Discursive Practices of Citizens as a Communicative Mechanism for Forming The Image of a Comfortable City (Practical Res.pdf Введение В современных условиях интерес к городскому пространству как объекту исследования увеличивается в связи с нарастанием темпов урбанизации и трансформацией роли города. Города являются теперь не только экономическим и территориальным субъектом, но и социокультурным пространством взаимодействия различных городских сообществ. Предметная область изучения города расширяется, смещаясь в сторону ценностно-смыслового пространства, город теперь воспринимается как феномен, включающий в себя не только объективные физические параметры, но и интерсубъективные представления горожан о нем, как ценностно-символическая система их мировоззренческих установок. Традиционно развитием городского пространства занимались властные структуры, однако с точки зрения социокультурного подхода к городу [1, 2] катализатором его развития выступают горожане - их жизненные стратегии, интересы, притязания, их личные смыслы и значения формируют запрос на комфортный город. Представители власти выражают свое понимание комфорта путем вкладывания средств в развитие определенных областей или в политические программы, горожане же выражают его иначе - в процессах коммуникации, социальных взаимодействий в вербальной форме, т.е. посредством конструирования дискурсивных практик. Дискурсы тесно связаны с понятием языка - они существуют в его рамке: «он [язык] диктует исследовательскую оптику: мы видим то, что видим, потому что описываем это так, как описываем» [3. С. 19]. Когда физический объект определяется в сознании и фиксируется в речи определенным образом, он наделяется рядом функций, к которым впоследствии стремится. Дискурсы, т.е. определения ситуаций с помощью языка, являются важным аспектом развития города, поскольку формируют отношение горожан к проблемам и перспективам его развития. Итак, комфортный город становится актуальным запросом городских сообществ и первостепенной задачей властных структур, однако представления о комфортности, формирующиеся в процессе повседневных социальных практик и транслирующиеся в дискурсах, значительно разнятся у этих субъектов, помимо этого, в настоящей момент отсутствует диалог между ними, что ведет к рассогласованности действий и нерациональному использованию ресурсов в контексте развития городской среды. В связи с этим становится актуальным поиск ответа на вопросы: каковы дискурсивные практики горожан о городе, в котором они живут? Считают ли они комфортным свой город, какие критерии комфортности выделяют? На что в первую очередь обращают внимание при оценке городской среды? Гипотеза исследования: в потребностях горожан к качеству городской среды произошел сдвиг от витальных к экзистенциальным, для горожан при оценке городского пространства более важными критериями являются эмоциональная симпатия и воспоминания, нежели физические характеристики городской среды. Теоретико-методологические основания исследования 1. Социальный конструкционизм: какой будет реальность (город), зависит от людей (горожан), поскольку они являются активным субъектом конструирования желаемой реальности - комфортного города. Горожане отбирают значимые для них факты в процессе повседневного взаимодействия. Этим впоследствии обусловливаются их дискурсивные практики и реальные практические действия в городе. В работах П.Л. Бергера и Т. Лукмана [4] сформулирован основной тезис социального конструктивизма - люди сами конструируют социальную реальность в целом и ее отдельные элементы. Они рассматривают пути создания людьми социальных феноменов, которые институционализуются и превращаются в объективную реальность. Социальное конструирование реальности идет постоянно, в процессе интерпретации уже существующих феноменов. Представление о реальности является продуктом договоренности людей: «Таким образом, социологический интерес к проблемам „реальности“ и „знания“ объясняется прежде всего фактом их социальной относительности. То, что реально для тибетского монаха, не может быть реальным для американского бизнесмена» [4. С. 6]. М. Фуко [5, 6] выдвинул и обосновал тезис о том, что, используя те или иные языковые конструкции, создавая дискурс, люди, тем самым, задают видение и понимание мира: «языковая норма бессознательно предопределяет языковое поведение, а, следовательно, и мышление индивидов» [7]. Реальность конструируется вербально в ходе интерпретации и обсуждения некоторой объективной реальности - окружающего человека мира. Одним из методологических принципов социального конструктивизма является теорема Томаса: «Ситуации, определяемые людьми как реальные, реальны по своим последствиям» [8. С. 29]. Ее смысл заключается в том, что люди действуют в зависимости от того, как они определяют