РТ-Инвест» Андрей Шипелов. Президент Республики Рустам Минниханов сперва дистанцировался от оценок действий протестующих, фактически выступив с их критикой только на пресс-конференции по итогам 2019 г., и два дня спустя к нему присоединился мэр Казани Ильсур Метшин [11]. Р. Минниханов дважды комментировал действия протестующих в январе 2020 г., после чего в феврале к его позиции публично присоединились глава Зеленодольского района Михаил Афанасьев и Андрей Шипелов, заявивший об участии в протестах провокаторов [12]. Протестной активности также способствовали действия со стороны представителей власти, которые расценивались активистами как противодействие: задержание одной из них после первого митинга, назначение штрафа одной из лидеров протестующих Вере Керпель, задержание «жителей» палаточного лагеря (в том числе Керпель) и временный арест их бытовки. Протестующие также подвергались арестам в середине января 2020 г. за участие в одиночных пикетах с требованием отставки главы МВД Республики. В начале февраля 2020 г. активист Александр Давыдов заявил о нападении со стороны представителей власти, однако дело о побоях было закрыто и в его отношении было заведено дело о ложном доносе [13]. Объект «Марадыковский», Кировская область. На основании постановления Правительства РФ в поселке Мирный к концу 2024 г. на базе объекта по уничтожению химического оружия «Марадыковский» должен быть создан объект по переработке отходов I и II классов опасности. В региональных СМИ информация об этом появилась 07.05.2019 [14]. Еще до появления инфоповода в регионе наблюдалась протестная активность в связи с экологической проблематикой. Так, в феврале 2019 г. в Кирове состоялся митинг против высоких тарифов на вывоз ТКО, участники которого были поддержаны депутатами Законодательного собрания и городской думы от КПРФ, ЛДПР и «СР» [15]. Протесты против открытия объекта начались вскоре после появления первой информации об этом в СМИ. Уже в июне в регионе прошло четыре пикета и три митинга, в которых участвовало до 1,5 тыс. человек. Два пикета и четыре митинга в июле были любопытны расширением повестки протестующих активистами от КПРФ, которые на одном из митингов также требовали «прекратить политические расправы над... Павлом Грудининым» [16]. С августа по ноябрь 2019 г. в регионе прошли еще четыре пикета и пять митингов. В начале декабря 2019 г. протестующие начали серию одиночных пикетов в Кирове и Котельниче, на которые к середине января вышло более 60 человек, включая депутатов Законодательного собрания региона и городской думы Кирова. После митинга в Мирном в декабре 2019 г. значимым протестом стал митинг в Кирове 25 января 2020 г., завершивший серию пикетов. В период с января по март 2020 г. протестующие провели еще четыре пикета и четыре митинга в Кирове, Мирном и Лузе. В данном кейсе следует особо подчеркнуть активную роль депутатов от КПРФ, стремившихся организовывать независимые от других протестующих мероприятия с более широкой повесткой и выступивших с критикой других протестующих [17]. Активисты региона также выступали против строительства объектов по обращению с ТКО не только в Мирном, но и в Шиесе и Осиново [18]. К концу июля 2020 г. протестующие в регионах, в которых планируется утилизация отходов I и II классов опасности, объединились в координационный комитет «Нет заводам смерти!» [19]. В формально-юридической плоскости с момента начала протестных акций активисты неоднократно требовали проведения референдума по вопросу работы объекта. Активисты также запускали петицию на сайте change.org, адресованную главе региона и Президенту, и подавали заявки на проведение независимой экспертизы объекта, обратившись в суд после четырехкратного отказа [20]. Один из активистов также обращался в Генпрокуратуру. Активное участие в процессе принимала член Общественной палаты региона Тамара Ашихмина, выступавшая в качестве медиатора между активистами и представителями власти. Похожую роль играли два других члена Общественной палаты региона, участвовавшие в обсуждении такой же проблемы в Удмуртии. Вопрос «Мара-дыковского» начал подробно рассматриваться в Общественной палате региона спустя 8 дней после появления информации в СМИ [21]. Позицию представителей региональной власти в отношении активистов трудно назвать однозначной. Во встречах с ними с самого начала, еще до протестов именно против «Марадыковского», участвовал глава региона Игорь Васильев [22]. На стороне митингующих фактически выступили депутаты гордумы Котельнича, глава Мирнинского городского поселения Ирина Смердова и представитель региона в Госдуме Кирилл Черкасов. Вместе с тем протестующие трижды столкнулись с проблемами, пытаясь согласовать митинги, а Ирина Смердова обращалась в прокуратуру с жалобой на активистку, назвавшую ее «палачом» [23]. Выводы Значимой составляющей политического процесса в современной России являются региональные протестные движения. Движения, не достигшие заявленных целей, способствуют росту социального капитала активистов, что в дальнейшем облегчает их самоорганизацию по другим поводам. Успешные же протестные движения в регионах могут обрести межрегиональный характер и выдвинуть политических лидеров федерального уровня. Тем самым региональные протестные движения имеют двух явных «бенефициаров»: самих протестующих и сотрудников региональных администраций, заинтересованных в понимании факторов формирования и развития протестных движений. Запоздалая и неадекватная реакция на возникшее протестное движение со стороны региональной власти не только наносит удар по ее легитимности в глазах населения региона, но и, при определенных обстоятельствах, может стать поводом для постановки вопроса о ее способности контролировать ситуацию федеральной властью. Анализ активности протестующих против строительства комплексов по переработке отходов в поселках Осиново (Республика Татарстан) и Мирный (Кировская область) позволяет сформулировать следующие факторы формирования и развития региональных экологических протестных движений: • Локальный характер проблемы, возможность однозначно сформулировать цель протеста и как следствие наличие четко артикулируемой угрозы интересам активистов, в том числе социально-экономическим. • Присутствие экологической проблематики в региональной повестке до начала протестов («интерес» у Ч. Тилли) [24]. • Наличие у части активистов опыта протестной самоорганизации и / или наличие потенциальных лидеров протеста. • Поддержка активистов со стороны представителей региональной власти и лидеров общественного мнения, прежде всего со стороны членов парламента региона и парламента столицы региона. Наличие в регионе политических сил, заинтересованных в использовании протестной активности для продвижения своей повестки, или «спящих институтов», члены которых заинтересованы в поддержании протестных инфоповодов. • Неоптимальный характер риск-коммуникации, проводимой администрацией региона. Недостаток официальной информации о проблеме вкупе с технологиями политического выхолащивания и как следствие «потеря инсти-туциального доверия» [25]. • Преобладание критических оценок деятельности активистов над нейтральными со стороны спикеров, представляющих региональную власть. Отсутствие одного спикера, который вел бы общение с активистами, минимизируя имиджевые риски для главы региона. • Допущение ситуации, при которой группы в социальных сетях, созданные протестующими для самоорганизации, превращаются в эхо-камеры. Вероятно, эффективность риск-коммуникации можно повысить с помощью концепции grid-grop М. Дуглас для сегментирования аудитории протестующих и ведения более гибкой информационной политики [26]. Опыт рассмотренных субъектов транслируем на другие субъекты Российской Федерации. Успешные практики активистов в одном регионе могут иметь модельный характер для активистов в целом, а сами активисты могут оказывать единомышленникам методическую, информационную, коммуникационную, юридическую и материальную поддержку.

Скачать электронную версию публикации