Reason as a Privilege of Europeans? Kant and the Problem of Racism.pdf Летом 2020 г. в Германии разгорелась широкая общественная дискуссия вокруг старой проблемы академического кантоведения - оценки того, как Кант подходит к описанию рас и народов. Специалисты, видящие истоки текущей дискуссии в коллективном ресентименте, движимом стремлением пересмотреть европейскую историю, не считают необходимым на нее подробно реагировать из-за ее академической непродуктивности и запоздалости (см.: [1]). В отличие от них я полагаю, что широкий характер текущего обсуждения и факт наличия ряда более ранних академических публикаций по вопросу об изображении рас у Канта не избавляют нас от необходимости взглянуть на эту проблему всерьез и детально, в том числе исходя из текущего контекста ее обсуждения в Германии. 1. Истоки проблемы и основные вопросы Хотя все, что будет сказано в преамбуле к разбору дискуссии вокруг понятия расы у Канта, представляется очевидным, все же стоит кратко об этом упомянуть во избежание недопонимания того, с какой точки зрения я хочу взглянуть на эту проблему. Кант не только является ключевым философом позднего европейского Просвещения, но и одним из наиболее значительных ранних критиков колониализма и рабовладельческих отношений. В первую очередь его поздняя социальная и политическая философия, в особенности идея космополитизма, находится в прямом противоречии с расистскими аргументами и классификациями. С другой стороны, очевидно и то, что Кант, всегда большое внимание уделявший вопросам развития человека не только с этической, но и с физиологической стороны, в своих малых работах и лекциях 1760-1780 гг. предпринимает несколько попыток систематизировать имевшиеся на то время знания о расах в форме классификаций, не ограниченных лишь формальными признаками, но учитывающих и моральные аспекты. Так на почве просветительского проекта критической философии вырастает нечто совершенно чуждое, противоположное ему по духу: вертикальная, дискриминирующая система описания рас, отдающая первенство в развитии человеческих задатков европейской расе и представляющая в той или иной степени ущербными все остальные. Основными источниками, дающими нам представление об эволюции взглядов Канта на расы, являются его лекции, а также труды 1760-1780-х гг.: «Наблюдения над чувством прекрасного и возвышенного» (1764), «О различных человеческих расах» (1775), «Определение понятия человеческой расы» (1785) и, наконец, трактат «О применении телеологических принципов в философии» (1788). Многие из представленных здесь аргументов Канта были предварительно опробованы им в его университетских лекциях. Наконец, в «Антропологии с прагматической точки зрения» (1798), представляющей собой попытку систематического обобщения его основных антропологических тезисов, есть специальный, хотя и очень короткий раздел о расах. Наиболее проблематичные, расистские по своему содержанию8 высказывания содержатся в конспектах университетских лекций Канта по антропологии, прочитанных им в период с 1772 по 1796 г., а также в циклах лекций по физической географии, которые он читал уже с 1755 г. Отдельные вызывающие серьезные вопросы пассажи о расах можно найти уже в работах 1760-х гг. Так, в четвертом разделе «Наблюдений», посвященном национальным характерам, Кант, ссылаясь на Юма, утверждает, что африканские негры не обладают чувством, выходящим за пределы нелепого (läppisch), и не имеют каких-либо талантов [2. Т. 2. С. 138-139]. Тот же эпитет мы видим и в лекциях Канта, в которых он вводит деление на четыре основные расы. В конспектах Коллинза (1772/73) речь идет об американцах, неграх9, жителях Ост-Индии и европейцах [3. S. 233]. Говоря о том, что коренные американцы ленивы, все время погружены в собственные мысли, Кант вновь называет африканских негров нелепыми или ребячливыми (läp-pisch). Замечу, что в «Антропологии с прагматической точки зрения» [2. Т. 7. С. 266] слово läppisch играет важную роль в уточнении кантовской оппозиции Empfindsamkeit («чувствительности») и пассивной, слабой Emp-findelei («сентиментальности»). Называя негроидную расу словом läppisch, Кант намекает на ее неспособность