ситуации - «общественные определения ситуации (пророчества или предсказания) становятся неотъемлемой составляющей ситуации и тем самым влияют на последующие события» [8. С. 29]. В рамках концепции социального конструктивизма важно отметить, как воспринимается пространство города, какую роль оно играет в повседневной жизни горожан, что делает такое пространство общественным. А. Лефевр предлагает неомарксистскую концепцию пространства. В своих работах он впервые начал говорить об идее производства пространства. Она заключается в том, что городское пространство создается горожанами в процессе экономических, культурных и социальных практик. В этой связи город можно определить, как социокультурную, аутопойетическую, самораз-вивающуюся систему. Пространство, по Лефевру, динамично и зависит от социальных отношений. В своей работе «Производство пространства» [9] он пытается объяснить наличие связи между физическим, ментальным и социальным пространствами. Ш. Зукин [10] в своих работах выделяет следующие критерии публичного пространства: оно должно быть, во-первых, общественно управляемым, во-вторых, открытым для всех и, в-третьих, цели людей, взаимодействующих в его рамках, должны быть общественными, а не частными. Р. Сеннет [11] также полагает, что публичное пространство - это место множественных встреч, социальных взаимодействий и коммуникаций без какой-либо цели, а только лишь ради самих встреч, ради социальной жизни. Самое важное, что характеризует публичную сферу, - это коллективные события, в ней происходящие. Городское пространство должно обладать свойством объединения, делать возможными определенные виды активности, которые нельзя себе представить или нельзя реализовать в приватной сфере. Таким образом, в рамках социального конструкционизма горожанам отводится основная роль в процессе изменения городского пространства, которое, в свою очередь, представляется как пространство взаимодействия, где происходит обмен дискурсами и прочие социальные практики, в ходе реализации которых и формируется город. 2. Гуманитарная география связана с принятием управленческих решений для повышения уровня комфортности городской среды посредством выявления множественных реальностей места, установления смыслов, которые вкладывают в него горожане [12]. И.И. Митин [13, 14] пишет о том, что такой подход может помочь определить уязвимые, проблемные, с точки зрения горожан, моменты характеристик места, специфику ситуации востребованности места, отношение к нему и своевременно принять необходимые меры, в перспективе - выработать наиболее адекватные формы и механизмы организации системы «человек-среда», осуществив, тем самым, управление средовым (среда = пространство + территория) развитием конкретных «мест» в городе. Ряд исследователей в своих работах сравнивают российские города с зарубежными и дают рекомендации управленцам по улучшению качества жизни в них на основании полученного опыта. Так, П.Н. Саньков [15] актуализирует необходимость наличия соседского сообщества на примере финских «meeting rooms» - общих комнат для обсуждения важных, с точки зрения жильцов, вопросов. М.С. Мартынова описывает опыт города Куритиба (Бразилия), где специально созданный Институт исследования и планирования во главе с мэром города занимается разработкой дизайна городских пространств и новых нетривиальных методов решения проблем города под лозунгом «Город - это не проблема, город - это решение!» [16]. Управленцы этого города смогли создать комфортную среду при минимальном бюджете, например, из-за отсутствия средств на газонокосилки для парков, власти выпустили туда пастись «муниципальных» овец. Была создана система раздельного сбора мусора, расширены тротуары, улучшен общественный транспорт, все это удалось реализовать благодаря ответственному отношению группы архитекторов к созданию комфортных условий для жизни. Автор предлагает реализовать такой подход в российских городах. М.Е. Суворова обращает внимание на рассогласованность образа города, транслируемого администрацией Вологды и имеющегося у его жителей. Она изучает дискурсы о городе, которые продвигают власти, и делает вывод, что они не получают отклика от горожан, поскольку не имеют отражения в действительности, - это «метафизические бренды» [17]. Здесь проявляются идеи гуманитарной географии - акцентируется внимание на роли горожан в управлении городским пространством. 3. Географическая герменевтика утверждает, что у геокультурного пространства есть духовная составляющая, заключающаяся в формировании для человека значения, смысла места и вызывающая у него эмоции. И.П. Корнев [18] рассматривает характеристики геокультурного пространства: 1) системность - в геокультурном пространстве или «местах» элементы взаимосвязаны между собой, что обеспечивает их устойчивость и автономность; 2) динамичность - «места» непрерывно меняются, вместе с тем как меняется их восприятие в сознании горожан; 3) уникальность - каждое «место» неповторимо, поскольку имеет специфический набор смыслов; 4) информативность - «место» посылает индивиду, который в нем находится, информацию, дает указания к действию. Марк Оже [19] также делал в своих работах акцент на важности смыслового определения горожанами пространств, в которых они пребывают. Он ввел термин «не-место» для обозначения таких пространств, которые не выполняют ни идентифицирующую, ни связующую, ни историческую функцию для горожан, т.е. являются «пустыми» с точки зрения их значимости. Не-места, по мнению М. Оже, никак не влияют на идентичность горожан, не соединяют в себе прошлое и современность, у них нет связи с жителями города. Например, перекрестки Оже считает местами, ведь там люди встречаются друг с другом, а транспортные развязки - неместами. В целом можно сказать, что не-места, по мнению М. Оже, - это все пространства, где человек находится временно и вынужденно: залы ожидания аэропортов, вокзалов, отели и другие, т.е. в них человек не живет постоянно, они связаны с мобильностью и путешествиями, поэтому им не присуща аутентичность, история, отношения и идентичность. По мнению автора, чем больше не-мест в городе, тем менее комфортным он является для горожан. Дорин Б. Массей, М. Кастельс [20, 21], в отличие от М. Оже, определяют место как точку пространства, которая пропускает через себя потоки и движения, она не обязательно должна быть историчной, идентифицирующей, связующей или аутентичной, достаточно того, чтобы она занимала определенное положение в сети и имела взаимосвязь с другими элементами сети. Однако общим у этих подходов остается восприятие пространства городов как необходимо наделенного смыслом и отвечающего притязаниям горожан на него. В работах о комфортности городского пространства можно проследить сдвиг интереса исследователей в сторону ценностно-смыслового аспекта, в чем и проявляется главная идея географической герменевтики - акцент на важности смыслов, значений, которые горожане придают городским пространствам. Они указывают на важность наличия благоприятных условий для отдыха горожан - «разнообразие общественных пространств и способов проведения досуга перевешивает планировочные и экологические недостатки крупных городов» [22. С. 271], т.е. необходимость решать проблемы, связанные с физическим пространством города, стоит не так остро. Горожане делают город целостным, если используют его пространства, в противном случае он распадается на отдельные локусы, что негативно сказывается на его комфорте. А.А. Паукаева и В.И. Лучкова [22] делают акцент на важности создания комфортных общественных пространств в городе, поскольку они дают людям возможность чувствовать себя причастными к обществу, самовыражаться и ощущать безопасность. 4. Экоантропоцентрическая парадигма, идеи которой описаны в работах Т.М. Дридзе [23-26], включает в себя: а) принцип социального участия, который заключается в предоставлении населению права участвовать в модернизации городской среды; б) идею активного субъекта - люди, а не группы или структуры, являются субъектом изменений; в) идею необходимости коммуникации, взаимодействия - определение состояния окружающей реальности; деятельность по ее изменению или развитию, разработка вариантов решения проблем могут протекать только в режиме коммуникации между всеми заинтересованными субъектами, существующими в этой реальности. В последнее время наблюдается значительный интерес властных структур к проблемам городского пространства как ответ на претензии горожан к качеству жизни в городе. Управленцы перестали игнорировать тот факт, что город должен быть не только функциональным и экономически эффективным, но и комфортным. В связи с этим появились такие проекты, как «Умный город», он реализуется в рамках национального проекта «Жилье и городская среда» и национальной программы «Цифровая экономика» [27] и представляет собой комплекс мероприятий, целью которых является создание комфортной среды за счет цифровизации различных сфер жизнедеятельности города. В методических рекомендациях Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации заявлены пять принципов проекта [27]: ориентация на человека, технологичность городской инфраструктуры, повышение качества управления городскими ресурсами, комфортная и безопасная среда, акцент на экономической эффективности. Проект позиционирует себя как ориентированный на человека, однако в его положении не указано, что авторы подразумевают под комфортностью среды. Минстрой для улучшения качества городской среды предлагает цифрови-зировать сферу ЖКХ, транспорта, управления, т.