ограничивать чувства, позволяя им влиять на суждения, что, в свою очередь, мешает формированию полноценного характера. Наиболее скандальный для современного читателя вид описание рас приобретает в серии лекций «Menschenkunde» (предположительно 1781-1782 гг.): в ней Кант вводит в качестве связующего критерия количество мотивов (Triebfeder), побуждающих человека более активно пользоваться инструментами разума. Коренным американцам Кант отказывает в наличии побудительных мотивов из-за их лени и отсутствия аффектов. Негроидная раса, по Канту, напротив, чувствительна, полна аффектов и энергии и способна сформировать собственную культуру - но лишь культуру рабов, нуждающихся в том, чтобы их приучали к чему-либо. Индийская раса (Hindus) обладает некоторыми побудительными мотивами, однако получить адекватное образование ее представители могут лишь в области искусств, но не в области наук. Всеми необходимыми мотивами и талантами, согласно Канту, обладает лишь четвертая, «белая» раса [3. S. 1186-1187]10. Кроме того, Кант утверждает, что американская, негроидная и индийская раса не способны самостоятельно организовывать революции [3. S. 1187]. Отмечу, что последний тезис уже при жизни Канта наглядно опровергают события Гаитянской революции (1791- 1803), о которой, в отличие от революции Французской, не упоминается и в поздних трудах философа. Более дифференцированную и менее резкую картину мы видим в малых трудах Канта. Так, в «Определении понятия человеческой расы» Кант возвращается к делению рас на американскую, индийскую, негроидную и белую, но ограничивается лишь нейтральным горизонтальным описанием. В работе «О применении телеологических принципов в философии», написанной (в виде редкого исключения, так как Кант обычно не включался в подобные дискуссии) в ответ на критику Георга Форстера, ситуация меняется: здесь Кант, в частности, ссылается на издаваемые географом и историком Маттиасом Кристианом Шпренгелем «Beiträge zur Länder- und Völkerkunde» (1781- 1799), в которых доказывается, что индийцы и представители негроидной расы не способны полноценно заниматься свободным трудом из-за недостатка внутреннего побуждения (Trieb) к деятельности [2. Т. 8. С. 124-125]. Отсылка к Шпренгелю использована Кантом для доказательства того, что индийцы и представители негроидной расы не способны адаптироваться к холодному климату - в отличие от «универсальных» европейцев. В целом деление на расы в трактате 1788 г. подчинено не только формальным принципам, но и кантовской идее естественных, или первоначальных, задатков (Anlagen), вложенных природой в расы. И хотя Кант отказывается от употребления термина Triebfeder и не предлагает столь явно дискриминационной классификации рас, как в «Menschenkunde», общая логика его аргументации в сравнении с лекциями меняется лишь незначительно. В работах 1790-х гг. мы, напротив, не обнаруживаем следов прежней классификации11. Более того, в своих политических трудах (а до них уже в «Метафизике нравов») Кант решительно критикует рабство и колониальную политику европейцев. В «Антропологии с прагматической точки зрения» есть раздел о расах, но в нем Кант ограничивается лишь общими словами, отсылая читателей к книге Кристофа Гиртаннера «О кантовском принципе естественной истории» (1796), в которой мы находим только формальную, а не содержательную классификацию рас. Убежденным критикам Канта эти обстоятельства дают повод утверждать, что самое важное он уже сказал и не считает нужным повторять те же аргументы в поздних работах. В свою очередь, тем, кто Канта в той или иной степени защищает, особенность представления рас в его поздних текстах позволяет сформулировать теорию о существенном пересмотре им своей позиции и об отходе от дискриминационной классификации рас, противоречащей идее космополитизма и многим другим ключевым элементам кантовской философии. 