е. в основном внимание уделяется витальным аспектам жизнедеятельности горожан. Несмотря на это, одна из задач проекта - обеспечить диалог между представителями власти и горожанами с помощью мобильного приложения, таким образом вовлекая жителей в управление городом. Помимо этого, горожане имеют возможность предлагать свои проекты в Банк решений умного города, что должно позитивно сказываться на формировании их идентичности и ответственности за город. Таким образом, в действиях властных структур прослеживается позитивная динамика, хотя основные понятия, используемые в проекте, нуждаются в более детальной операционализации. Тем не менее данный проект учитывает все ключевые аспекты экоантропоцентрической парадигмы - акцентирует внимание на важности участия, включения горожан, формирования у них желания менять городскую среду, а также воплощает в себе основную идею социального конструкционизма - взаимозависимость качества городского пространства и притязаний на это качество со стороны горожан. Таким образом, исследователи города уделяют внимание факторам, из которых складывается комфортность города, более детально изучают этот вопрос, обращают внимание на важность участия в планировании местных жителей, а также их диалога с властью для согласования представлений о качестве городской среды и направлений развития городского пространства. Методы и источники данных Метод сбора информации: полуформализованное интервью. Метод анализа информации: дискурс-анализ. Методы отбора информантов: панель добровольцев, метод снежного кома. Критерии отбора информантов: 1) зарегистрирован в г. Томск; 2) проживает в г. Томск постоянно. Выборка является целевой и заключается в отборе информативно богатых случаев. Поскольку горожане теперь выступают активным субъектом изменений городской среды, представляется актуальным установить, какой же город они буду считать комфортным, какие притязания они транслируют в процессе своих повседневных социальных практик, в том числе дискурсивных. С этой целью было проведено исследование, объектом которого выступали жители Томска. Было проведено 22 полуформализованных интервью, в ходе которых горожане в свободной форме высказывали свое отношение к городу в целом, акцентировали внимание на своих ценностях в контексте городской среды, указывали на недостатки городского пространства, а также детально описывали свое понимание комфортности городской среды. Полученные результаты Акцентируем еще раз внимание на понимании комфортности города. Наиболее актуальным является определение Т. Дридзе: «Любые фрагменты городской среды хороши, если они коммуникативны и, значит, осмысленны и гуманны. Это рождает у человека ощущение комфорта, желание остановиться и посмотреть вокруг, посидеть на скамейке в скверике, просто пройтись по знакомым и любимым улицам своего города, чувствуя свою причастность ко всему, что здесь происходило, происходит и произойдет в будущее» [28. С. 96]. В рамках исследования важно было установить, совпадает ли понимание комфортности информантов с этим определением, а также понять, как они оценивают комфортность Томска. В общем можно сказать, что большинство информантов понимают комфортный город как место, где каждый человек был бы обеспечен всем, что для него важно, и при этом не мешал жизни других людей. Однако есть мнение о том, что город не должен быть комфортным, так как комфортность предполагает усреднение, стирание индивидуальности. Такая точка зрения означает, что люди должны самостоятельно обеспечивать себе удобство, т.е. они должны приспособиться под город, а не наоборот. Город воспринимается как нечто независимо существующее, живое и индивидуальное, что не может нравиться всем: «В городе не должно быть комфортно, в городе должно быть просто удобно жить… Если город будет комфортным, он будет неинтересным, потому что комфортность - это общее требование, а люди все разные. Он будет просто большим домом, общежитием, т.е. он не будет городом. У него не будет своего лица, своей культуры, потому что это разные понятия. Мне должно быть комфортно дома, мне должно быть комфортно на рабочем месте… но мне не должно быть комфортно в городе» (Ж, 30). Это можно считать альтернативным взглядом на городскую среду. Общие оценки комфортности г. Томска. Что касается Томска, мнения информантов разделились. Можно выделить два аспекта, по которым оценивали город в общем: ретроспективная оценка и территориально-государственная оценка. 1. Негативные мнения выражались так: «Что касается меня, то чисто для меня нет [не комфортный]. Я бы не очень хотела тут жить… У них [в Канаде] очень большие налоги на все, но за эти налоги видно результат. У них нет коррупции, нет воровства, у них очень серьезные наказания. Люди сами по себе другие. Там все сделано для человека. Законы написаны под людей, отношение более человечное» (Ж, 33) - территориально-государственная оценка; «Мне есть с чем сравнивать. Я жил здесь в советское время. Томск был очень чистый и другой…» (М, 55) или «Он [город] перестал быть комфортным... Раньше был комфорт, раньше мы могли гордиться своими дорогами, своими чистыми газонами» (Ж, 48) - ретроспективная оценка. 2. Комбинированные оценки: «Не совсем [комфортный]. Здесь есть и то, что мне, безусловно, нравится, и то, чего мне не хватает» (Ж, 24) или «По современным меркам… нет, естественно мы очень далеки от того иллюзорного, идеального, к чему нужно стремиться. Но, в принципе, мы достаточно близки к этому. Я не думаю, что мы хуже, чем остальные» (Ж, 29). Здесь видна противоречивость высказываний информантов: несмотря на то что их не устраивают определенные моменты, городом они довольны и уезжать не хотят. 3. Позитивные оценки: несмотря на то что абсолютно все информанты критикуют Томск по большинству критериев, указанных ниже, позитивные оценки - не редкость. Они эмоционально окрашены, выражают уверенность в лучшем будущем: «Я люблю Томск, я верю, что все свои проблемы он сможет преодолеть. Люди какие-то социальные ипохондрики, паникуют раньше времени, кричат, что уже ничего не исправить, что мы погрязли… а вот на Западе, а в Америке вообще… [все хорошо]» (Ж, 31). Территориальногосударственная оценка: «Несмотря на все, Томск хороший город. И люди тоже не как в Москве - все бегут, все злые, никому ни до кого дела нет. У нас более-менее народ нормальный. Нет, в Томске бы я и осталась. Везде проблемы есть, без этого не бывает. Это же не Луна и не Марс, это Земля, тем более Россия. Где угодно есть проблемы, в любой стране» (Ж, 55). Ретроспективная оценка: «Какая сейчас красивая Ушайка стала! Раньше все было заросшее, река вся в тине была, в мусоре. Улица Обруб - там сейчас все здания отреставрировали… Раньше ужас что творилось - темно, страшно, деревяшки заваленные. Этот уголок мой любимый. Я помню все эти места раньше, каким они были захолустьем, и вот буквально за несколько лет все изменилось» (Ж, 55). Таким образом, как общее понимание комфортности, так и оценки Томска весьма противоречивы. Оценки включают ретроспективный и территориально-государственный аспекты, делятся на негативные, комбинированные и позитивные. Чтобы понять причины противоречий, обратимся к конкретным категориям комфортности города, релевантным для информантов. Категории комфортности города. Мы определили, что информанты вкладывают в понятие комфортности, установили противоречивость оценок г. Томска, предположительно это связано с многоаспектностью понятия, поэтому важно определить, на основании каких категорий оно формируется. Гипотеза нашего исследования состояла в том, что экзистенциальные потребности горожан преобладают над витальными, что сказывается и на требованиях к качеству городской среды. Поэтому выделенные категории мы разделили на две группы - связанные с витальными и экзистенциальными потребностями горожан (рис. 1). Рис. 1. Категории комфортности городской среды Категории, связанные с витальными потребностями, не являются новыми и всегда фигурируют в официальных рейтингах качества городской среды. Сюда входит экологическая категория (состояние воздуха, воды, почвы, уровень радиации, зеленые насаждения, количество пыли, уровень шума, запахи, мусор в городе (мусорные баки, в том числе для раздельного сбора мусора, урны, свалки как в городе, так и за его чертой)); категория власти (личная заинтересованность властей в развитии города, наличие обратной связи от властных структур); категория безопасности (гарантия того, что экологические показатели находятся на стабильном уровне, что нет террористической угрозы, агрессивных бездомных животных, которые могут напасть, хорошее освещение, защита полиции, а также внутреннее чувство безопасности); демографическая категория (размер и возраст города, количество мигрантов); категория инфраструктуры (состояние дорог, наличие детских садов, школ, качество общественного транспорта, уровень медицины, уровень сервиса, предоставления услуг, состояние тротуаров, работа ЖКХ); категория досуга (наличие мест, в которых люди могли бы проводить свободное время, а также организация мероприятий, т.