2. Академическая и широкая дискуссия Именно по двум упомянутым векторам аргументации развивалась основная дискуссия о расизме в философии, а в первую очередь в антропологии Канта. На вопрос об отношении Канта к вопросу о расах как на отдельную проблему первым обратил внимание в 1995 г. философ Эммануэль Чук-вуди Эз [4]. Во второй половине 1990-х и в 2000-х гг. статьи по той же теме опубликовал Роберт Бернаскони, а после него ряд других авторов. Бернаско-ни, один из наиболее известных критиков кантовского изображения рас, полагал, что проблему нельзя сводить к изолированным дискриминирующим описаниям, и доказывал, что эти описания представляют собой часть теоретически фундированного проекта [5. P. 145]. Разбирая отдельные примеры дискриминирующих высказываний о расах в лекциях и малых работах Канта, Бернаскони показал как минимум в некоторых случаях Кант осознанно делал выбор в пользу источников, представлявших негроидную расу и американскую расы в резко негативном свете, хотя ему были известны и другие точки зрения [5. P. 148-149]. На вопрос о роли понятия расы у Канта постепенно обратили внимание ведущие кантоведы как в англо-, так и в немецкоязычной среде. Одновременно начал формироваться альтернативный взгляд на проблему, кристаллизовавшийся в теории Паулины Кляйнгельд о пересмотре поздним Кантом собственной позиции относительно рас. Кляйнгельд не отрицает важности проблемы и присоединяется к критике изображения рас в малых работах и лекциях 1770-1780-х гг. Однако поздний Кант, по ее мнению, отходит от дискриминирующих классификаций рас как противоречащих его теории космополитизма [6. P. 586-592]. Кляйнгельд полагает, что Кант в своих политических трудах и в «Антропологии с прагматической точки зрения» нарочито отходит от вертикальных классификаций рас. Наиболее активных участников узких академических дебатов о Канте можно, несколько упрощая, разделить на два основных лагеря. К первому относятся те, кто считает, что взгляды Канта не претерпевают существенных изменений и что он даже в поздних работах не отказывается от своих сформулированных в «Лекциях по антропологии» и развитых в малых работах 1770-х и 1780-х гг. высказываний о недостатках других рас по сравнению с европеоидной расой. В эту группу исследователей входят не только критики кантовской антропологии Роберт Бернаскони, Марк Лэрримор, Чарльз Миллз и Джон Заммито, но и некоторые защитники Канта, утверждающие, что он лишь заимствует точки зрения других авторов. Ко второму лагерю принадлежат те, кто доказывает, что Кант в поздних работах 1790-х гг. кардинально меняет свою позицию по вопросу о расах, в том числе в свете своей идеи космополитизма и, возможно, вследствие событий Французской революции. Эту точку зрения разделяют, в частности, Сьюзан Шелл, Питер Фенвес, Шанкар Муту и Паулина Кляйнгельд. Позиция последней группы исследователей представляется мне более убедительной по нескольким причинам. Тезис о том, что Кант осознал необходимость пересмотреть свое представление о расах именно в ходе размышлений над политическими и культурными аспектами теории космополитизма, явно противоречившей любым вертикальным классификациям рас, выглядит вполне логичным. О кардинальных изменениях в позиции Канта свидетельствует и тот факт, что в «Антропологии с прагматической точки зрения», являющейся квинтэссенцией кантовской антропологии, представлено нарочито нейтральное, лишенное моральных коннотаций описание рас. И наконец, немаловажную роль могли сыграть события Французской революции, а также, вероятно (в этом случае нельзя утверждать с уверенностью из-за отсутствия документальных свидетельств), события революции на Гаити. Завершающий на текущий момент этап дискуссии пришелся на лето 2020 г. Общественные дебаты вокруг Канта, в которых приняли участие и ведущие философы современной Германии, оказались одним из философских отзвуков социального движения Black Lives Matter, послужив наглядным свидетельством его широчайшего резонанса (вне зависимости от нашего отношения к его конкретным проявлениям). Начальный импульс обсуждению задал историк Михаэль Цойске, призвавший более детально критиковать философские основания расизма и назвавший Канта одним из основателей европейского расизма [7]. В ответах на высказывание Цойске академические позиции оказались представлены не только философами, но и рядом специалистов из других областей: социологами, историками и политологами. Хотя в целом дискуссия не породила