е. развитость общественной и культурной жизни города). Категории, имеющие отношение к экзистенциальным потребностям, связаны лично с горожанами. Категория, связанная с активностью горожан, их моральными качествами (насколько горожане проявляют инициативу для развития городской среды); эмоциональная категория (внутреннее ощущение комфорта, чувство, что ты находишься на своем месте); социально-гуманистическая категория (отношение горожан к бездомным людям, людям, просящим милостыню, детям-сиротам, беспризорникам, одиноким старикам, инвалидам и другим мало защищенным группам населения); личностная категория (личные связи, знакомства, семья, воспоминания); эстетическая категория (внешний вид города, его архитектура, оформление цветочными клумбами летом, новогодними украшениями зимой); категория, связанная с возможностями для самореализации (возможность заниматься тем, что нравится, возможность реализовывать свои представления о городе). Таким образом, можно сделать вывод, что понимание комфортности города сильно дифференцировано по различным категориям, имеющим разную степень значимости для горожан. Факт того, что количество экзистенциальных категорий равно количеству витальных, говорит о том, что для жителей фокус внимания сместился к городской среде (витальный аспект) - потребности в здоровом образе жизни, обеспечении элементарных нужд становятся само собой разумеющимися и отходят на второй план. Наибольшую значимость приобретает экзистенциальный аспект - необходимость самореализации, воплощения в городе своих желаний, возможность влиять на среду проживания, т.е. реализовывать свои ценностно-смысловые представления о том, каким должен быть город. Итак, гипотеза нашего исследования подтвердилась. Об этом говорит наличие категорий, отнесенных нами к экзистенциальным. Стоит отметить, что все они, а также категория власти, отсутствуют в официально принятых рейтингах оценки качества городской среды [29]. Однако в большинстве из них присутствует категория экономического благосостояния населения, которая не была упомянута информантами. Эти рейтинги отражают представления власти о комфортности города, поскольку приняты на государственном уровне, что еще раз указывают на разницу в понимании комфорта власти и горожан. Заключение Горожане являются активным субъектом развития городской среды, свой запрос на комфортность города они формулируют и выражают с помощью дискурсов. В связи с этим актуальной проблемой становится определение критериев комфортности городской среды и отношения горожан к городу через анализ их дискурсивных практик. С этой целью было проведено исследование, объектом которого выступали жители г. Томска. В общей сложности состоялось 22 полуформализованных интервью, в ходе которых горожане в свободной форме высказывали отношение к городу в целом, акцентировали внимание на своих ценностях в контексте городской среды, указывали на недостатки городского пространства, а также детально описывали свое понимание комфортности городской среды. В качестве метода анализа выступал дискурс-анализ текстов интервью. Основные выводы исследования: 1. Информанты понимают комфортный город как место, где каждый человек был бы обеспечен всем, что для него важно, и при этом не мешал жизни других людей, эта точка зрения предполагает, что город должен меняться в соответствии с запросами горожан, однако существует и альтернативный взгляд на город, связанный с его пониманием как независимого саморазвивающегося организма, под который должны подстраиваться жители. 2. Оценки г. Томска разнообразны и противоречивы, они включают в себя ретроспективный и территориально-государственный аспекты, делятся на негативные, комбинированные и позитивные. При оценке информанты руководствуются, в первую очередь, личными ценностями и смыслами. В связи с этим для лучшего понимания комфортности необходимо проанализировать критерии оценки городской среды. 3. Категории комфортности города мы разделили на две группы - связанные с витальными (экологическая категория, категория власти, категория безопасности, демографическая категория, категория инфраструктуры, категория досуга) и экзистенциальными потребностями горожан (категория, связанная с активностью горожан, их моральными качествами, эмоциональная категория, социально-гуманистическая категория, личностная категория, категория, связанная с возможностями для самореализации). Их количество равно, т.е. можно сделать вывод, что в настоящий момент удовлетворение витальных потребностей горожан в городской среде становится само собой разумеющимся и отходит на второй план, в то время как экзистенциальные потребности наиболее актуальны и именно на них в большей степени обращают внимание горожане при формировании запроса к качеству городского пространства. Однако градоправители при планировании направлений развития городской среды делают упор именно на витальные категории, что подтверждается официальными рейтингами качества городов - в них практически отсутствуют экзистенциальные категории. Таким образом, в ходе исследования подтвердился тот факт, что понимание комфортности представителей власти и горожан различно. Следовательно, очевидна возникшая необходимость формирования общего смыслового поля взаимодействия, диалога между властными структурами и горожанами, направленного на согласование представлений и формирование общих целей для развития города.

Скачать электронную версию публикации