принципиально новых аргументов, благодаря ей смогли публично высказаться те, кто является лицом немецкого кантове-дения и философии в целом, но до сих пор не занимался этой темой, в частности Михаэль Вольф и Оттфрид Хёффе, а также издатели академического собрания Канта Фолькер Герхардт и Маркус Виллашек12. Последний, на мой взгляд, занимает наиболее взвешенную позицию. С одной стороны, он признает, что у Канта, пусть и не в главных работах, можно найти представление об иерархии рас и что такое представление совершенно неприемлемо для нас как современных читателей. С другой стороны, Виллашек справедливо подчеркивает, что Кант никогда не поддерживал, а во многих случаях прямо критиковал рабство и колониализм13, в частности выступая против захвата европейцами открытых ими земель [9]. 3. Выводы: Кант и проблема расизма в европейской философии В свете прошедших академических и общественных обсуждений можно сделать несколько замечаний, значимых как для исследований в области истории философии, так и для обсуждения проблематики расизма. Из исторической перспективы очевидно, что проблема расизма в «классической» европейской философии представлена не только Кантом. Различные, в некоторых случаях гораздо более радикальные расистские высказывания можно встретить у Юма, Вольтера, Дидро, Руссо, Лихтенберга, Фихте, Гегеля и многих других европейских философов XVIII-XIX в., не говоря уже о XX в. Кроме того, не следует смешивать перспективу современную и перспективу XVIII в., в которой формировалась философия Канта. Понятие расизма во времена Канта не существовало, а для философии, этнологии, физической географии и биологии был преимущественно свойствен европоцентризм со всеми вытекавшими из него следствиями. С другой стороны, в Германии дискуссия об употреблении понятия расы активно шла уже во второй половине XVIII в., а участвовали в ней в том числе и слушатели кантовских лекций - в первую очередь Гердер, боровшийся с европоцентризмом в науках о человеке. Из современной практической перспективы делать из этих высказываний выводы о необходимости избегать текстов тех или иных философов или призывать к их исключению из университетской программы было бы не просто непродуктивно, но и вредно. Как минимум недальновидно считать, что проблемы не существует или она является лишь продуктом сиюминутной моды, однако всегда стоит трезво оценивать и громкие высказывания против того или иного философа, сделанные ради широты общественного резонанса. К последним относятся не подкрепленные свидетельствами и аргументами тезисы о Канте как прародителе европейского расизма. Из теоретико-философской перспективы в каждом случае нужно внимательно смотреть на то, в какой степени высказывания о расах затрагивают ключевые идеи и тезисы интересующего нас философа. В случае с Кантом эти высказывания всегда были им пересмотрены в работах 1790-х гг. И хотя эти обстоятельства совершенно не избавляют нас от необходимости серьезно анализировать пассажи о расах в кантовских текстах, они не должны служить основанием считать, что расистские характеристики в некоторых текстах Канта обесценивают всю его антропологию или практическую философию, в которой есть не только крайне слабые элементы, но и свои сильные стороны - в частности концепция прагматического разума, а также понятия необщительной общительности и космополитизма. носили маргинальный характер и, судя по всему, Сделанные выводы подводят нас к финальному более общему вопросу: можно ли в принципе, обсуждая расистские аспекты философии того или иного мыслителя, успешно пройти между Сциллой апологетики и Харибдой огульной критики? Решение оказывается простым по форме и сложным по исполнению: требуется пристальное внимание к деталям и историческому контексту, непредвзятость в выборе источников и отказ от канонически-монументального взгляда на историю философии, подменяющего взгляд критический. Конечно, считать, что эти принципы будут соблюдаться в широкой дискуссии, чаще всего зависящей от сенсационности ее предмета, было бы наивно. Однако для профессионального анализа они не только полезны, но и совершенно необходимы.

Скачать электронную версию публикации